Глава 11
Глава 11
Ада и Дина быстрым шагом шли к своей машине, Доминик, заметив их поспешность, побежал следом.
— Эй, вы куда так быстро убежали? — его голос прозвучал громче, чем он рассчитывал.
Ада даже не повернулась к нему, её голос был ровным и бесстрастным:
— У нас дела.
— Какие ещё дела? — Доминик ускорился, догоняя их. — Ты серьёзно думаешь, что я поверю в это?
Дина скользнула взглядом по Аде. Она видела, что что-то не так. Но Ада, как всегда, оставалась ледяной, будто ничего не происходило.
— Мы устали, — не моргнув, ответила Ада.
Доминик, вздохнув, встал перед ними, преграждая дорогу.
— Вы никуда не пойдёте, пока не скажете мне, что случилось, — его голос был твёрдым, взгляд — пристальным.
Дина снова перевела взгляд на Аду, на этот раз требовательно. Она уже начала злиться. Её всегда раздражало, когда Ада что-то скрывала.
— Да, Ада, — вспыхнула Дина. — Скажи, что случилось !
Ада остановилась. Её пальцы сжались в кулак, но голос остался ровным. Она посмотрела прямо в глаза Дине и произнесла одно слово:
— Оушен.
Доминик шагнул вперёд, его глаза стиснуты в напряжённой маске, а тело напряглось, как будто он уже готов был вцепиться в кого-то. Он задал вопрос, и его голос был низким, будто его что-то терзало внутри.
— Чьё это имя? — спросил он, глядя на Аду с таким выражением, которое говорил больше, чем слова. Он явно что-то не понимал. «Оушен». Это имя. Она сказала его так спокойно, но в воздухе уже ощущалась тяжесть. Доминик ожидал объяснений, хотя сам не был уверен, чего именно он ждал.
Ада стояла, её взгляд был холодным, но в глазах мелькали едва заметные искры. Она пожала плечами, словно сама не понимала, почему это имя так важно.
— Зачем тебе эта информация? — её вопрос звучал почти равнодушно, хотя её лицо оставалось непреклонным.
Доминик снова шагнул к ней, его глаза не отпускали её.
— Потому что моего отца так зовут, — произнёс он, и его голос теперь звучал немного приглушённо, будто бы он сам удивился тому, что сказал вслух. Но в его словах не было ни фальши, ни смущения. Это было правдой, и эта правда висела между ними, тяжёлая, как железо.
Дина, стоявшая рядом, вдруг застыла. Её глаза широко раскрылись, она повернулась к Аде, а на её лице появился страх, сомнение и что-то ещё — что-то почти немыслимое.
— Отца… — её голос дрогнул, и Ада заметила, как её подруга начала паниковать. Она почувствовала это в её взгляде — это было похоже на шок, на тот момент, когда разум пытается обработать невозможное.
Ада не проявила ни малейшей реакции. Она просто продолжала смотреть на Доминика, её взгляд оставался таким же холодным, как всегда, но в её голосе была решимость.
— Всё в порядке, Дина, — сказала она, и её слова звучали спокойно, даже обыденно, как будто всё это было давно известно. Она сделала небольшой жест рукой, как бы пытаясь успокоить подругу. — Нам нужно идти, у нас дела.
Дина по-прежнему смотрела на неё, пытаясь понять, что происходит. Она не могла в это поверить. Имя, которое она не могла забыть, и теперь оно снова, как привидение, вернулось в их жизнь.
Но Ада, не давая ей времени на размышления, схватила её за руку и потянула за собой.
— Мы спешим, — повторила она, её голос стал твёрдым, словно железо. Она не собиралась объяснять больше, она не собиралась останавливаться.
Дина только кивнула, но её взгляд был полон вопросов, которые так и остались без ответа.
Доминик стоял, ошарашенный тем, что только что произошло, его губы были сжаты в тонкую линию. Он наблюдал за тем, как Ада уводит Дину, и, возможно, впервые в жизни почувствовал, что не всё так просто, как ему казалось.
Но он не пытался их остановить.
Он остался стоять на месте, растерянно наблюдая за ними. В его глазах читалось непонимание, но он не стал их останавливать. Лишь когда они уже почти добрались до машины, он громко крикнул:
— Да вы все мои нервы сожрёте когда-нибудь!
Ада не обернулась, не позволила себе даже секунды лишнего размышления. Она открыла дверь, села за руль и завела мотор. Её руки были ледяными, но она с силой сжала руль, стараясь взять себя в руки.
Дина рядом смотрела на неё, но молчала. Только когда машина выехала на дорогу, её голос прорезал напряжённую тишину:
— Это же просто совпадение… да?
Ада не ответила. Она была как камень. В груди что-то неприятно сжималось, мысли путались. Она пыталась отстраниться от этого, но не могла. Это был не просто страх, это было что-то другое. Нечто более разрушительное.
— Ну серьёзно, Ада! — Дина повернулась к ней. — Это совпадение, правда? Он не может быть его сыном. Это… просто бред.
— Бред… — глухо повторила Ада.
Но внутри всё говорило об обратном. Чем больше она думала, тем сильнее ощущала надвигающуюся катастрофу.
Дина резко вдохнула и уставилась в окно. Её глаза расширились, на лице читался шок.
— Чёрт…
Ада повернула голову, но ничего не увидела. Лишь улицы, машины, вечерний свет фонарей. Однако по выражению лица Дины она поняла — что-то снова пошло не так.
---
Ада ввалилась в комнату, захлопнув за собой дверь так, что та дрожащим эхом отозвалась в стенах. Несколько секунд она просто стояла, цепенея, а потом её ноги подогнулись, и она рухнула на пол, тяжело привалившись к двери спиной. Казалось, весь мир рухнул ей на грудь и не даёт дышать.
В голове гудело. Мысли, одна страшнее другой, наползали, сливались, множились.
Карл.
Оушен.
Доминик.
Его отец.
Имя. Слово. Призрак, выпущенный наружу. И он теперь идёт за ней, с каждым шагом громче, ближе, липче.
— Это… бред, — прошептала она, будто пытаясь убедить саму себя.
Но внутри — пустота. Звенящая, обжигающая пустота, в которой что-то с дикой скоростью росло, извивалось, ломало ей кости изнутри. Страх. Отчаяние. Злоба. И всё это сплеталось в какую-то жуткую, черную массу, похожую на смолу, затягивающую её в бездну.
Она стиснула зубы до скрежета, вцепилась в свои волосы, натягивая их до боли, будто хотела вытащить из себя что-то чужое, заразное, гнилое. Грудь сотрясалась от дыхания — оно было рваным, бешеным. Лёгкие горели. Мир плыл перед глазами.
Ада вскочила.
Резко, как будто её подбросило. И тут же раздался хриплый, сухой смешок. Без радости, без смысла. Смех сорвался с её губ как предсмертный вздох — судорожный, истеричный, неестественный. Он нарастал, заглушая всё, пока не стал похож на крик. Безумие заполнило её целиком, захватив, как волна штормового моря, разом.
— Он смеётся где-то, да?! — выкрикнула она, обращаясь в никуда. — Он… Он издевается?! Или это опять его грязная игра?!
Она не слышала себя. Не чувствовала. В ушах звенело, в груди бился ком, а в горле застрял крик, который никак не мог вырваться наружу.
Резко шагнув к столу, Ада с дикой яростью взмахнула рукой — чашка, телефон, пепельница, книги — всё полетело на пол с грохотом.
Комната заполнилась гулким звуком падающих предметов. Её сердце било в такт разрушению. Глаза были безумны, зрачки расширены, дыхание рваное, руки тряслись.
Она схватила лампу — тяжёлую, стеклянную — и со всей силы швырнула об стену. Та взорвалась вспышкой и звоном. Острые осколки брызнули в воздух, рассыпались по полу, один из них рассёк кожу на щеке. Ада даже не моргнула.
— Хочешь, чтобы я снова стала слабой?! — закричала она, шагая по стеклу босыми ногами. — Этого не будет! Я больше не буду тебя умолять, не буду тебя слушаться во всём, не буду..!
Ещё одна книга полетела в стену. Потом картина. Потом чашка. Потом её собственная сумка. Всё вокруг рушилось, подчиняясь её истерии, её безумию, её ужасу, который наконец прорвался наружу.
Кровь. Она увидела её не сразу. Только когда стекло соскользнуло с ладони и осталось в мясе — длинное, острое. Тонкая красная струйка побежала по её пальцам, капнула на белый паркет.
Ада уставилась на неё. Долго. Будто заворожённо. Словно только кровь могла доказать, что она ещё жива.
И тут её взгляд упал на зеркало.
Она подошла к нему медленно, как к врагу. И увидела там не себя.
Перед ней стояла чужая женщина. С запутавшимися волосами, растрёпанной одеждой, кровью на лице и руках, с глазами, полными ненависти и безумия.
— Ты… — прошептала Ада. — Ты не я.
И ударила.
Кулаком, со всей силы. Раз. Два. Три.
Зеркало хрустело, трескалось, рассыпалось. Её костяшки окрасились алым, осколки впивались в кожу, но она не останавливалась. Казалось, она хочет разорвать эту женщину в отражении на части.
Наконец, обессилев, она сползла на пол. Осколки стекла хрустнули под её коленями. Кровь стекала по рукам, по ногам. Комната была превращена в свалку — словно здесь прошёл ураган. Только он был внутри неё.
Она сидела среди обломков, дрожащая, обмякшая, с пустыми глазами. Мир рухнул. И не осталось ни одной двери, за которой можно спрятаться.
Внутри неё — только тишина.
Но не покойная.
А та, что приходит после бури. Та, что звенит, будто за ней придёт нечто страшнее.
Ада закрыла глаза.
И прошептала одними губами:
— Он вернулся.
--
Дина сидела в гараже, рассеянно перебирая инструменты. Масляные пятна на ладонях, запах железа и бензина – всё это обычно успокаивало её, но не сегодня. Мысли крутились, как колесо, едва она пыталась ухватиться за одну, тут же подступала другая. Она вспоминала Аду. Вспоминала Ареса – раздражающего, самоуверенного, всегда строящего из себя главного. Вспоминала даже Доминика, его упрямство и вечное желание сунуть нос в чужие дела.
Но стоило Дине оттолкнуть от себя одну мысль, как тут же в её сознание вползала другая – о Брайане. Он был словно заноза под кожей: её сознание могло отвлечься, но рано или поздно оно возвращалось к нему. Она не хотела думать о нём, но всё напоминало. Жесткие движения его рук, когда он сжимал руль. Ледяной взгляд, которым он прожигал других, и то, как в нём вспыхивало что-то тёплое, когда он смотрел на неё, как ездил с ней на мотоциклах, помогал в любом случае. Он бесил её, он раздражал её, он... не выходил у неё из головы. Ей казалось будто он воспринимает ее как младшую сестру, а ей этого не хотелось, она и сама не знает что хочет, но знает, что точно должна успокоиться.
Дина раздражённо бросила гаечный ключ на пол и выдохнула, запрокинув голову. "Только не Брайан. Чёрт возьми, только не он..." – пронеслось у неё в голове. Она не могла себе этого позволить. Её жизнь – это движение, скорость, свобода. Брайан же был чем-то другим. Слишком опасным. Слишком настоящим.
И вдруг перед глазами вспыхнул момент – Ада, её ровный, как всегда, голос, и одно-единственное имя: "Оушен". Всё остальное стёрлось в белый шум. Сердце Дины словно сбилось с ритма, а в груди что-то болезненно сжалось.
Оушен.
Она резко подскочила, сбив коробку с инструментами, и рванула из гаража, едва не сшибая всех на своём пути. Ей нужно было к Аде. Срочно.
Дина бежала по коридору, её сердце колотилось в груди. Она думала лишь об одном — что сказал Оушен? Что сделал? Она ворвалась в комнату и замерла на пороге.
Комната Ады напоминала место, где пронёсся ураган. Пол завален осколками стекла, книгами, бумагами. Перевёрнутый стул, разбитая лампа. Кровь. Она сразу заметила её — алые пятна на руках подруги, на полу, на стенах. Ада сидела, прислонившись к кровати, её дыхание было сбивчивым, а взгляд отсутствующим. Она не сразу заметила Дину, не среагировала на звук шагов. Она просто сидела среди хаоса, словно его часть, не обращая внимания ни на раны, ни на кровь, ни на разрушения.
— Ада… — только и выдохнула Дина, не зная, что сказать.
Ада не подняла головы, её пальцы сжимали собственные раны, но она не выглядела так, будто чувствовала боль. Только пустота. Пустота и затухающий огонь ярости в глазах.
Дина не задумываясь села рядом с Ада, обняла её, пытаясь найти хоть какое-то утешение. Она молчала, чувствуя, как Ада напряжена, как её тело напряжено до предела. Весь воздух в комнате был пропитан страхом и растерянностью.
– Ты что-то скрываешь, Ада, – тихо сказала она, поглаживая её по спине. – Ты не можешь продолжать в таком состоянии. Мы же подруги… Ты можешь мне довериться.
Ада замерла на несколько секунд, затем тяжело вздохнула и начала говорить, голос её был хриплым и полным отчаяния.
– Ты даже не представляешь, что я чувствую… Всё это не имеет смысла, но я не могу больше молчать. Оушен требует, чтоб я пришла к нему и никому об этом не говорила… от него все это ожидаемо, но Карл… Карл был всегда рядом, спас. Он был как брат для меня, ради него я делала все, я лезла в самые опасные ситуации, все ради него, но он так и не смог принять меня, как тебя. Наши характеры слишком разные! И теперь снова этот Доминик. Господи, его отец, Дина… Его отец – это тот самый Оушен, а Доминик… Это просто кошмар! Я не могу поверить, что я связалась с ним. С ним, с его глазами, с его запахом, с его… с его всем! Ты даже не понимаешь, как это больно… Это всё вернулось, все эти проклятые воспоминания, всё снова и снова. Я не могу с этим жить! Я и так пытаюсь не приближаться к Доминику, чтоб его защитить, а сейчас мы узнаем, что его отец, человек который желает моей смерти, мой главный враг. И мне все равно на это, даже сейчас я готова пойти на все ради него.
Дина была в шоке, она никогда не видела свою подругу такой. Ада, обычно такая холодная, скрытная, выливала все свои эмоции, как будто не могла остановиться.
– Ада, ты… ты не должна была так держать всё в себе, – сказала Дина, обнимая её крепче. – Ты должна была рассказать мне давно. Мы бы с тобой всё пережили, вместе, как всегда. Но это… Это ужасно. М найдём выход, но ты не одна, слышишь?
Ада молчала, её взгляд был пустым, будто она смотрела сквозь Дину, но когда она наконец поднялась, в её глазах больше не было этого безумия. Она стояла, как всегда, с холодной отрешённостью на лице.
– Всё будет нормально, – сказала она, вдруг становясь спокойной, как камень. – Это был срыв. Я не должна была так. Мы забудем обо всём. Понимаешь? Мы забудем.
Ада начала собирать осколки, не замечая крови на руках, и Дина наблюдала за ней, всё ещё не веря, что видит свою подругу такой. Спокойная, уверенная, будто ничего и не случилось. Всё, что происходило до этого, как будто стерлось.
– Ада? – её голос был полон беспокойства. – Ты ведь не можешь продолжать так. Ты ведь не робот.
– Это единственный способ, Дина, – её голос стал тихим, едва слышным. – Я не могу позволить себе быть слабой. Мне нужно держать всё под контролем. Даже когда это невыносимо.
Дина села на кровать, наблюдая за тем, как Ада сдвигает вещи, аккуратно кладёт их на пол. Она снова была этой девушкой, которую Дина так хорошо знала. Холодной, отстранённой и абсолютно не показывающей свои эмоции.