Глава 24. Неожиданно?
Я стояла не в силах двинуться, лишь сжала кулаки до посинения. Испепеляя взглядом Николаса, перевела всё свое внимание на папу. Он не выглядел рассерженным, лишь казался сбитым с толку, но довольным. Словно с ним поделились хорошей новостью. Я бы хотела узнать, что успел сказать Николас, прежде чем я культурно их прервала.
— Что происходит? — обратилась я больше к отцу, теперь не осмеливаясь поворачиваться на Николаса, который молчал, лишь одаривал меня своей обыденной улыбкой и на удивление теплым взглядом. Не пустым, как бывало раньше.
— Этот молодой человек сказал, что вы учились вместе в школе, — начал папа, с гордостью глядя на Николаса.
Мой взгляд метался по ним обоим, пытаясь найти более подходящее название этому безумию. Но больше всего мне хотелось закрыть глаза и подождать, пока всё это прекратится.
Мои родители не знают, что совершил Николас, поскольку в тот ужасный период в моей жизни папа был в больнице, а мама навещала его каждый день. Поэтому мы с Али сохранили этот секрет, убежденные, что родителям не стоит переживать насчет этого тоже.
Я бы хотела забыть это как очередной кошмар с участием Николаса, однако сам он не позволяет мне этого, появляясь в моем доме и врываясь без стука в мою жизнь.
— Да, мы с ним учились вместе, но он уже уходит... — не успела я договорить, как папа прервал меня:
— У него чай не выпит, он еще останется, к тому же Николас пришел с хорошими новостями.
Мои брови сошлись на переносице, а из меня невзначай вырвался вопрос:
— С какими?
— Садись, доченька, — мягко велел мне отец.
Николас, аккуратно уложив волосы, которые выбились из идеальной прически, сел напротив отца. Тяжело сглотнув, я прошла к своему месту: подальше от Николаса и поближе к папе. Я нервно смотрела на придурка, который, вероятно, решил просто поиздеваться надо мной. Но если родители узнают, что он сделал, то Николас не выйдет так легко из этого дома, как вошел. Нет, его, конечно, не будут пытать, не уверена насчет меня, но отец преподаст ему вполне заслуженный урок. Что? В конце концов, он сам пришел к нам и сам же всё заслужит.
— Зачем он здесь? — снова спросила я, не заботясь, что это прозвучало достаточно грубо. А чего Николас хотел? Чтобы я с улыбкой встретила его? Валлахи, нет.
— Парень хочет встать на истинный путь и стать мусульманином, — сказал папа, улыбаясь, а я широко раскрыла глаза, насколько была способна на это. Я перевела свой недоумевающий взгляд на спокойное лицо Николаса, которое по-прежнему украшал четко виднеющийся синяк и лишь едва заметная разбитая губа. Однако стоило мне посмотреть вниз на его ладони, я увидела, что они были забинтованы. Точнее, костяшки пальцев, которые были разорваны и окровавлены в последний раз, когда я их видела.
— И почему он пришел сюда?
— Почему ты так грубо обращаешься с нашим гостем? Он сделал что-то не так? — спокойно спросил отец, нахмурившись, изучая мое нервное состояние. Конечно, я нервничала.
— Я сам хотел поговорить насчет этого. Мне правда жаль за мои ужасные ошибки в прошлом. Но уверяю вас, я правда исправился... — как настоящий джентльмен произнес Николас, до того как я быстро перебила его:
— Просто я не очень хорошо с ним знакома, чтобы он приходил к нам в гости. Можно сказать, мы незнакомцы. Поэтому я немного в шоке.
Николас нахмурился и повернулся ко мне. Сжав губы в тонкую линию, что предвещало скорый вопрос, он едва сдерживался. Однако остановился, увидев мой уничтожающий взгляд. Папа, который всё это время изучал Николаса, вдруг повернулся ко мне. Я быстро изобразила гостеприимную улыбку.
— Он тебе не нравится, доченька? — неожиданно спросил отец, серьезно ожидая от меня ответа.
Сбитая с толку, я часто заморгала, и улыбка потеряла свою наигранную искренность. Не только папа терпеливо ждал моего ответа, но также Николас. Он напряженно и нагло сидел в нашей гостиной и смотрел на меня.
— К чему этот вопрос? — спросила я, смутившись.
— Потому что этот парень пришел просить твоей руки.
В голове мигом стало пусто, а мир сузился до лица отца, сказавшего последние слова. Мое сердце забилось чаще от осознания того, что Николас пошел так далеко, что осмелился появиться в нашем доме, чтобы засватать меня, при этом он является исламофобом. Может, бывшим исламофобом, но это не меняет сути. Я думала, он пошутит еще немного и скоро перестанет. Конечно, в глубине души я понимала, что он настроен серьезно.
— Что? — смогла я произнести, потупив взгляд, когда поняла, что долго молчала, уставившись на лицо отца. От нервов я поправила шарф и по привычке закусила внутреннюю сторону щеки, ведь губа по-прежнему болела. Заметив мои неловкие движения, Николас быстро перешел к делу.
— Я не особо разбираюсь во всем, что связано с вашей религией. Но повторюсь: мне понравилась богобоязненность Самии, и это стало для меня примером. Простыми словами, я хочу жениться на вашей дочери, и ради этого приму ислам, — хоть Николас и старался говорить и вести себя уверенно, со стороны так и казалось, но я чувствовала его напряжение. Возможно, потому что знала его лучше папы. Затем, более серьезно повернувшись к отцу, словно докладывая ему что-то, Николас начал: — Самия сказала, что мне, будучи немусульманином, нельзя жениться на ней. Поэтому я пришел обсудить этот вопрос с её отцом, так как не знал и не хотел идти в мечеть.
— Без похода в мечеть не получится. Имам поможет тебе произнести шахаду*. Твои родители знают об этом? — поинтересовался папа.
— Мне скоро двадцать, я совершеннолетний. Более того, они очень толерантно относятся к исламу, насчет этого проблем не будет, — он протер бровь кончиком пальца и серьезно смотрел на папу.
— Замечательно. Но сейчас я не могу дать тебе конкретный ответ без согласия Самии, приходи в другой день. К тому же она тебя знает, а я нет. Я обязательно выслушаю её мнение по этому поводу. Но хвала Аллаху, она помогла тебе встать на правильный путь, и в будущем ты примешь ислам ради себя, — с улыбкой произнёс папа, и его глаза засияли от гордости. Возможно, он гордился мной, хотя я не сделала ничего особенного. Однажды даже облила Николаса холодной грязной водой.
— Я готов ждать сколько угодно, — послышался уверенный ответ.
Николас медленно и грациозно поднялся, словно не хотел допустить ни единой оплошности. Он улыбнулся, хотя и несколько нервно. Его волнение было очевидно, и я прекрасно его понимала.
Не могла представить, как выглядела я. И даже согласилась бы, чтобы мама снова нанесла мне на губу ту отвратительную мазь, лишь бы он больше не приходил в мой дом. Всё это кажется таким неправильным, таким неестественным.
Я позволила отцу проводить Николаса, повернулась и быстрым шагом направилась на кухню. Ноги налились свинцом, а горло пересохло. Мне нужна была вода, но не думаю, что от неё мне станет легче. Особенно от лихорадочных мыслей, вспыхивающих огнем в голове.
Прежде чем скрыться на кухне, я повернулась к Николасу. Он разговаривал с отцом и тоже собирался исчезнуть в коридоре. Но, словно почувствовав мой взгляд, обернулся и посмотрел так пронзительно, что от этого кожа покрылась мелкими мурашками, а всё тело пронзил электрический заряд. С трудом сглотнув, я наконец одумалась и опустила взгляд. Медленно закрыла дверь, будто это могло прекратить прокручивание его слов в голове.
Всё так перемешалось за короткий срок, всё так сложно. И это состояние еще больше затягивает бешеный ритм сердца после его взгляда. Мне это не нравится. Наверное, и маме, если она раздраженно смотрит на меня.
— Подойди-ка сюда, — подозвала она рукой.
Я глубоко вздохнула и прочистила горло, чтобы голос не вызывал вопросов, но подозрительного взгляда мамы не смогла избежать.
— Что у тебя с этим парнем?
— Ничего. Он же сам сказал, что я ему понравилась в школе, на этом всё.
— На этом всё? — повторила мама, прищурившись.
— Думаешь, я способна на отношения с парнями? — возмущенно спросила я, скрестив руки на груди, дабы показать свое недовольство.
— Нет, я доверяю тебе, но это то, что должны спрашивать матери у своих дочерей.
— Ответ: нет.
Я зашагала к своей комнате. Заперлась там и долго смотрела в зеркало, не понимая, что недавно произошло. Если бы у меня был номер Николаса, я бы его спросила, какого лешего он творит. Но в конце добавила бы еще «придурок». Но его контактов у меня не было.
После этих мыслей я вспомнила, что удалила номер Мерта тоже. Я избавилась от номеров двух придурков, и теперь нужно сделать то же самое в реальной жизни.
Хотя я и решилась серьёзно обдумать ответ на вопрос отца о Николасе, всё равно должна была сказать «нет». Иначе быть не может.
Я не смогла долго оставаться в комнате. По дороге вниз я умылась холодной водой. Кажется, прошло около трёх часов. Мама позвала меня, и я прошла в гостиную. Как и вчера вечером, села перед ними.
На этот раз на их лицах не было разочарования или раздражения, только вопрос. Они словно пытались угадать, что я могу сказать. Хотя, возможно, папа уже знал.
Родители начали с того, что объяснили мне: даже если я стану чьей-то невестой, я не могу встречаться и совершать глупые поступки со своим женихом до никяха*. Слушать такое от родителей было странно и неловко. Даже не верится, что это происходит, и мама читает мне нотацию, что в исламе не разрешаются отношения до свадьбы и я должна сохранять рассудок. Я кивала и соглашалась со всем, но мысли в моей голове беспорядочно кружились.
Я не сразу пришла в себя после главного заданного вопроса:
— Это очень серьезный вопрос, Самия, — начала мама. — Ты согласна?
Мои взгляды метались по обоим родителям, я бы хотела просто промолчать. Но надо было что-то ответить. На кончике языка кружился ответ «нет». Это был единственный выход, который ведет к хорошим последствиям и является более разумным решением. Конечно, по моему мнению, и по воле Аллаха так и есть.
Осмелившись, я подняла голову и, с трудом сглотнув, тихо проговорила:
— Не знаю.
—— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
*Шахада — (араб. شهادة — «свидетельство, речь исповедания веры») — один из пяти столпов ислама, важнейшее положение исламского вероучения. Формула шахады звучит следующим образом: «Свидетельствую, что нет божества, кроме Бога, и Мухаммед — посланник Бога». Она содержит в себе 2 догмата ислама: в первой части сформулирован принцип таухида — веры в единого Бога, а вторая подчёркивает особый статус пророческой миссии Мухаммеда.
*Никах — (в переводе с арабского языка означает «бракосочетание») — в исламском семейном праве брак, заключаемый между мужчиной и женщиной. Это договор или брачный контракт, который заключается на определённых обязательных условиях.
Процессуально никах в исламе представляет собой три идущих друг за другом компонента:
Предложение со стороны жениха. Принятие со стороны невесты. Согласие, которое даёт доверенное лицо девушки (отец, старший брат или иной попечитель).