19 Часть
«Темно... Где я?» — осматривался вокруг Вэй. — «Ни черта не видно, но... Это место мне нравится? Как же описывают такое чувство? Кажется... Умиротворение?» — Усянь присел, глубоко вздохнув, наполняя лёгкие так долгожданным кислородом, которого не хватало. — «Похоже, фантомное ощущение нехватки воздуха осталось... И что мне тут делать? Спать, к удивлению, не хочу... Почему мне так легко? Почему в реальности я не могу почувствовать себя так же? Это сон? Когда я последний раз видел сон без кошмаров?» — руки предательски затряслись, в голове творился полный беспорядок. — «Умолкните!» — ударяя себя по лицу, Усянь хотел привести мысли в порядок. — «Неважно... неважно, я просто посижу здесь до момента пробуждения. Я же не сумасшедший, чтобы вести себя так. Подумаешь, темно, удобно и приятно, как будто в реальности такого нет... Есть ведь? Нет, нет, нет, конечно, там лучше. Там гэгэ, А-Юань и, как бы странно не звучало, паршивец» — мысли не слушались, паника резким комфортом, дала о себе знать. Хоть Яма и искренне про себя радовался каждому дню, но вечное напряжение и усталость посодействовали нынешнему состоянию.
— А-Сянь...
— Шицзе?— глаза, которые чуть было не наполнились слезами, широко открылись, проявляя смесь удивления и негодования.
— А-Сянь...
— Где ты? — вертел головой небожитель, лихорадочно всматриваясь в темноту в надежде понять, откуда идёт голос.
— Куда ты смотришь? Я же здесь, глупый А-Сянь, — нежно проговаривал каждое слово мелодичный голос. — Оглянись же назад.
Последовав совету, Усянь обернулся, наконец-то увидев ту, что звала его. В привычных сиреневых одеждах, с такой же доброй улыбкой и мягким взглядом, который он отчётливо запомнил, предстала перед ним она. На лице не было ни капли ненависти к Вэю, наоборот, сожаление и тоска. Ещё недавно застывшие слёзы снова полились из серых глаз.
— Яньли, это и вправду ты... — мигом поднявшись, божество бросилось в широко раскрытые объятия сестры.
Из всех сил, что были при нём, Яма крепко обнял деву, но так, чтобы не навредить ей. Тонкие по сравнению с ним руки принялись поглаживать его по голове, в точности так же, когда она была жива.
Такой жест девушки привёл Усяня в чувства, напоминая о том, что она уже мертва. Но отстраняться он не спешил. Пусть в реальном мире её не существует, но пока у него есть возможность обнять сестру хоть и во сне, он не упустит такого момента.
— Какой же у меня плаксивый младший брат, оказывается, — улыбнулась Цзян, излучая тепло.
Вэй прекрасно её слышал, но отвечать не спешил. Мысли всё ещё были запутаны, а неожиданно пришедший образ старшей сестры только больше сбивал с толку.
— А-Сянь, тяжело было, верно? — возобновив медленное поглаживание, с грустью спросила Яньли, и так зная ответ. — Прости, что не была рядом, плохая из меня старшая сестра.
— Не говори так! Пожалуйста, не говори так... Это я разрушил твоё будущее, так что не смей обвинять себя! — выкрикивал бог смерти и жизни, сжимая в ладонях ткань одеяний девы.
— Глупый, глупый А-Сянь, ты не виноват, я сделала это не для того, чтобы ты корил себя, а потому, что люблю тебя. У тебя такая красивая улыбка. Если бы тебя не стало в тот день, то кто бы так ярко улыбался в этом мире, который и так наполнен до краёв негативными эмоциями? У меня не было другого выхода, прости. Хотела бы я попросить прощения у А-Чэна и А-Лина, но боюсь не смогу, — взяв лицо Яньло-вана в свои ладони, Яньли соприкоснулась с ним лбом и посмотрела в зарёванные глаза. — Я так много хочу сказать тебе, жаль что времени на это мне не дано. А-Сянь, слушай меня внимательно.
— Слушаю, цзецзе.
— А-Сянь, ни за что не... Ты меня понял?
— Что? Я не расслышал, повтори, пожалуйста, — внутри неприятно закрутило, но Вэй продолжал внимательно слушать.
— Ни за что не иди... Надеюсь, ты запомнишь. Что ж, пора прощаться, я буду навещать тебя во снах, А-Сянь, — облик девушки исчезал на глазах. Она становилась прозрачной, а руки, что обнимали её, прошли сквозь.
— Нет, погоди! Прошу подожди ещё немного... Прошу, шидзе! Пару секунд молю! — надрывал голос небожитель в попытках докричаться, но всё было тщетно. Нежный взгляд смотрел на него до самого конца, пока окончательно не исчез. Руки не слушались, всё пытаясь схватиться за ушедшую. — Шицзе... Ты жестока... — упав на колени, Усянь свернулся калачиком, пряча лицо в светлых одеждах.
Красные от слёз глаза опухли, сил что-то произнести не было, да и не хотелось. Всё, что сейчас хотел небожитель, так это исправить свои ошибки. Если бы такое было возможно, то он, не думая, воспользовался бы предоставленным шансом. Отослал бы Вэнь Нина перед осадой куда подальше, оттолкнул бы сестру. Сделал бы всё что угодно, лишь бы не дать ей умереть.
Веки начинали тяжелеть, желания оставаться теперь тут не было. Весь комфорт этого места пропал вместе с Яньли, так что противиться Яма не стал, медленно погружаясь в забвение.
Пробуждение не задалось с самого начала. Солнце своими лучами ослепляло глаза, которые и так были раздражены от слёз. Присев так, чтобы лучи не попадали на лицо, Усянь притронулся к глазам, оттирая влагу.
Погрузившись в себя, Вэй не заметил, как отворилась дверца, а в храм зашёл бог войны. Пришёл в себя небожитель лишь после нескольких зовов, переводя взгляд на старшего, в мимике которого было легко прочесть волнение.
Положив корзину с одеждой, Се Лянь сел на колени рядом с Яньло-ваном, осторожно обхватывая его лицо.
— А-Ин, у тебя что-то болит? — заботливо спросил принц.
— Гэгэ... Могу ли я обнять тебя?
— Глупый вопрос, конечно можешь, — озарились лёгкой улыбкой губы принца.
Ничего больше не говоря, Усянь прильнул к старшему божеству, упираясь лбом в его ключицу. На объятия это было мало похоже, скорее выглядело так, будто Вэй хотел за что-то уцепиться.
Видя печальное состояние младшего, Се Лянь несильно приобнял его за плечи. Ладони бога смерти и жизни сжались сильнее, а монашеские одежды начали намокать, но отстраняться принц не стал, лишь крепче прижимая к себе Вэй Ина.
Никто не старался заговорить первым, такое молчание вполне их устраивало. Они бы так и просидели до самого вечера, но, заметив прилетевшую бабочку, Усянь медленно отстранился, протягивая ладони для серебряшки.
Присев к божеству на руки, хрустальная бабочка продолжала резво махать крыльями, но не улетала. Резкой волной на Усяня накатило осознание того, что он сейчас сделал. Стало стыдно, что он ревел, как малое дитя, цепляясь за небожителя.
— Прости, гэгэ, не знаю, что на меня нашло. Заревел, как маленький, ещё и в тебя вцепился, — не разворачиваясь к принцу, тихо произнёс Вэй.
Удивляясь таким словам, Се Лянь приблизился к отдалившемуся Усяню и попросил посмотреть на него.
Послушно подняв голову, Яма не ожидал, что его щелкнут по лбу. Вэй Ин удивлённо хлопал глазами, продолжал смотреть на мягкое выражение лица Сяньлэ.
— Понял за что?
— Д-да, — с ноткой неуверенности ответил Усянь.
— Раз понял, то больше так не говори, хорошо?
— Угу.
Оперевшись руками на ноги, принц встал и протянул ладонь Вэй Усяню. Когда младший поднялся, Сяньлэ обошёл его, вставая за спину, и легонько подталкивал к столу, заодно поправляя тускло-белые волосы, которые были запутаны после долгого сна.
Сев за стол, Яма аккуратно пересадил серебряшку с ладони на гладкую деревянную поверхность. Как только Вэй присел, то перед ним появились две тарелки: одна с фруктами, другая с выпечкой, а рядом с ними стакан воды.
— Обед ты уже пропустил, а до ужина ещё далеко, так что ешь, — сказал Се Лянь, пристально наблюдая за метаниями небожителя.
— Гэгэ, может, не стоит? Я не голодный, — замялся от пристального взгляда Усянь.
— Поешь хоть немного. Пусть ты и небожитель, но не стоит отказываться от пищи, голод ведь всё равно можешь чувствовать. Съешь хотя бы одну булочку, и я отстану, — тяжело вздыхая, присел напротив Ямы принц.
— Хорошо, я поем, — сдался Вэй, наблюдая за радостным лицом бога войны. Было забавно наблюдать, как такая мелочь искренне радовала небожителя.
Оглядев всё, что лежало в тарелке, Яньло-ван выбрал самую обычную баоцзы с мясной начинкой, не спеша поедая её.
К удивлению, на одной баоцзы Усянь не остановился, продолжая уплетать всё больше выпечки, а после перешёл и на фрукты. Шокированный Сяньлэ не мог отвести глаз, впервые видя, как Яньло-ван ест с аппетитом, а не давится через силу.
— А-Ин, не торопись ты так, если захочешь, я принесу добавки. Более того, Сань Лан и Сяо Юань отправились на рынок за едой, — придвинув тарелку с фруктами ближе к Яме, сказал Се Лянь.
— Я и не...мм...торобюсь, гэгэ.
— Не болтай с набитым ртом, подавишься, — в этот раз принц придвинул ближе к Яме стакан воды, замечая, что тот не запивает.
Не став спорить со старшим, перед тем как снова заговорить, Вэй Ин тщательно прожевал и запил.
— Гэгэ, — начал говорить Усянь, вытирая уголки губ от влаги. — А как я дома оказался?
— Тебя принёс юноша по фамилии Лань. Как же мы перепугались тогда, но, к счастью, с тобой всё было в порядке, — с облегчением произнёс принц. — Почему же не уследил за собой?
— У меня всё было под контролем, просто... Просто тогда... — перед глазами за пару секунд пронеслись воспоминания прошедшего дня, от самой небесной столицы до собственного обморока.
Каждый момент чётко всплыл в памяти, заставляя прерваться на середине предложения. Вспомнились и мысли, что проносились в его голове до встречи с Баем, вновь утягивая в пучину раздумий.
— А-Ин, ты чего замолчал? Что-то не так? В тот день всё же что-то случилось? — засыпал вопросами бог войны, с волнением смотря на младшего.
— Ничего важного, просто вспомнил, что забыл отчитаться о задании, — отвёл взгляд в сторону Вэй. — Гэгэ, сколько я проспал? День?
— Верно, — согласился Сяньлэ, кивнув.
— Значит прошёл уже второй день... — прошептал себе под нос Яма.
— Ты что-то сказал, А-Ин?
— Гэгэ, мне завтра нужно будет уйти ненадолго, не беспокойся, просто кое-что забыл на задании, — спохватился Вэй, замечая, как на него смотрит принц.
— Правда ничего не случилось? Ты же ничего от меня не скрываешь? — недоверчиво спрашивал Се Лянь.
— Нет, конечно. Просто оставил одну вещицу, вернусь сразу же, как заберу её, — пересилив себя, Усянь посмотрел на старшего, убеждая скорее себя, нежели его.
— А-Ин, я верю тебе, но всё же сообщи мне, если тебя что-то беспокоит.
— Хорошо, обещаю, — Вэй И встал из-за стола, направившись к циновке. — А пока лучше полежу, если что, зови, — прилёг Яма, отворачиваясь спиной к Се Ляню.
Усяню было стыдно, так открыто врать близкому человеку: «Нет, я поступил правильно, не стоит втягивать гэгэ в свои проблемы, и так у него на шее сижу. Я же ненадолго собираюсь уходить, а на пару часов, ну или как максимум на день», — думал Яньло-ван, ещё не зная, что задержится он не на день, не на два, а гораздо дольше.
После сытного перекуса и множества сложных размышлений, которые нагружали его, небожитель не заметил, как снова погрузился в сон.
Оставшись один за столом, Сяньлэ не прекращал смотреть на спину Вэя. «А-Ин явно что-то скрывает, но имею ли я право расспрашивать его об этом? Наверное, я недостаточно надёжен, раз А-Ин не хочет рассказывать» — тяжко вздохнул Сяньлэ: «Нужно на всякий случай обговорить это с Сань Ланом, может, ему А-Ин сможет открыться».