Сквозь пепел чужого мира

> «Иногда, чтобы не сгореть, нужно стать огнём». — ГоХи

Двор школы Сынджи. После уроков.

Тепло солнца уже не ощущалось, когда Херин швырнула к ногам ГоХи грязную перчатку.
— Ты не поняла, да? — Херин подняла подбородок. — Здесь, в Сынджи, всё решается напрямую. Один удар — и ты либо остаёшься, либо тебя стирают. Бой. Сегодня,после уроков. Задний двор.
Джури склонила голову.
— Приведём зрителей. Пусть увидят, кто ты есть на самом деле. Тайская психичка.
ГоХи смотрела в их лица. Спокойно. Молча. Только в уголках губ дрожала еле заметная линия — та самая, что появляется у волка перед прыжком.
— Хорошо, — сказала она. — Но я не дерусь с теми, кто красит когти вместо того, чтобы точить их.
— О, значит, ты испугалась?
— Это значит, зови кого-то, кто действительно способен драться.
Тишина. Потом Херин усмехнулась.
— Ладно. Я знаю одного такого. Он из другой школы. Член "Союза". Ты ведь слышала о них?
Имя прозвучало, как пуля:
— На Бэк Джин.

За школой. Тот самый вечер.

Толпа собралась быстро. Кто-то передал в чаты, кто-то — из интереса, кто-то — чтобы снять на видео. Все знали: ГоХи вызвала На Бэк Джина. Один из лучших бойцов своей школы. Один из "союза". Один из тех, кто не проигрывает.
Он пришёл с двумя старшими — До Сон Моком и Бэк Дон Ха.
Те стояли в тени, молчаливые и расслабленные, будто на спектакле.
— Я не дерусь с девочками, — сказал Бэк Джин, оценивающе оглядев её.
— Я тоже, — ответила ГоХи.
Он рассмеялся.
— Ну ладно. Один раунд. Без оружия. Без свидетелей. Кто первый упадёт — проиграл.
— Без проблем.

Бой, началось с движения. Он быстрый — слишком быстрый для своих габаритов. Первые три удара — в воздух. ГоХи уходила, как будто предугадывая их. Он попытался зажать её к стене, но она развернулась, скользнула вниз, удар коленом — по бедру.
Он замер.Зубы стиснуты.
Она уже знала: больно.
Он рассвирепел. Серия прямых — один задел плечо. Она отшатнулась. Кровь. Пальцами коснулась. Облизала.
— Ты не знал? — хрипло сказала она. — Я люблю, когда больно.
Он взревел и пошёл в лобовую.
Но этого и ждала. Удар — в живот, разворот, локоть — в висок, подножка — и он падает.
Толпа взорвалась.
Где-то рядом. У стены.
Гым СонДжэ наблюдал, спрятавшись под капюшоном. Его взгляд — тёмный, пульсирующий.
Когда она подняла глаза — на долю секунды он подумал, что она смотрит прямо в него.
Сердце дернулось.
— Ты видишь меня, да? — прошептал он. — Ну же, Го Вон Хим... покажи мне, что я не ошибся.

Комната ГоХи. Поздняя ночь.
Тело ломило. Плечо ныло. Но внутри — был жар.
Она лежала, прижав ладонь к груди. Боль вызывала воспоминания. Воспоминания — сны.

Сон:
Тесное пространство. Подвал. Сырые стены. СонДжэ прижимает её к стене, руки — сильные, тёплые. Он не говорит. Только смотрит.
ГоХи срывает с него футболку. Он касается её шеи — медленно. И с каждой секундой движение становится грубее. Как будто он боится потерять её. Как будто она — его слабость.
— Я сломаю тебя, — шепчет он ей в губы.
— Сломай. Но не отпускай.
Она проснулась, задыхаясь.
Пот. Сердце. Губы дрожат.
— Что это за огонь?..

Утро. Школа Сынджи.

ГоХи идёт по коридору. Люди расступаются. Не шепчутся, не смеются. Просто… молчат.
Одна победа. Один вечер. Этого хватило, чтобы её имя зазвучало.
Но не всем это по вкусу.
Херин за дверью туалета подмигивает Джури. В руках — телефон с видео. Пикантным. Смонтированным. На нём: девочка с чёрными волосами в нижнем белье. Лицо — частично размыто, но достаточно похоже.
— Сегодня вечером, на собрании клуба. Все увидят. Посмотрим, как она будет после этого выглядеть.
Джури хихикает:
— Она думает, если может драться — то королева?
Херин смотрит на дверь, за которой скрылась ГоХи.
— Я сделаю так, чтобы она молила об исчезновении.

Позже. В аудитории клуба журналистики.

Собрание. Почти весь класс. Экран — выключен. Все ждут.
Херин улыбается, держа в руках пульт. Рядом — учитель, но он не в курсе, что она собирается показать.
ГоХи входит. Поздно. Все взгляды — на неё.
— Ну что, начнём? — Херин щёлкает пультом.
Экран загорается.
Картинка: девушка в белье. Низкий ракурс. Дыхание, чуть слышные стоны.
— Это… — Херин делает паузу, наслаждаясь моментом. — Тайская экзотика.
Но — вместо смеха слышится резкий крик.
— Остановите немедленно! — раздаётся из угла. Мужской голос.
Это он. Гым СонДжэ.
Все оборачиваются. Он — в форме ассистента учителя. Кепка, очки.
Новая личность. Новая роль. Только глаза остались прежними — колющие, безумные, живые.
— Это что за хрень? — он подлетает к проектору и вырывает пульт. — Вы что, совсем охренели?

Учитель подскакивает:
— Молодой человек, вы кто?
— Ким ЧжэХён. Ассистент из управления дисциплины. Сегодня мой первый день.
Он показывает поддельное удостоверение. Быстро. Чётко. Убедительно.
ГоХи стоит в стороне. Она молчит. Но её глаза — не верят.
СонДжэ смотрит на неё. Долго. Жестко. Потом отворачивается.
— Эта школа, похоже, гниёт изнутри.

После. Пустой спортзал.

ГоХи задержалась. Она знала — он придёт.
Он появился через боковую дверь. Без формы. Снова — просто он.
— Почему ты здесь? — холодно спросила она.
— Потому что я не люблю, когда трогают то, что мне интересно, — он усмехнулся, подходя ближе. — А ты… слишком вкусная проблема.
— Не приближайся.
— Почему? Боишься?
— Что? Что снова потеряю контроль?
Он почти касается её лица, но не дотрагивается.
— Нет. Боишься, что захочешь?
ГоХи дышит тяжело. Он близко. Очень. Так близко, что жар его тела касается кожи.
— Ты не знаешь, кто я, — шепчет она.
— А ты знаешь?
Он отступает.
Улыбка. Нечеловеческая.
— До скорого, тигрица.
Поздняя ночь. Комната ГоХи.
Темно. Только свет телефона. Пальцы дрожат. Она пишет, стирает. Пишет снова.
"Ты кто на самом деле?"
— сообщение СонДжэ. Она не отвечает. Он просто гасит экран.
Ложится. Закрывает глаза.

Сон.Она снова в подвале. Но на этот раз она не жертва. Она — охотница.
СонДжэ сидит на стуле. Руки связаны.
Он смотрит на неё, тяжело дыша.
— Будешь играть со мной, тигрица?
— Нет, — она приближается, встает над ним. — Теперь моя очередь ломать.
Она садится на его колени, прижимает к стене.
Он шепчет:
— Делай. Всё твоё.
Она срывает с него одежду, впивается в губы. Дикая. Сильная. Жестокая.
Он стонет, но не от боли. От желания.

Утро. Школа Ынджон. Кабинет для отдыха.

ГоТхак сидел в тишине. Вокруг — его друзья: Пак Хумин с повязкой на запястье, Ён Ши Ын что-то чертит на салфетке, Со Джун Тэ перебирает сообщения в телефоне.
— Ты сегодня странный, — сказал Хумин, уставившись на ГоТхака. — Обычно ты не молчишь дольше минуты.
— Она во сне сегодня плакала, — глухо сказал ГоТхак. — Я проснулся от этого звука. И чувствовал… что что-то рядом с ней. Чужое.
— Ты о ГоХи? — встрепенулся Джун Тэ.
ГоТхак кивнул.
— Мне нужно в её школу. Посмотреть. Почувствовать.
Ён Ши Ын отложил ручку.
— Это может быть плохой идеей. Если СонДжэ узнает…
— Тем более, — ГоТхак встал. — Я не позволю, чтобы он снова сломал мне жизнь. На этот раз — через неё.

Школа Сынджи. Туалет. Пусто.

Херин закрывает за собой дверь. Смотрит в зеркало. Красивая. Идеальная. Контроль — её вторая кожа.
Щелчок.
Она оборачивается.
— Кто здесь?
Молчание. Потом — шаги. Он выходит из кабинки, медленно, словно змея.
Гым СонДжэ.
— Что ты хочешь? — хрипло говорит она. — Хочешь напугать меня?
Он подходит вплотную. Его голос — ледяной:
— Пугаю — только тех, кто заслужил. А ты… пересекла черту.
Он вынимает из кармана телефон. На экране — её видео, но уже обрезанное, замедленное, с наложением слов: "Подделка. Ложь. Лицемерие."
— Завтра утром это будет везде. Или…
— Или что?
— Или ты исчезнешь с её дороги. Насовсем.
Херин пытается быть сильной, но её пальцы дрожат.
— Ты... ты влюбился в неё?
Он усмехается.
— Я просто люблю диких. А она — огонь, не лампа, как ты.
Он выходит, не оборачиваясь.

Поздно вечером. Крыша школы.

ГоХи стоит у края. Дождь моросит. Город внизу будто бы замер.
— Думаешь прыгнуть? — голос за спиной.
Она оборачивается. СонДжэ. Мокрый до нитки, с капюшоном, но взгляд всё такой же — острый, как лезвие.
— У меня не суицидальные наклонности, — она поворачивается к нему. — Но у меня есть привычка сталкиваться с пустотой.
— И?
— Смеяться ей в лицо.
Он приближается.
— Ты другая. Я это понял в парке. Когда увидел тебя впервые. Ты тогда держала мороженое как нож. Хрупкая, но с осанкой воина. Я захотел… попробовать тебя на вкус.
— Ты просто псих.
— А ты — моя галлюцинация.
Он берёт её за подбородок. Не резко. Почти бережно. Смотрит в глаза.
— Скажи, если не хочешь.
— А если хочу?
Он целует её.
Не как школьник. Не как юноша. А как человек, лишённый страха.
Его пальцы на её шее, другой рукой — в волосы. Губы жадные, влажные, горячие.
Она отвечает. Без колебаний.
Он прижимает её к стене. Между их телами нет ни воздуха, ни стыда.
Только жар, пульс, голод.
— Остановись, — выдыхает она.
Он делает шаг назад. Медленно. Почти жалея.
— В следующий раз — не скажешь этого.

Флешбек. ГоХи. Возраст 14. Таиланд.

Я держала его горло. Мальчика, который запер меня в спортзале. Я чувствовала, как хрупкая гортань хрустит под пальцами.
Он бил меня по лицу, но я не отпускала.
— Прекрати! — кричала учительница, ворвавшись.
Я не слышала. Только смотрела, как жизнь уходит из его глаз.
Они испугались. Перевели меня. Сказали, я "нестабильная".
Нет. Я была сильной. Я выжила.

Раннее утро. Школа Сынджи. Спортплощадка.

Туман. Пусто. Только одинокий силуэт на беговой дорожке.
ГоТхак. Он стоит, сжав кулаки.
— Она не должна быть здесь, — говорит он себе. — Это место отравлено.
— А ты всё такой же, — раздаётся голос из тумана.
Гым СонДжэ выходит из дымки. Чёрное худи, руки в карманах. Спокойный. Но в глазах — ярость. Старая. Сырая. Горящая.
— С каких пор ты ходишь в девчачьи школы, СонДжэ?
— С тех пор, как меня заинтересовало нечто большее, чем месть, — он приближается. — Или ты думаешь, твоя сестра — просто часть твоей жизни?
— Не трогай её.
— Поздно.
ГоТхак бросается первым. Без разминки, без слов. Просто удар. Прямо в челюсть. СонДжэ отклоняется, но не уходит. Встречает.
Удары короткие, выверенные. Они не соревнуются — они вспоминают.
— Ты помнишь? — сквозь зубы рычит ГоТхак. — Как ты тогда… ударил меня сзади?
СонДжэ молчит. Потом — резко перехватывает руку, толкает брата ГоХи на землю.
— Помню. Потому что ты тогда был сильнее.
И я испугался, что проиграю.
ГоТхак лежит на асфальте, тяжело дыша. Его колено трясётся.
— Ты сломал меня.
СонДжэ смотрит на него сверху.
— Да. Но ты сам дал мне повод. Ты всегда был… слишком чистый. Это раздражало.
Окно, этажом выше. ГоХи видит всё.
Она не дышит. Впервые — видит настоящего брата. И настоящего СонДжэ.
Они оба… сломанные.
Оба — опасные.
И каждый из них… любит её. По-своему.

Вечер. Комната ГоХи. Она сидит на кровати. Мокрые волосы. Темно.

Сон.Он связан. Снова. Но теперь — не стул. А кровать.
СонДжэ лежит, грудь тяжело вздымается. На нём — только брюки, спущенные до колен.
ГоХи сидит сверху. Обнажённая. Взгляд — холодный, тяжёлый.
— Теперь я задаю правила, — её голос почти нежен.
Он пытается освободиться, но она прижимает его бедрами.
— Ты боишься? — спрашивает она, наклоняясь к его губам.
— Нет, — отвечает он. — Я… жду.
Она прикусывает его нижнюю губу. Затем — скользит рукой ниже.
Он напрягается. Дыхание рвётся.
— Шшш… — шепчет она. — Если ты хотел вкус — получи весь огонь.
И он получает.

Просыпается в слезах и жаре.
ГоХи садится, сердце колотится. Пижама прилипла к телу. В груди — буря.
В голове — двое. И она между ними.
Это не просто борьба. Это её судьба.

Поздний вечер. Тренажёрный зал школы Сынджи.
Ветер стучит по стеклам. Только фонари освещают пустой зал.
ГоХи стоит у гантелей, её руки дрожат — не от усталости, а от напряжения.

Входит СонДжэ. Тишина.
— Ты думала о нас? — тихо спрашивает он, подходя вплотную.
— Каждый день, — шепчет она.
Он касается её плеча — нежно, но уверенно. ГоХи закрывает глаза.
— Ты боишься? — Он скользит рукой вниз по её руке.
— Боюсь потерять контроль.
— Я помогу тебе его найти.
Он осторожно поднимает её подбородок, их взгляды встречаются. Вздох, и…
Он касается её губ губами. Легкий, но наэлектризованный поцелуй.
Она отпускает дыхание, и их тела приближаются.

Вдруг раздаётся звонок в дверной звонок.

Они отрываются друг от друга.
— Кто это? — спрашивает ГоХи, слыша приглушённые шаги.
— Херин, — холодно отвечает СонДжэ.
В коридоре. Херин стоит с телефоном.
— Думаешь, ты особенная? — говорит она, глаза сверкают злобой. — Твоя семья — не такая крепкая, как ты думаешь. У меня есть все доказательства.
ГоХи сжимает кулаки.
— Что ты хочешь?
— Чтобы ты исчезла. Иначе я разрушу всё. Твою школу, твою семью, твою жизнь.
Взгляд СонДжэ темнеет.
— Она не уйдёт.
— Тогда я сделаю так, чтобы у неё не было выбора.
ГоХи поднимается, взгляд твердый.
— Ты ничего не сломаешь. Я сильнее, чем ты думаешь.

Флешбек. ГоХи. Таиланд.

В темной комнате, окружённая страхом и одиночеством, она впервые осознала, что борьба — это не только физика, но и воля.