| Убей меня | 18+

Тонкий танцующий дымок поднимался вверх над тлеющим свёртком трав. В комнате сумрачно и душно. Окна плотно закрыты и зашторены. На столе стояла одна единственная свеча, не способный осветить все помещение. Для сидящих напротив друг друга ликанов это и не было нужно.

Рука кладет перед другим ликаном свернутый вдвое лист пергаментной бумаги.

- Прочти и хорошо запомни, я уничтожу бумагу, чтобы не оставлять улик. - Голос первого звучит строго, потому что есть понимание, насколько опасно всё то, что происходит в этой душной комнате, - На всякий случай, я не буду читать, потому что, если меня поймают, я ничего не смогу рассказать даже под пытками.

- Принято, - послушно отзывается второй ликан.

Едва трясущиеся руки раскрывают бумагу, и глаза хаотично бегут по строкам. Их не так много, поэтому второе прочтение становится более собранным и осознанным.

- Переносить запись с бумаги куда-либо запрещено. - Серьезный голос продолжает объяснения, - Распространяться о том, что там написано и для чего это, тоже под запретом. Никто не должен знать, иначе нас с тобой ждёт смерть. В лучшем случае, быстрая. В худшем, мы будем страдать долго и невыносимо.

- Это опасная работа. - Ещё было не поздно отказаться, взвесить все риски, а их было полно, и отойти от дела. Сомнения, как перед прыжком в бездну.

- У тебя есть время передумать. - Спокойно ответил властный голос, - Но перед тем, как дать свой ответ, вспомни, какая будет цена за работу, какова цель, каково будет наше наследие.

Всё это было важно. Конечный результат был важен. Но то, что написано на этой бумаге. Это смерть. Это коварство. Непростительная ошибка, и, если кто-то однажды решится судить, головы им не сносить.

Дымок заполнял пространство между ликанами. В голове у одного крутились цели, у другого - сомнения. Но в этих головах было кое-что общее - осознание, что пути назад нет. Это слишком опасно для всех, кто знал, что именно было написано на этой бумаге.

- Можно уничтожать.

Лист небрежно упал на стол между ними. Брови первого слегка вздрогнули. Неужели?

- Так быстро? Если хоть что-то будет забыто, то...

- Уничтожай, я помню каждое слово. - Послушание сменилось уверенность. Если идти до конца, то делать это смело, не боясь ошибок. Страх только увеличит их количество.

- Не торопись. Ослабь его защиту. Стань доверенным лицом, а затем сделай так, как написано. Хорошо?

- От этого зависит моя жизнь, моя голова на плечах, так что я разберусь.

***

На Пятое опустилась тёмная и уже тёплая ночь. Поселение располагалось южнее всех остальных, поэтому тут всегда было чуть теплее и заметно повышалась влажность. Это позволило альфе выйти на прогулку без верхней одежды, хотя прогулкой назвать его выход было нельзя. Он уверенно направлялся к знакомому дому, в котором последний раз был полгода назад.

По пути ему встретилась пара незнакомцев, но чёрные глаза всё чаще и чаще обращались к Луне, не обращая ни на кого. Белая. Фарфоровая. Она зависла, как блюдце, над головой, но не собиралась падать.

Наконец ноги приносят к одноэтажному дому, который он, как ни странно, всегда посещал под покровом ночи. Идя сюда, альфа пообещал, что делает это в последний раз. Внутренний голос тут же начинал перечить, просчитывая предполагаемое будущее.

В окнах не было света. Это его не остановило. Он знал, что не развернётся, не уйдёт прочь, только потому, что чей-то сон нельзя нарушить. В его мире всё же едва ли встречались подобные "нельзя". Парочка. Этот случай не входил в этот скромный список. Так что, если в план входило потревожить чей-то сон, так тому и быть.

Он постучал. Громко и с заявлением.

Дверь открылась быстрее, чем он успел пару раз пнуть по скрипучему дереву.

- Чего тебе? - хозяйка дома была так же не рада видеть гостя, как гость - хозяйку. Взаимность чувств - ключ к быстротечному разговору.

- Не пустишь в дом? - Кайл говорил игриво, но не улыбался. В действительности он был зол.

- Тебя - нет. - Бриджит, одетая в ночную полупрозрачную сорочку, выглядела потрепанной и вымотанной. Прошлая ночь со стражниками, которые, ясное дело, не обращались с ней ласково, оказалась невыносимой, но не так, как вечер, когда она узнала о женитьбе Коула.

- Хорошо, - небрежно пожимает плечами и, оттолкнув омегу, тем самым убрав со своего пути, он входит внутрь дома, - Не хочу растрачивать твоё и моё время, поэтому перейду сразу к угрозам. - Кайл разворачивается и, глядя на омегу исподлобья, использует тон, как раз подходящий для угроз. Слегка надменный, но устрашающий, - Твоя выходка будет дорого тебе стоит. И если ты перейдешь от слов к действиям, я буду вынужден от тебя избавиться. Подчеркну, что вынужден, а не захочу. Оливия стала частью моей семьи, Боги, я даже могу признать, что моя мама от неё в восторге. А отец, которому очень сложно понравиться, ты это знаешь на своей шкуре, считает её подходящим выбором для моего брата. Так что, Бри, я бы очень не хотел видеть их расстроенными. А это может произойти, если ты попытаешься осуществить свои угрозы. Мы поняли друг друга?

- Как складно ты прикрылся любовью своих родителей. - Она не верит ему, точнее знает заранее, что он без сомнений сможет избавиться от неё самым жестоким способом, но не верит в мотивы и причины, - Что же ты не думал о том, что разобьется сердце твоей матери, когда строил планы по возвращению Оливии в Четвёртое в альянсе со мной?

Он не собирался отвечать на этот вопрос, потому что тогда Кайл даже предположить не мог, как всё выйдет для него боком в конце концов. А затем на каждом совместном семейном ужине мама переживала, а отец был недоволен, догадываясь о больших проблемах, чем Коул описывал. Отъезд Оливии - так называли это тогда, хотя больше подходило понятие "ссылка" - разочаровала отца.

- Между делом, пока ты угрожаешь мне, я задам вопрос. Почему же сюда не пришёл Коул? Даже как-то досадно, что я удостоилась внимания младшего брата. - Бриджит умело вколачивала гвозди в его самолюбие. Жизнь в тени великого брата, ставшего Правителем, сказывалась на нём.

- Он знает, что твои угрозы ничего не стоят. А я хотел сделать предупреждение. - Даже эту ложь он преподносил небрежно так, будто, на самом деле, ему пришлось тащиться сюда ради бессмысленного разговора, пока все остальные ни во что не ставили слова Бриджит.

- Как же повезло Оливии, что оба Блэйка так о ней беспокоятся, - с нескрываемым сарказмом отвечает омега, - а теперь убирайся из моего дома.

- Наверное, ты не поняла, Бри. - Кайл произносит её имя ядовито, а в тоне промелькивает ненависть, - Я здесь не от лица Правителя и не представляю нашу систему правосудия, которая будет судить тебя мягко, если что-то случится. Мне же больше подходят возмездие, расплата и отмщение, улавливаешь?

Бриджит сжала челюсти, проглатывая приготовленные оскорбления, которыми бы с радостью осыпала спесивого альфу. Волчица приказала молчать. Это опасно.

- Тем более, - Кайл, взяв путь к выходу, остановился рядом с омегой, - бешеных бывших никто не любит. Уйди гордо и оставь моего брата в покое.

Её взгляд был направлен вперед, мимо него. Чёрные же глаза быстро пробежались по действительно красивому лицу. Он находил её привлекательной, но тут же терял это ощущение, когда она начинала угрожать единственной в мире ликанше, которая не вызывала в нём скуку и апатию.

Дверь закрылась за её спиной. Бриджит стояла в тишине, чувствуя себя побитой собакой, но никак не названной "бешеной бывшей".

***

В эту ночь не спали и другие ликаны. Кто-то мечтал о возмездии. Кто-то перешёл к его осуществлению. Кто-то же пытался всё предотвратить. А кто-то не думал о том, что всё это вертелось вокруг него. Оливия знала, что уже давно заполночь. Час или два. Поместье окутала тишина, в которой сладко спала Делайла, лежащая рядом с омегой на большой кровати.

Коул не вернулся сегодня. После громкого выступления Бриджит было ожидаемо, что количество телохранителей и стражников увеличится вдвое на один квадратный метр. Удивительно, но этого не произошло. И всё же Коул помрачнел. Оливия догадывалась, что дело в пророчестве Алера, в судьбе Анны и ярости в словах Бриджит. Размышляя над тем, страшно ли ей самой, она решила, что нет, скорее угрозы подстегнули желание тренироваться, чтобы уметь постоять за себя.

Бастиан вызвался помочь с этим вопросом. Оливия была не против. Завтра состоится их первая тренировка. Немного волнительно, но омега понимала, что не стоит бояться показать себя слабой, когда все вокруг были такими независимыми и сильными. С чего-то нужно было начать.

Делайла спала крепко уже несколько часов. На это отчасти действовал запах, исходивший от матери. Малышка чувствовала себя под защитой. А вот у самой матери сна не было ни в одном глазу. Волчица переживала за Коула, и это передавалось ей. Вдруг он не вернётся к утру? Вдруг что-то случилось?

Но на улице было так тихо и спокойно. Это давало надежду, что всё не так плохо.

Уложив Делайлу в детской, Оливия направилась в кухню, предназначенную для повара и служанок. Была ещё вторая, отведенная для неё. Более спокойная и роскошная. Хозяйкой ни в первой, ни во второй она себя не чувствовала. Поместье было погружено в сон, служанки и прочая прислуга отдыхали.

Толком не разбираясь, что где лежит, Оливия открывала все ящики и шкафы подряд в поисках вкусного, чайника и чая. Нашлись пирожные, фарфоровый сервиз и какие-то мешочки с травами. Выбрав на запах, омега заварила напиток.

Глядя, как пар поднимается из тонкого, аккуратного носика чайника с изображениями оранжевых цветов, Оливия удобно уселась за кухонный островок. На нём чего только не было. И скалки, и доски, и сита вместе с лопатками, поварешками и ложками для помешивания. Несмотря на это, грязной обстановка не казалась.

Взглянув на Луну, Оливия вновь ощутила тревогу. Коул. Она думала о нём. О том, как огорчённо он выглядел, когда её родители спросили, кто та девушка, устроившая сцену. Мать не хотела уезжать, боясь оставлять дочь, но отец, каким-то невообразимым путем сменивший отношение к Коулу, успокоил и заверил, что всё будет хорошо. Джудит тоже задавала вопросы. Бриджит ей не понравилась, что было ожидаемо после угроз в сторону её младшей сестры.

Всё же чета Андре вместе с Джудит покинули Пятое, как бы тяжело это не было. Они думали, что нужно оказать поддержку Оливии, ведь случившееся наверняка её напугало, но это было не так. Почему-то её беспокоила только реакция Коула. Она была непредсказуема. И что-то ей подсказывало, эта реакция запоздало покажет себя. Поэтому он до сих пор не дома.

- Госпожа, - испугавшись сама, и, напугав Оливию, вошедшая девушка охнула от неожиданности, - вы из меня дух выбили! - у дверей стояла новая помощница поварихи. Она представляла собой копну светлых волосы, небольших карих глаз, круглого лица и кучи веснушек на носу, лбу и щеках.

- Наверное, сидя здесь, я сама выгляжу, как злой дух. - Оливия мягко улыбается и продолжает, - Проходи. Ничего страшного, если сделаешь вид, будто меня здесь нет.

- Это будет сложно, - с осторожностью отвечает девушка, - Вам не спится?

- Не могу расслабиться. Наверное, это называют тревогой.

Светловолосая девушка, имя которой Оливия не знала, ведь это была их вторая встреча, первая вообще произошла быстро и случайно, подошла к противоположному краю островка.

- Госпожа, позвольте приготовить вам снадобье. Рецепту научила ещё моя бабушка. Оно отлично успокаивает наше тревожное сердце и способствует хорошему сну. Состав безобиден, но обещаю, что вы почувствуете себя гораздо лучше.

Вглядываясь в лицо помощницы поварихи, Оливия не видела причин отказывать.

- Вдруг поможет, - устало улыбнулась и потянулась к пирожному, которое так и манило своим видом.

- Я немного пошумлю тут, - светловолосая открывала шкафы и вынимала необходимые ингредиенты.

- Как тебя зовут? - наконец спросила Оливия, прикрывая рот, пока пирожное таяло во рту.

- Лина, Госпожа.

- Какое простое и красивое имя. - Шатенка не врала. Она поглядывала, как ловко Лина справлялась с травами, - Ты знаешь, что оно значит?

- Мама говорила, что сирень.

- У сирени нежнейший запах.

Оливия помнила этот аромат очень хорошо, ведь у соседей росла ярчайшая сирень. Всё детство она наслаждалась этим ароматом, когда они с Джудит играли на заднем дворе. Сейчас, когда получалось побывать в гостях у родителей в сезон цветения, то она всегда старалась выкрасть пару минут и насладиться благоуханием.

- Мне тоже нравится, Госпожа. - Не видя лица Лины, Оливия слышала её скромную улыбку в словах.

- Моя бессонница нашла своё объяснения, а ты почему не спишь? - поинтересовалась хозяйка дома.

- От волнения, наверное. - Немного нерешительно ответила она.

- В чём же причина твоего волнения?

- Наверное, дело в ответственности. - Ловко смешивая травы и добавляю к ним кипяток, Лина говорила монотонно и искренне, - Меня взяли в помощь недавно, и я постоянно волнуюсь, что сделаю что-то не так, Госпожа.

- Даже если ты сделаешь что-то не так, никто тебя наказывать за это не будет. А если пересолишь еду Коула, так ему и надо. Он слишком хмурый и неразговорчивый. - Подобный комментарий вызвал волну смеха у Лины, но она его сдержала. Смеяться над Правителем было неправильно. Госпожа могла говорить о нём так, но помощница кухарки не позволяла себе такого.

- И всё равно, волнительно мне.

Оливия ничего не могла поделать с этой проблемой, поэтому промолчала и уставилась в окно. Спустя несколько минут, когда Лина процедила густой напиток, оставив совсем немного мякоти, и перелила всё в стакан, Оливия взглянула на зеленую жидкость.

- Готово, - Лина положила чайную ложку рядом на случай, если Госпожа не сможет проглотить мякоть и просто решит съесть, - Немного может показаться горьковатым, но обещаю, напиток даст вам необходимое успокоение, и вы поспите. А завтра утром самое приятное - у вас будет полно энергии и сил.

- Благодарю.

Оливия изучала зеленую жидкость, аппетита которая не вызывала. А если она еще и горькая, то это сущий ужас.

- Твоя семья далеко живёт? - омега проявляет очередной интерес, помешивая ложкой снадобье.

- Отец умер пять лет назад, а мама воспитывает моего младшего брата одна. Дом находится на другом конце Поселения, но несмотря на это, я навещаю их каждые два дня.

- Сколько лет твоему брату?

Их разговор в позднее время льётся тихо и аккуратно. Лина рассказывает о младшем брате, о том, что мама часто нехорошо себя чувствует. Плата, которую она будет получать в поместье, довольно значительная, и это поможет её небольшой семье.

Напиток оказался лучше, чем Оливия ожидала, и это больше её не беспокоит. Она беззаботно смеётся, когда Лина рассказывает о всех тех проделках, которые её младший брат устраивает.

Дверь неожиданно открывается, и на пороге появляется Коул. Измотанный, немного помятый и суровый. Войдя в дом, он услышал смех своей Истинной и негромкий голос, вещающий то, что вызвало этот смех. Агатовые глаза медленно прошлись по кухарке, которую он видел единожды.

- Ты поздно, - констатировала то, что не давало спать Оливии. Этого, правда, она не сказала.

- Если ты ждала меня, то прости, должен был предупредить или послать Дариана, в конце концов. - Он только сейчас осознал свою ошибку, не рассчитывая, что омега в действительности станет ждать его, а не ляжет спать, - Ты поэтому не спишь?

- Я пойду, - Лина чувствовала, что присутствует при каком-то личном разговоре между парой. Правила диктовали, что нужно покинуть комнату и забыть все то, что она тут могла услышать, - Спокойной ночи, Госпожа, - аккуратно поклонилась сначала девушке, - Господин, - а затем Правителю. Нужно было сделать наоборот. Сначала Правитель, затем его жена. Но эту ошибку она осознала, когда вышла за двери. Блэйки не обратили даже внимания.

Коул подошёл ближе к сидящей темноволосой и первым делом коснулся губами её макушки. Он вдохнул глубоко её аромат и почувствовал, как некое умиротворение растворяется в крови.

- Много работы? - шепчет Оливия, пока чувствует, как от такого маленького действия мурашки рассыпаются по её спине.

- Подготовка к поездке в Первое. - Кратко отвечает альфа, всё ещё стоя позади, и замечает наполовину заполненный стакан, - Что это? - ноздри втягивают запах, аромат скверный.

- Лина приготовила.

- Кто? - быстро спрашивает.

- Помощница поварихи, которая только что вышла, - уточняет в ответ, - Помогает от бессонницы и придаёт сил. Как раз то, что мне нужно.

Недоверчиво альфа берёт стакан и подносит к носу, зная, что в самые мерзко пахнущие напитки и еду обычно добавляют яд, чтобы скрыть его запах. К счастью, нюх альфы не обманешь. Об этом знала и Оливия, помня, как наивно полагала, что смогла незаметно подсыпать снотворное ему в рагу, а затем скормить.

Убедившись, что ничего опасного в снадобье нет, Коул недовольно фыркнул:

- Просто гадость.

- На вкус не так плохо. Хочешь попробовать? - Оливия взглянула на него исподлобья игривыми глазами. Коул не мог не улыбнуться в ответ.

- У меня нет проблем с бессонницей и недостатком энергии.

- Но выглядишь ты уставшим, - её пальцы коснулась едва проглядывающихся синяков под глазами, отчего густые ресницы дрогнули.

- Работа выматывает.

Они молча смотрели друг на друга.

- И эта работа, которая тебя выматывает, вынудит тебя завтра вновь уйти до того, как я проснусь? - каждый раз, когда это происходило, Оливия ещё несколько минут грустила, лежа в пустой кровати, пока рукой проводила по месту, где спал Коул.

- Обещаю, как только все выровняется, а насущные проблемы наконец решатся, я буду дома чаще. Засыпать и просыпаться мы будем вместе. - Значит, завтра сцена с пустой кроватью повторится. Оливия должна быть готова, - А сейчас мне нужно в ванную.

- Давно пора, от тебя скверно пахнет. - Омега сморщила нос. Коул лишь благосклонно проигнорировал её слова и протянул руку вперёд.

Голубые глаза блестели, когда она вложила свою руку в его.

- Составишь мне компанию?

Оливия согласилась, но игриво сделала вид, что ванная процедура не принесёт ей и грамма удовольствия. Это была ложь.

Прежде, чем пересечь порог спальни, Коул зашёл в детскую. Это был обряд каждого вечера и утра. Он смотрел на Делайлу и гладил либо по спине, либо по животу, на фоне которых его большая рука казалась гигантской. Если Оливия была рядом, она не могла не заметить проскользавшую грусть в его ониксах.

Этот раз не был исключением. Коул глядел на дочь с сожалением, ненавидя себя за то, что практически отсутствует в её жизни. И не желая видеть подобного, Оливия воспользовалась случаем и рассказала небольшую историю, которая приключилась сегодня.

Прогуливаясь с Делайлой по саду, что очень нравилось малышке, Оливия поддерживала односторонний диалог, потому что та в ответ могла лишь кряхтеть. Бастиан появился на горизонте, направляясь к ним, чтобы просто быть рядом и следить за безопасностью, хотя ничего особо не угрожало. Ещё не особо зоркие глаза Делайлы узнали в смутном образе большого, серьезного и угрожающе надвигающегося Бастиана отца. Она улыбнулась и активно зашевелилась. А затем громко расплакалась, когда поняла, что её обманули.

Услышанная история вызвала у Коула улыбку, но потребность быть ближе к дочери и проводить с ней время куда больше не исчезла.

Пара вошла в спальню, а затем оказалась в ванной. Оперевшись о стену спиной, Оливия наблюдала, как Коул покрутил вентили в попытках настроить температуру воды на комфортную.

Его такие редко распущенные чёрные волосы прикрыли лицо, когда он наклонился. Клеймо на шее слегка оголилось. Она едва могла разглядеть чернильные цифры.

Вода заполняла ванну быстро, но у альфы было время, чтобы подойти к Оливии и сказать:

- Помоешь голову?

Он знал, что ей нравилось ухаживать за его, как она говорила, идеальными прямыми волосами, но ко всему прочему, в чем он ни разу не сознался, ему это нравилось не меньше.

- Хорошо, - цокнула в ответ, как бы делая вид, что идёт ему навстречу наперекор своим желаниям.

Коул стянул с себя одежду по пояс и предстал в том виде, от которого омега иногда теряла голову. Пока они жили с Кайлом, она пару раз видела его тело, и вспоминала шок, с которым лицезрела шрамы в день, когда он вступился за неё на главной площади.

- У тебя нет шрамов. Значит ли это, что ты избегаешь битвы? - ладони опустились на его грудь, в которой размеренно билось сердце.

- Не совсем, - морщит нос и делает шаг вперед, оказываясь ближе и при этом прижимая Истинную к стене.

- Что же тогда?

Самодовольная улыбка раскрыла для неё ряд ровных зубов. Коул плотоядно смотрел на неё.

- Во-первых, у меня хорошая регенерация. Порезы и раны на мне заживают быстрее, чем на многих других ликанах. А во-вторых, главная причина в том, что я не очень люблю, когда когти или оружие противника касаются меня.

- Сколько спеси, - закатывает глаза, но глубоко внутри восхищается его силой. Это очарование над его природой альфы она прятала за откровенным раздражением, - Что же ты не сказал мне этого, когда я тыкала в тебя кинжалом, подаренным на день рождения? - Оливия сама не заметила, как её руки медленно перебрались на его шею, и она уже повисла на нём, как влюбленная девчонка.

- Ты - не мой противник. - Он не сводил с неё своих глаз, нежно обнимая за талию.

Коул был так близко, пробуждая в Оливии сладострастные чувства. Мир переставал существовать. Заботы испарялись из головы. Их место занимали мысли только о нём. Мечты. Грёзы. Фантазии. И каждый раз, когда она решала, что эти мысли чересчур, Коул превращал их в реальность. Он говорил, что не сможет быть романтиком, но все, что он делал, все, что произносил своими чувственными губами, как смотрел, как прикасался... Как держал её в своих руках. Слова Джудит о его любви больше не казались ей чушью.

Если бы только он сказал об этом вслух. Или написал. Или хотя бы намекнул...

Позабыв обо всем и растворившись в поцелуе, Оливия почувствовала, как показался его волчий запах. Коул проделывал этот фокус всё чаще. Раньше он скрывал его, словно помещая строгий аромат в баночку с самой надежной крышкой, и проявлял только по просьбе.

Отстранившись, альфа наблюдал прекраснейшую картину. Покрасневшие губы блестели, как и глаза. Если для первого он быстро находил логичное объяснение, второе лишь тихо льстило ему. Она была самой красивой девушкой - в этом он мог поклясться. И если бы он мог, то отправился бы в прошлое и хорошенько треснул того Коула, который вспомнил о благоразумии и честолюбии, узнав, что она в браке.

Как только ванна заполнилась, альфа, оголившись, первым опустился в воду. Оливия не заставляла его ждать, поэтому, скинув ночное белье, погрузила одну ногу, затем вторую. Она бы сделала воду погорячее, но произносить этого вслух не стала. Коул протянул руку, помогая не запутаться в его раскинувшихся ногах, и когда он потянул к себе, Оливия, погрузившись в воду по пояс, оказалась прижата к его груди.

Альфа откинул голову на край ванны и расслабленно прикрыл глаза. Ему не хотелось думать о своей работе, о заботах и о вечных проблемах. Рядом с ней это всегда оказывалось возможным. Ведь находясь на работе с забитой головой о политических вопросах, об экономике, он вынужден был постоянно беспокоиться о ней. Но когда она безмятежно лежит с ним, ничто не представляло для него трудности.

Спустя некоторое время Оливия, сделав над собой усилие, подняла голову и взглянула на альфу. Он выглядел умиротворённо. И ей пришлось его потревожить.

- Мы так и не поговорили о Бриджит, - это не был сюрприз, разговор не стал неожиданностью для альфы. Он должен был состояться. Видимо, время пришло. Ониксы попали в капкан голубых глаз, она вновь заговорила, - Не могу сказать, что её слова нисколько меня не беспокоят, но большую тревогу во мне вызывает твоё молчание.

- Я не думаю, что она опасна. - Задумчиво подметил то, в чем Оливия без слов с ним согласилась, - И, наверное, я не стал бы реагировать или воспринимать всерьёз, если бы она угрожала мне. - Коулу было плевать даже на Джона, у которого список из причин мести был посерьёзнее, чем у ревнивой Бриджит, - А она угрожала тебе, Лив.

- Бастиан меня защитит, он ведь повсюду за мной ходит. Ко всему прочему, я начну усиленно тренироваться, чтобы быть готовой к любому бою.

- Ты не должна готовиться к бою, разве непонятно? - он говорил с болью в голосе, будто опасность для Оливии - это кровоточащая рана на его теле.

- Не думаю, что наступит день, когда ничто не будет угрожать нам. Ты ведь Правитель. - В словах звучала железная логика, - У меня плохое предчувствие на этот счёт, - слабо улыбнулась и провела влажными руками по его обеспокоенному лицу.

Коул молчал. Мрачно смотрел на неё. Руки сжали её тело крепче. Волк отчаянно рычал внутри.

- Традиции Четвёртого научили меня, что есть вещи, которые нам подвластны, а есть те, к которым нужно приспособиться. Мой брак перескакивал из одной категории в другую, обряд с Питом во второй. А свободу выбора я всегда относила к первой. И я хочу выбрать тренировки, независимость и материнство. - Оливия усмехнулась, - Не знаю, возможно ли это совмещать, но очень бы хотелось. Я выбираю быть готовой к бою и выбираю не бояться таких, как Бриджит.

У неё была обнадеживающая речь, которая заставила Коула просиять в ответ. Эту улыбку она нежно поцеловала.

- А теперь я выбираю, не без внешнего давления, конечно, - строгим взглядом она окинула его лицо, - помыть твои волосы.

Так омега и сделала. С внешним давлением она преувеличила, зная про себя, что получала удовольствие ухаживать за ним подобным образом. Она улыбнулась мысли, точнее фантазии, в которой просит Коула превратиться, чтобы помыть его волка, как какого-то пса. Это было бы забавно, но немного страшно. Чёрная зверюга не всегда выглядела дружелюбно.

Оказавшись в постели, она позабыла об этой мысли, ведь теплый, большой Коул, обнимающий её сзади жадно и крепко, был явно лучше собаки. С дурашливыми мыслями она провалилась в сон, позабыв о грусти, которая встретит её утром.

***

Пробуждение было неожиданным. Омега даже не сразу смогла найти причину, пока не поняла, что это была рука Коула, дрогнувшая во сне. По ярким лучам, пробивающимся сквозь шторы, и отдохнувшему состоянию Оливия задумалась над одним единственным вопросом: "А сколько сейчас времени?". В любом случае, Коул не должен быть здесь, а скорее там где-то заправлять правительскими делами.

Посмотрев на него из-за плеча, она сразу разбудила альфу. Веки дрогнули, ониксы сонно поглядели. Вместо слов и пожеланий доброго утра Коул, демонстрируя свою удивительную силу, притянул Оливию к груди. Подбородок коснулся её макушки. Стало ясно: он не намеревался вставать. Что-то ей подсказывало, это было не совсем по плану. Дариан наверняка себе место не находит, двигая или отменяя заседания, встречи и аудиенции.

- Коул, мне пора кормить Делайлу, а тебе - быть Правителем. - Негромко напомнила ему о тех ролях, которые им были отведены.

- Может поменяемся? - будто бы на полном серьезе, предлагает ей бартер.

- Боюсь тебя расстроить, но в твоей груди нет молока, а от моих решений Пятое развалится ещё до полудня. - Он усмехнулся, ведь его повеселили обе весьма логичные мысли.

- На собраниях можешь просто молчать и важно кивать головой.

- Мне больше интересно, что ты будешь делать с отсутствием молока.

- Ты сегодня Правительница, твои проблемы.

Он был таким несерьезным, поэтому Оливия перешла в небольшое наступление. Оттолкнув его, она повернулась и надоедливо начала тыкать в грудь со словами: "Пора вставать!". Это уже он игнорировать не смог, поэтому, зевнув, открыл глаза и сонно посмотрел в потолок.

Будто осуществляя её мечту, Коул остался на завтрак. Они добрый час просидели в столовой. Оливия с трепетом в душе наблюдала, как он держал в одной руке ложку, закидывая время от времени еду, а другой покачивал Делайлу. Восторг на лице дочери описать было невозможно. Зато возмущение Дариана, появившегося в дверях столовой, Оливия суммировала так: "Страдальческое". Видимо, он пол-утра разгребал проблемы, возникшие из-за отсутствия Правителя.

- Господин, - он кланяется сначала Коулу, затем девушке, уплетающей блинчики, - Госпожа.

- Я сегодня останусь здесь, отмени мои приёмы и пошли кого-нибудь за документами, требующему неотлагательного внимания. - Блэйк, закончив с порцией, вытер рот салфеткой и незаметно подмигнул Делайле.

- Как же так, Господин? У нас ведь скоро поездка, а до этого столько всего надо успеть.

- Это её приказ, - внезапно для всех в столовой Коул указывает на Оливию. Та чуть не поперхнулась блинчиком, пытаясь припомнить, когда раздавала подобные приказы, - Я успею сделать все до отъезда, просто сегодня поработаю в своём кабинете. Вчерашние встречи вымотали меня.

- Потому что нам нужен Верховный альфа, Господин. Тогда вы смогли бы делегировать приличную часть вопросов, - Дариан не в первый раз об этом напоминал.

- Я не принял решения.

- Да, но срок подходит к концу...

- Тогда нас ждёт селекция. Уверен, победившим не станет тот, кто не заслуживает поста.

Оливия позабыла о возмущении, когда они заговорили о том, что она не знала. Селекция. Интересно, что она собой представляла?

- Хорошо, вам выбирать, Господин. - Дариан почувствовал эту тонкую грань, когда он не имел права указывать Правителю, что делать. Он мог советовать, но не более.

Поклонившись, он оставил их наедине. Оливия заговорила:

- Я не приказывала тебе оставаться дома. - Искоса посмотрела. Во взгляде была строгая суровость.

- Не приказывала, - соглашается, но смотрит в ответ с явным подвохом, - я заметил небольшую особенность Дариана. Он считает тебя настоящей, я бы сказал, истинной Госпожой. Четвёртое знаменито своими изысками и некой воздушной элегантностью. Ты для него эталон безукоризненности и воспитанности. Так что, если он узнает, что ты повлияла на моё решение, значит, ты явно знаешь, как поступить правильно.

- Негодяй, - цокнула недовольно, протирая губы салфеткой.

- Должен же я пользоваться твоей идеальной репутацией.

Она знала, что таковой не имеет. Однажды ей пришлось предать Коула, затем она сделала это ещё раз. Точно не свойственно поведению эталона безукоризненности и воспитанности.

- Что такое селекция?

Ожидая этот вопрос, Коул бросил на неё быстрый, двусмысленный взгляд.

- Пост Верховного альфы не может доставаться просто. У Правителя есть право назначить на этот пост любого альфу, но на определенный срок, чтобы не было заинтересованности, коррупции и выгоды. Если назначить альфу не получается, наступает этап селекции. По-простому, выборка. - Он видел смущение на её лице, задумчивость и небольшое непонимание. Системы Пятого и Четвёртого существенно отличались, - Смотри, - Коул берёт около пятнадцати виноградин и вишен, - Общество, так или иначе, разбивается на небольшие группки. Сотни, может доходить до тысяч. Мы называем их просто - стаи. Ты в моей стае. - Он берёт вишню и формирует "стаю" с двумя виноградинами, - Стандартно, в стае есть альфа-мужчина. Он её представитель. И таких альф, - он указывает на ладонь с взятыми из чаши ягодами, намекая на количество альф в Поселении, - Много. Все они могут претендовать на звание Верховного, но не каждый может им стать. А так как альфы неуступчивы, упрямы и властолюбивые, так просто пост Верховного они не отдают другим. Для решение этой проблемы была введена селекция. Великая селекция. Альфы решают, кому достанется пост, в том виде, какой нам нравится больше всего. Битва.

- То есть сотни альф сражаются до смерти?

- Не сотни и не до смерти, - улыбается в ответ, - В селекцию отбирают альф из двух категорий. Первая категория - это альфы из золотой цепи стай. - Коул видел, как Оливии было непонятно, поэтому продолжил без вопросов, стараясь объяснить по возможности ясно и точно, - Стаи тоже между собой делятся. Есть первая цепь, золотая, в ней находятся те, кто участвует в общественной деятельности, кто заявляет о себе, в первую очередь, как о сильных ликанах. А есть вторая, у неё нет названия, но в неё входят все остальные. Те, кто относятся к золотой, обязаны выдвинуть альфу на селекцию. Это честь для них. А вот со второй выбирают десять альф, десять стай. Все стаи второй цепи могут подать заявку, а затем старейшины случайным образом вытянут имена.

- В какую цепь входит твоя стая?

- В золотую, - он гордо улыбнулся, и Оливия просияла с заразительно быстрой скоростью в ответ, потому что нисколько не сомневалась в этом, - Но мы не будем участвовать, так как я Правитель и второй пост занят по закону не могу.

Мысль, что выпущенная стрела миновала, заставила Оливию облегченно выдохнуть.

- А Кайл? - сорвалось с её уст, заставив Коула скупо ответить.

- Он распустил свою стаю. - Она слышала разочарование в его тоне, - Я собирался назначить его на пост, несмотря на то что у нас всё-таки родственные связи, но он отказался. И чтобы избежать селекции, на которой скорее всего он бы одержал победу, распустил стаю, чтобы не быть ни в одной категории.

Опустив момент с вопросом о том, нарушало ли бы их родство правила, омега спросила:

- Ты так уверен в его победе?

- По нескольким причинам, - откинувшись на спинку стула, Коул подумал о брате, - Кайл не так слаб, я бы сказал, что он одержимо любит побеждать. Плюс ко всему, на селекции будут не самые сильные альфы, а я знаю все их слабые стороны.

- Откуда знаешь?

- Однажды я всех их победил.

Коул не говорил горделиво и спесиво, это была часть его прошлого, о которой знали все в Пятом. Оливия глупо моргала, не понимая, как не сложила два и два. У них были не лучшие отношения с Роландом, поэтому тот не хотел бы видеть своего недруга на таком высоком посту. А если бы и назначил сам, то со временем бы понял, что его нужно отстранить. Только сделать он этого не мог. Коул прошёл Великую селекцию, и от поста мог либо отказаться по собственному желанию, либо по желанию народа. Но ликаны его любили.

- Я знаю, ты хочешь задать ещё пару миллионов вопросов, волчонок, - усмехнулся альфа, бросая быстрый взгляд на дочь, а затем переводя глаза на жену, - и я непременно на них отвечу, но позже, иначе Дариан меня сожрет, если мы останемся тут хотя бы еще на минуту.

Он был прав в том, что ей хотелось узнать больше, ведь мир Пятого был куда сложнее и многогранней, чем её родной дом. Коул, оставив тёплый долгий поцелуй на её губах, направился в кабинет, по пути прихватив расстроенного Дариана.

***

- У вас отлично получается, - подбадривал Бастиан, когда она наносила удар за ударом, но он каждый парировал.

Томас, который пришёл по делам к Коулу, завершив их, не мог пройти мимо, когда увидел в окно на просторной лужайке омегу, усердно пытающуюся стать альфой. Он прислонился к дубу и внимательно наблюдал за весьма неплохой техникой Оливии.

- Думаю, нужно взять перерыв, Госпожа. - Предлагает Бастиан, опуская меч острием вниз.

- Но я не устала! - бодро отвечает, и даже Томас сражён её выносливостью. Он был омегой и мужчиной - от такой непривычной нагрузки даже ему было бы тяжело.

- Ты хорошо позанималась, - громко произносит Томас, находясь в трёх метрах от них, - Признайся честно, ты тренировалась в тайне от всех?

Улыбаясь, Оливия проводит тыльной стороной ладони по лбу, стирая едва заметную испарину. Она действительно чувствовала себя сильнее, а энергия так и лилась. Она вспомнила о снадобье, приготовленном Линой, и решила, что стоит пить его чаще.

- В детстве отец учил меня. И это были самые лучшие занятия среди вышивания, плетения и рукоделия. - С ненавистью перечислила все то, что ей так тогда было ненавистно.

- Ты взаправду хороша, - суммировал Томас и посмотрела на Бастиана. Тот тоже решил это подтвердить.

- Техника даже очень неплоха, учесть, что вы были воспитаны по другим правилам.

Страж протягивает руку к мечу, и она его благодарно возвращает.

- Передохнём и продолжим? - предложила омега.

- Не стоит сильно себя перетруждать, Госпожа.

Она решительно хотела возразить и дать понять, что нисколько не устала, но не произнесла и слова. Вдали показалась знакомая фигура, направляющаяся к ним из дома. Это было неожиданное появление, но не так, что девушка не была готова к нему. Она знала, что это произойдёт.

Бастиан проследил за взглядом, и сжал челюсти, когда узнал Кайла. Одетый во всё чёрное, он надвигался с уверенным спокойствием. Напряжение, возникшее в теле стражника, не осталось незамеченным Оливией, и она мягко произнесла:

- Всё в порядке, Бастиан.

- Я буду рядом, - уже холодным голосом произнёс. Оливия знала, что он слышал каждое слово тогда у Кайла, и ему не понравилось сказанное так же, как и ей.

- Нет нужды, я справлюсь.

Томас, молчавший всё это время, не недолюбливал Кайла, но их отношения нельзя было назвать тёплыми. У Кайла подобных не было ни с кем кроме, как с Оливией. И это оказалось удивительным для всех.

Оставив Оливию, двое ликанов двинулись навстречу Кайлу, который уже был совсем близко. Бастиан и Кайл взаимно послали друг другу постылые взгляды, но не сказали и слова. Томас негромко поприветствовал, но альфа мрачно прошёл мимо.

Выпрямив спину, но не зная, куда деть руки, Оливия смотрела на него отрезвляющим взглядом. Она знала, что, как только злость поуляжет, а осознание произошедшего будет тяготить голову младшего Блэйка, он придёт. Об этом говорил Коул. Его самого не радовало, что Кайл относился ко всему резковато и иногда не скрывал своего пренебрежения.

Она помнила, как он "не выносил" её спустя три минуты знакомства, получив пощёчину за длинный язык, как с презрением напомнил, что не нуждается в благодарностях никчемной омеги, когда она пришла проведать его в лазарете, как назвал безмозглой и наивной, что почему-то ранило её слишком глубоко, и как выразил своё разочарование, узнав, что она беременна.

Кайл делал больно, как никто, если не брать в расчёт Коула. Только Кайл был жесток, а Коул - холоден. И она давно решила для себя, что из этого хуже.

- Я... - его голос звучал неуверенно, когда он наконец подошёл и встал в полуметре от неё.

Вновь воцарилось молчание. Оливия смотрела на него и размеренно моргала, не желая терять своё спокойствие. А он всё молчал и молчал.

- Можешь не извиняться, я на тебя не злюсь, - с равнодушием в голосе произнесла темноволосая.

Ему не верилось.

- То есть всё в порядке? После всего того, что я по тупости наговорил?

- Нет, всё не в порядке, но я не злюсь и не жду извинений. - Теперь Кайл понял, в чём подвох. Оливия продолжила, - Нам стоит прекратить общение.

В ней не было стопроцентной уверенности, что это то, чего она искренне хотела, но так казалось лучше всего.

- Значит, злишься, - опустив взгляд, Кайл растерянно блуждал глазами по траве.

- Не злюсь, - спокойно ответила, - Кайл, ты считаешь меня глупой омегой, которая бездумно влюбилась в твоего брата, как тысячи других глупых омег, и лишь иногда по непонятным причинам, мы общались. Я думала, что между нами то, что я искала столько лет. Искренняя дружба. Только вот ликаны не дружат с теми ликанами, которых считают безмозглыми идиотами.

Кайл помнил, что говорил и как нарочито неприятно это делал.

- Ты - единственная, кто для меня искренне важен.

Она знала об этом, но этого было недостаточно, чтобы забыть все его слова мигом.

- Я верю тебе, Кайл. - Деликатно и осторожно признаётся, - И понимаю, что ты часто отталкиваешь от себя других, возможно, даже тех, кто тебе важен, но мне непривычно ожидать от того, кого я подпускаю так близко, удар под дых.

- Могу я пообещать, что такого больше не повторится?

- И ты правда сможешь держать свои гадости при себе?

- В моей голове нет гадостей про тебя, - произносит Кайл, - Я постараюсь больше не делать тебе больно.

Это не было обещанием, что подобного не повторится, но в это обещание она бы и не поверила. "Постараюсь" звучало более обнадёживающим.

- Я не смогу прощать тебя вечно, - наконец её голос потеплел, дав понять Кайлу, что она приняла его обещание.

- И не нужно, больше не повторится. - Он улыбается, походя больше на мальчишку, и воздух между ними разряжается.

- Хорошо, не хочу снова думать о том, какой ты козёл, Кайл.

Она подходит к нему и неожиданно для обоих обнимает альфу. Опешив, Кайл несколько секунд просто стоял, как дерево, но затем всё же пришёл в себя и обнял её за плечи.

- Меня так и подмывает спросить... - недовольно произносит над её макушкой.

- Спрашивай.

- Неужели ты променяла меня на этого недоумка? - гадать не нужно было, он говорил о Бастиане.

Решив, что обязательно утолит своё любопытство однажды и спросить, что и когда между ними пошло не так, отчего они по сей день не переносят друг друга, Оливия не стала задавать этот вопрос сейчас.

- Что мне оставалось делать, раз ты такой придурок?

Его нисколько не задели её слова, поэтому единственное, что он ответил, было:

- Ты - моя ученица и точка. Мы продолжим усиленно тренироваться. - Поставил перед фактом своего решения, - Тем более я видел, как ты тут размахивала мечом, это было ужасно.

Кайл, в отличие от Томаса и Бастиана, видел то, над чем стоило попотеть и довести до должного уровня, это и нравилось ей. Он не хвалил её за то, что она уже умела, но готов был похвалить за то, чему научится.

- Думаю, мне стоит быть всегда рядом с Госпожой, - произносит сурово Бастиан, стоя позади Коула, который внимательно наблюдал в окно за Кайлом и Оливией. Омега смеялась над чем-то, а брат лишь закатил глаза. Он слышал их разговор своим волчьим слухом.

- Нет надобности, - тихо и уверенно дал свой отказ.

- Он может вновь обидеть Госпожу, - напомнил об этой реальной вероятности.

Коул решил произнести вслух то, что приносило ему боль:

- Как ни странно это признавать, но Кайл, возможно, единственный, кто любит Оливию, так же сильно, как и я, а это значит, что скорее пострадает он, чем она сама. - Произносит с горечью на языке, но думает лишь о выгоде своего внутреннего, противоречивого компромисса.

Кайл был бы безупречным, верным и просто лучшим защитником Оливии. Коул знал, почему. Кайл же отрицал всё, но сам не верил этой лжи. И всё же, в первую очередь, думая о благополучии и безопасности Оливии, Коул готов был наступить на горло своей ревности и дикому чувству собственничества, чтобы позволить этим двоим быть друзьями. Она его так воспринимала, а Кайл подчинялся, не имея другой опции. Либо так, либо никак совсем. Даже его извинения, только что прозвучавшие, окончательно подтвердили догадки Коула. Кайл был влюблён в его Истинную.

Подписывайся на мой телеграм-канал: https://t.me/vasha_vikusha