3. Общество
«Морбус крайне опасен. Любой, у кого проявились симптомы заболевания должен быть ликвидирован на месте или усыплён и передан на изучение. Если человек перед вами применяет насилие к окружающим, разрушает имущество, не контролирует слова и поведение – выпустите в него пулю с успокоительным. Если это не помогло – стреляйте на поражение. Помните: НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ КОНТАКТИРУЙТЕ СЛИШКОМ ДОЛГО С БОЛЬНЫМ, НАХОДЯЩИМСЯ В СОЗНАНИИ! Иначе вспышка неизбежна.»
Из должностной инструкции ликвидаторов.
Медея бросилась сестре на помощь инстинктивно, ей хотелось вырвать руки всем, кто посмел творить с Калисой подобное, однако тело, ослабевшее от истерики не выдержало, и с громким всплеском Медея сама ушла под воду, а силуэт девушки почти мгновенно растаял. Медея вынырнула, поднялась на дрожащих руках. Жуткую, всеобъемлющую тишину, которая давила тяжёлым камнем, разрушали лишь капли воды, стекающие с её волос:
- Так вот, значит, как с тобой там обращались, сестрёнка... - Едва слышно прошептала Медея.
Хоть голос её был тихим и подавленным, в глазах отразилась твёрдая решимость. Сомнений быть не могло: в лечебнице происходило нечто страшное и незаконное, и это нужно было прекратить, и прекратить срочно. Пусть это уже не спасёт Калису, но Медея бы ни за что не смогла простить тех, кто причинил боль её дорогой сестре. В конце концов, ведь именно Медея всегда была рыцарем Калисы.
Однако действовать с горяча было нельзя, если лечебница творит подобное, то явно с дозволения тех, кто намного выше. А значит нужно быть крайне осторожной, действовать мягко, незаметно, чужими руками. Медея прекрасно осознавала - если кто-то поймёт, что она пытается сделать, её тело тоже вернут родителям в урне, со словами о том, что она погибла во вспышке. Смерть и то, что может быть хуже неё, не пугали Медею, однако теперь у неё была цель, и умирать раньше, чем она достигнет её, было никак нельзя. Она обязательно снова встретится с Калисой, но позже, а до этого нужна была холодная голова.
Отбросив все свои эмоции подальше, Медея приступила к уборке, после занялась готовкой - домашние дела всегда помогали ей собраться с мыслями. В итоге к вечеру весь дом был отмыт до блеска, на столе стояла ароматная выпечка, а сама Медея уже сидела за компьютером с маской на лице, после того, как привела себя в порядок.
Она прошаривала каждый сайт в поисках того, что могло бы хоть как-то бросить тень на лечебницу Святого Кристофера, но не было почти ничего, кроме кучи комментариев о вчерашней вспышке. Тогда Медея принялась за поиск информации о врачах: где учились, когда, сколько лет, их странички в соцсетях, странички их семей – снова ничего, вполне обычные люди, живущие обычной жизнью. Поиски Медея закончила уже поздней ночью, когда поняла, что ничего полезного так и не нашла.
Спать совсем не хотелось, поэтому девушка быстро собрала вещи в спортивную сумку, оделась как обычно, даже ещё более мило, и отправилась в круглосуточный спортзал. За время, что Медея в нём занималась, она ни разу не пожалела, что взяла абонемент именно в этот непопулярный зал недалеко от дома. Не всегда у неё получалось прийти и потренироваться в обычное время из-за работы, более того, она использовала тренировки, как лекарство от бессонницы, которая была частым спутником Медеи в последнее время. Так и сегодня она решила тренироваться до тех пор, пока организм сам не поймёт, что без отдыха больше просто не протянет.
Как и обычно в ночное время там занимались пара человек, не более. В зале играла активная музыка, почти все тренажёры были свободны. Быстро забравшись в свободные штаны и футболку и собрав волосы в низкий хвост, Медея принялась за дело. Подход за подходом, пока мышцы не откажутся работать, за временем она совсем не следила, однако заметила, что все посетители резко засобирались и покинули зал, а ночной администратор – крепкий мужчина средних лет, немного напрягся.
Медея не сразу поняла в чём причина, однако скоро заметила, как из мужской раздевалки вышел крупный мужчина в свободной спортивной одежде. Его рост явно превышал два метра и масса была немаленькой, из -под капюшона чёрного худи выглядывали тёмно-каштановые кудри, которые очень выигрышно сочетались с его смуглой кожей, выражение лица мужчины было крайне серьёзным, даже немного злым, он нёс в руках какой-то предмет. Медея решила не тревожить себя напрасными волнениями, продолжила выполнять упражнения, стараясь игнорировать здоровяка.
Наверняка ему и без меня внимания достаточно.
Таких мужчин, как этот, очень не любили, Из-за морбуса эти «шкафы» могли стать настоящими танками, которых не сможет остановить почти ничего. У современных мужчин были нерушимые стандарты красоты: стройность, граничащая с худобой, невысокий рост. Чтобы построить семью или хоть какие-то социальные взаимоотношения, они должны были казаться безобидными, иначе им могли даже отказать в приёме на работу.
Однако и такие здоровяки иногда встречались на улицах, чаще всего они служили ликвидаторами. Именно им более всего было нужно крепкое сильное тело, чтобы разбираться со вспышками и их последствиями. Но работа делала таких мужчин одними из самых неподходящих кандидатов в мужья. Девушки их сторонились и избегали, ведь любая их миссия могла закончится летальным исходом в лучшем случае, в худшем – он мог притащить морбус домой, а от такого человека было бы просто невозможно спастись самой или спасти своих детей.
После последней Великой Вспышки прошло не больше четырёх веков, число погибших тогда исчислялось миллионами. Морбус разлетелся как пожар всего за несколько часов, множество городов были разрушены до основания, человечество тогда впервые за долгие годы подошло так близко к грани вымирания. С той поры за морбусом следили крайне тщательно, как и за размножением. Каждый человек очень трепетно подходил к выбору партнёра: внешность, характер, генетические заболевания, фертильность и самое главное – был ли у кого-то из ближайших родственников выявлен морбус.
И если поставить рядом двух мужчин: худенького невысокого и огромного здоровяка, любая выбрала бы первый вариант. Помимо женщин горы мышц пугали и всех остальных, именно поэтому посетители зала так резво разбежались, а администратор забеспокоился. Общество навязывало, что рядом с такими людьми опасно.
Здоровяк прошёл к доске объявлений и кнопками прикрепил к ней лист. А после принялся разминаться неподалёку. Когда Медея закончила подход, поняла, что достигла нужного уровня усталости. Она прибрала за собой, накинула полотенце на шею и поплелась в раздевалку, однако по дороге её взгляд зацепился за ту самую бумажку, которую прикрепил здоровяк. Корявым почерком там было написано от руки:
«План тренировок:
- Бегит;
- Анжумания;
- Прэс качат.»
Внизу уже аккуратно, почти каллиграфично:
«Всем, кто это прочитал, продуктивных тренировок и хорошего дня!»
Невольно Медея улыбнулась, развернулась, чтобы уйти, но столкнулась с тёплыми, как осень, почти золотистыми глазами автора этого шедевра. Он только готовился начать подход, явно отложив тренировку, чтобы насладится реакцией на свою невероятную шутку. Увидев улыбку на лице Медеи, он расцвёл от радости, от прежней злобы не осталось и следа, улыбка сделала его лицо приятным и даже мягким, и оказалась на удивление заразительной. Медея поняла, что улыбается также широко, как и он, от этого у неё вырвался небольшой смешок. Однако следом за ним пришло разочарование, и в первую очередь в самой себе.
Как я могу стоять здесь и улыбаться? Радоваться чему-то? Я должна посвятить остаток своей жизни мести, и радости там нет места. Я не имею на неё права, не после всего того, что перенесла Калиса.
Мгновенно выражение лица Медеи перешло от радостного к сдержанному, она опустила глаза в пол и твёрдо прошагала в раздевалку. Когда она открыла дверь, то в зеркале заметила отражение здоровяка, он подмигнул ей и улыбнулся ободряюще, будто старался поддержать, а после дверь захлопнулась.
Какой он странный. Возможно, просто оптимист. Впрочем, это не имеет никакого значения. Нужно домой, отдохнуть и выспаться. Уже завтра меня вызовут на работу, начальнику точно сообщили о смерти Калисы. А значит меня направят к психологу, а после в общество поддержки.
Медея устало прорычала, это ещё не началось, но уже её утомило.
Могут даже уволить, но это не важно. Надо продержаться ещё немного, только доведу дело до конца, а после будет уже ничего не важно.
Она посмотрела на себя в зеркало: раскрасневшаяся, растрёпанная, угловатая, неэлегантная, в свободной одежде. Медея была совсем не похожа на изящную сестру, но глаза были всё те же – яркая смесь карего и золотисто-зеленоватого, только в них не было той всеобъемлющей доброты, что всегда таилась в Калисе. Однако Медея всё равно улыбнулась и нежно произнесла, представляя, что беседует с сестрой:
- Скоро мы увидимся, Калиса! Потерпи немного!
Тренировка сработала, Медея устала настолько, что уснула почти мгновенно, а следующий день прошёл словно по расписанию. Едва начался рабочий день, как её разбудил звонок от начальника с приказом немедленно явиться на разговор.
Сборы заняли некоторое время, Медея выбрала самый очаровательный наряд из всех, что у неё были, который бы отражал траур: плотная плиссированная юбка чёрного цвета до середины бедра, белая блузка с небольшим бантом на шее, приталенный клетчатый джемпер в тёплых оттенках. Аккуратно уложила вьющиеся волосы, закрепив их заколками. Сделала неброский лёгкий макияж, накинула мягкое пальто, берет, натянула ботфорты на плоской подошве, схватила сумочку и поспешила в офис.
- Медея, доброе утро! – Бесцветно бросил начальник, отвлекаясь от компьютера.
- Доброе утро! – Как всегда нежно ответила девушка.
- Соболезную твоей утрате. Жаль, что так произошло. – Сухо отрезал он. - По установленным стандартам ты должна посетить психолога, - он подвинул к ней визитку, - и минимум месяц посещать общество поддержки, любое на твой вкус. Надеюсь на твоё благоразумие.
- Хорошо. – Медея забрала визитку, но продолжила сидеть, понимая, что это ещё не всё.
- До меня дошла информация, как именно погибла твоя сестра. Вспышка... - Мужчина сделал многозначительную паузу, будто ожидая, что его подчинённая начнёт оправдываться, но она молчала. – Ты знаешь, что в современных реалиях к тем, у кого в семье были больные морбусом...особое отношение.
Морбус являлся генетическим заболеванием, которое было спрятано в каждом. Неизлечимый дефект человечества, неподдающийся лечению и передающийся из поколения в поколение. Огромные команды учёных работали над тем, чтобы полностью устранить это аномалию, однако пока результатов не было. Способ борьбы с морбусом был один - смерть больного, и чем быстрее, тем лучше.
В ином случае от одного больного быстро разрастался очаг и начиналась вспышка. Учёные не могли разобраться в причинах, но как только на глаза к совершенно здоровому человеку попадался тот, кто в безумном припадке крушит всё вокруг, разрывая людей на мелкие кусочки, морбус проявлялся и у него. Для появления первых симптомов у каждого отдельного человека требовалась разное количество времени, были и те, кто мог долго находится в компании больных, не перенимая их поведение. Однако и они рано или поздно поддавались болезни.
К тем, в чьих семьях появлялись заболевшие, относились как к третьесортным, напрямую этого никто не говорил, но подобное было почти клеймом. Медея уже подготовилась к тому, что сейчас её попросят собрать свои вещи, но вопреки её ожиданию начальник произнёс:
- Ты уже не первый год работаешь у нас. Показываешь себя отлично, детективы тебя хвалят, всегда внимательна, всегда собрана. В общем, я принял решение оставить тебя у нас. Под свою ответственность. – Последнюю фразу он особо выделил. – Не подведи меня, Медея, продолжай работать в том же духе, а может даже ещё лучше.
- Благодарю! – Тихо ответила девушка, оторопевшая от такого заявления.
- Ну всё, иди. – Махнул рукой начальник, снова уткнувшись в компьютер.
Уже у порога Медею нагнал его голос:
- Ах да, чуть не забыл! Я сложил тебе дни больничного с отпуском на прощание с ближайшим родственником. Так что жду тебя на работе завтра.
- Поняла. – Отозвалась Медея и отправилась к психологу.
Её кабинет было несложно найти, однако пришлось провести там целый час беседуя о том, что Медея чувствует по поводу смерти своей близняшки. После ей выдали список обществ помощи на выбор, девушка выбрала тот, который был ближе всего к дому, психолог оповестил, что ждёт её на повторный приём после месяца занятий с выпиской о её динамике.
В итоге с работы Медея вышла только около двух часов дня, на улице светило осенние солнце, оно ещё грело, но уже тем самым обманчивым осенним теплом, которое могло заставить снять верхнюю одежду, а потом неделю лежать с температурой.
Опавшие листья придавали воздуху запах горьковатой сырости, который смешивался с едва уловимым ароматом костра, приятная смесь, которая всегда уносила Медею в далёкое детство, когда всё было совсем другим.
Семейство Фейн тогда часто выходило в маленькие походы. Собирали грибы в лесу, неподалёку от дома, а после, папа разводил небольшой костёр, и они все вместе жарили на нём сосиски прямо на импровизированных вертелах-веточках и запекали картошку. Медея и Калиса ураганом носились неподалёку, исследуя тайны этого леса, потому что невозможно усидеть на месте, когда перед тобой целый мир открытий. Девочки лазали по деревьям, измеряли глубину луж своими резиновыми сапожками, ныряли в кучи сухой листвы. Отец учил их мастерить из коры деревьев ложки, ведь близняшки не любили кушать чёрную подгорелую корочку у картошки, да и лицо Калиса совершенно не хотела марать. А мама плела для них красивые веночки из прутиков, листьев и ягодных гроздьев, а когда надевала эти великолепные творения на головы своих дочерей, то провозглашала их принцессами этого леса.
Невольно Медея улыбнулась этим старым, но светлым воспоминаниям. Тогда все они были счастливы и едины, дома было безопасно и тепло, а родителей хотелось звать мама и папа. И Калиса улыбалась каждый день, глядя на мир глазами полными надежды.
Как ты там, Калиса? Ты теперь свободна? Нашла ли ты покой после смерти?
Медея закрыла глаза, приложив ладонь к груди, она представила лицо Калисы, её голос, эмоции, надеясь увидеть добрую улыбку сестры. Но перед глазами почему-то предстало её заплаканное бледное лицо, в груди разлилась невообразимая тоска, она была чужой, но при этом такой болезненной. Калисе даже не пришлось отвечать, Медея всё поняла и без слов, её сестра утопала в печали, даже после смерти она не была свободна от мирских тягот.
- Медея!
Крик вырвал девушку из размышлений. На всех парах к ней нёсся Эрик, на вид могло бы показаться, что это какой-нибудь студент. Вечно одетый в футболку, рубашку или куртку и свободные штаны, его чёрные волосы всегда были аккуратно уложены и подстрижены по последней моде. Всё время знакомства Эрик выглядел значительно моложе своих лет, его всё ещё принимали за старшекурсника, а ведь мужчине было уже за тридцать. Мягкие черты лица и добрые глаза делали его очень притягательным для девушек, лицо всегда гладкое, как у ребёнка, ни единого намёка на щетину. Но вот только служба в полиции обязывала следить за формой, поэтому Эрик был довольно крепким мужчиной, хоть и не слишком высоким. Однако этого уж было достаточно, чтобы испытывать вечные проблемы с поиском девушки. И было ещё кое-что, что сильно мешало ему найти свою любовь.
Медея вспомнила о его пропущенном звонке в день гибели Калисы. Видимо он снова звонил, чтобы рассказать о провальном свидании с очередной дамой сердца. Но сейчас это уже не имело особого значения.
Он наверняка уже знает, интересно, что же он скажет. Вечно добродушный Эрик наверняка постесняется отказаться от нашей дружбы. Стоит ли мне самой его оставить? Или, быть может...да нет, не может. Сохранить и друга, и работу будет слишком жирно в подобных обстоятельствах.
Мужчина подбежал к ней, и с лёгкой одышкой спросил:
- Ты как?
Медея неопределённо мотнула головой и пожала плечами, опустив взгляд в пол. Они дружили уже пять лет и Эрик всегда знал, как подобрать правильные слова, Медея просто побоялась, что не выдержит и разрыдается прямо среди улицы, поэтому быстро перевела тему:
- Куда бежал?
- К тебе. Боялся не успеть.
- Хотел попрощаться?
- Хотел проводить, думал, что тебя уволят. – Наконец совладав с дыханием, он продолжил уже ровным тоном. – Вижу, что тебя оставили, я рад.
- Боюсь, только ты этому и будешь рад. – Растерянно улыбнулась девушка. – Но спасибо, я уж подумала, что ты... - Договорить она не смогла, голос дрогнул.
- Да брось, Медея! Вдвоём не пропадём! Пять лет бок о бок, сколько раз ты меня, непутёвого, со дна вытаскивала. Думаешь, я бы вот так с тобой поступил?
Медея подняла на него глаза, полные слёз. Как и всегда, Эрик улыбался, только сейчас с грустью, будто пытался разделить с подругой её боль.
- Всё по-прежнему: ты и я, вместе пробиваем себе путь в светлое будущее.
Он раскрыл объятия и замер, ожидая дозволения от Медеи, но она не удержалась и сама прижалась к другу. За последние годы только Эрик принимал её и понимал, у них всегда были хорошие отношения, полные поддержки. Случайно встретившись на первом деле Медеи, они как-то сразу подружились. Хотя, Медея отлично знала, что дело было в Эрике, он был настолько добрым и дружелюбным, что мог найти ключик почти к любому человеку.
Но, несмотря на это, у него почти всегда были проблемы с девушками, там его наставляла Медея. Вот так они постепенно и подружились, со временем выяснилось, что Эрик был выпускником Дома Сохранения, это объясняло добрую половину его проблем. К выходцам оттуда относились ничуть не лучше, чем к тем, у кого в семье был выявлен морбус. Единственная разница: выходцев из Дома Сохранения легче принимали на работу.
Вот так два крайне одиноких человека нашли утешение в обществе друг друга. Для Медеи Эрик стал братом, которого у неё никогда не было, он являлся единственным человеком, с которым она была более или менее открыта. Он знал, сколько у неё проблем с опекой, как отчаянно она боролась за сестру, сколько ресурсов вкладывала в это, и Эрик безоговорочно уважал Медею за её упорство и силу.
А Эрик в свою очередь уже не первый год отчаянно хотел создать семью, он мечтал о детях и жене, мечтал о том, каким отцом он станет, как будет любить своего ребёнка, как будет его баловать. Он часто говорил, что хотел бы побольше детишек, чтобы они могли весело проводить время. Медея точно знала, в этом мужчине было столько любви и нежности, что её хватит на пару десятков детей.
- Домой проводить? – Тихо спросил он, поглаживая Медею по спине.
- Нет. Я сначала в общество поддержки заеду, обязали отзаниматься там месяц. – Глухо выдохнула она ему в плечо.
- Это правильно, Медея, помощь необходима каждому, особенно в такой сложной ситуации. Я не раз там занимался, многие из моих товарищей по дому погибли с момента выпуска, а мы ведь все семья. Да и напарники...
Медея отстранилась и поправила одежду.
- Вот увидишь, станет легче, надо только пережить первое время.
Разговор стал слишком тяжёлым, девушка собралась уходить, что не ускользнуло от глаз детектива.
- Если что будет беспокоить – звони. – Уверенно проговорил он, сжав её ладонь.
- Хорошо.
Медея даже выдавила из себя улыбку, чтобы успокоить друга. Осторожно высвободила руку, сразу ощутив неприятный холод и пустоту.
«Сложно делиться с кем-то своими переживаниями, но рядом с близкими людьми даже самый тяжкий груз становится чуточку легче.» - вспомнила Медея слова Калисы.
К месту сбора общества помощи Медея подъехала уже к вечеру, пробки на дорогах сильно затормозили проезд. Неподалёку от центра ходила огромная толпа противников закона «Об изъятии», люди с плакатами призывали вернуть в мир семейные ценности, не лишать детей спокойного и счастливого детства, бороться за права семьи. Всё это застопорило дорогу, пока демонстрантов не уговорили разойтись.
А обстановка всё продолжает накалятся. Боюсь, что всё это не доведёт до добра, пока ещё демонстрации мирные, но что будет дальше?
Всё время глядя на толпу, Медею не отпускал этот вопрос: что же будет дальше с этими людьми, с этим миром?
Общество помощи собиралось в не самом презентабельном здании старой католической церкви. Некогда белоснежное строение, в которое люди приходили в поисках спасения, теперь превратилось в пугающего призрака. Обшарпанные деревянные стены, раскрошившиеся, местами покосившиеся ступени, перила, на которых можно было получить немало заноз. Церковь выглядела как декорация к фильму ужасов, а от ветра ещё и немного поскрипывала, или так только казалось.
Медея ухмыльнулась:
- Идеально подходит для сбора тех, кто нуждается в поддержке и компании. После посещения этого места кому-то точно потребуется помощь психиатра.
Осторожно поднявшись по ступеням, Медея взялась за ручку деревянной двери, потянула, но дверь будто заело, она дёрнула чуть сильнее, деверь открылась, но ручка едва не отлетела, сильно разболтавшись.
Девушка тяжело вздохнула, как смогла вернула ручку на место и прошла внутрь. Помещение было немного тёмным и холодным, пахло мокрым деревом и пылью, а к этому запаху примешивался аромат каких-то цветов, вероятно кто-то пытался хоть немного избавиться от неприятного запаха, но сделал только хуже - воздух был спёртым и душным. В центре зала суетились люди, о чём-то тихо беседуя, кажется, они составляли стулья в круг. Одна тень отделилась от остальных и двинулась к Медее, приятный, высокий, но тихий голос достиг Медеи раньше, чем его обладательница:
- Добрый день! Вы на собрание? Я председательница общества.
Медея кивнула, впечатлённая красотой девушки, на бейджи которой красовалось: «Джейн». Ростом Джейн была равна Медее, изящные изгибы её фигуры подчёркивало приталенное платье с глубоким декольте в зелёной гамме. Пышная копна каштановых волос кудрями ниспадала на плечи, доходя красавице до поясницы. Изумрудные глаза сияли драгоценными кристаллами, а обворожительная улыбка могла любого сбить с толку.
Надеюсь, у неё есть дети, такие гены просто не должны пропасть...
Пронеслось в мыслях у девушки. Но вслух она произнесла с лёгкой улыбкой:
- Меня направили к вам с работы. – Она достала бумагу, в которой в конечном итоге ей должны били дать характеристику, и протянула Джейн. – Когда я могу прийти на собрание?
- Вы очень удачно заглянули, собрание вот-вот начнётся, прошу, проходите. Можете выбрать себе любое место. Одежду оставьте в том углу. – Добродушно произнесла Джейн, бегая глазами по стандартному бланку который сохранял полную анонимность пострадавшего, но позволял получить обратную связь от общества.
Медея осторожно уложила своё пальто и берет чуть в стороне от кучи вещей остальных, и тихо прошла к группе, которая уже собралась в центре. Около десяти человек разных возрастов поприветствовали её, она дружелюбно кивнула, сев на первый попавшийся стул.
Лёгкой, но элегантной, будто немного кошачьей, походкой Джейн вернулась к ним и села на соседний стул, разгладив складочки платья.
- Всем привет ещё раз! – Мелодично произнесла она. – Все мы собираемся здесь в связи с потерями, которые пережили. Я рада видеть каждого из вас сегодня. Рада, что вы нашли в себе силы, чтобы прийти сюда и рассказать о том, что тревожит вас. Не стесняйтесь, каждый из нас здесь так или иначе травмирован, так что никто вас не осудит. Для новеньких повторю, вы не обязаны называть здесь свои настоящие имена, однако прошу быть открытыми и откровенными в своей боли.
Медея быстро кивнула, понимая, что обращаются к ней.
- Отлично! Кто сегодня хочет начать?
Грузный мужчина среднего возраста отозвался первым, он начал рассказ о том, как тяжело ему живётся после того, как его жена убила детей в приступе морбуса, а затем, когда её отпустило, покончила с собой. Постепенно в его рассказ примешалась звуки нескольких голосов, сначала тихих, но постепенно всё больше перетягивающих внимание на себя. Это был церковный хор, который неподалёку пел «Pater noster», песня путников утягивала за собой и будто вводила в транс, переливаясь и разливаясь по маленькой церквушке так, будто они находились в огромном соборе. Медея старалась не смотреть на них, но взгляд невольно перескакивал на группу полупрозрачных мужчин, стоящих неподалёку.
Сначала девушка хотела прогнать путников, но от их пения её душа трепетала, переворачиваясь, а внутри разливалось тепло, будто маленькое солнышко поселилось прямо в сердце. Она совсем перестала слушать собравшихся, полностью отдаваясь хору и чувствам, которые в ней просыпались.
Внезапно со стороны входа раздался какой-то грохот и приглушённый смех, потом возня, а после громогласный стук, едва не снёсший с петель хлипкую дверь. Джейн подскочила с места и быстро побежала на звук, догадываясь, что стало причиной всего этого. Она открыла, и в помещение вошёл здоровяк, сияя широкой улыбкой, в его руках была ручка двери, которая, видимо, не выдержала напор очередного посетителя.
- Похоже, теперь я здесь руководитель. – Проговорил мужчина, сквозь смех.
Джейн вежливо улыбнулась и протянула руку, чтобы забрать фурнитуру.
- Привет, Ронни! – Мягко проговорила она. – Думала, тебя сегодня не будет.
- Извини, опоздал. Дела. – Ответил он с широкой улыбкой.
Мужчина передал ей ручку и прошёл дальше, давясь смехом. Он сбросил плащ подальше от вещей остальных, предварительно оттряхнув его от пыли, судя по всему он упал, когда ручка оторвалась, и сел на свободный стул. Медее он показался знакомым, не сразу, но до неё дошло, что ещё недавно она видела его в спортзале, именно он повесил ту записку с глупой шуткой.
Сейчас же он выглядел совершенно иначе. Одет с иголочки: выглаженные чёрные брюки, белоснежная рубашка, начищенные туфли, каждая его вещь была в идеальном состоянии. Волосы аккуратно зачёсаны назад, однако пара непослушных завитков всё равно падала ему на лоб. Он закатал рукава и скрестил руки на груди, немного развалившись на стуле и продолжая сиять так, будто в его жизни только что произошло самое счастливое событие.
Обстановка в зале не изменилась, остальные поприветствовали товарища по несчастью открыто, без страха или скованности, что не могло не удивить Медею. Видимо, собравшиеся здесь были знакомы уже давно и стали действительно сплочёнными.
Хор продолжил свою песню с новой силой, от чего Медея слегка вздрогнула, голоса смешались со звуками органа, проникающими прямо под кожу, попадающими в самую душу. Один за одним, собравшиеся рассказывали о своих потерях: мама, муж, жена, ребёнок, возлюбленный, дедушка. Кто-то рассказывал о том, как теперь живёт с этой потерей, делился советами. Кто-то благодарил всех собравшихся, говорил, что стало намного легче именно после посещения общества.
Медея слушала чужие истории в пол уха, отдавая предпочтения приятной мелодии, доступной только ей. Говоря откровенно, ей были безразличны чужие несчастия и судьбы, у неё и без того хватало забот. Да и со времен доктор Фейн выработала иммунитет к проблемам окружающих. В этом ей помогли путники, что были рядом с ней всегда, а после работа. Она прекрасно знала, что некоторым просто невозможно помочь, предпочитала делать своё дело и лишний раз не допускать в себя чужие эмоции, иначе она бы просто сошла с ума.
- Думаю, пришло время выслушать нашу новенькую. – Сладко произнесла Джейн. Медею не отпускало ощущение, что председательница источала энергетику любви, но совершенно не подходящую атмосфере, она больше походила на страсть или неуместную сексуальность. - Представься пожалуйста и поделись своей историей, если готова.
- Привет. – Мягко отозвалась девушка. – Меня зовут Медея. И я потеряла сестру. – Она постаралась спрятать горечь за фальшивой улыбкой. – Она ушла совсем недавно. Я...
Делится своими переживаниями с незнакомцами было крайне сложно, почти каждое слово Медея выжимала из себя против воли. А сейчас и вовсе умолкла, уперев взгляд в пол.
Соберись! Ну же! Ради работы, деньги тебе нужны, без них не то что мстить, даже жить не сможешь нормально. Давай! Говори хоть что-то!
Но бесполезный язык просто не хотел поворачиваться, продолжая подводить Медею под плохую характеристику. Помимо этого ещё в горле встал ком.
- Джейн, похоже новенькая ещё не готова. Давай лучше я! – Разорвал скорбную тишину Ронни, и не дожидаясь согласия, начал. – Для тех, кто не знает, я – Ронни. Я здесь из-за смерти своего брата, он... - Мужчина потёр затылок, опустив взгляд, а затем усмехнулся, сделав голос чуть тише. – он был для меня всем.
Одна его фраза приковала внимание Медеи. Она не подала виду, однако прислушалась к его словам.
- Мой брат, он был очень светлым, верил в будущее нашего мира, хотел бороться за него. И его вера, его свет передавались всем вокруг, заставляя видеть радость в нашем тёмном и мрачном «сегодня». Он умер уже давно, но я об этом узнал не сразу. И вот его нет уже столько лет, а я жалею, что не был рядом, что не спас, не помог. Его убили безжалостно, жестоко разорвали на части... - глаза мужчины наполнились болью, однако он прогнал её, снова натянув широкую улыбку. – Но я не сдаюсь, ведь пока я помню о нём, о его стремлениях и целях, я могу воплотить их в жизнь. Могу продолжить его дело и довести его до конца. Он будет жить дальше, пока живу я, пока я несу в мир тот свет, который он оставил во мне.
Медея бросила взгляд в сторону Ронни, удивляясь его словам, однако заметила, что чуть поодаль, сидела Калиса, она улыбалась тепло и ласково, так, как у Медеи не получалось никогда. Взгляд её был устремлён прямо на Медею, как ей показалось. Калиса помахала рукой, чуть склонив голову набок, в её глазах отразилась бесконечная любовь. Медея еле удержалась от порыва махнуть ей в ответ или подойти ближе и попытаться обнять.
Какая жестокая шутка природы. Больше всего на свете я хотела бы видеть Калису каждый день до её смерти. А теперь, когда её не стало, она появляется рядом, и это делает только хуже. Многие наверняка убили бы за мой дар, а я ненавижу его за то, какую он может принести боль. Она рядом, но я не могу поговорить с ней, не могу коснуться...
Слезинка скатилась по щеке Медеи.
но и прогнать её я тоже не могу.
Заговорил кто-то другой, а до Медеи донеслось тихое:
- Вот, возьми.
Ронни протянул ей платок.
- Спасибо. – Одними губами произнесла Медея, улыбнувшись сквозь слёзы.
Платок оказался очень мягким, она быстро промокнула щёки, убирая следы вырвавшихся на волю эмоций.
На лице мужчины снова появилась улыбка, как в тот вечер, подбадривающая и мягкая, и, как могло показаться на первый взгляд, совершенно ему не подходящая.
Скоро собрание подошло к концу, общество и вправду оказалось очень сплочённым, люди собрались неподалёку от Джейн, которая раздавала каждому пирожные и разливала чай из термоса. Медея, всё ещё очарованная пением хора, медленно подошла к скамье, на которой ещё недавно сидела её сестра, она бережно, почти невесомо коснулась спинки и села. На секунду ей показалась, что она сидит среди прихожан, а зал наполнен не только пением, но и светом, и в воздухе витает умиротворение.
- Медея, выпьешь чаю с нами? – Тихо произнесла Джейн в метре от девушки. Она элегантно протянула ей бумажный стаканчик с ароматным напитком.
Медея поблагодарила и отпила, оказалась на удивление вкусно.
- Не буду навязываться, если сейчас хочешь побыть одна. Но помни, мы все здесь понимаем тебя куда больше, чем ты думаешь. – Негромко произнесла председательница. С этими словами она ушла, негромко стуча каблучками по старому скрипучему полу.
- Сомневаюсь. – Почти прошептала Медея, одним глотком осушив стаканчик. Она почти не разобрала, из чего сделан чай, однако послевкусие у него было волшебное.