| Убей меня | 18+

Спокойная, горячая вода обволакивала промерзшую омегу. Опустившись до самого подбородка, Оливия с прикрытыми глазами отогревалась и наслаждалась редким уединением с самой собой. Последняя неделя выдалась крайне тяжёлой для неё. События настолько быстро протекали, что омега едва справлялась с их осмыслением и перевариванием.

Как и каждую ночь перед сном, когда её глаза подобным образом прикрывались, перед ней сгущался облик хмурого Коула Блэйка. Лишь догадываясь, какова будет её участь за то, что она сбежала вновь, Оливия постоянно обдумывала следующие шаги. Вечно в бегах с маленьким ребёнком на руках жизнь ни у одного человека не должна протекать. Она не знала, сколько ещё Кайл продержится вдали от дома, хотя он ни разу и словом не обмолвился о Пятом и о своих планах. Только несколько раз во время тренировок на мечах отшутился, и в тоне промелькнула граница, за которую Оливии заступать не следовало. Она и не заступала.

Наслаждаясь водами горячего источника, Оливия вспоминала каждый день своего мучительного побега. Каждый проходил незабываемо, учитывая, что маленькая дочь, ещё даже не имеющая имени, требовала постоянного внимания и ухода. Аппетит у неё был зверский, на то малышка и была альфой. Даже сейчас, при одной мысли о дочери, ореолы начинало тянуть. Материнский инстинкт сработал моментально. Волчица начала требовательно урчать. Она хотела быть рядом со своим ребёнком. Тем более сейчас она находилась не в лучшей компании. Алер и Кайл, как оказалось, не самые заботливые няньки. И если Алер попросту иногда был занят своими шаманскими делами и не мог должным образом следить за малышкой, то Кайл, казалось, совершенно не был готов становиться заботливым.

Оливия хмыкнула про себя, отчего усмешка эхом завибрировала в густой темноте пещеры. «Какающее создание». «Плачущий волчонок». «Слезливый вредный дух». Так он называл малышку. А когда она всё же оказывалась на его руках, он, вытаращив свои чёрные глаза, несколько минут к ряду просто смотрел на меняющееся лицо девочки, приговаривая что-то под нос. Таков был дядя будущей Госпожи Блэйк.

Помывшись, Оливия вновь почувствовала себя свежей. К сожалению, хижина, в которой они временно пребывали, была лишена такого необходимого удобства, как купальня или хотя бы ванна. Горячий источник, о котором поведал Кайл, стал их спасением.

Переодевшись в чёрные штаны, облегающие плотно ноги, Оливия натянула бордового цвета рубаху. На улице было гораздо теплее, но всё же она натянула мантию. Волосам ещё предстояло высохнуть, поэтому решено было оставить их распущены, чтобы ускорить этот процесс.

Выйдя из тёмной пещеры, омега выставила руку вперёд, прикрывая глаза от солнца, которое так и заставляло щуриться. Она собиралась перед возвращением проехаться и проверить ловушки, которые расставил Кайл. Им необходимо было чем-то питаться. Помимо альфы, у которого тоже оказался убойный аппетит, Оливии требовалось больше обычного за счёт кормления. Только Алер воздерживался от больших порций за столом.

Спустившись со скал, омега увидела своего чёрного зверя. Альтаир. Жеребец с характером, к которому нужно было найти подход. Он постоянно норовил укусить Кайла, видимо, запомнив, кто утащил его из конюшни. Но вот к Оливии он прослыл более нежным отношением. То ли от исходящего запаха Коула, которым как-никак была пропитана Истинная, то ли от того, что она взаправду нашла подход к своенравному животному.

Вспыхнувшее предостережение заставило их с волчицей едва замедлить шаг. Она почувствовала присутствие кого-то совсем недалеко. Возможно, этот кто-то проходил мимо и направлялся по своим делам, но Оливия не рассчитывала на подарок судьбы, который скорее всего так и не будет преподнесен.

Она подошла к Альту, удивляясь, что он спокоен. Наверняка если бы в лесу ему маячила угроза, то он бы не щипал траву, как умиротворённо делал это сейчас. Он поднял голову и недовольно фыркнул, принюхиваясь.

- Точно, я ведь обещала... - усмехнувшись, омега тихо обратилась к жеребцу. Волчица изучала местность, принюхивалась и прислушивалась. Ощущения не обманывали. Рядом действительно кто-то был, и он похоже приближался.

Она знала, как поступит, потому что Кайл сразу обучил нескольким стратегиям, если кто-то появится внезапно, так ещё и с недобрыми намерениями. Первый план – дать дёру. Второй план – притвориться глупенькой и снова попытаться дать дёру. Третий план – применить свои маломальские навыки сражения на мечах. Только не это!

Оливия сжала челюсти, вспомнив, что прикрепила меч к седлу Альтаира. Это было совершенно непредусмотрительно. Вынимая из своей сумки, висевшей на плече, кусочки моркови, вторую руку она поспешила положить на рукоять подаренного кинжала. В округе опустилась мёртвая тишина, но Альтаир всё также был спокоен. Он, перебирая своими челюстями, собирал аккуратно лакомство с раскрытой ладони омеги. В блеске его чёрных глаз Оливия заметила силуэт позади. Кровь зашумела в ушах, а сердце бешено забилось. Нужно было что-то предпринять, чтобы не встретить свою смерть так рано.

Отточенным в тренировках движением она вынимает из ножен кинжал и, развернувшись также быстро, Оливия стремится отгородиться оружием от шпиона. Острие было направлено на ликана, стоявшего в трёх метрах от неё. Он совершенно не выглядел агрессивно и не представлял угрозу ей.

- Коул? – даже как-то облегченно выдохнула девушка, но кинжал не опустила.

- Смотрю, ты нашла подход к Альту. Многие находят его характер скверным.

Говорил альфа спокойно, будто ни место, в котором они встретились, ни обстоятельства, которые привели их жизни к этому, не волновали его. Оливия обратила внимание, что в последнее время Коул одевался немного по-другому. Раньше в его стиле присутствовала простота и приоритет удобству, но с появлением нового титула он... Она не могла подобрать слов. Одетый в белую рубаху и чёрную стеганку, расшитую серебристыми нитями, альфа выглядел величественно. Рубины, вшитые в узоры, блестели даже под неярким вечерним солнцем.

- Значит, он отлично подходит своему хозяину, - ответила девушка, её голос сквозил отстранённостью. И всё же Коул, вновь удивив её, откинул голову и негромко посмеялся, - Тебя веселит, что твой характер тоже находят скверным?

- Совсем немного, - пожимает плечами, а чёрные глаза перехватывают её испуганный взгляд, - Может, уже опустишь кинжал? Он начинает меня раздражать.

Оливия скользнула взглядом по своей руке, которая всё это время держала оружие, острием направленное на Истинного. Она не стала его опускать, не стала убирать.

- Оливия, - слабо протянул её сладкое имя на своём языке и сделал первый шаг, заставив девушку сжать кинжал поувереннее. Он медленно сокращал расстояние между ними. Что-то было в его движениях неумолимо требовательное, принуждающее к выполнению. Коул приблизился настолько, что кинжал, усыпанный рубинами, уткнулся в его грудь. Острие опустилось в ткань стёганки. Оливия почувствовала предательскую дрожь в ногах. И это было не от страха. Его ониксовые глаза вновь были так близко, как и тело, - Чтобы убить, надо нанести либо удар, либо порезать то место, где находятся жизненно важные артерии. Например, - Коул обхватил её запястье и поднял руку выше, заставляя лезвие коснуться шеи, - здесь. Глубокий, уверенный порез в этом месте скорее всего за пару минут приведёт ликана к смерти, - альфа слегка надавил на свою кожу, отчего тонкая струйка тёмно-красной жидкости полилась вниз.

- Перестань, - шёпотом ответила омега.

- Тогда опусти кинжал. – Со спокойствием в голосе ответил он.

Всё ещё сомневаясь, Оливия пошла навстречу и опустила кинжал, а затем вставила его в ножны, висящие на бедре. Тонкая кровоточащая линия осталась на шее Коула. Казалось, она совершенно его не заботила.

- Стоит ли мне говорить, что я расстроен твоим побегом? Очередным, - голос альфы стал заметно строже. И вновь Оливия ощущала себя крошечной омегой, которая совершила ошибку и подвела всех. Казалось, вся её жизнь состояла из этих моментов.

- Пришёл забрать дочь и оставить меня тут в очередном изгнании? – щипает неприятно словами, но Коул не замечает. Его рука нежно ложится на прохладную щёку Истинной.

- Пожалуйста, вернись домой. Жизнь в лесу небезопасна.

- Домой?

- В наш дом, в Пятое. Но если ты не согласна, то хотя бы в Четвёртое. – Чёрные глаза перестали веять мраком, но они всё ещё были грустны. Он поглаживал её щеку, будто бы уговаривая своей лаской, - Прошу.

Оливия отвела глаза, не в силах терпеть его чувственный, блуждающий по её лицу взгляд. Он видел в каждом миллиметре её прекрасного омежьего лица сомнения, которые были уже до тошноты ненавистны.

- Мы не будем клеймить дочь, если это так важно для тебя, но обряд запечатывания волка необходимо провести, пока не стало поздно.

Услышанное заставило Оливию вернуть свой более радостный взгляд. Она бегала им по лицу альфы в поисках лжи или увиливания, но он был грустно спокоен.

- Твоё молчание наталкивает меня на мысль, что этого недостаточно. Назови свои условия и поехали домой, - он так страстно взывал, что это распалило сладкие чувства в её истерзанной груди. Она положила руку поверх его, покоящейся на её щеке. Коул был готов к отказу, он ждал, когда его Истинная оттолкнёт руку, возможно, сделает шаг назад и скажет, что никакие условия не заставят её вернуться с ним, с мародёром из Пятого, коим его видели многие.

Оливия знала, что их отношения далеки от того идеала, о котором она в тайне грезила. Так сложилось, что ей всегда была противна мысль созависимости от альфы, который потребует подчинения и послушания.

И всё же крепкая нить притянула её тело к нему ближе. Она привстала на носочки и немного нелепо поцеловала его. Быстро, легко и непринужденно. Смущение отразилось и на лице Коула, который совсем ничего не понимал.

- Я полагаю, что это согласие, но всё же хотелось бы услышать это от тебя.

- Мне стыдно признавать, что я сбежала, не поговорив. Было так страшно, потому что наша связь навалилась на каждого члена моей семьи. Мама сомневалась в ней, отец искал в ней выгоду, Пит... Он не верил тебе и подрывал моё доверие. – Оливия тараторила, выбрасывая огромный поток информации, которая не была известна Коулу, - А ты хотел клеймить дочь, и я подумала о побеге, как только увидела тебя, Джулса и стражу у её палаты. Я хотела разобраться вдали, пока вся эта суматоха утихает. Но я так устала, Коул, - в голубых глазах встали слёзы, один вид которых заставил сердце альфы сжаться, - я просто хочу быть заботливой мамой для неё. Без дополнительных приложений. Я хочу растить дочь, чтобы никто меня не дёргал, не искал мне правильный путь, не говорил, что я глупая или ошибаюсь... - слёзы потекли по раскрасневшимся от обиды щекам.

- Так и будет, я обещаю. – Коул, обхватив двумя руками её лицо, принялся утирать слёзы, - Не могу поверить, что кто-то может утверждать, что ты глупая. Кто такое посмел сказать? – устрашающий тон нисколько не испугал омегу, наоборот, она усмехнулась, оглядывая его недовольные агатовые глаза, обрамленные густыми ресницами.

- Прости, я расклеилась... - Оливия, придя в себя, начала утирать слёзы, которыми не гордилась. Наоборот, она избегала таких ситуаций, в которых кто-то лицезреет, что она может быть настолько жалкой.

Коул лишь усмехнулся, сдерживая себя, чтобы не сказать, что она всё равно очаровательна.

- Повременим с возвращением в Пятое, - альфа запрокинул голову, как зверь, принюхиваясь, - близится дождь. Отправимся завтра утром.

На дрожащих губах Оливии промелькнула улыбка.

- Надо успеть вернуться в хижину, - подытожила в ответ.

- Ты права, поехали.

Альфа подошёл к Альтаиру, и тот сразу, признав своего единственного хозяина, фыркнул и начал бить копытом о землю. Это наверняка был акт радости, - подумала Оливия, не сдерживая улыбку. Коул погладил его по загривку, отчего тот пришёл в себя и перестал вести себя необычайно странно. Он первым сел верхом, а затем нагнулся, чтобы подтянуть свою Истинную.

- Я могу сама, - фыркнула в ответ, не желая быть посаженной, как какой-то ребёнок.

- Я знаю, - отвечает Коул и всё же обхватывает Оливию одной рукой и поднимает, усаживая перед собой, - ты ведь просишь не забывать о манерах, потому я и пытаюсь быть галантным.

К щекам приливает кровь, и хоть Оливия сидит к нему спиной, лица не видно, она всё же опускает голову чуть ниже. Внутренний голос приговаривает телу успокоиться, но оно отказывается слушать. Притихшая омега озадачивает Коула. Пока одной рукой он держит поводья, направляя Альта к хижине, спрятанной в лесу чуть глубже, вторая рука обвивает талию девушки, как бы заботливо удерживая её от падения.

- Я скучал по тебе, - негромко говорит над её головой, и Оливия готова сыпать в ответ ругательства, потому что его поведение совершенно не то, какое она ожидала ещё час назад в пещере, - А ты?

- Ты знаешь, что я тоже скучала. – Всё ещё с пунцовой раскраской на щеках Оливия говорила неуверенно и чувствовала себя также.

- Скажи честно: ты собиралась вернуться ко мне? – Коул неумолимо задавала верные вопросы, которые только сильнее вбивали клеймо «смущена» в лоб Оливии, - Если бы я не появился сегодня здесь, как думаешь, ты бы однажды вернулась ко мне?

- Да, - отвечает честно, - я же говорю: мне просто нужно было время.

- Ты очаровательна, когда смущаешься. – С полуулыбкой на лице произносит альфа, отчего Оливия в страхе, что он может увидеть её до безобразия красное лицо, опускает голову ниже, чтобы волосы, словно завеса, прикрыли её щёки.

- Прекрати, ты ведёшь себя... - она прерывается, будто не знает, как описать его сладкий тон, его необычные речи, и он этим пользуется, чтобы ответить за неё.

- Обходительно. Нежно. Как влюбленный ликан?

- Подозрительно. Неестественно. Как замышляющий что-то стратег.

Это описание веселит Коула, и он смеётся за её спиной, сжимая в объятьях крепче.

- Лив, - словно сытый кот, он цокает языком и прижимается всем телом ближе, - разве ты ещё не поняла? Ни одни мои стратегии вокруг тебя ещё не увенчались успехом. Я устал пробовать строить планы на наш счёт, может тогда просто насладимся друг другом? Что думаешь? – Он кладёт подбородок на её хрупкое плечо и искоса пытается разглядеть спрятанное личико.

- Что значит «насладимся друг другом»? – непонимающе фыркает и слегка поворачивает голову в его сторону. Довольные, изнеженные глаза ласкают её кожу взглядом.

- Поженимся, заведём ещё детей... И жили они долго и счастливо? – как-то нерешительно, будто заразившись через взгляд её смущением, предлагает верный вариант прожить жизнь вместе.

- Мне кажется, одного ребёнка пока достаточно...

- Пока?

- Я не хочу провести ещё ближайшие пару лет беременной. И мне кажется, тот факт, что я родила тебе ребёнка, уже неплох в твоём плане «и жили они долго и счастливо».

- Хорошо. Тогда скажи, что ты хочешь. Заниматься хозяйством, быть может. Карьерой? Политика - неплохой вариант. Есть ещё возможность начать своё дело... Или быть просто мамой?

- Я подумаю... У меня ведь есть время подумать? – она вглядывается в его поглощающие чёрные глаза.

- У нас впереди вся жизнь, дорогая. Думаю, времени хватит.

Небольшой остаток дороги Оливия пыталась отвлечься, лишь бы заставить тело перестать реагировать на Истинного так, как скорее всего оно и должно реагировать. Коул, довольный исходом своей поездки, намеревался вцепиться в Оливию когтями и зубами, лишь бы она больше никогда не покинула территорию, с которой он сможет охранять её.

Скромная хижина появилась на горизонте. Джулс, стоящий на крыльце, с аппетитом уплетал уже второе яблоко. Появившиеся вдалеке знакомые фигуры, верхом на Альтаире, взбодрили его. Над головой разразился первый раскат грома. Оливия ещё раз удивилась точности прогноза Коула.

- Скоро в воздухе будет пахнуть тобой. – Шепчет ей на ухо, а затем, пришпорив жеребца, ускоряет его.

Когда наконец они приблизились к хижине, Коул спрыгнул первым и тут же поспешил снять с коня Оливию. Под едва различимые ворчания он поставил омега на ноги, и она поспешила в дом.

- Привет, Джулс.

Оливия взмахнула рукой, выдерживая тон своего голоса нейтральным. Она помнила, при каких обстоятельствах она убегала, и какие обстоятельства были на свадьбе Джулса и Эммы. Остаток чего-то неприятного и горького был на кончике языка каждый раз, когда она видела бету.

Вместо ожидаемого приветствия он, отбросив огрызок в кусты, грозно приблизился к омеге и в следующую секунду... Сжал в своих медвежьих объятьях. Стиснул крепко. Но Оливия была удивлена не его силе, а внезапно родившейся теплотой.

- Оливия, наконец-то ты с нами!

- Убери от неё свои руки! – Коул поспешил вмешаться, отталкивая бету от своей Истинной.

- Прости, я сделал больно? – Джулс, не заметивший акт ревности своего альфы, боязливо осмотрел Оливию, которая покрасневшая с голов до пят, не понимала, что происходит.

- Исчезни, неугомонный. – Рычит Коул, сверкая неоновыми голубыми глазами в Джулса и проталкивая шокированную Оливию к двери, - Ещё одна такая выходка, и ты спишь на улице, понял?

- Да что я сделал? – едва доносится до Оливии истощенный голос Джулса, и она входит в дом.

Кайл, места себе не находивший всё это время, встаёт из-за стола и, почти бросившись к вошедшей омеге, останавливает себя силой, замечая следом вошедшего старшего брата. Злые, светящиеся голубым глаза припечатывают его обратно к стулу и возвращают мрачный агатовый цвет. От напряжения воздух сразу же затрещал, и Оливия, застрявшая в мире сильных альф и стойких бет, чувствовала, как волоски по всему телу встают дыбом. Что-то определенно происходило. Незримое, но ощутимое.

- Что бы сейчас не творилось, я не собираюсь в этом участвовать. – Наконец произносит, а затем стремительно ретируется в спальню.

Алер, приглядывавший за маленьким волчонком, быстро рассказал, как прошли эти пару часов, пока Оливия скиталась по лесу. В это время Коул и Кайл съедали друг друга взглядом.

- А что я должен был сделать? – первым не выдержал Кайл, прервав тишину, в которой всё это время шёл молчаливый, зрительный диалог, - Дать ей убежать одной?

- Я с тобой потом поговорю. – Небрежно фыркает и направляется в ту комнату, за дверью которой скрылась Оливия.

На вышедшего Алера он едва обратил внимание и то только тогда, когда шаман, поклонившись, произнёс:

- Приветствую, Правитель.

Хижина была маленькой, неуютной. Всего один этаж. С двумя спальнями и крошечной кухней. Столовая была совмещена с прихожей, потому-то стол стоял напротив входной двери. Коул понимал, что жизнь в этом маленьком подобии дома не то, что он бы хотел для своей дочери и Истинной. Его нисколько не удивил размер спальни. Она едва вмещала двуспальную кровать, шкаф и деревянную люльку. По тому, как комната впитала в себя запах Оливии, альфа понял, что здесь больше никто не ночевал. Едва были заметны вкрапления аромата персика, исходившего от дочери.

Склонившись над люлькой, омега с неким беспокойством оглядывала малышку, но та безропотно посапывала под крошечным одеялом. Когда Коул встал позади и взглянул туда, куда смотрела его Истинная, его сердце сжалось. Казалось, за эту никчёмную неделю его дочь умудрилась вырасти, измениться и перестать похожей на ту крошку, которую он до этого видел.

- Она не должна здесь находиться, - шепчет альфа, и пока девушка не видит, в его глазах оседает грусть, - Её дом не здесь.

- Знаю, но завтра всё встанет на свои места, ведь так? – с нежной улыбкой на лице напоминает ему о важном плане, - Мне нужно её покормить перед сном, а затем она ещё несколько раз проснётся за ночь... - устало выдыхает. Оливия ещё привыкает просыпаться посреди ночи несколько раз.

Она, действуя аккуратно, нежно и крайне заботливо, стянула одеяльце и медленно подняла завёрнутую в пелёнки маленькую альфу. Чтобы не будить малышку резко, Оливия сначала осторожно поцеловала её в гладкий лоб. Послышалось кряхтение. Коул оставался безмолвным наблюдателем.

- Она совершенно не плаксивая, хотя меня все предупреждали, что дети устраивают истерики, особенно в таком возрасте, но ты посмотри на неё... - Оливия, покачиваясь из стороны в сторону, повернулась так, чтобы пара крошечных красивых глаз небесно-голубого цвета встретились с удивительно добрыми чёрными.

- Похожа на тебя, твои глаза. – Завороженно выдыхает Коул.

- Не лучшее, что могла забрать. – С улыбкой отвечает, не сводя глаз с дочери, - Я покормлю её, ты не против? – Оливии всё же приходится разорвать зрительный контакт с малышкой, чтобы обратиться к Коулу. Его лицо было смущенным от потрясения. Казалось, она даже заметила румянец.

Он отрицательно мотает головой. Тогда-то Оливия, заняв место на краю кровати, расстёгивает несколько пуговиц рубахи и опускает ткань с одного плеча, обнажая грудь. Коул нервно бросает взгляд на дверь, обдумывая, кто мог вот так внезапно в любое из предыдущих кормлений войти и потревожить их.

- Всё в порядке, - отвечает на незаданный вслух вопрос омега, терпя болезненное для груди кормление, - Я научила их стучать.

Коул делает несколько шагов, приблизившись к кровати и Оливии, чтобы, пока всё внимание дочери уходит на грудное молоко, едва коснуться её головы. Совсем маленькая в его больших лапах. Такая уязвимая и хрупкая.

Его интересовало всё: как хорошо она питается, как часто плачет, что научилась уже делать, узнаёт ли она Оливию. Он не знал, с чего начать допрос, как неожиданно глаза дочери с нежно голубого в момент ускользнули в неоновый. Оливия будто не обращала внимания, когда в это время Коул знал: происходящее неправильно.

- Часто её глаза меняют цвет? – негромко спрашивает.

- Только во время кормления, - словно ничего не случилось, отвечает волчица, - Думаю, её инстинкт срабатывает в этот момент. Моё молоко своего рода её добыча.

- Так не должно быть. – Стальным голосом, полным строгости, альфа подчёркивает свою серьёзность, - Если кто-то из старейшин увидит, что её волк не был запечатан...

- Старейшин? - удивленно спрашивает Оливия, поднимая взгляд к альфе. Она считывает в его лице быстрый анализ и составление плана. Казалось, он постоянно беспокоится.

- Старейшины - особая тонкая прослойка Пятого. Они следят за тем немалым, оставшимся у нас от второй ипостаси. Есть законы, Оливия, - объясняет Коул, - законы волков, которые нужно соблюдать, как бы ты их не любила. Например, обряд инициации необходимо проводить в трёхдневный срок с момента рождения, и не позднее. Если до старейшин дойдёт новость, что наша дочь всё ещё сверкает волчьими глазами направо и налево, боюсь за этим последует наказание.

- Но я ведь не знала... - шепчет омега, вновь обращаясь уже испуганными глазами к медленно засыпающей дочери.

- Боюсь, им будет всё равно. - Мужчина задумчиво произносит в ответ, - По прибытии мы сразу же проведём обряд. Придётся сделать всё под покровом ночи: так мы избежим внимание лишних глаз.

- Что будет, если старейшины узнают? - тихо спрашивает испуганным голосом.

- Зависит от множества обстоятельств. Можем обойтись крупным штрафом, и это ещё нам здорово повезёт. Худшее, что может произойти... Её волка могут запечатать навсегда, лишить их связи в назидательство нам. - Даже только на словах подобная судьба показалась страшным роком, на который Оливия не хотела обрекать совсем маленькую девочку.

- Тогда проведём ночью, - уверенно произнесла, прекрасно понимая, что других опций у них уже не оставалось.

Когда малышка уснула, а на это ушло немного времени, Оливия, вымотанная событиями дня, негромко оповестила Коула:

- Если ты не против, я лягу спать... - от него не скрылась усталость, пронизывающая её нежный голос.

Оливия подошла к ободранному, убитому комоду и со скрипом выдвинула второй отсек. Блёклая, потрёпанная ночная сорочка показалась в её тонких пальцах.

- Пропустишь ужин? - стоявший у кровати альфа не в силах был смотреть на заметно исхудавшую фигуру, которая показалась, когда девушка скинула окончательно рубаху.

- Было бы что пропускать! - с колкостью прыснула в ответ и, натянув сорочку, быстро сбросила штаны. На ногах обзору предстали синяки жёлтых и фиолетовых оттенков. Какие-то стремительно заживали, а какие-то только-только расцветали, будто бы редкие растения, - Я не проверила ловушки, а сейчас... - она бросает взгляд к единственному окну в спальне, - Сам видишь. Ливень.

Нахмурившись, альфа опустил задумчивый взгляд в пол. Оливия следила за его холодным лицом и не видела на нём ничего, кроме раздражения.

- Коул, не беспокойся. Всё со мной будет в порядке, если я пропущу ужин. Или... Ты голоден? - омега подошла к нему вплотную, и его мрачные глаза обратились к ней.

- В порядке, потому что это не первый раз, когда ты пропускаешь приём пищи? - в действительности, Оливия услышала в его тоне сквозящую грубую нотку раздражения, - Скажи, когда ты в последний раз ела? - её голубые глаза едва заметно передвигались от его ониксовых глаз к розовым губам, - Интересно, - добавил Коул, не услышав ответ, но увидев его в каждом миллиметре её исхудалого лица, - Ты хотя бы сегодня ела?

- Конечно, ела. Ты же должен понимать, что с добычей бывают проблемы. Я не умею охотиться, как и Алер, а Кайл не мог уходить слишком далеко от хижины в целях безопасности. Поэтому Алер готовит мне пюре из корней и плодов, которые имеются, чтобы я могла питаться сама и кормить дочь. Не смотри так на меня, - не выдержав смесь раздражения и сожаления на его лице, Оливия сдалась. Его не переубедить и не заставить перестать беспокоиться, - Лёгкий голод даже полезен, я слышала... - к последнему слову её голос перешёл на едва слышный шёпот, потому что все её попытки Коул пресекал своим хмурым видом.

- Удивительно, что это тебя успокаивает, потому что меня - нет.

Не имея сильного желания продолжать препираться с Истинным, Оливия с уставшей улыбкой на губах сделала шаг к кровати, стянула к подножью серое покрывало и залезла под одеяло, пропитанные сыростью хижины.

- Не пойдёшь со мной? - держа приподнятым край одеяла, Оливия приглашала к себе Коула. Она знала, что сама согреет кровать не так скоро, а тело альфы всегда было таким горячим, как бесконечный источник тепла.

- У меня осталось ещё одно незавершенное дело, - омрачнённо отвечает Коул.

Та мимолётная грустинка, которая появилась на омежьем лице, вынудила Коула всё же передумать. Он, сгораемый от недовольства и негодования, подошёл к кровати и лёг рядом, поверх одеяла. Оливия, сладко причмокнув, продвинулась к нему, и опустила голову на его грудь. Размеренный стук сердца в тишине спальни медленно приносил успокоение. Она отгоняла мысли прочь, туда же высылала сомнения и вопросы, которые могла бы часами озвучивать своему Истинному.

Коул поднёс руку к её голове и принялся нежно поглаживать. Лёгкие заполнялись ароматом земляники, которая, будто бы мерещилось, становилась только слаще с каждой порцией воздуха, входящей в его нос.

- Я так и не спросила у тебя... - Оливия заговорила слабым шёпотом, - Как так получилось, что ты стал Правителем? Что стало с Роландом?

При упоминании покойного Правителя Пятого Коул вновь видел его лице, которое словно призрак появилось в спальне.

- Повезло, - хмыкает в ответ. Не открывая глаз, Оливия хмурится.

- Немногословный рассказ.

- Оставим это на другой раз, не против?

Часть наивной души Оливии надеялась, что она уснёт под рассказ о том, как Коул героически победил злого антагониста-Роланда. «Нет, Оливия, я не герой. Ведь у героя есть такие качества, как милосердие, сострадание, умение прощать. Этого во мне нет - вот, что ты не успела узнать. Я не привык прощать такие огромные ошибки. Тем более предательство», - слышала его суровый голос в закоулках до сих пор пугающих воспоминаний.

- Ты говорил, что не простишь меня. - Держась чуть дальше от загребающего в свои руки сна, омега и хотела, и боялась услышать его ответ.

- Я говорил, что не прощаю подобное, и это правда. Я не прощал многих в своей жизни за меньшие поступки, и я боялся, что не смогу на тебя взглянуть без ощущения, что доверие потеряно. Но... - в этой тяжёлой паузе был сосредоточен сейчас весь мир Оливии. В его следующих словах крылось их будущее, светлое или же тёмное, несчастное, - Когда я не получил ни одного ответа на все свои письма, Лив... А затем ты выставила стену между нашими волками, будто бы принимая моё импульсивное решение не быть никогда вместе, и я не чувствовал тебя в наш растущий серп, мне стало страшно.

- Почему?

- Потому что, как бы я не хотел поступаться своими принципами, зная, что мы однажды всё равно будем вместе, в то мгновение я понял, что это такое - «потерять тебя». Я перестал думать о твоём побеге, о наших бесчисленных ссорах и спорах. Мне просто хотелось быть рядом с тобой. Тогда я и понял, что не злюсь на тебя, как злился на всех тех, кто действительно предавал меня. Я злился, потому что ты, омега, которая могла получить всё, о чём мечтает каждая: деньги, титул, статус, свободу, в конце концов, меня, всё же предпочла уйти. Я почувствовал, что не удержу тебя ничем в этом мире, пока в твоей голове тоска по мужу и родному дому. - Коул глубоко вздохнул, наполняя лёгкие ароматом Истинной, и мягко подытожил, - Оказалось, ощущение потери куда больнее, чем, когда предают.

- Прости, - не в силах сказать большее, омега утыкается носом в его грудь.

- Теперь я не отпущу тебя.

Эта фраза испугала бы ту Оливию, которая когда-то стремилась к свободе, ища её в кроне деревьев и бесконечном лесу, но Оливия, которая была привязана к своему Истинному сильнее, чем ожидала, оказалась спокойна. Среди десятков мест и домов с ощущением лёгкого сердца она дышала только рядом с ним. И с этим спокойствием она погрузилась в сон. Коул не ушёл сразу, он позволял ей глубже опуститься в сновидения, чтобы покинуть спальню бесшумно и не нарушить её покой.

Крошечная гостиная встретила его мёртвой тишиной. Три пары глаз обратились к Правителю Пятого в то время, как его мрачные остановились на младшем брате. Желание взять его за шкирку и выбросить за входную дверь хижины было неутолимым, и он еле сдержал, произнося холодным тоном:

- У тебя есть время, пока мы не вышли наружу, чтобы придумать себе оправдание. - В мгновение ока Коул оказался у входной двери, которую открыл, впуская внутрь хижины холодный ветер и шум ливня.

- Не вижу причин оправдываться, - небрежно бросает в ответ и, встав из-за стола, делает несколько шагов, пока не отказывается за порогом дома. Кайл чувствовал, какие вибрации исходят от его старшего брата и предугадал, что без крови не обойтись. На волчьем уровне он понял это, как только Коул появился в хижине.

Медленно, нехотя, спускаясь с ветхого крыльца, Кайл не ожидал внезапного толчка в спину, настолько мощного, что после него, он окажется лежащим на мокрой земле. Следующий не менее грубый толчок заставил его распластаться на спине. Рубаха мгновенно пропиталась влагой и грязью. По лицу били тяжёлые капли дождя. Теперь он в действительности задумался, в чём его вина. Чёрное небо наблюдало за ссорой двух родных братьев.

- Напомни, за что я должен оправдываться? - откашлявшись, спрашивает Кайл. Он делает попытку подняться, как вновь, будто гром среди ясного неба, нога Коула, твёрдо уперевшись в его грудь, пригвождает насильно обратно к земле.

- Ещё спрашиваешь? - в сумраке поспевающего шторма глаза Коула вновь становятся голубыми.

- Я должен был дать ей сбежать с шаманом? Да при первой встречи с придурковатыми ликанами в лесу их бы убили или в лучшем случае ограбили и оставили умирать в гуще леса! - Кайл даже не пытался убрать ногу брата со своей груди, зная, что встретить большее сопротивление, - Предупредить тебя не было времени! Они стояли у ворот Четвёртого, не Пятого. Стража бы не пошла нам навстречу. И я принял решение поехать с ними, чтобы защитить твою драгоценную Истинную и новорождённую дочь! Вот так ты за это мне платишь?

- Кайл, я знаю тебя всю твою жизнь. Ты никогда не делаешь что-то просто так. - Устрашающе Коул нависает над младшим братом-альфой, упираясь в колено рукой, тем самым сильнее надавливая на грудь. Кайл шипит от боли, - Ты бы не стал просто так ходить к Оливии в Четвёртое каждую неделю, не стал бы заводить с ней дружбу, не стал бы её спасать от меня, зная, что рядом со мной - это самое безопасное место в мире, потому что она - моя Истинная. - Коул плотно сжал челюсти, отчего желваки зашевелились под влажной кожей. Вдали вслед за молнией прогремел гром, - Моя.

- Я не претендую на неё! Это даже звучит идиотски! - повышает голос Кайл, пытаясь наконец сбросить чёртову ногу с груди.

- Тогда почему первый запах моей дочери - персики? - этот вопрос заставляет прекратить сопротивления, - Почему среди всех фруктов во время беременности Оливия предпочитала персики? Запах моего младшего брата?

- Совпадение? Наследственность? В ней течёт и моя кровь тоже, по всей видимости, ты забыл, что мы родственники!

- Я знаю, что это значит, и ты тоже. Перестань прикидываться! - Коул убирает ногу с груди и, еле совладая с гневом, делает несколько шагов в сторону, - Держись от Оливии подальше.

- Правитель приказывает не видеть племянницу? Это жестоко! Учесть, что я провёл с ней времени больше, чем её так называемый отец! - брызжет ядом в ответ, вставая на ноги.

- Речь об Оливии, а не о твоей племяннице. - Холодно поправляет его.

- Раз уж речь об Оливии, то тебе стоит знать, что нагадал ей наш гениальный, талантливый Алер.

- Кто?

- Шаман, что в хижине. - Кайл хотел добавить «придурок», но желание продолжать стоять на ногах было сильнее.

- Второсортное гадание шамана, которого я знать не знаю? Умоляю, не трать время.

- Правда? - с усмешкой восклицает альфа, - На моих глазах он трижды провёл гадание с отпечатком судьбы Оливии, и каждое из них закончилось печально. - Кайл пожимает плечами, как бы делая вид, что, если Коула не заботит судьба Истинной, то и его судьба Оливии не должна заботить.

- Как? - тон его голоса стал почти бесчувственным, когда в груди разрывался страх, который накрепко парализовал тело.

- Мучения. Смерть. - Маска с лица Кайла спадает, и Коул может видеть неприкрытую ничем обеспокоенность, - И раз уж ты утверждаешь, что рядом с тобой - самое безопасное место для Оливии, пора нам пораскинуть мозгами, как бы малышка не осталась без своей матери.

- Оливия знает? - голос альфы дрогнул.

- Нет, она отказывалась слушать, потому что в первый раз Алер нагадал прекрасное будущее, но Оливия была беременна. Судьба ребёнка смешалась с её судьбой. Сейчас в картах нет никакого блистательного будущего для Оливии. Коул, я видел трижды собственными глазами, как грёбанная карта «Смерти» ложилась на стол. Мы можем не верить в способности Алера, можем найти другого более могущественного шамана, но, боюсь, на это у Оливии может не быть времени.

- Ей ничего не может угрожать. - Не желая соглашаться даже с мыслью о потери Оливии, Коул замотал головой, - Мы проверим её здоровье, приставим охрану, выберем лучшую прислугу, верных помощниц... Какой срок у этого предсказания?

- Неизвестно. Может неделя, может три месяца, а может годы.