Глава 9
Юля
- Что у вас тут есть вкусного? - спросил Милохин, когда я подошла к нему с меню.
- Ничего, - буркнула, желая, чтобы парень поскорей убрался. Это моя работа, а не шоу по заявкам. Чего он добивается, не понимаю?..
- Серьёзно? Так всё плохо с кухней? Напишу плохой отзыв, что уж, - Даня снова посмотрел на меня, да с такой жадностью, будто изголодавшийся волк, который встретил на дороге белого зайца. Я почувствовала, как начинаю краснеть, как учащается пульс и кислорода становится всё меньше.
- В округе полно заведений с высоким рейтингом, - почти прошептала себе под нос. Нам нельзя было вести себя подобным образом с клиентами. Что бы Даня не делал и не говорил, он клиент «ДаВинчи», и я должна была обслужить его должным образом.
- Слушай, на улице очень холодно, я жду тебя здесь с ранья. Если заболею, это будет на твоей совести, - уже более мягко произнес Милохин.
- Горячий салат с говядиной, - сдалась я, скорее, из жалости, а вдруг, действительно, заболеет.
- Отлично, тогда я возьму его и чай горячий, зелёный. Чай можно сразу.
- Хоро... - хотела было сказать я, но тут за спиной послышались шаги. Оглянувшись, я сжала в руках блокнотик - в холле появился Жданов. Его чёрные лаковые туфли сверкали больше обычного, а звук их каблуков, разносился противным эхом по полупустому помещению.
Мужчина шёл в компании ещё двух человек, они о чем-то громко говорили, но увидев меня, Жданов замолчал. Мне сделалось не по себе. После той дурацкой попойки, а иначе я никак не могу назвать их посиделки, и моей пощечины, товарищ с большим кошельком не заглядывал в «ДаВинчи». Сначала я даже думала, ему стало стыдно за то, что перебрал и полез нагло распускать руки, однако когда Марина Анатольевна устроила скандал, едва не кидаясь в меня бумажками, поняла - клиенту плевать на границы, для него их попросту не существует.
Не сказать, что я боялась появления Жданова, в любом случае, меня бы не допустили обслуживать его столик после всего. Однако "уважаемый" гость мог запросто надавить на мою начальницу, потребовав увольнения неугодной официантки. Марина Анатольевна в этом плане очень тряслась за репутацию ресторана, хотя о нас и не ходили лестные отзывы. Как минимум, из-за цен на блюда, а как максимум - людей, посещающих это заведение, в самом деле, было ничтожно мало. Оценивать изыски попросту некому.
- Прошу! - долетел до меня звонкий голос Олеси, она повела гостей в противоположный угол зала.
- Что с тобой? - спросил вдруг Даня. Видимо, мне не удалось скрыть свою растерянность, и она отразилась на лице.
- Думаю, какой чай вам подать, - съязвила, затем развернулась и направилась в сторону кухни. Затылок опалил жар, словно туда положили горячую грелку. И уже возле дверей, не выдержав, я всё-таки оглянулась, ловя на себе взгляд Милохина. Было странно ощущать это волнение под рёбрами, дрожь в коленках и румянец, покрывающий щёки. Давно со мной подобного не происходило, с того самого дня, с проклятого выпускного.
Вздохнув, я шмыгнула на кухню. Больше всего на свете мне хотелось поскорей закончить сегодняшний рабочий день, сбежать из ресторана домой под тёплое одеяло в пустую одинокую квартиру. Жаль, мечты не сбываются по щелчку пальцев.
Через пять минут пришлось вновь вернуться в зал, но уже с подносом, на котором стоял прозрачный чайник с китайским чаем. Очень хорошим и довольно дорогим чаем.
- Спасибо, - поблагодарил учтиво Милохин, прожигая меня взглядом. В какой-то момент у меня возникло желание попросить его перестать так нагло разглядывать простую официантку, но я сдержалась и, горделиво задрав подбородок, ушла в обратном направлении.
Следующие тридцать минут я проверяла телефон в надежде, что Варя закончит со своими делами пораньше и позволит мне сбежать из этого душного здания. Однако Акулова продолжала молчать.
- Заказ готов, - крикнул повар Борис, напоминая, что пора бы вернуться к своим прямым обязанностям. Взяв большое белое блюдо с салатом, от которого исходил приятный запах томленой говядины и вяленых томатов, я аккуратно поставила его на поднос и на негнущихся ногах вышла в зал, стараясь держать ровно спину.
Даня со скучающим видом смотрел в окно, иногда поглядывая на экран мобильного. Однако увидев меня, он улыбнулся. Его улыбка, словно удар под дых, я едва не споткнулась на ровном месте. Он улыбался настолько естественно, тепло, как в далёком прошлом, когда я была убеждена, что этот человек принадлежит мне одной.
- Ваш салат, - прошептала, ставя блюдо на стол.
- Горячий? - зачем-то уточнил Милохин.
- Конечно, - кивнула я, ощущая, как грудь заливает жаром. Казалось, Даня взглядом касается меня, нежно скользя по кисти руки, достигая локтя. Спину обсыпало мурашками, я буквально на несколько секунд растерялась, замерла, не в состоянии сделать и шага. Наверное, поэтому не услышала голос Олеси:
- Юля - администратор возникла из ниоткуда, периодически переводя взгляд в сторону дальнего столика, за которым сидел Жданов.
- Да, я уже иду, - пролепетала, не задумываясь, куда и зачем мне нужно идти.
- Не на кухню, - шикнула Олеся. И только сейчас я поняла, к чему клонила девушка. Нам бы по-хорошему отойти от столика Дани, остаться один на один и поговорить, однако либо мой мозг сломался, либо от одной мысли, что придется обслуживать противного мужика с большим кошельком, я потеряла контроль над собой.
- Что? Нет, Лесь, нет! - категорично прошипела я.
- В смысле - нет? Клиент...
- Я не пойду к ним!
- Тебя уволят, не понимаешь? - хлопала изумленно ресницами Олеся, явно позабыв о том вечернем скандале. И прежде, чем я успела ответить, Милохин произнёс:
- У вас ведь элитное заведение? - обратился он к администратору. Она моментально подобралась вся и взглянула на Даню, стараясь казаться учтивой, как того требовали обстоятельства.
- Конечно, - сверкнув белозубой улыбкой, ответила девушка.
- Отлично. Тогда я бы хотел, чтобы эта девушка, - Милохин больше не смотрел на меня, в его голосе звучала бескомпромиссность. - Пока я отсюда не уйду, обслуживала только меня, иначе какой толк в вашем новомодном заведении, в котором почти нет людей, если к клиенту нет индивидуального подхода?
- П-простите... - пробормотала Олеся, видимо, не понимая, как ей быть в этой ситуации.
- А Жданову передайте привет от Милохиных, - с усмешкой добавил Даня.
- Но...
- Идите уже.
- Х-хорошо, - согласилась вдруг Леся.
Даня
Жданову моя идея, видимо, пришлась не по вкусу, он даже подсел ко мне за столик, завёл разговор на тему отца, программистов, подписок и прочей ерунды, то и дело, поглядывая в сторону кухни. Не знаю почему, но мне вдруг показалось, Юля побаивалась его. Её растерянный взгляд, глаза, которые она словно не знала, куда деть, - всё это навело меня на тревожные мысли.
Хотя в голове был такой бардак, что я, в принципе, не мог здраво соображать. После того вечернего разговора с Юлей у меня будто отключили батарейки. Я всю ночь не спал, смотрел молчаливо в потолок, задаваясь банальным вопросом: почему тогда позволил себе ходить по клубам, зачем искал утешения в объятиях других девушек? Что и кому хотел доказать?
А ещё вдруг ощутил щемящую тоску по Юле, показалось, задыхаюсь. Я вставал, ходил по комнате и до ужаса хотел увидеть Юльку, обнять, вдохнуть её запах, вспомнить вкус губ. У меня плыло перед глазами от одной мысли, что она могла бы быть сейчас рядом со мной, в этой самой комнате, на этом самом диване.
Получается, я добровольно оттолкнул девушку, которую любил больше жизни, поверил в ложь горстки идиотов.
А потом мне сделалось от самого себя противно. Раздирало пойти в душ и смыть ту грязь, что облепила руки и тело. И я пошёл, да только ничего не помогало. Оперевшись ладонями о стену и смотря на клубы пара, что исходили под давлением горячей воды, я всё больше ненавидел себя. За две недели сломал то, что строил три месяца.
Что ж, правда оказалась горькой. А каково было Юле? Она упала в тёмную бездну, а я кинул сверху горсть земли, добил своими похождениями, непонятными обидами, долбаной гордостью. Господи, большего идиота, ещё поискать надо.
Меня пугало то, что рвалось наружу. Меня пугали чувства, которые до сих пор жили под рёбрами и безнадежность ситуации. Считай, три года прошло, я убегал от себя, от любви, я жил одним днём, и вот, пожалуйста, судьба словно дала второй шанс, словно протянула утопающему спасательный круг. Но имел ли я право его взять?
Не выдержав, я позвонил в три часа ночи Левакову.
- Ты на часы смотрел, Дэн? - на том конце послышался зевок и женский голос. Кажется, я разбудил парочку, потому что время для меня остановилось после разговора с Гаврилиной.
- Тох, я олень.
- Замечательное открытие, мне радоваться или плакать?
- Юля ни с кем... она мне не изменяла, - сказал, горько выдохнув. Я сидел на кухне, подперев ладонью подбородок.
- Ну, мы это уже выяснили. Постой, - голос Левакова прозвучал бодрее, словно он проснулся. - Ты говорил с ней? Что-то новое узнал?
- Да.
- И?
- Я ж говорю, что я олень.
- Да, да, помню. Есть какая-то новая информация?
- Они заставили её из-за брата, суки! - выругался я, сжимая руку в кулак. Ничего, Гедуева я ещё найду. Конченый урод!
- Я так и думал. Вот же твари! - теперь и Антон возмущался. - А почему она тебе ничего не сказала?
- Хотела через две недели сообщить. Из-за брата переживала, но...
- Но? Они что-то сделали?
- Нет, я сам виноват. Загулял, - признаваться в собственных грехах оказалось сложно. От одной мысли, что Юле в тот период было в разы хуже, меня передергивало, врезать бы самому себе. Я чувствовал, как внутри расщепляюсь на молекулы, как нарастающее чувство вины сжимают грудную клетку.
- Сразу после разрыва?
- Не прям сразу, через неделю или типа того. Да какая разница? Я предал её. Я, не она.
- Ну чисто теоретически ты её не предавал, просто не знал, думал, она тебя бросила. Неприятно, конечно, но это... это типа не предательство.
- Что мне делать? - спросил, ощущая себя загнанным в ловушку животным. Стены вокруг давили, сердце ныло, словно в него воткнули толстое копьё, проделав там огромную дыру.
- Ты мне как-то сказал, что любишь решительных людей. Помнишь, Дань? Так что возвращаю обратно твой совет. Если любишь - действуй. Лучше ведь попробовать, чем заниматься самобичеванием.
- Я не знаю... я... - вздохнул, прикусив задумчиво губу.
- Как насчёт похитить её? - предложил Леваков. А потом послышался голос Ритки:
- Повторяетесь, мальчики.
- Скажи, что я её обожаю, - грустно усмехнулся, вспоминая, как мы тогда приехали в ресторан в костюмах и устроили шоу.
- Обязательно, после того, как ты женишься на Юле, - я ничего не ответил, но вдруг подумал, а что если Тоха прав? Разве я не буду жалеть потом, пустив всё сейчас на самотек? Да, уверен, Юля не подпустит к себе сразу после моего поступка, но разве я когда-то сдавался без боя? Если сдамся сейчас, значит, мои чувства не стоят и ломаного гроша.
Поэтому утром я поехал в «ДаВинчи», просидел там два часа, морщась от холода, но когда увидел Юлию, понял - не зря. И реакция её вполне ожидаема, но лёд тает только весной, а до весны ещё далеко, у меня полно времени.
***
Через три часа администратор сообщила, что у Гаврилиной закончился рабочий день, и, к сожалению, обслуживать она больше меня не сможет. Тогда я попросил счёт, затем выскочил на улицу, спустился к машине и принялся ожидать Юльку. Она вышла буквально минут через десять и сразу напоролась на мой взгляд, которым я прожигал входную дверь.
- Какая встреча, - сказал я с улыбкой. Однако Гаврилина не соизволила ответить, молча прошло мимо, накинув сумку на плечо. На ней была забавная кремовая шапка с большим помпоном, и мне отчего-то захотелось подбежать, ухватиться за него, а может, и стянуть шапку. Детство вспомнилось, большие сугробы и снеговик, для которого я стащил последнюю морковь из дома. Хорошее было время, жаль, его не воротишь.
- Давай я тебя подвезу, - крикнул Юле, увязавшись следом.
- Спасибо, не стоит.
- Холодно же и скользко, - наседал я, шагая рядом. Накинул на голову капюшон, руки засунул в карманы парки, но всё равно ощущал, как ветер задувает за шиворот.
- Всё нормально. Сам, главное, не упади, - съязвила Юлька, ускоряя шаг.
- Парень будет ревновать?
- Скорее, тебя. Девушки, - хмыкнула Гаврилина, а потом, в самом деле, поскользнулась. Хорошо, я вовремя успел схватить её за локоть и притянуть к себе. Она вскинула голову, оказавшись в кольце моих рук. Я чувствовал, как каждая клеточка в теле оголилась, как в сердце начался отсчёт до ядерного взрыва. Время будто остановилось.
Маленькие пушистые снежинки падали на нас, на алые губы Юли, что сейчас виделись чем-то манящим, сладким, словно настоящий мёд, который до дрожи хотелось попробовать. В ту секунду, когда Юлька посмотрела на меня, взмахнув своими густыми ресницами, я вдруг ощутил давно забытую эйфорию, головокружение и бесконечное желание стать для Юли единственным. Ни одна девушка в моей жизни ни до, ни после не вызвала подобных чувств.
- Может, ты уже отпустишь меня? - спросила она, дернувшись.
- А если не отпущу? - прошептал я, однако мимо промчалась на большой скорости иномарка, чуть не задев нас. Пришлось отпустить Юлю, хотя мне этого очень не хотелось. В другой раз я бы оглянулся в сторону машины, выругался, но сейчас всё это не имело никакого смысла, мир вокруг вообще терял значение с появлением Юли.
- Держи свои руки при себе! - хмыкнула Гаврилина, развернувшись на пятках.
- Не получается. Слушай, давай поговорим, - я вновь попробовал догнать Юльку. Нам нужно было объясниться, мне нужно было.
- Мы разве не поговорили?
- Что если я хочу извиниться?
- Ты прощён, - ответила сухо она, и теперь поскользнулся я. Взмахнул руками и едва не навернулся. Проклятый наклон! Какой идиот придумал здесь строить ресторан?
Юлька вдруг остановилась, оглянулась и посмотрела на меня так, словно по-настоящему переживала. Хотя нет, она явно переживала по-настоящему. Юля не умела скрывать эмоции, и это в очередной раз тронуло, заставило поверить, что ничего не забыто, что я могу проложить дорогу к её сердцу заново.
- Я в порядке, - улыбнувшись, произнёс, не сводя глаз с Гаврилиной. Она тихо цокнула, закатив глаза.
- Не ходи за мной. А то ещё... сломаешь себе что-нибудь или заболеешь.
- Как насчёт чашки кофе? - обнаглев, предложил я. Мы спустились к дороге и оказались на узкой тропинке, которая вела в сторону автобусной остановки.
- Нет, спасибо.
- Хорошо, может чай?
- Нет.
- Ладно, как насчёт... простого человеческого общения?
- Простое человеческое в клубах, Дань, с пышногрудыми блондинками, - кинула, оглянувшись, Юля. Впереди остановился автобус, и, к моему глубочайшему сожалению, Гаврилина, помчалась к нему и, юркнув туда, села на заднее сиденье. Я думал пойти следом, но двери общественного транспорта закрылись буквально перед моим носом.