21 Глава
Юля
– За Юлю! – громко воскликнул папа.
– И за Рину! – добавила я и широко улыбнулась подруге.
– И за Рину! – хором повторили мама, папа и Соня.
Это была папина идея – устроить дома маленькую вечеринку в честь Оксфорда и вместе с Риной выпить за наш успех. Когда мы с мамой сказали ему об этом, он нам сперва не поверил на слово и потребовал, чтобы мы показали ему письмо. Читая его, он то и дело бормотал «нет», только чтобы потом так крепко обнять меня, что и спустя четыре часа мои ребра все еще напоминали об этом.
– Я не могу поверить, что нас приняли, – шепнула я Рине поверх моего бокала с шампанским.
– Я тоже не могу поверить.
Мысль о том, что ближайшие три года я проведу с подругой, выпустила на свободу целую стайку взволнованных бабочек у меня в животе. Я так радовалась, что это ощущалось как нечто невозможное.
– Придется нам теперь поднапрячься, Рина, – сказала я.
– Но хотя бы один вечер вы можете просто порадоваться? – рассердилась на нас Соня.
Мама с папой смеялись, пока мы с Риной обменивались покаянными улыбками.
– Ты права, – сказала я.
– Но ведь еще многое может пойти наперекосяк? – спросила Соня.
Рина отставила бокал с шампанским на стол и взяла себе начо, единственную закуску, какую мы успели приготовить на скорую руку.
– Мы должны все предметы сдать на отлично, только в этом случае нам обеспечено твердое поступление.
– А я еще должна попасть в список стипендиатов, – тихо добавила я, пытаясь подавить в себе панику, которая поднималась во мне при одной этой мысли. Наша консультантка по поступлению в старшей школе не раз заверяла меня, что мои шансы на стипендию выше среднего и она бы намоем месте даже не волновалась об этом. Но это легко сказать, но нелегко сделать.
У Рины побледнели щеки, и она отложила надкушенный начо к своему бокалу.
– А что, если я получу по какому-то предмету плохую оценку? Тогда моя бабушка возьмет назад свое обещание поддержать меня в учебе.
– Девочки, вы должны сейчас праздновать, а не впадать в смертельную тревогу! – Мама сидела напротив меня и Рины в своем любимом кресле в цветочек и качала головой, глядя на нас.
Мы с Риной обменялись озабоченными взглядами, потом одновременно взяли бокалы и отпили по глотку.
– Вас бы, наверное, не взяли, если бы не были уверены, разве не так? – усмехнулась Соня. Она не была потрясена моим поступлением и пыталась радоваться, но я все равно замечала, как ее печалит предстоящий отъезд. Хотя Оксфорд и недалеко отсюда, есть все-таки разница, разделяет нас коридор или двухчасовая поездка на поезде. соня ненавидит перемены, и я уверена: если бы решала она, мы бы так навсегда и остались в этом доме до конца своих дней.
Но, даже если ее настроение в ходе дня сказывалось и на мне и я при мысли об отъезде тоже печалилась, все-таки радость от поступления была намного сильней. И с той минуты, как здесь появился Даня, я решила, что никто и ничто не испортит эту радость.
После того как бутылка шампанского опустела, мы с Риной оставили родителей перед телевизором, а сами пошли наверх ко мне в комнату.
– О черт, – вырвалось у Рины, когда я закрыла за нами дверь. Ее взгляд был прикован к телефону, и она села к моему письменному столу, не поднимая глаз.
– Что? – спросила я.
– Ничего.
Ее ответ последовал так быстро, что я насторожилась:
– Что случилось?
Она пожала плечами:
– Олега, кажется, тоже приняли.
Я помедлила и потом прошептала:
– Даню тоже.
– Правда? Тогда половина компании Милохиных переместится в Оксфорд. Женя и Артур тоже запостили в «Инстаграме» приглашение. – Рина все еще тыкала пальцем в телефон. Я заглянула на дисплей и увидела фото полуобнаженного парня, в котором без сомнений опознала Олега.
О’кей, я не выдержу этого больше ни секунды. Уже не первый месяц я подозревала, что между Риной и Олегом что-то есть, но об этом никто не знает. То, как они ведут себя друг с другом, само по себе красноречиво. Долгое время я думала, что они чураются друг друга, но теперь не сомневаюсь, что между ними проскакивает искра, когда они вступают в перепалку.
– Что это ты делаешь? – осторожно спросила я, усаживаясь на кровать, скрестив ноги.
Она взглянула на меня, застигнутая врасплох:
– Ничего.
– Ты сейчас два раза подряд так быстро ответила мне «ничего», что я не верю ни одному твоему слову.
Рина закусила нижнюю губу и снова уткнулась в телефон. Щеки у нее побагровели.
– Рин, поди-ка сюда, – сказала я и энергично постучала по кровати рядом с собой. Она скептически глянула на то место, куда указывала моя ладонь, но потом все же встала и затопала ко мне. Пока она усаживалась, откинувшись на изголовье кровати и обнимая обеими руками колени, я смотрела на нее с ожиданием. Она завела черную прядь волос себе за ухо. Казалось, подруга не знает, с чего ей начать.
– Ты не любишь говорить о таких вещах, – мягко сказала я. – Но мне всегда можешь рассказать все, что тебя тяготит.
Рина тяжело сглотнула:
– Да что там рассказывать, – прошептала она.
Она казалась чуть ли не робкой – такое выражение у нее на лице вообще было в новинку. Рина, всегда такая сильная, уверенная, готовая отстоять свои взгляды и убеждения, теперь выглядела иначе. И то, что я видела на ее лице, вызвало настоящую тревогу.
– Олег нравился мне с тринадцати лет.
Я выпучила глаза:
– Что, правда?
Она медленно кивнула.
– Когда я пришла в старшую школу, на некоторых предметах мы с Олегом сидели за одной партой. Он… не всегда был таким, как сейчас. Тогда он был внимательным и милым. Он легко мог меня рассмешить. Я не могу объяснить, чем именно он меня привлек, но нравился он мне с самого начала.
Она немного помолчала, уставившись на свои колени. Хотелось сказать ей что-нибудь ободрительное, но я сдержалась. Она впервые рассказывала о своей личной жизни, и я должна была дать ей время подумать обо всем, не перебивая.
– Правда, Олег всегда, сколько я его знаю, был влюблен в Настю, поэтому мне уже тогда стало ясно, что у нас с ним ничего не выйдет. И все равно меня убило, когда между ними что-то началось. Они никогда не показывали этого официально, но ты ведь знаешь, как быстро по школе разносятся слухи. После того как она его бросила, я… утешала Олега. Мало-помалу и… – Она беспомощно пожала плечами и крепче вцепилась в колени.
Вид у нее был такой несчастный, что я не понимала, как такое вообще могло от меня ускользнуть.
– Это было что-то случайное или потом повторялось? – осторожно спросила я.
Рина помотала головой и горько засмеялась:
– Мы спим уже два года регулярно, раз в пару недель.
У меня раскрылся от удивления рот. Я не могла поверить, что она так долго могла утаивать это.
– Я… Об этом хоть кто-нибудь знает?
Рина снова отрицательно помотала головой:
– Нет. Мне ясно, что для Него существует только Настя. И это нормально, но как раз поэтому я не хотела, чтобы это выходило наружу. Я хотела сохранить за собой хоть каплю достоинства, а мы ведь никогда нигде не показывались вместе. – Она немного помолчала. – Кроме того, ему сейчас и без того несладко.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– С тех пор как умерла Людмила Милохина, он больше никак не объявлялся. Вероятно, потому, что слишком занят тем, что утешает Настю. – Она пожала плечами. – Он игнорирует мои сообщения и в школе все время ходит за ней по пятам.
– Я… – Я сама себя перебила, помотав головой. – Не странно ли было для тебя праздновать новый год вместе с Настей?
Рина грустно улыбнулась:
– Я не имею ничего против Насти, она мне симпатична. Она же не виновата в том, что кому-то нравится именно тот парень, который безнадежно в нее влюблен.
– Даже не знаю, что на это сказать.
– Не так уж это и плохо, юль, правда. Мне хотелось бы только одного: чтобы он был честен со мной. Мне кажется, я не заслужила этого молчания с его стороны. Он мог бы просто сказать, что Настя дала ему шанс.
– Не думаю, что причина в этом.
Она снова пожала плечами:
– Мне должно быть все равно. Я ведь не могу признаться, что так смертельно в него влюблена.
Хотя тон у нее был легкомысленный, но печальный взгляд выдавал ее ложь.
– Олег просто свинья, если он тебе не отвечает, и ты не знаешь, куда себя деть, – сердито сказала я.
– Я знаю, что это так и выглядит. Но мы оба понимали, на что идем. Он мне никогда ничего не обещал, так же как и я ему. И он действительно умеет быть на высоте – уверенный в себе, ироничный. И нежный… – Рина покраснела и уткнулась лицом в ладони.
– А ведь это тянет на большее, чем просто нечто телесное, Рин.
– Я знаю! – простонала она, глядя на меня сквозь пальцы. – Я заметила это только теперь, когда мы уже целую вечность не виделись за пределами школы. Я по нему скучаю.
Последние слова она произнесла с таким отвращением, что я поневоле улыбнулась.
– А вы еще никогда это не обсуждали? По-настоящему, я имею в виду, – мягко спросила я.
Она отрицательно помотала головой и снова покраснела:
– Честно говоря, мы вообще почти не разговариваем, когда видимся.
О боже.
– Мы с тобой так давно дружим, и я ничего про это не знала. Какая же я тебе подруга после этого?
– Ты прекрасная подруга. Я просто не хотела никому про это рассказывать, потому что… ах, не знаю почему. Таинственность что-то привносила в наши отношения. Но теперь, когда для него все это ушло в прошлое, я сама не своя. – Она глубоко вздохнула. – Мы во многом очень похожи с тобой, Юля. Мы обе не хотели заводить серьезных отношений, пока не поступим в Оксфорд.
И действительно, это было одно из многого, что связывало нас с Риной.
– А теперь и Даня, и Олег тоже приняты в Оксфорд, – пробормотала я.
– Да.
Какое-то время мы сидели молча, думая каждая о своем. Когда я перевелась в старшую школу, то потеряла всех друзей из прежней школы. После этого я решила заводить лишь поверхностные знакомства и не идти ни на что большее. Я хотела вкладывать свою энергию только в то, что потом окупится.
Но все изменилось, когда я познакомилась с Лин. Хотя я и боялась, что эта дружба тоже окажется непрочной, но с готовностью пошла на риск, и этот разговор мне многое прояснил.
Я взяла Рину за руку и слегка ее пожала:
– Со мной ты можешь говорить обо всем, Рина. Всегда. Я хочу, чтобы ты это знала.
Такого я еще никогда ей не говорила, и мне на удивление трудно далось произнести эти слова. Не то чтобы они были неискренними, но слишком много значили для меня.
– Спасибо. Взаимно, – сипло сказала Рина, явно тронутая. Она повернула ладонь так, чтобы наши пальцы сплелись. – Я, кстати, говорю серьезно. Ты тоже всегда можешь поговорить со мной о Дане. Или о чем угодно другом.
Я покусывала внутреннюю сторону щеки и думала про тот момент, когда Даня стоял перед моей дверью и говорил мне все эти вещи.
Я всегда буду твоим, малыш.
От его слов земля ушла из-под ног. Он выглядел при этом так решительно, как будто в его жизни не было ничего важнее, чем заполучить меня назад.
– Даня был здесь днем, – начала я спустя некоторое время.
Рина крепче сжала мою руку и вопросительно посмотрела на меня:
– Чего он хотел?
Я пожала плечами:
– Он сказал, что я ему нужна. И что я единственный человек, кто его понимает. И что он мог бы быть со мной счастлив.
Рина ахнула:
– И что?
Я снова неопределенно пожала плечами
То, что я ему сказала, я говорила со всей серьезностью. Я не обязана делать данюш счастливым. И тем не менее я теперь раскаивалась, что так накричала на него. Ему явно было худо, и, возможно, я и впрямь единственный человек, способный понять, что с ним творится. В Оксфорде он сказал, что еще ни с кем никогда не говорил о своих страхах перед будущим, и я могла представить себе, что с ним творилось после заседания в компании «милохины». И тем не менее… мы больше не вместе. Он не должен взваливать это на меня. Я не могу быть в его жизни единственной, кто придает ей смысл. Это не цель отношений.
– Я хотела бы ему помочь, но вместе с тем не знаю, могу ли, – прошептала я.
– Я понимаю, – ответила Рина. – Но… я вижу также, как он смотрит на тебя на наших собраниях. Я думаю, он твердо решил вернуть тебя.
Я помотала головой:
– Это сейчас он хочет. Даня непостоянный человек. Через две недели опять случится что-нибудь, что выбьет его из колеи, – и он исчезнет, переменится или сделает что-то такое, что сломает между нами все, а я к этому просто не готова. Я не хочу, чтобы он еще раз ранил меня.
Последние слова вырвались так резво, что Рина посмотрела на меня с удивлением.
– Это как раз то, что в тебе восхищает.
Я растерянно моргала:
– Что?
Она одарила меня легкой улыбкой:
– Я прекрасно видела, как тебя доконала эта история с Даней. Как сильно ты болела за него и за его семью. Ты подставила ему плечо после того, как он глубоко ранил тебя, – и теперь ты остаешься сильной и можешь сосредоточиться на себе самой. Я считаю, что это достойно удивления.
По ее словам, все выглядело куда более героически, чем мне самой казалось. Я дрожа выдохнула:
– Я сказала ему несколько грубых слов.
– А у тебя все еще есть к нему чувства? – внезапно спросила Рина.
Теперь вздрогнула от неожиданности я.
Я подумала о том, что сказала ему на новый год. Я не могу просто так взять и разлюбить его. Такие чувства не исчезают, как бы сильно я этого ни хотела.
– Да, – шепотом выдохнула я.
Рина печально улыбнулась мне:
– Глупо, что от этого не получается избавиться, да?
Я согласилась.
– Ну и пусть. Я считаю, что сейчас нам самое время вернуться к цели нашего вечера: будем праздновать.
Она горячо закивала и в последний раз сжала мою ладонь перед тем, как выпустить ее:
– Ты права.
Я подтянула к себе ноутбук и открыла сайт Оксфорда. В следующие часы мы разглядывали общежития, проходились по форумам и написали список дел, которые хотели бы сделать вместе, как только нас запишут в Оксфорд.
Но, как бы я ни старалась отвлечься, слова Дани весь вечер звучали в голове.