20 Часть
Около храма стояли Се Лянь и Хуа Чэн с Юанем на руках, провожая Вэй Ина. Пусть Усянь и просил не делать этого, но слушать его никто не стал. Как только Сяньлэ переступил порог дома, то сразу же начал напрашиваться пойти с Вэем или же взять с собой князя.
— Гэгэ, я сам схожу, не нужно идти со мной. Нет, и не думай снова предлагать взять Сань Лана, я сам, — пересекая все предложения принца на корню, устало потирал переносицу Усянь.
— А-Ин, а вдруг снова сознание потеряешь, давай я всё же с тобой пойду, — уговаривал всевозможными способами Се Лянь, прикрываясь самочувствием бога смерти и жизни.
— Не стоит, я же ненадолго туда-обратно, мне всего лишь забрать вещицу, что там оставил, ничего серьёзного же.
Обернувшись, небожитель с мольбой посмотрел на демона, но тот отрицательно покачал головой. Хуа Чэн уже пробовал после разговора с принцем навязаться к Вэю, но тот на отрез отказывался, лишь сильнее вызывая подозрение и усиливая тревогу.
Сердце бога войны так и стучало от переполнявших эмоций. Ещё вчера он был уверен, что ничего страшного не случится, если отпустить Яньло-вана одного, но с самого утра плохое предчувствие стало сильнее в разы, заставляя Сяньлэ волноваться, как умалишённого. Все его мысли были спутаны, но он отчётливо понимал, что если сейчас отпустит Вэя одного, то произойдёт что-то ужасное.
— А Сяо-Юань, может, ты посидишь с ним, а мы с Сань Ланом сходим за твоей вещью, хорошо? — улыбка вышла неубедительной и напряжной.
— Гэгэ, на тебе лица нет, лучше оставайся дома. Сюнди, проследи за ним, а то перетрудится ведь, — посмотрев за спину принца, Яма наткнулся на пронзительный взгляд, что так и твердил отступиться и не идти. Но даже несмотря на это, юноша в кленовых одеждах смог себя сдержать и спокойно кивнул.
— Вот и славно, тогда я пошагал, не скучайте, — махнув на последок, небожитель отправился в дорогу, сдерживая себя не оглянуться назад, иначе он бы поддался и сделал бы так, как хотел старший.
— А-Ин! — сорвался на крик Се Лянь.
— Не кричи, гэгэ, он уже не услышит тебя. Мы бы в любом случае не смогли бы его отговорить, он слишком упёртый, — подошёл ближе князь, кладя руку на подрагивающее плечо божества.
— Но, Сань Лан, как... — повернувшись к Хуа Чэну лицом, принц заметил встревоженный взгляд мальчика и прервался, мгновенно переводя тему разговора в другое русло. — Сяо-Юань, почему такой грустный?
— Ты ведь тоже грустный, баба.
— Я не грустный, просто... Просто, — Сяньлэ никак не мог подобрать нужные слова, чтобы отвлечь Вэня.
— Гэгэ, просто сегодня немного перестарался с нарезкой лука, вот и глаза слезятся, верно, гэгэ? — взглянул на принца юноша.
— А? А, верно-верно, перестарался, — с натяжкой улыбнулся Се Лянь.
Мальчик не стал отвечать им, лишь уткнулся в плечо Хуа Чэна и принялся перебирать его волосы. Юань знал, что взрослые врали, ведь даже Вэй Ин не был так взволнован, когда оставлял его.
* * *
Горы Илин когда-то были прекрасным местом. Трава чуть ли не весь год оставалась зелёная, деревья так и цвели, наполняя атмосферу лёгким ароматом свежести. В этих горах частенько останавливались пилигримы, стараясь вдоволь насладиться дивной местностью и снять усталость перед предстоящей дорогой. Поселения там специально не строили, чтобы сохранить природу. Лишь изредка там поселялись люди, которые предпочитали проживать одни в горах, чем в многолюдной деревне.
Когда и почему это процветающее место превратилось в такую жуткую картину, никто не знал и не помнил. Единицы по рассказам предков знают, что раньше в горах молились принцу Сяньлэ, приговаривая, что в то время божество было неотразимо и величественно, ни один смертный не устоял бы перед ним, с радостью становясь его верующим. Но в какой-то момент вся зелень сгорела, люди оттуда с ужасом сбегали, а вершины гор заострились, походя на наточенные клинки.
Кто-то говорит, что там разразилась страшная война, которая унесла с собой всю красоту местности, другие верят в то, что там обосновался демон, которому не нравились счастливые люди, проходившие мимо его логова с улыбками на лицах. И поэтому он превратил эти горы в сплошную пустошь, а жителей, которые не успели убежать, убил.
Гадать Вэй Ину не хотелось над историей гор, его мысли были заняты совершенно другим. Перед тем как погрузиться в небытие, он чётко расслышал место, где назначил встречу Бай, но покоя ему не давало именно то, что ждать его будут в его старом убежище. «Он знает все мои прозвища, где я раньше жил, не удивлюсь, если накопал обо мне всю возможную информацию. Кто он вообще такой? Откуда знает гэгэ? Зачем прицепился ко мне? Столько вопросов, но ни одного ответа» — тяжело вздыхал Яма. — «Почему гэгэ так отреагировал на мой уход? Может, не стоило оставлять их? Подумаешь, не приду, Бай от этого не вымрет... Сложно, даже слишком... Что он сделал перед тем, как я потерял сознание? В тот момент было слишком хорошо, да и после первого пробуждения самочувствие было прекрасным, если не считать одного нюанса... О чём же был тот сон? Помню, там была шицзе, и на этом всё», — устав ломать голову, небожитель постарался прогнать все мысли и идти в спокойствии и тишине.
Рассматривать знакомую местность нужды не было, он и так прекрасно знал почти каждый уголок этих гор. За недолгое время, что он отсутствовал, тут не могло ничего измениться.
Поднимаясь всё выше, Вэю уже виднелась пещера, которая когда-то была его мастерской. На входе до сих пор висели сделанные им печати.
Не останавливаясь, Усянь прошёл вглубь, было темно, но не слишком, самое главное было видно. Все вещи были разбросаны, бумаги порваны, похоже, какой-то смельчак всё-таки пробрался сюда после вознесения Старейшины Илина. Не заостряя на этом внимания, небожитель продолжал осмотр в поисках пригласившего, но, пробежав глазами по пещере, так никого и не нашёл.
Раз никого не было, Яма, развернувшись, собирался уходить, как вдруг сзади послышался насмехающийся голос.
— Куда же ты?
Не ожидающий, что в пещере кто-то всё же был, Вэй резко вернулся в прежнее положение, с непониманием глядя на незнакомца в белых одеяниях.
— Какой грозный взгляд, неужели не заметил моего присутствия? А точно прости, забыл, что ты не можешь даже этого, — прикрывая нижнюю часть маски, усмехался Бай Усянь.
— Зачем ты позвал меня сюда? Не нашлось другого места? — старательно игнорировал насмешки Вэй.
— Разве не приятно заново побывать в своём старом жилище? Я думал, тебе понравится, но, похоже, это не так. Жаль-жаль-жаль... — изображал печаль Бай, раздражая этим небожителя.
— Что тебе от меня нужно?
— Может, тебе что-то от меня нужно? Тебе ведь интересно, почему ни божественные, ни тёмные силы не слушаются тебя полноценно?
— Если так и будешь держать интригу, то я лучше уйду, ничего не узнав, — повернувшись к собеседнику спиной, Яма собирался уйти.
— Ладно-ладно, не буду томить, я тебе всё расскажу, пошли, — прошёл вперёд небожителя Бай Усянь.
— Говори всё здесь, зачем менять место? — с подозрением произнесло божество. — «В чём смысл уходить? Я и так рискнул, придя сюда, а он хочет затащить меня ещё куда-то. Не вызывает он доверия, чтобы следовать за ним» — Вэй Ин посмотрел в глаза, которые плохо виднелись из-за маски.
Почему-то Яньло-вану казалось, что в пещере повисло напряжение, а молчание Бая лишь усугубляло ситуацию. В какой-то момент Усянь начал думать, что лучшим решением сейчас будет уйти. Уже было не так важно узнать то, что он хотел. В голове крутилась лишь одна мысль — уйти.
— Не отвечай, мне уже не так интересно. Обещание я выполнил и пришёл, о большем ты не говорил, так что я пойду. Больше не связывайся со мной, кем бы ты на самом деле не был, — сводя взгляд с маски, Вэй обошёл Безликого и отправился прочь из пещеры.
— Жаль...
— Что ты сказал? — остановившись но не разворачиваясь спросил небожитель.
— Жаль-жаль-жаль-жаль...
— Прекрати, ты ненормальный, что ли? Зачем повторяешь одно и то же слово? — не выдержал Вэй Ин и обернулся, смотря на спину покрытую траурными одеждами.
— Ни Сяньлэ, ни ты, никто не хочет послушать меня... Раздражаете...
— Сяньлэ? При чём тут Се Лянь? Отвечай!
— Ох, так тебе интересен мой драгоценный Сяньлэ? Тогда так уж и быть, я расскажу тебе, но для начала нужно кое-куда пройти, а ты отказался. Не оставляешь ты мне выбора, А-Сянь, не вини меня, я постараюсь не причинять тебе боль, — медленно приближался к Вэю безликий.
— Не подходи... Я говорю не приближайся... — пятился назад Усянь, но его даже не слушали.
Отворачиваться к безумцу спиной было страшнее, чем продолжать смотреть на него. Вэй Ин старательно отходил дальше, но вечно он не мог так делать, и уже позади был отступ. Оставалось два пути: сдаться или всё же развернуться в бег.
Конечно, выбрав второй вариант, небожитель, взяв всю волю в руки, развернулся к Баю спиной, собираясь убежать, но, не успев ступить и шагу, как на плечо легла ладонь, которая, казалось, хотела вдавить его в землю.
— Пора снова поспать, А-Сянь...
— Не называй меня так! — это были последние слова божества, прежде чем его охватила сильная боль во всём теле.
Казалось, сердце со всей силы сжали, а в лёгкие попал дым. В месте, где должно быть ядро, болело сильнее всего, словно насильно заполняясь чем-то. С таким состоянием единственное, что мог сделать Усянь, так это упасть. Но даже этого ему не дали сделать, хватая за тусклые локоны.
— Заставить тебя страдать гораздо легче, чем любого другого, так что будь паинькой и поспи, — держа небожителя за волосы, произнёс Бай.
Перед глазами всё плыло, голова ужасно ныла, а хватка за волосы лишь ухудшала всё это. С каждой секундой становилось хуже, оставаться в сознании было сложнее. В конце концов, не выдержав, Вэй Ин потерял сознание.
* * *
«Больно... Было чертовски больно... Где я?» — немного приоткрыл глаза небожитель. — «Холодно... Я в пещере? Что, чёрт возьми, он сделал?» — принял сидячую позу Яньло-ван, придерживая голову.
Проморгавшись, Усянь оглядел место своего пребывания. Как он и думал, это была пещера, но, похоже, она находилась гораздо глубже, чем, к примеру, его, ведь выхода не было видно. Виднелся лишь коридор с факелами.
Осмотрев логово получше, внимание Вэя привлекла стоящая позади него статуя. На ней был изображён прекрасный юноша, на вид шестнадцати-семнадцати лет, в одной руке он держал цветок, а в другой — меч. Жаль лишь, что маска скрывала его лицо.
Позабыв про боль, Яма собирался встать, но, как назло, послышались шаги, приближавшиеся всё ближе. Выругавшись, небожитель снова лёг в ту же самую позу до того, как встал. Надежды обмануть такой уловкой Бая не было, учитывая, что неудача так и преследовала его, но попытаться стоило.
Шаги слышались всё отчётливее, а сердце стучало сильнее. Позабыть, как Безликий всего лишь одним касанием руки причинил адскую боль за такой короткий промежуток времени, было невозможно, поэтому инстинктивно бояться было вполне нормально.
Тишина напрягала куда больше шума, чуть ли не сводя с ума. Спасал лишь шелест одежд, благодаря которым можно было хоть примерно представить, где находится его похититель.
— Как статуя? Понравилась? — нависнув тенью над божеством, спросил Бай, но ответа ему никто не дал. — Раз не хочешь со мной разговаривать, то, пожалуй, поведаю тебе кое-что, — Безликий присел рядом. — Повторю свой вопрос, тебе ведь интересно, почему ни божественные, ни тёмные силы не слушаются тебя полноценно? Конечно, интересно, по-другому и быть не может. На самом деле всё до смешного просто, мог и сам догадаться, ну или спросил у своих знакомых. Но так как ты этого не сделал, придётся мне тебе это рассказывать, — тяжко вздохнув, сказал Бай. — Добро и зло несовместимы, если есть добро, то чистого зла не будет, а если есть чистое зло, то не будет добра. Конечно, можно углубляться и доказывать, что они совместимы, но всё это пустые бредни дураков. Духовная энергия — это добро, а твоя тёмная, которая была с тобой ещё до вознесения — зло, и они не могут существовать в одном теле, понимаешь? Тёмная препятствует духовной и наоборот, поэтому ты и устаёшь от любого использования этих сил. Ко всему перечисленному, у тебя ещё и ядра нет, что усугубляет всю ситуацию. А вот твои волосы... — протянул руку Бай и взял один локон в ладонь, внимательно рассматривая. — К сожалению, мне неизвестно, что поспособствовало их изменению, никогда с таким не сталкивался... Но не огорчайся, это лишь делает тебя интереснее, — намотав волосы в пару оборотов вокруг ладони, Безликий дёрнул их. — Хватит притворяться, вставай, для кого я тут распинаюсь?
Настроение рассказчика изменилось в считанные секунды, а хватка за волосы всё-таки заставила раскрыть глаза.
— Ох, так ты не спал? — притворно удивился Безликий Бай.
— . . .
— Так и будешь играть в молчанку?
— Что тебе нужно от меня? — смотря в пол, снова спросил Вэй Усянь.
— Ничего сложного, я помогу тебе избавиться от божественной сущности, а взамен ты отдалишься от Сяньлэ с Чэном и примкнёшь ко мне. Не сложно ведь, правда? — отпустив прядь волос, произнёс Бай задорным голосом.
— И это ты называешь легким? С чего мне переходить на твою сторону? Если захочу, и сам сделаю так, чтобы меня низвергли. В твоей помощи нет нужды.
— Не сможешь, — усмехнулся Безликий.
— Почему же?
— Не сможешь, и всё на этом, больше тебе не нужно знать. Прими мои условия, и всё будет хорошо. Всё равно все уже думают, что ты мёртв...
— Что? Как мёртв? Твоих рук дело, верно? — с упрёком взглянул Вэй на маску.
— Не так важно, просто оставайся здесь, никто уже не ждёт тебя там, — плавными движениями перебравшись за спину небожителя, Бай Усянь уложил голову Яньло-вана к себе на колени и начал медленно гладить. — Прислушайся к моим словам, плохого мне нет нужды тебе желать.
— Нет, даже если они думают, что я умер, не значит, что я не могу к ним вернуться, развеяв твою ложь.
— Сложно... — нежные поглаживания сменились резкой хваткой за волосы. — Я же ради тебя старался, думал тебе понравится. Почему никто не может понять мои добрые намерения?.. Точно, чуть не забыл, у меня же для тебя подарок, — отпуская локоны произнёс Бай. — Отказы не принимаю. Ты ведь как раз устал верно? Поспи ещё немного. А-Сянь...
— У тебя нет права так называть меня, отпусти, — дернулся Вэй, но его силой прижали назад.
— Поспи, ты устал. Во сне ты сможешь вдоволь насладиться присутствием своей шицзе, и не только её, — накрывая глаза небожителя своей ладонью, тихо произнёс Безликий Бай, слегка наклонившись.
— Отпусти! Убери свои руки, больно, пусти! Больно, кому говорю! — дёргался Вэй Ин от жгучей боли, что распространялась по всему телу. Но его крики никак не помогли, ладонь продолжала лежать на его лице, а сознание покрывалось туманной пеленой.
Потеряв сознание, Усянь очутился в Пристани Лотоса. Место немного отличалось от нынешнего, оно больше походило на старый Юньмэн.
Неожиданно спереди появились бегущие на него дети, что слишком сильно напоминали Цзян Чэна и его самого. Тогда-то Яма и понял, что это не просто сон, Бай решил напомнить ему о прошлом.
Дни менялись, поминутно сменяя момент за моментом. Чем дольше небожитель там находился, тем больше вспоминал о минувших днях. Постепенно хорошие воспоминания сменяли всё более мрачные. Вначале они не вызывали у Яньло-вана никаких эмоций, поэтому он думал, что, если спокойно дождётся конца сна, то выберется отсюда. Но как только он дожидался момента своего вознесения, то возвращался к началу и так раз за разом.
Вэй пытался закрыть глаза, чтобы не видеть уже в сотый раз повторяющиеся смерти, но это не помогало, даже с закрытыми веками он всё видел, каждую деталь, каждую смерть, как близкого человека, так и незнакомца.
Сколько он уже здесь? Увы, не знал, а остановить эту петлю было невозможно.
Бессчётное количество раз он видел, как умер Цзинь Цзысюань, и вот сестра снова горюет по умершему мужу.
Не выдержав, Усянь рывком встал, за пару шагов добегая до Яньли. Не беспокоясь о боли, Вэй Ин упал на колени, слезы полились рекой из серых глаз, а мольбы простить его лезли из глубины души, царапая сердце. Даже понимая, что она его не слышит, он всё равно надрывал голос.
Через пару минут вместо подавленной сестры на его руках лежала уже умирающая, которая проговаривала своим нежным голосом последние слова. Это было последней каплей, сохранять спокойный рассудок уже было нереально.
— Шицзе... Цзецзе... Яньли, прошу, только не снова... Пожалуйста, открой глаза, я виноват, не закрывай глаза! Прошу, хотя бы скажи что-нибудь... Я больше не смогу вынести твоей смерти... Цзецзе, ну же, проснись, молю... — он понимал, что это сон, но снова и снова смотреть, как близкие тебе люди умирают, было невыносимо. Продолжая говорить с иллюзией, Вэю казалось, что он сходит с ума.
Вроде всё было не по-настоящему, но слишком реалистично, из-за чего казалось, что всё взаправду.
* * *
Слёзы высохли, а горло охрипло, сил не было даже сидеть. Уже собираясь упасть, Яма прикрыл глаза, молясь проснуться, но пасть ему в который раз не дали. Нежно обхватив за плечи, бога снова уложили на колени. Яньло-ван из последних сил поднял взгляд вверх, хоть и не хотел туда смотреть, прекрасно зная кто там.
Опять эта ненавистная маска на лице демона, что притворно нежно дарил успокоение. Вместо жестокой хватки за волосы, он снова начал их гладить, заставляя спину покрыться мурашками в ожидании худшего.