Спаси себя

Юля

Все выходные я то радовалась приглашению в Оксфорд, то волновалась, придет ли Даня в понедельник на заседание нашего оргкомитета - и если придет, то как мне себя вести. Между тем я дошла до точки, в которой пришлось признаться себе, что мое новогоднее намерение - сделать разрыв окончательным - провалилось. Даня был всюду. Если не лично, то в моих мыслях, и я не видела возможностей это изменить, тем более что слова Дани и по прошествии двух дней все еще пропускали разряд тока по всему моему телу.

Как раз мурашки от этого тока я почувствовала, когда мы с Риной после обеда вошли в помещение, а Даня уже сидел на своем месте как всегда в последнее время - с книгой в руках. На сей раз это был новый роман Джона Грина, как я с любопытством отметила, поспешно отведя глаза и попросив Рину еще раз пройтись со мной по распорядку дня, пока не пришли остальные.

Минуты тянулись как жевательная резинка, но, наконец, явилась и Камилла, и мы начали собрание.

- Никита, - сказала Рина. - Плакаты вышли отличные. Мы уже получили множество похвал.

Никита удостоил Рину легкой улыбкой, что тем не менее было больше, чем каждый из всех нас получил за последние собрания.

- Возможно, благодаря этому мы обратим на себя внимание какого-нибудь спонсора.

Я кивнула.

- А в остальном наш список гостей выглядит довольно солидно. Разве что у нас до сих пор нет ораторов, это меня тревожит. Времени остается уже немного, - пожаловалась я. - Кирилл, тот профессор, которого ты хотел привлечь, откликнулся?

- Да, - сказал Кирилл, но вид при этом у него был безрадостный. Я уже догадывалась, что сейчас последует: - Но времени у него, к сожалению, нет. Правда, он вызвался сделать хорошее пожертвование.

- О'кей, ну хоть что-то. - Я ободрительно улыбнулась ему. - Кто-нибудь еще может похвастаться успехом?

Остальные молчали.

- Ну, хорошо, тогда... - Даня откашлялся.

Мне пришлось бороться с собой. Я не хотела на него смотреть. Но и игнорировать его я не могла. Это вызвало бы у остальных только лишние вопросы, на которые я не хотела отвечать. Или не могла.

- Да, Милохин? - поддержала меня Рина.

- Элис Кэмпбелл вызвалась сказать заключительную речь.

Я вскинула голову.

Даня поймал мой взгляд. Только теперь я увидела, как бледно его лицо. И под глазами темные круги, как будто он не спал с самой субботы.

Я все еще раскаивалась в том, что сказала ему те жестокие слова. Он их не заслужил, и мне бы очень хотелось поговорить с ним спокойно и объяснить, почему я была так разгневана, когда он стоял под дверью.

Должно быть, чувство вины было написано у меня на лице, потому что глаза Дани сузились, прежде чем он продолжил говорить как ни в чем не бывало:

- Семейный центр несколько лет назад очень помог ей и ее семье встать на ноги. Она будет рада поддержать нас на этом благотворительном вечере. Я сказал ей, что ты свяжешься с ней, чтобы обговорить детали.

Я уставилась на него, не веря своим глазам. И, когда на его лице появилась слабая, но довольная улыбка, я уже знала - это не было случайностью. Он действительно помнил о том, что я однажды вскользь заметила, как восхищаюсь Элис Кэмпбелл и ее работой.

Не знаю, что мне делать с этой информацией. Чем дольше я об этом думаю, тем больше желание еще раз спокойно поговорить с ним.

Я лихорадочно соображала, как бы ненадолго задержать его после заседания.

- Ну круто, Милохин, - сказала Рина после моего затянувшегося молчания. - Спасибо. Если ты найдешь людей, с которыми мы могли бы связаться, дай знать.

Даня снова откашлялся:

- Бойд-холл, кстати, тоже в процессе подготовки. Завхоз Джонс уже в курсе, что в следующую пятницу в шестнадцать часов фирма по оформлению подвезет декорации.

На мгновение в помещении установилась полная тишина.

- То, что поначалу тебе так претило в оргкомитете, ты теперь наверстываешь неслабо, - заметила в шутку Аня.

Даня ничего не ответил, только бросил на меня взгляд, от которого по коже побежали мурашки.

- Это будет как раз после собрания, - уточнила Рина. - Я бы сказала, мы прямо отсюда и отправимся туда, так?

Вся наша команда дружно согласилась.

- Следующим пунктом у нас идет фотобудка, - зачитала Рина и вырвала меня тем самым из моих мыслей.

Внезапно в моей голове вспыхнула одна идея. Она показалась мне рискованной, но волнующей. Она дала бы возможность поговорить с Даней и извиниться перед ним. Вдали от критического взгляда Рины и любопытных ушей Камиллы.

- Правильно. - Я прокашлялась. - В субботу могу взять машину родителей и привезти фотобудку на ней. Но наверняка какие-то ее части будут очень тяжелыми.

Я собрала все свое мужество и снова посмотрела на Даню.

- Даня, - сказала я твердым голосом. - Ты сможешь забрать со мной фотобудку?

На долю секунды в его глазах отразилось удивление.

Но он тут же кивнул и ответил:

- Да, конечно, - как будто в моем вопросе не было ничего особенного.

Я проигнорировала как тихое восклицание Камиллы, так и многозначительный взгляд, который Рина бросила на меня. До конца собрания я усердно таращилась в планер и спрашивала себя: какого черта я это сделала?

Когда в субботу я подъехала на парковку старшей школы, Даня уже ждал там. На нем были джинсы, черное пальто и серый шарф. Он как раз дул на свои ладони, чтобы согреть их, и я автоматически спросила себя, как давно он тут стоит.

Увидев меня, он опустил ладони и робко улыбнулся мне. Я понятия не имела, что означает эта его улыбка. Она была для него новой. Такой, при которой поза становится застывшей, а глаза печальными. Такой, какая у него появилась после нашей разлуки - после смерти его матери и после всего, что произошло потом.

А я тосковала по его прежней улыбке.

Я вытеснила эту мысль, остановившись перед Даней. Если хочу провести этот день более-менее продуктивно, то должна держать себя в руках.

- Доброе утро, - сказал он, падая на пассажирское сиденье нашего минивэна. Машина у нас старая и тряская, но она едет, а это главное. К счастью, вчера вечером мы с Соней ее почистили, потому что теперь я заметила, что есть что-то своеобразно интимное в том, как Даня озирается по сторонам.

Когда его взгляд остановился на ароматической елочке, которая болталась на зеркале заднего вида, я снова запустила мотор.

- Мама любит такое, - объяснила я. - Она предпочитает цветочные запахи, и это сводит с ума мою сестру. Соня ненавидит розовый аромат, а мама любит его особенно.

Мне уже пора перестать болтать чепуху. В конце концов я не без причины попросила Даню проделать со мной эту экскурсию. Правда, мне было трудно сразу направить разговор в русло наших испорченных отношений. Особенно если подумать, как долго нам еще придется сидеть в этой машине.

- Моя мама тоже любила цветочные запахи.

Мне стоило больших усилий удержать взгляд на дороге перед машиной и не повернуть голову рывком к нему. У Дани явно не было проблем с тем, чтобы переводить разговор с пустяков на серьезные вещи.

- Тебе ее сильно не хватает? - тихо спросила я.

Он подтвердил не сразу:

- Как-то не хватает. Без нее все по-другому.

- Сильно по-другому?

Краем глаза я видела, что он пожал плечами.

- Больше нет амортизации между мной и отцом. Эту функцию теперь хочет выполнять Настя, но я всячески противлюсь этому. Она не должна находиться меж двух огней, тем более теперь.

- Как она себя чувствует? Я почти не видела ее на этой неделе.

- У нее все хорошо. Я так думаю. - Он помедлил. - Я бы хотел, чтобы она наконец все рассказала Виктору. Но в то же время понимаю, почему она этого не делает.

- Ситуация абсолютно дерьмовая.

- Да. - Он немного помолчал, потом откашлялся: - А у тебя как дела?

Я понятия не имела, как так могло быть, что наш разговор казался совершенно нормальным и в то же время очень странным.

- Хорошо. Я... эмм. Меня тоже приняли в Оксфорд.

- Я так и знал. Они были бы полными идиотами, если бы не приняли тебя, - ответил он. - Поздравляю, Юль.

Я бросила на него удивленный взгляд. Он серьезно на него ответил.

Я не понимаю, как он это делает. То он стоит совершенно потерянный и дрожащий перед дверью дома, то находит силы вести себя в старшей школе так, будто ничего не произошло. И сейчас он полностью владел собой, хотя я знаю, что минувшая суббота не прошла для него бесследно.

- Спасибо, - пролепетала я. Некоторое время я подыскивала правильные слова для того, что хотела ему сказать. Хотя времени с понедельника, чтобы подумать над этим, было много, сейчас в голове у меня была звенящая пустота.

- Я жалею о том, что сказала тебе в прошлые выходные, - наконец, начала я. - Это было...

- Юль, - Даня хотел меня перебить, но я протестующе помотала головой.

- Я хотела переступить через тебя, - тихо сказала я. - Но подлость не поможет сделать это. Мне правда очень жаль. И мне важно, чтобы ты знал об этом.

Я чувствовала на себе его взгляд.

- Тебе не за что извиняться, - произнес он.

Я не знала, что мне на это ответить. Слова звучали горько, когда он их произносил, и я бы охотно возразила ему, но, с другой стороны, боялась, что разговор примет направление, к которому я еще не готова. Я хотела извиниться, и сделала это. На большее, думаю, у меня в этот момент не было сил.

И я молчала и просто давила на педаль газа. Тишина между нами становилась тем более гнетущей, чем дольше она держалась, и в какой-то момент я не выдержала и включила радио. Мама всегда слушала веселую поп-музыку, которую передавали на этой частоте, и она резко контрастировала с напряжением, которое возникло между мной и Даней. И хотя остаток пятнадцатиминутной дороги мы провели в молчании, я каждую секунду чувствовала присутствие Дани. Я слышала его тихое дыхание и чувствовала, если он шевелился. И, хотя отопление в машине было включено не на полную мощность, стало жарко при мысли, что мне достаточно протянуть руку, чтобы коснуться его.

Я была бесконечно рада, когда мы приехали на промышленную территорию и я, наконец, могла выйти из машины. Холодный воздух был благодатью для моих разгоряченных щек.

- Нам надо вон туда, - сказала я, указывая на гараж, над которым красовалась вывеска с названием прокатной фирмы. Даня поравнялся со мной, и, когда мы шли, я один раз задела его локтем.

Мы оба шли в теплой зимней одежде. Несмотря на это, прикосновение было как электрический разряд.

Я как можно незаметнее отдалилась от него на шаг и направилась к боковому входу в гараж. Протиснулась в дверь и очутилась в маленьком помещении. Я осмотрелась. Изнутри эта лавка выглядела куда приветливее. Слабый желтый свет освещал только самое необходимое, а потолок был низкий и весь в паутине. Различные электронные приборы стояли и лежали вокруг, но основное пространство занимали фотобудки, которых тут было не меньше двадцати. Из маленькой колонки тихо звучал электробит, в такт которому покачивал наполовину лысой головой мужчина, сидящий за узкой стойкой у письменного стола.

- Миленький прокат ты подыскала, ничего не скажешь, - прошептал Даня, но я не успела ему ничего ответить, как мужчина нас заметил и с улыбкой поднялся навстречу.

- Ты, должно быть, Юля, - сказал он, выходя нам навстречу.

- Точно, - ответила я, кивнув, и пожала его протянутую руку. - А это Даня.

Они тоже поприветствовали друг друга рукопожатием.

- Меня зовут Хэнк, и я вам дам некоторые указания по фотобудкам. Осмотритесь! - Он сделал широкий жест рукой вокруг стойки и потом указал на один из боксов: - Вроде бы вы выбрали вот этот, верно? - спросил он, когда мы остановились перед аппаратом.

Я осмотрела модель. Стенки черные, вход занавешен красной шторкой. На одной стороне узкое отверстие, над которым закреплена освещенная картинка и на ней написано: «Фотографии». Рядом со входом висит маленькая доска, на которой белым маркером обозначены данные по фильтрам. Ручной шрифт, который использовался, был изящно-витиеватым.

- Тут бы я написала что-нибудь на тему нашего вечера. Это возможно, Хэнк? - спросила я, указывая на маленькую дощечку.

Он кивнул:

- Где-то у меня тут был маркер, я его тебе дам с собой.

Я улыбнулась ему.

- Превосходно, большое спасибо.

- Так, и теперь приступим к инструкции: здесь внутри встроена зеркально-рефлексная камера, которая срабатывает через сенсорный экран. Собственно, это легче легкого, для запуска достаточно коснуться символа камеры. После этого у вас есть три секунды времени, и снимок будет сделан. Затем его можно обработать фильтрами, а если плохо получилось, то стереть и сделать новый.

Я отодвинула красную шторку и рассмотрела сенсорный экран:

- Выглядит действительно просто.

- Хотите попробовать? - спросил Хэнк с чуть ли не мальчишеской улыбкой.

Я не успела отказаться, как Даня уже ответил:

- Да, пожалуйста.

Я вскинула бровь, но он не обращал на это внимания и вошел в бокс. Придерживая шторку, он выжидательно смотрел на меня.

- Чего ты ждешь? Давай, входи! - сказал рядом со мной Хэнк.

Я решительно вошла в тесную кабинку и скептически посмотрела на Даню. Он же сосредоточенно рассматривал сенсорный экран.

- Мы должны проверить, все ли исправно? - тихо спросил он.

Меня сбило с толку, что я раньше об этом не подумала, а вместо этого была слишком поглощена тем чтобы держаться от Дани на расстоянии.

- Юль, ты перекрываешь камеру.

Я прижалась спиной к стенке и встала позади Дани, который сел на табуреточку перед камерой.

- Смотри сюда, - вдруг сказал Даня, указывая на маленькую черную дырку над сенсорным экраном.

Я нагнулась к нему, чтобы смотреть над его плечом в точности в камеру. Теперь и я появилась на экране, но едва могла сосредоточиться на расплывчатом изображении наших лиц.

Прядка волос Дани щекотала щеку, и его родной запах бил мне прямо в нос. Вдруг стало совсем жарко в пальто. Даня замер, я даже подумала, что он перестал дышать. Я медленно повернула голову и посмотрела на него. Он был так близко, что я могла задеть губами его кожу, если бы хотела.

В этот момент Даня нажал на спуск.

Тихий щелчок вырвал меня из транса, и я отпрянула. Я моментально осознала, для чего мы, собственно, здесь - и чего я сейчас чуть не сделала.

- Кажется, все работает, - сказал Даня, как будто даже не заметил ту искру, которая пару минут назад проскочила между нами.

А может, мне показалось?

Я как можно быстрее выбралась наружу, где Хэнк уже ждал нас с полоской снимка в руке.

- Странная поза, но, кажется, вы вполне управились со спуском, - сказал он и сунул в руку четыре маленькие фотографии.

Нет, этот жар мне однозначно не померещился.

На фото я повернула голову к Дане, тогда как он смотрел прямо в камеру. И его взгляд...

Я сухо сглотнула.

Я знала этот взгляд. И эту черточку вокруг его рта.

Должно быть, Даня это тоже почувствовал. Я была в этом совершенно уверена.

- Очень красиво, - сипло сказала я и хотела вернуть Хэнку фотографии, но не успела сделать это, как Даня забрал их у меня из рук. Даже не взглянув на них, он сунул их в карман пальто.

- Где мы должны расписаться? - спросил он тем деловитым тоном, который использовал когда мы с ним были в компании «милохины».

Хэнк провел нас к стойке, где я подписала три формуляра и получила маленькую книжечку с руководством по эксплуатации и запас фотобумаги. После этого мы погрузили части этого бокса в багажник моей машины. Я была рада снова очутиться на свежем воздухе. Хотя бы немного остудить жар моих щек.

На обратном пути я снова включила радио, даже чуточку громче, чем раньше. И с чего это я взяла, что было хорошей идеей попросить Даню поехать сюда со мной? Я обязана была предвидеть, как мне будет тяжело так долго находиться рядом с ним.

Боковым зрением я видела, что Даня расстегнул свое пальто и размотал с шеи шарф.

- Если тебе жарко, я могу уменьшить обогрев, - с усилием произнесла я.

- Юль...

То, как он прошептал мое имя, было мне знакомо.

Я крепко стиснула руль, изо всех сил стараясь сосредоточиться на дороге. Воздух между нами был заряжен, и этот заряд нарастал, но я силилась не замечать этого.

Светофор перед нами загорелся красным светом, я медленно затормозила и дала машине прокатиться по инерции до стоп-линии. После этого рискнула взглянуть на него. Даня смотрел на меня, и в его глазах я увидела бесчисленные чувства, которые пробудили во мне желание схватить его, обнять и больше не выпускать.

- Я только хотел сказать, что это...

- Пожалуйста, нет, - перебила я с мольбой и помотала головой.

Он стиснул зубы так крепко, что мышцы челюсти свело. Мы смотрели друг на друга некоторое время, и между нами повисло множество невысказанных слов.

Но сейчас я не могла с ним говорить. Просто нельзя было. Потому что у меня возникло такое чувство, что я вот-вот сломаюсь.

В следующий момент Даня отвел взгляд и стал смотреть вперед:

- Уже зеленый.

Я нажала на педаль газа. Еще никогда дорога до школы не казалась мне такой длинной.