Глава 22. Правда?
До дома меня подвозила Алиса. Когда она предложила своему брату то же самое, он отмахнулся и сказал, что нужно кое-кого увидеть. Не упомянув об обработке его окровавленной руки, чтобы не вызвать удивление у Алисы и Николаса, я повернулась и направилась на улицу.
На сегодня мне хватило Николаса. Не хочу его больше видеть или разговаривать с ним.
Когда я села в машину, Алиса заняла водительское кресло и, повернув ключ в замке зажигания, завела автомобиль.
Прошло пять минут, в машине царила полная тишина. Скрестив руки на груди, я пристально смотрела на запотевшее окно. Мои мысли были заняты недавним событием, которое я пережила.
— Что за безумие вы оба устроили? — спросила Алиса, прерывая мои размышления.
Я была серьезно настроена игнорировать ее, пока она не расскажет истинную причину её тупого поведения с нашей последней встречи.
— Самия? — попыталась она достучаться до меня, но я не подавала виду, что вообще слышала её. — Я знаю, что ты злишься на меня...
— Тогда объясни мне, что происходит, и я не буду злиться и игнорировать тебя.
Она с трудом сглотнула, откинула голову назад и, не отрывая глаз от дороги, полузакрыла их. Мы остановились на светофоре, и я тут же мысленно отругала себя за то, что произнесла эти слова, обращённые к ней.
— Я не хочу говорить ни тебе, ни твоему брату. После этого вы возненавидите меня.
— Почему ты так уверена? — я повернулась к ней.
— Потому что я солгала.
Мои опасения были не напрасными. Мерт предупреждал меня, и его слова оказались правдой. Он знает, что Алиса солгала, но зачем он вообще сказал мне об этом? И, самое главное, что он задумал?
Мои многочисленные вопросы по-прежнему оставались без ответа, когда на светофоре загорелся зелёный свет. Алиса крепко сжала руль, словно это могло остановить время, до того как она произнесёт последние слова.
— О чём ты солгала? — осторожно спросила я, стараясь не проявить агрессию, чтобы она не перестала делиться со мной важной информацией.
Мне кажется, будто я играю в шпионов, и эта игра мне совсем не нравится, особенно когда я чувствую, как опухает и болит моя щека. А нижняя губа, когда я двигаю ею, горит огнём.
— Обо всём. Своему брату и даже родителям, — она явно избегала моего взгляда, уставившись на дорогу.
— Про случай с Николаем?
Она молчала, но подбородок, казалось, дрожал. Но мне был необходим ответ на этот вопрос, независимо от того, какие ужасные эмоции будет чувствовать Алиса в процессе. Если это она солгала, то главный вопрос все же остается: зачем был нужен весь этот спектакль с «фиктивной помолвкой»?
— Да. Я всем солгала, потому что думала, что это правда. Я была пьяна и ничего не помнила, когда проснулась утром с Николаем. И я обвинила его...
Я сидела в таком же состоянии, но полностью сбитая с толку. У меня в голове не укладывалось, зачем ей нужно было врать.
— Зачем...? Почему не сказала, что ошиблась?
— Я не могла отступить, это не та ситуация, в которой можно признать свою ошибку, — произнесла она, и слеза скатилась по её щеке. Я внимательно наблюдала за ней, как будто пытаясь найти логичное объяснение её безрассудным поступкам.
— Ты могла рассказать Николасу и родителям. Они бы не осудили тебя.
— Николасу, который был готов убить своего лучшего друга? Родителям, которые хотели засудить нежеланного сироту? Я бы никогда не смогла смотреть им в глаза без стыда.
Николай — сирота? Но это не суть важно.
— Я отозвала свои обвинения из полиции.
— Почему?
— Обрывками я начала вспоминать ту ночь, что сама согласилась на это. Из-за выпитого я ничего не помнила, но со временем поняла, что Николай был прав, когда утверждал, что ничего не делал. Это ужасно, когда твое тело и разум идут против тебя из-за какого-то напитка, — сказала она и быстро вытерла слезу, не переставая следить за дорогой. — Теперь я никогда больше не притронусь к алкоголю.
Я хранила молчание, пытаясь переварить услышанные слова. Не чувствуя боли, я кусала повреждённую губу, размышляя, как бы я поступила в такой ситуации. Однако я не собиралась пить запрещённый в исламе алкоголь и проверять это на себе.
— Что ты сказала своим родителям, когда забрала свои обвинения?
— Сказала, что частично сама виновата, что напилась и пошла к нему домой.
Я кивнула, не совсем понимая, зачем был нужен этот жест. Она остановила машину, и, подняв голову, я увидела знакомые серые стены многоэтажки, в которой мы жили. Вокруг были старые скамейки и голые деревья, которые медленно раскачивались на ветру.
— Самия... — начала Алиса, заставив повернуться к ней. Вероятно, моё лицо выражало глубокое разочарование, потому что подбородок Алисы с ямочкой начал дрожать.
— Что?
— Пожалуйста, никому об этом не говори. Все примут меня за лгунью. Даже близкие мне люди...
Я закусила внутреннюю сторону щеки, больше не пытаясь вызвать кровотечение из разбитой губы. Мои мысли беспорядочно кружились в голове, некоторые моменты не поддавались логике.
— Почему я должна скрывать что-то от брата?
— Потому что это моя тайна, — уверенно заявила Алиса.
— Тайна, которую он обязан знать.
— Нет, пожалуйста, — сказала она, умоляюще взглянув на меня.
Несколько минут я пристально смотрела на неё, не отводя взгляда, чтобы оценить, насколько велика её тайна и сколько неприятностей она может принести.
— Даю тебе только месяц, чтобы ты сама рассказала ему. Если после этого Али не будет знать, то мне придётся это сделать за тебя.
Алиса поджала губы и уставилась на руль своего автомобиля. Откинув за плечи волосы, повернулась ко мне и неохотно кивнула.
Но прежде чем она смогла выйти из машины, я быстро повернулась к ней и спросила:
— Зачем нужна была фиктивная помолвка?
Она отвела взгляд после услышанного вопроса, но я продолжала пронзительно смотреть на неё, требуя ответа.
— Потому что изначально я была влюблена в Мерта. Это был шанс на то, что он узнает обо мне больше, и мы сможем сыграть настоящую свадьбу в будущем. Прости... — опустила она голову.
Она нагло воспользовалась своей ужасной ситуацией, где она является главной лгуньей, чтобы быть с Мертом?
— Но потом решила выбрать моего брата, наплевав на остальных? — усмехнулась я, пока она прятала глаза. Напоследок я уверенно сказала: — Ты такая эгоистка.
Я покачала головой, больше не в силах выносить присутствие Алисы. С силой захлопнув дверцу автомобиля, я вышла на свежий воздух.
Неужели я попала в какой-то сериал? Тогда что происходит вокруг?
***
Через час после того, как я вошла в свою квартиру и стала обрывать кожу вокруг ногтя, наступил вечер. Совершив трехракаатный намаз, стала одеваться, чтобы навестить родителей. Хотя я была у них совсем недавно.
На улице было очень холодно, но дождя не предвиделось, и это меня радовало, ведь я не захватила с собой зонт.
По дороге я размышляла о словах Алисы. О ее лжи. О том, что Николас просто так начал ненавидеть своего лучшего друга и стал обвинять себя во всем. Как она спала по ночам, прекрасно зная, что морально сломала своего брата? И не только его, стольких людей...
Покачав головой, я открыла панорамные двери магазина «Сумая». Когда я сообщила маме, что буду у них через час, она попросила меня зайти в магазин и купить что-нибудь к чаю. Она говорила нейтрально, но мне все равно было страшно увидеть реакцию родителей. Я была уверена, что они не одобрят мои действия.
Я оказалась в теплом помещении, залитом ярким холодным светом. Через панорамные окна и дверь открывался вид на улицу, где царили темнота и холод.
Стараясь не зацикливаться на красоте этой атмосферы, чтобы не выглядеть странно, я повернулась и направилась к полкам со сладостями.
Выбрав пахлаву в картонной коробке, твердый шербет и конфеты, я направилась к кассе. Я подняла взгляд в тот момент, когда входная дверь открылась. На пороге я увидела Мерта. Даже на расстоянии я заметила кровоподтек под глазом и разбитую губу.
Подняв взгляд на меня, он замер, вероятно, увидев синяк на скуле и разбитую опухшую губу, которую я сжала в тонкую линию, хоть это было невыносимо больно.
Только сейчас я заметила, что кассир с тревогой наблюдал за нами, словно мы могли вот-вот схватиться и начать драку.
— Только не здесь, — сказал мужчина, улыбнувшись, показывая нам, что шутит.
Наверное, он думал, что между мной и Мертом произошел какой-то конфликт, поэтому мы оба выглядим так. С разукрашенными физиономиями. Но я точно знаю, что, как бы ни менялся Мерт, он никогда бы не причинил мне вреда. Не могу объяснить, откуда у меня такая уверенность, но я в этом убеждена.
Разбитых губ Мерта тронула улыбка, и он опустил взгляд. Я направилась к кассе, было сложно делать вид, будто мы незнакомы. Когда он прошел мимо меня, направляясь к полкам с продуктами, я почувствовала его знакомый запах одеколона и едва не остановилась. Однако взяла себя в руки и продолжила путь.
В горле пересохло, когда я растерянно поставила все продукты на стеклянную поверхность стола, чтобы кассир рассчитал, сколько нужно заплатить.
Я обернулась и увидела только спину Мерта в темно-синей толстовке. Он стоял у стеллажа с напитками, вероятно, выбирая себе энергетик.
Когда он повернулся в мою сторону, я вновь сосредоточилась на кассире и своих покупках. Хотя я и не видела, как он смотрит, я ощущала его взгляд на себе. Даже когда он подходил к кассе, я чувствовала каждый его шаг.
Он встал рядом со мной, соблюдая дистанцию. Но я не могла не заметить, насколько он высок по сравнению со мной. Но никто не сможет побить рекорд, который мы с Николасом установили, когда речь заходит о разнице в росте.
Мне выдали мой пакет, я протянула руку, чтобы взять его. А Мерт в это время быстро расплатился за напиток и первым направился к выходу. Он открыл дверь, впуская холодный воздух. Я не до конца осознала, что он держит ее для меня. Опустив взгляд, я стала выходить на улицу, надеясь не поскользнуться и не упасть.
— Что с твоим лицом? — внезапно спросил он, когда я поравнялась с ним.
Я сделала шаг в сторону и отвернулась, потому что обещала себе игнорировать его. Мерт дал мне пройти несколько шагов, но затем схватил за предплечье. Он не сжимал его сильно, чтобы не причинить боль, но его хватка была настойчивой, чтобы остановить меня.
— Что с твоим лицом, Самия? — спросил он с явным раздражением в голосе, уверенно выдерживая мой пронзительный взгляд.
Я отдернула руку, словно обожглась, и скрестила руки на груди. Он внимательно рассматривал меня, а я, в свою очередь, изучала его. Судя по количеству синяков и царапин, у него явно произошла серьезная драка. Но с кем?
Мои глаза расширились от ужаса, когда я осознала, что Мерт мог подраться с Али. Я в отчаянии опустила руки, моё тело обмякло, ноги подкашивались. В голове я представляла самую страшную и кровавую сцену между ними.
— А ты с кем? — шёпотом спросила я, но Мерт расслышал мои слова, на которые лишь отвёл взгляд. Я не хотела думать, почему он больше не смотрит на меня. Меня охватил гнев из-за его равнодушного взгляда, поэтому я даже не поняла, как начала угрожать ему. — Если с Али что-нибудь случилось...
— С твоим дорогим братом всё в порядке. Я подрался с Николаем, — произнёс он с таким безразличием, будто, стоя здесь и разговаривая со мной, он просто тратит время зря. Хотя я понимаю, что именно этого он и добивается — заставить меня думать, что ему все равно. Но если бы это было так, он давно бы ушёл или не стал бы останавливать меня на допрос.
Сдержав вздох облегчения, я повернулась, чтобы уйти от него подальше, хотя сердце требовало, чтобы я задержалась хоть ненадолго.
Он не тот Мерт, которого я знаю, пыталась я убедить себя. Что бы я ни делала, невозможно вернуть прежнего Мерта, и только сейчас я это осознала.
— Так что с твоим лицом? — крикнул он мне напоследок.
Не оборачиваясь, так как мой подбородок уже начал дрожать, я крикнула в ответ:
— Подралась!