14 глава - Скажи мне.
Абу Бакр
Между мной и Ясином с первых дней его жизни была необъяснимая связь. В тот день, когда его мама приехала вместе с ним домой в сопровождении моего отца, меня не оказалось дома. Величая себя уже взрослым и самостоятельным, я съехал от них и хотел жить один, однако одна новость вдруг заставила меня посетить этот дом опять.
Я, тот, кто мечтал о сестре или брате почти всю свою жизнь, смотрел на маленький комочек человека сверху вниз и думал о том, что мне с ним никогда не найти общий язык. Впредь до тех пор, пока однажды он не схватился за мой палец и не начал улыбаться, показывая первые два зубика.
В этот день я и почувствовал эту связь. С тех пор он был мне ни только младшим братом, но и лучшим другом или даже сыном.
Теперь же, смотря на него опять сверху вниз, я не смог сдержать эмоции и позволил слезе скатиться по левой щеке, воспользовавшись тем, что меня никто не видит, а сам он спит. Эта штука на его шеи и перевязанная рука взбесили меня. Я должен найти виновного в этом, что и сделаю в первую очередь. Тот человек, который довел моего брата до этого состояния, поплатится мне сполна.
С этим обещанием я вышел из палаты и сразу же застал отца, что беседовал с кем-то по телефону. Дождавшись того, чтобы он закончил свое дело, я подошел к нему параллельно выговорившись о том, что хочу побыстрее найти того, кто сбил его сына, то есть, моего брата.
— Машина без номеров была, тонированная. Будет очень трудно его найти...
— Пусть отследят весь город. Каждый угол. Пусть проверят запись каждой видеокамеры всего Берлина!
— Я дал это указание. А еще я слышал о том, что твой заказ привезли обратно. И до меня дошли слухи, касаемо твоего заплыва. Что произошло?
— Все нормально. Об этом можешь не думать.
— Абу Бакр, — отец кладет тяжелую ладонь мне на плечо и начинает внимательно смотреть в мои глаза. — Не связывайся с плохими людьми, тем более, с мафией. Сейчас не то время. В свое время я тоже отказался от этой затеи, ценой того, что мой отец не видел меня целых семь лет.
Я хочу ему что-то сказать, но не знаю как именно передать свою позицию на этот счет. Ни мафии, ни других людей, ни врагов своих я не боюсь!
И ни для кого это не новость.
— Хорошо, отец.
Он кивает головой медленно и поджимает губы, думая о чем-то своем.
— Выпиши чек лечащему врачу Ясина. Я не успел это сделать, все слишком быстро навалилось. — напоследок просит он и идет мимо меня к своему младшему сыну. Проследив за тем, чтобы отец дошел до места, я оборачиваюсь к выходу и стремительно его покидаю. Через пять минут оказываюсь у двери кабинета Лайлы, хочу резко открыть дверь, но вспоминаю, что надо стучаться.
— Входите! — раздается уверенный ответ на мой стук, которому я и следую.
— Надо кое-что разъяснить, — говорю я сходу, зная, что меня могут прогнать отсюда. — Если ты хочешь, я могу и снаружи поговорить.
Лайла сначала смотрит на меня с удивлением, а затем резко встает с кресла своего. Я не перестаю восхищаться ею, ибо именно этой девушке, как никому другому, шел ее медицинский халат и эта хирургичка.
Я был влюблен в нее с семнадцати лет, и в моих глазах она осталась маленькой и беззащитной Гамзатовой, что столкнулась со мной в стенах школы, которую я полюбил и возненавидел только благодаря ей.
— Все хорошо же с Ясином? — словно пропустив все сказанное мной ранее, она делает шаг ко мне навстречу и замирает в ожидании ответа.
— Да-да! Да! С ним все в порядке, благодаря тебе. Собственно, об этом я и хотел с тобой поговорить.
Заверяю я её правдой, после которой она напрямую выдыхает облегченно и улыбается мне, сама того не ожидая, вероятнее всего, чего делает.
— Садитесь, Абу Бакр.
Меня приглашают за стол, и я оказываюсь перед ней. Как тогда, у меня в комнате, когда она учила меня биологии. Я смотрю на то, как девушка расставляет на столе все на свои места и тянется к маленькому стеллажу у себя за спиной. Она ставит книгу на него, потянувшись наверх, я вижу опять, как её макушка головы тянется наверх, вижу, как физически хорошо сложено её тело и хочу попасть под холодный душ, чтобы так палевно не смотреть на нее. Но Лайла опять смотрит на меня мимолетно и аккуратно садится на свое кресло.
— Я вас слушаю, Абу Бакр, — профессионально начинает она говорить, расставив обе руки под своим подбородком. Мои глаза разбегаются по идеально ровным и по-кавказски густым бровям, затем наблюдают за прямым носом и останавливаются на родинке под персикового оттенка губой.
— Я...
«Я хочу узнать кто ты. Я хочу узнать, знаешь ли ты кем являешься на самом деле. Я хочу тебя увезти на Кавказ и больше никуда не пускать. Я хочу, чтобы ты навсегда осталась со мной рядом и всегда была моей. Я не хочу тебя ни с кем делить!»
Но я не имею право говорить тебе такое.
— Я вас слушаю, — опять мелодичный, нежный голос.
— Я бы хотел выписать тебе чек в благодарность за лечение моего брата. Правду говоря, ни только я этого хочу. Отец мне дал поручение осуществить это первым делом. Омаровы никогда не оставляют оказанное им добро без ответа. Так что, просим тебя озвучить свою цену. Однако если ты этого не сделаешь, я сам тебе выпишу чек. Если же будет мало, еще доплачу.
— Прекрасно. Я вас поняла. Прошу сейчас послушать и меня тоже. Я доктор. И это была моя работа. Вчера был ваш ребенок, а сегодня другой. Вчера если я делала операцию на руку, то сегодня работала с убитой ногой маленькой девочки. То, что мне нужно, платит государство. Прошу вас больше не затрагивать эту тему.
— В таком случае, я поступлю так, как сказал ранее.
Я вынимаю чек из внутреннего кармана своего пиджака, кладу его на стол перед собой и тянусь к её ручке. Хочу уже взять нужное, но ее ледяная ладонь покрывает мою и заставляет обомлеть меня на месте. Мои голубые глаза встречаются с её карими, даже темно-карими, и я больше не знаю как удержаться от того, чтобы не пасть перед ней на колени, умоляя признаться в том, что она моя Лайла.
— Не надо, Абу Бакр, послушай меня. Не надо.
— Почему твои руки такие холодные? — первое, что меня интересует.
И я же дурак! Я же и вправду сказал ей это!
Она резко убирает свою ладонь и краснеет. Да так сильно краснеет, что я чуть слышно усмехаюсь.
— Вы пришли сюда и смеетесь надо мной? — задает она вопрос, улыбаясь мне глазами.
— Так мило краснеть это еще надо уметь. — выплескиваю я кокетство из себя, на который она реагирует изогнутой бровью. — Миллион? Пять? Десять? Скажи примерно сколько мне можно. Я готов тебе отдать что угодно и сколько угодно.
— Пожалуйста, не думайте, что мне нужны ваши деньги и что у меня ничего нет.
— Я так не думаю. Ты со школьных времен была умной девочкой. Я был уверен в том, что ты никогда не пропадешь.
— Откуда вам это знать? — почти шепотом задает она этот вопрос.
— Ты вправду не знаешь, что на самом деле произошло, Лайла? — я уничтожаю несколько сантиметром между нами и вижу её глаза еще ближе.
— Я не знаю, что вы имеете в виду, Абу Бакр... — так получается, что это слишком тихо произносится, превращаясь в шепот среди тишины.
— Ты убежала из моей комнаты, когда я столько же, сколько и сейчас, сидел близко к тебе. И больше никогда не возвращалась в наш дом.
— Только из-за этого? Неужели ты мне больше ничего другого не сказал? «Вероятнее всего, при слиянии наших с тобой гамет, получилась бы зигота с карими глазами, с темными вьющимися волосами и белоснежной кожей.» Я помню эти слова.
— Лайла...
— Но я хочу забыть все это. Поэтому оставь меня в покое, Абу Бакр, прошу тебя. Мне тоже столько же, сколько и тебе, трудно. Я тебя ни в чем не обвиняю и не виню. Просто... давай все останется в прошлом. Не веди себя так, словно знаешь кто я есть на самом деле.
— То есть. Что ты имеешь в виду?
Мое тело напрягается, и я хочу резко вскочить на ноги.
— Тебе лучше не знать чья я дочь. А еще лучше, я советую тебе, не приближайся ко мне. Я слишком опасная для тебя.
— Лайла. Что. Ты. Несешь?
На этот раз я встаю на ноги.
А она сидит. Сидит и безэмоционально молчит.
— То есть...
Мой пазл начал складываться понемножку.
— Ты же знала, что это там, в больнице, с самого начала ломают комедию?! Ты еще тогда была жива, да?!
— Да! — она встает после того, как я подбегаю к ней.
— И ты знала, что я винил себя в том, что с тобой произошло?! Ты же знала, что я искал тебя?! Ты была в курсе, что я влюбился в тебя, без памяти и наивно! — мои руки сжимали её плечи со всей силой. Но она словно не чувствовала никакой боли. Я растряс её тело в руках и приблизился к ней, сильно нависая сверху вниз.
— Отвечай мне, Гамзатова! Кто ты?! Что ты сделала со мной?! Что произошло в тот день на самом деле?! И...
— Отпусти...
— Нет, я не отпущу. Ответь мне...
— Отпусти, я говорю! — рычит она на меня и вырывается из моей схватки. Вырывается только из-за того, что я побоялся причинить ей боль. — Уезжай отсюда. Быстро!
— Ответь на мои вопросы! Я знаю, что ты во всем в курсе. Ответь мне! Ответь! — я вправду не понял как все произошло, но на этот раз она вскрикнула, оказавшись зажатой под моим телом на маленьком диване.
— Не надо... — в её глазах страх и бессилие, но в моих венах давно течет безумие и безжалостность.
— Я не собираюсь тебя слушаться. Я тебя прямо отсюда украду, если ты не дашь ответы на мои вопросы, Гамзатова.
— Да я не знаю что тебе отвечать, отпусти меня.
— Знаешь! Говори!
Она молчит. Слезы текут по её щекам, Лайла словно пытается скрыть их от меня и поворачивается ко мне своим профилем.
Мое сердце сжимается.
— О Лайла, прошу, сознайся мне. Я не хочу причинять тебе боль и видеть слезы на твоих щеках. — с выдохом говорю самую чистую правду и убираю мокрый след с её левой щеки.
Она всхлипывает и сжимает мое плечо сначала несильно, а затем со всей силой.
— Я не хочу, чтобы они тебя убили. Не хочу, чтобы твою жизнь погубили. Я хочу, чтобы ты стал самым лучшим в своем деле и дальше продвигался без меня. Твоя популярность под угрозой. Они могут сделать что угодно, для того чтобы свергнуть тебя с пьедестала. Ты можешь потерять из-за меня золото, Абу Бакр. — взглянул в мои глаза, самым серьезным тоном говорит мне испуганная девушка, — Тебя не было столько лет, почему ты сейчас именно явился? Зачем?
— Кто - они, Лайла? Кого ты имеешь ввиду?
Я хочу уже встать на ноги ровно, чтобы она успокоилась и пришла в себя, когда дверь в кабинет распахивается и со словами «Да как ты посмел?!» на меня летит тот самый мужчина в медицинской одежде, которого я видел еще несколько часов назад. Вовремя поймав удар, я откидываю его назад и отворачиваюсь от второго удара. Этот ненормальный ведет себя слишком агрессивно, посему я должен защититься и ответить ему той же монетой. Поднимаю кулаки перед своим лицом и хочу замахнуться, но голос Лайлы останавливает.
— Перестань. — она держит меня за боковой крой пиджака и с мольбой в голосе просит. — Не трогай его, прошу.
И, конечно же, я не могу отказать этим глазам. Я вообще терял самообладание из-за этих её карих глаз, без них я не видел смысла жизни целых десять лет. И, конечно же, я послушаюсь ее.
— Мне еще надо будет с тобой поговорить, — бросив напоследок, я покидаю её кабинет, таща за собой ненаглядного врача, который отбивался как мог, крича о том, что меня вышвырнут из больницы. — Да черт, тебя могут из-за меня ни то что с Берлина, да с планеты Земля куда-нибудь на марс перекинуть. Молчи в тряпочку. — и его тоже после этих слов я оставляю у входа больницы, а сам иду к своей машине.