𝙏𝙝𝙚 𝙀𝙮𝙚𝙨
В утро его дня рождения всё началось с тишины. Той самой, тёплой, спокойной, которая бывает только дома. У нас дома. Я проснулась раньше — это уже вошло в своеобразную привычку. Неслышно поднялась с кровати, чтобы не разбудить его, и пошла на кухню. Там, среди мягких лучей ноябрьского солнца, я аккуратно развернула коробку с миниатюрным тортом. Он не знал, но я заказала его ещё две недели назад — шоколадно-ореховый, с его любимыми вкусами, и надписью сверху: «Загадай желание, лучший мужчина на свете!»
Я поставила торт на деревянный поднос из икеи, добавила две чашки кофе, его любимого капучино, воткнула зелёную свечку, осторожно зажгла её и вышла в спальню. Педри всё ещё спал, раскинувшись на спине, с одной рукой на подушке, другой — на том самом месте, где только что лежала я. Шоколадные волосы чуть растрепались, розоватые губы были приоткрыты, а грудь поднималась в ровном ритме. Я на мгновение остановилась, чтобы просто посмотреть. Чтобы запомнить. Чтобы снова понять, как сильно его люблю и как сильно рада, и благодарна тому, что он у меня есть.
Осторожно опускаюсь рядом, провожу пальцем по его щеке, слегка покрытой колкой щетиной и нежно шепчу:
— С днём рождения, cariño.
Он приоткрывает свои тепло-карие глаза и улыбается — так, как улыбаются только тому, кого по-настоящему ждут.
— Ты принесла мне торт... на завтрак?
— Ты заслуживаешь сладкое с самого утра, — я пожала плечами, передавая ему чашку ароматного кофе. — И волшебную свечку, так что быстрее загадывай желание, Педри Поттер.
Он мягко улыбается, смотрит сначала на покачивающееся пламя фитилька, а потом на меня. Медленно наклоняется, не отводя взгляда от моих серо-голубых глаз и в мгновение задувает, почти сразу нежно шепча:
— Уже сбылось, — и с лёгким поцелуем в макушку, опрокидывает меня на себя, под общий заливистый смех.
Когда он уезжает на тренировку, дом становится особенно тихим. Я остаюсь одна — босые ноги по прохладному полу, кружка, недопитого кофе, музыка фоном. Пока он получал поздравления от команды, смеялся с ребятами, я развешивала фонари на заднем дворе, выносила подушки, протирала бокалы, раскладывала салфетки. Хотела, чтобы всё было идеально. Не потому что надо, а потому что он этого заслуживает. Потому что он всегда отдаёт всего себя, а я хочу, чтобы хотя бы сегодня — весь мир отдал ему себя.
К вечеру всё было готово: на деревьях мерцали тёплые огоньки, на столе — лёгкие закуски, фрукты, белое вино и его любимые тапас. Музыка, свечи в стеклянных банках, аромат жасмина от сада. Тот самый ветерок, который щекочет плечи, когда ты действительно счастлив.
Гости начали приходить ближе к шести часам вечера. Смех, тосты, объятия. Его друзья, мои друзья, наша жизнь — сплетается в шумный, добрый вечер и вдруг — он. В чёрных джинсах, белой рубашке, с влажными от душа шоколадными волосами, с глазами, в которых — солнце, огонь, дом. Он идёт ко мне, не спеша, и всё вокруг словно замирает.
Педри обнимает меня. Его руки — моё самое любимое место на земле. Его запах — смесь парфюма, кожи и чего-то родного, теплого.
— Двадцать пять, — прошептал он, глядя мне прямо в глаза. — И я отчётливо понимаю, чего хочу. Я знаю, что нужно и оно здесь, рядом со мной.
Я смотрю на него и вдруг понимаю, что внутри меня всё на своих местах. Я любила его. Не просто любила, а верила в то, что это был тот момент, о котором я мечтала всё это время. Это был тот самый мужчина, которого я ждала всю жизнь.
— И что же ты хочешь? — спросила я, почти невольно, и его ответ пришёл мгновенно.
Он взял мою руку и с легкой улыбкой сказал:
— Хочу тебя. Хочу всю жизнь с тобой и хочу детей. Наших детей. Не сегодня, не завтра, но, когда придёт время, я хочу быть с тобой в этом.
Я замерла и сердце сделало маленький скачок. Мы никогда не говорили об этом, но в его словах было что-то такое, что заставило меня почувствовать, как сильно он уже видит нас вместе в будущем. Он не торопил, не давил. Просто сказал то, что считал нужным. Тонким, уверенным голосом.
— Ты хочешь детей? — повторила я, всё ещё осознавая, как важно было это для него.
Он кивнул, не отводя взгляда, и продолжил:
— Хочу видеть тебя матерью наших детей. Я хочу, чтобы однажды мы сидели у стола, и вокруг нас бегали малыши. Чтобы ты была их мамой. Моей женой... хоть это пока не обязательно.
Я почувствовала, как в груди сжалось что-то тёплое и светлое. Тот самый момент, когда понимаешь, что все эти размышления о будущем — не просто мечты. Это реальность, к которой мы идём. Вместе.
— Когда придёт время, — ответила я, принимая его слова в своём сердце, — я буду готова. Я тоже этого хочу, с тобой.
Он улыбнулся, прижал меня к себе, и я почувствовала, как его сердце стучит в унисон с моим. Это было настоящее. Без обязательств, без давления. Только мы, и только то, что мы чувствуем.
Когда все гости начали расходиться, и вечер постепенно угасал в тёплом свете фонарей, я ощутила, как на меня накатывает чувство удовлетворения и покоя. Мы оба были окружены людьми, которые делили с нами этот момент радости, но теперь, когда мы остались вдвоём, весь мир казался просто нашим. Совсем родным и привычным.
Вечер был почти на исходе, и я слышала, как в доме начинает царить умиротворение. Оставшиеся бокалы на столе, пустые тарелки с остатками различных блюд, ягоды, немного неубранные, но в этой небрежности было что-то уютное и родное. Педри подошёл ко мне, обнял меня за талию и притянул к себе. Его губы были тёплыми, когда он прошептал мне на ухо:
— В этом доме так спокойно и хорошо, когда все ушли. Я могу остаться здесь с тобой. Навсегда.
Я почувствовала, как меня охватывает что-то глубокое и нежное. Его простые слова, наполненные такой искренностью, заставили меня снова понять, как сильно я его люблю. Это было не просто признание, это было обещание — быть рядом всегда.
— Ты всегда здесь, — ответила я, глядя на него, пока мои глаза сами по себе наполнились теплотой. — И это уже всё, что мне нужно.
Он подхватил меня на руки и, смеясь, перенёс в спальню. Я почувствовала, как его сила и уверенность передаются мне, как волна, с каждым движением. Его руки были такими привычными, но в то же время каждое касание, каждый взгляд были новыми, как будто в каждом мгновении была своя отдельная история.
Мы легли на кровать, и, пока он прижимал меня к себе, мягко стягивая с плеч платье, я почувствовала лёгкую дрожь, когда его губы коснулись моей шеи. Он был здесь. Всё было здесь. Я могла просто быть с ним, не думая ни о чём.
Я тянула к нему руки, чувствуя, как его дыхание медленно становится глубже, как он прижимается ко мне всё ближе, словно не хочет, чтобы я ушла, но я и не уйду. Не от него, никогда. Осторожно провожу рукой по его спине и жадно целую в губы. Не хочется ни слов, ни лишних жестов, всё уже было сказано без лишних фраз.
— Я люблю тебя, — прошептал он сбивчиво, и эти слова звучали так легко и правдиво, как воздух, которым мы оба дышали.
— Я тебя тоже люблю, — ответила я, так тихо, что эти слова стали почти единственным звуком в комнате. Всё, что нам было нужно — это быть рядом. Мы были дома, несмотря на всё, что могло произойти в будущем. Педри поцеловал меня в губы, и этот поцелуй был таким глубоким, что казалось, весь мир замер, оставив нас вдвоём в этой тихой ночи. Его руки скользнули по моей спине, и я почувствовала, как в груди что-то растаяло — не в физическом смысле, а скорее душевном. Болезненное прошлое давно затерялось среди пыльных полок, а он сейчас был здесь, со мной, и это было всё, что имело значение.