On the over side [h.s]

17 февраля 2024 год

Гвен Миллер

Гарри отпустил меня в Денвер. Мы вернулись от бабушки с дедушкой и разлучились на некоторое время. Он улетел в Англию в родной город, где его ждут остальные. Он полетел туда, чтобы продать несколько сумок наркотиков одному мужчине.

Я беспокоюсь за Гарри. За время, что я была с ним он нюхал два раза: первый, когда встретился с Мирабель, а второй, в доме бабушки и дедушки. Но я не помню ничего, что происходило. Как только вещество ударяет в голову, я перестаю думать и понимать что-либо. Не знаю даже, что я говорила и делала. Понятия не имею, как мы добрались до отеля целыми в ту ночь. Я только помню его кривую ухмылку, красные глаза и эйфорию, которая настигла меня. На следующий день утром я проверила машину и на ней не оказалось царапин. Это было странно.

Джулиет тоже прилетела с Нью-Йорка на выходные, чтобы повидаться со мной. С Зейном она виделась на прошлой неделе, пока я гостила с Гарри у бабушки с дедушкой. Сейчас сестренка сидит на пассажирском сиденье в моем старом форде и подпевает песне, которая играет из радио.

– Как прошли дни у бабушки с дедушкой? – спрашивает Джулс.

– Хорошо, они каждый день просили нас с Гарри пожениться и завести детей, – смотрю я по сторонам.

– И как Гарри на это отреагировал?

– Положительно.

– Ну и чего тогда вы ждете? Женитесь и заводите детей, – говорит она.

– Я пока не готова к детям и женитьбе, – при упоминании детей я стараюсь говорить спокойно.

~*~*~

– Вот вся документация за последние два месяца, – я бросаю очередную папку полную фальшивой информации на стол Купера.

– Хм, отлично, Миллер. Я уже стал разочаровываться, но ты снова меня удивила, – мычит майор, открывая папку и с интересом перелистывает ее.

– Мы делаем одно дело. Я тоже хочу найти пятерку, как и вы, – остаюсь я стоять.

– Как там Луи? Справляется? – спрашивает он, внимательно изучая новые фотографии и бумаги.

– Он расположил Гарри и Найла к себе. Они его круга. Такие же богатые и наглые, – отвечаю я выученный текст.

– Много миллионов Гарри зарабатывает на аукционах? Неужели, он настолько хорош? – поднимает майор на меня глаза, отрываясь от чтения.

– Даже слишком. Куча заказов. Люди нанимают его. Я под восхищением.

– Неужели ты влюбляешься? – ловит меня майор.

– Нет. Я не люблю Гарри, – я сама еще не до конца разобралась, что за сильное чувство испытываю к нему.

– Это хорошо. Мне не нужно, чтобы ты теряла голову. Ты должна завершить дело к концу мая и усадить его вместе с остальными за решетку.

– А что если вы ошиблись и Гарри не состоит в пятерке? До сих пор неизвестно кто они.

– Вот именно, что улик нет. Достань мне их. Под маской добренького благотворителя явно прячется еще та сволочь, – перелистывает майор папку.

– Я рылась в его вещах. Ничего нет. Все документы легальные.

– Заставь его признаться. Используй свою женскую натуру. Не мне тебя учить, как соблазнять мужчин и выводить их на чистую воду, – грубо произносит он.

– Если думаете, что это так просто, тогда сами попробуйте соблазнить Гарри, – суживаю я на него глаза, впервые огрызаясь с ним.

– Что ты сказала? – скалится он, строго глядя на меня.

– Повторить?

– У Луи нахваталась смелости? – злится майор Купер.

– Кстати говоря о Луи. Пойду схожу к полковнику Томасу. Расскажу ему, как дела у сына, – стервозно улыбаюсь я и направляюсь к двери.

– Не смей говорить ему, что я поручил тебе, – в след командует мужчина.

– Не скажу. До встречи. Скоро прилечу с новым отчетом, – прощаюсь я и закрываю дверь.

Я направляюсь по знакомому коридору, одетая в обычную одежду вместо формы. Я вернулась в отдел на несколько часов, поэтому не вижу смысла в костюме. Из-за того, что я не одета, как остальные на меня пялятся.

Я подхожу к лифту и нажимаю на кнопку, ожидая, когда он спустится, но отвлекаюсь на сообщения, которые приходят на старый телефон. Я достаю его, думая, что Джулиет написала мне. Так и есть. Она просит побыстрее приехать домой, чтобы провести время вместе.

Гарри Стайлс

Я захожу в здание и стряхиваю снег с пальто. Меня приветствует на входе охрана, останавливая и досконально проверяя, чтобы я не протащил ничего лишнего. Но я даже не пытаюсь, потому что это бесполезно. Будь у меня с собой оружие, мое лицо давно было бы приклеено к полу.

Меньше всего я хотел сюда приходить. Я надеялся, что он меня не вызовет. Обычно я ему почти не нужен. Отец Кайла редко приглашает меня на индивидуальные встречи, только в крайних случаях. В особенности, когда происходят крупные сделки или же, когда я ослушиваюсь, и он лично меня избивает. Но я не боюсь и никогда не дрожал при нем. Мне абсолютно насрать, если сегодня я окажусь побитым.

– Вытащите руки из карманов, мистер Стайлс, – просит один из охранников.

– Боишься, что я притащил гранату ? – ухмыляюсь я.

– Без шуток, сэр. Вы знаете, что не пройдете дальше, пока мы вас не проверим.

– Такие же пугливые идиоты, как и всегда, – закатываю я глаза и вытаскиваю руки.

Они ничего не говорят по поводу моих оскорблений, потому что не могут возражать. Их работа только обыскивать людей и впускать тех, кому сюда разрешено заходить.

Мне нравится издеваться над ними. Сплошное удовольствие видеть недовольное лицо, которое не может тебе ничего высказать. Это единственное интересное развлечение, которое я могу себе здесь позволить. Раньше я чаще тут бывал, но я терпеть не могу отца Кайла. Никто не приносит столько денег, как наша пятерка. Именно поэтому Бэзил не отпускает нас, а каждый раз продлевает контракт.

Я ищу способы уйти, но меня так просто не отпустят, даже если я буду стоять на коленях и молить оставить меня в покое. Я бы давно сбежал, если бы мог. В мире полно грязной работы, с которой я справлюсь самостоятельно. Мне не нужен начальник. Но я остаюсь тут только из-за близких.

– Нашли что-то подозрительное? – спрашиваю я.

– Нет, можете проходить. Вас уже ожидают, – пропускает меня охрана.

– А если я заблужусь в этом огромном здании? – насмехаюсь я над ними.

– Дара, проведи мистера Стайлса к мистеру Томпсону, – просит охранник девушку, сидящую за столом и перебирающую бумаги.

– Мистер Стайлс, прошу за мной, – Дара поднимается с места и зовет идти за ней.

– Передавай привет женам, – прощаюсь я с ними и следую за Дарой.

– Давно вас тут не было, мистер Стайлс, – Дара останавливается у лифта и нажимает на него.

– Так вышло.

Я не имею интереса общаться с этой девицей, которая постоянно пытается разговаривать. Я бы давно ее вышвырнул отсюда, только компанией я не владею.

– Очень жаль. Хотелось бы видеть вас почаще, – улыбается она, заходя в лифт и виляет бедрами.

– Лучше закрой рот, Дара. И перестань крутить задницей передо мной, – я никогда не пытаюсь быть с ней мил и с кем-либо кто тут работает.

– Простите, сэр, – тихо извиняется она и больше не разговаривает.

Мы поднимаемся на самый последний этаж. Дара проводит меня до огромной белой двери, возле которой стоит охрана. Я закатываю глаза на излишнюю защиту, которой и так достаточно. Повсюду расставлены камеры, различные ловушки и секьюрити. Даже у президента все не настолько сложно, как у Бэзила Томпсона. Даже в какой-то степени смешно, что он настолько напуган тем, что кто-то может добраться до него.

Два амбала пропускают меня, потому что знают, кто я такой. Я ухмыляюсь их суровому виду, когда двери автоматически открываются. Я захожу в огромный кабинет. Двери сразу же за мной закрываются, и я остаюсь наедине с начальником, который сидит в кожаном кресле за столом возле панорамного окна.

Он одет как всегда в дорогой и идеально выглаженный костюм. Во рту у него дымящая сигарета, а в руках папка с документами.

Я никогда не улыбаюсь ему, тем более не пытаюсь быть дружелюбным, потому что в этом нет смысла. Он вызвал меня сюда по делу, а не для того, чтобы мириться. Я даже не спрашиваю у него разрешения и иду дальше по мраморному полу. Я плюхаюсь на кожаный красный диван и жду, когда мне уделят внимание.

– Ты хотел меня видеть, – нарушаю я тишину, не собираясь смотреть, как занимается бумагами.

– Хотел, – поднимает он свои глаза, откидываясь на кресло. – Как твои дела? – спрашивает он, выпуская клубы дыма.

– Неужели твой сынок тебе еще не успел доложить?

– Кайл всегда вовремя выполняет свою работу в отличие от тебя, – затягивается он и через секунду выпускает дым.

– Ну да социопаты всегда же послушные, – использую я то, что задевает его.

– Не говори так о моем сыне, иначе ты об этом пожалеешь, – предупреждает Бэзил, потрусив указательным палец пепел в пепельницу.

– Точно любимый сыночек, – раздвигаю я ноги.

– Перестань, – его охватывает бешенство.

– Что, убьешь меня?

От моего вопроса его глаза вспыхивают, и он скалится. Я смотрю на него точно так же недовольно, как и он на меня. Я никогда не скрываю ненависти перед этим человеком. Бэзил возглавляет компанию, которая занимается нелегальными вещами. Он долгие годы строил империю, убив немалое количество людей для этого. Он избавился от конкурентов и тех, кто мог помещать ему. Все были убиты. И, если кто-то попытается стать лучше него, этот человек и вся его семья будут мертвы.

Бэзил никогда никого не жалеет. Даже собственного сына. Он убьет его, если тот попытается занять его место. Но Кайлу это не нужно. Он увлечен только насилием над рыжими девушками. Бэзил просто использует своего сына в собственных целях, но точно не имеет к нему отцовской любви.

По официальным документам Бэзил занимается различными бизнесами, открытиями новых бирж и торговых центров. Но в действительности в компании происходят темные дела. Деньги поступают с разных точек мира. Продаются наркотики, поставляется оружие, происходят игры в покер. Фальшивые аукционы, в которых богатые спускают свои деньги, даже понятия не имея, что они поступают в чужие руки. Ограбления крупных банков, похищение важных для государства лиц и взятие их в заложники. И это только половина всего, что тут происходит.

– Я убью тебя, если тронешь Кайла.

– А если он убьет меня, ты будешь счастлив, не так ли?

– Довольно, – Бэзил поднимается с кресла и поправляет галстук.

Он выглядит как с обложки журнала «Форбс». Суровый, статный мужчина заработавший миллиард. И так оно и есть. Бэзил попал в прошлом году в список самых богатых людей в мире. Он хочет добраться до первого места и не успокоится, пока не достигнет желаемого.

Он обходит стол и становится передо мной, засунув руки в карманы брюк. Я поднимаюсь, чтобы быть на одном уровне с ним и заглядываю в точно такие же голубые глаза, как у Кайла. Они идентичные, я даже не вижу между ними двумя разницу. Сын копия своего отца. Те же черты лица, за исключением того, что у Бэзила нет щетины, как у Кайла.

Я вижу и чувствую, как он зол на меня.
Бэзил просто в бешенстве от моего поведения и смелости. Но я всегда с ним такой, даже несмотря на то, что он имеет власть надо мной.

– Ненавижу тебя и твоего сыночка, – шиплю я, имея каждое слово в виду.

– Ублюдок мелкий, – рычит Бэзил и бьет меня кулаком в челюсть.

Моя голова отворачивается в сторону от удара. Боль доходит до зубов, и я улыбаюсь, потому что это следовало ожидать. Он часто встречает меня таким теплым приемом, потому что я не держу язык за зубами. Но я не издаю ни звука, ощущая силу его кулака с золотым перстнем, который поцарапал мою кожу. Привкус крови чувствуется во рту. Я выплевываю ее прямо на дорогие лаковые ботинки Бэзила и поправляю челюсть, которая будто отошла.

– Ты что, засранец, хочешь, чтобы я тебя избил?! – хватает он меня за пальто, резко притягивая к себе.

– Кайла тоже бьешь? – не сопротивляюсь я.

– Когда он заслуживает, тоже получает. Можешь об этом не волноваться, – он резко отпускает меня и отходит к столу с выпивкой.

– Ты позвал меня, чтобы очередной раз унизить? – плюхаюсь я обратно на диван, стирая остатки крови.

– Сумки уже наполнили. Отвезите их куда надо и заберите деньги. Семьдесят процентов мне, остальное забирайте, – хватает он бутылку коньяка и наливает жидкость в стакан.

Я молча киваю.

– Гвен Миллер как поживает? – пьет он алкоголь.

– Ей осталось три месяца. Она справляется хорошо и не доставляет проблем, – отвечаю я, не показывая истинных эмоций.

– В постели она также хороша? – сверкает он глазами, когда делает очередной глоток.

Сука, он все знает.

– Она уйдет. Это временное развлечение. Иногда хочется женского тепла, – послевкусие от крови еще остается, и я специально сплевываю ее на пол.

Бэзилу не нравится, что я веду себя как свинья. Он сильной сжимает стакан, но никак не комментирует мое действие. Все равно у него есть слуги, которые вылижут его кабинет до блеска.

– Это должно прекратиться, иначе я убью ее, – с треском ставит он стакан на стол.

– Ты не тронешь ее. У нас с Кайлом уговор, – встаю я с дивана и подхожу к нему.

– Вы с Кайлом два идиота. Зациклились на какой-то рыжей дешевке.

– Она не дешевка.

– Через три месяца этой рыжей не должно быть с вами. И чтобы без глупостей, а то ты меня знаешь, – предупреждает он.

– Я обещаю, что ты ее больше никогда не увидишь, как только истечет срок, – даю я слово, которое выполню.

– Тебе не удастся снова спасти ее. Больше не сработает. Избавься от нее, пока кто-то из моих людей не сделал это вместо тебя.

– Скажи своему сыну, чтобы отстал от Гвен, – требую я.

– Мне все равно. Пусть играет с ней, сколько хочет. Может, убьет ее и вы оба наконец успокойтесь и будете работать как положено, – обходит он меня и снова садится за свое кресло.

– Я работаю, как всегда.

– Нет, Гарри. Она мешает работе. Больше не тащи ее за город и не целуй под дождем, – бросает он на меня быстрый взгляд.

Ему все известно.

– Я просто развлекаюсь, – вру я, чтобы защитить Гвен. – И пускай мне вытащат сумки, – добавляю я и направляюсь к выходу.

– Помни мою доброту. И передавай привет Паркер. Ее давно здесь не было, – в след говорит он.

– Будто тебе не все равно на нее, – фыркаю я, когда дверь автоматически открывается.

– Пока, Гарри, – прощается он.

– Не забудь попросить вытереть тебе туфли, – язвлю я.

Гвен Миллер

Я перехожу дорогу в положенном месте, ведя переписку с Гарри. Он сообщает, что едет вместе с остальными к какой-то шишке, которой должны продать наркотики. Прошу его быть осторожными и не вляпаться никуда. Не хочу, чтобы у них возникли очередные проблемы.

Я убираю телефон, добираясь до кафе.
Сажусь за один из столиков, ожидая, когда ко мне подойдет «нужная» официантка и открываю ноутбук. Захожу на почту и копаюсь в новой документации, связанной со смертью родителей, которую мне выдал дядя Томас. Я прочитываю много чего нового, что приближает меня к разгадке. Я узнаю, что папа и мама работали в Англии, но жили в Денвере. Это выбивает из колеи, но я продолжаю читать.

Они получали космические суммы. Только мы никогда не жили в роскоши. Все деньги родители спонсировали в детские дома или приюты для животных. Точно так же, как делает Гарри. Папа всегда баловал нас с Джулиет, покупая различные сладости или вещи. Мы жили в достатке, но я понятия не имела, насколько мои родители были богаты. О таких цифрах я не была в курсе. Но я отвлекаюсь, когда ко мне подходит Медисон и быстро закрываю ноутбук, чтобы она ничего не увидела.

– Привет. Как твои дела? – спрашиваю я.

– Привет. Работа, универ. Скукота. А ты как? – улыбается она.

– Хорошо. Очень здорово иметь возможность путешествовать по миру.

– Завидую. Мне лично никогда не избавиться от этой работы. До старости лет буду официанткой.

– Ты же учишься. Думаю, это временно.

– Родители говорят, что нужен парень и тогда жизнь изменится.

– Ты до сих пор одна? – я знаю, что такие вопросы невежливо задавать, но она сама начала.

– Парни какие-то скучные в нашем городе. Да и мне неплохо одной, – пожимает она плечами.

– Плохо быть одной. Я тоже не раньше считала отношения бессмысленной тратой времени, но все изменилось.

– Ты встречаешься с тем белобрысым красавчиком, который подкатил к тебе тут? – уточняет она.

– О, нет. У него есть жена. Я встречаюсь с его другом. Тот, что сидел подальше и тихо наблюдал за мной.

– О, ты о том зеленоглазом парне, который не сводил с тебя глаз. Он часто приходил сюда, когда ты была тут. Наверное, стеснялся познакомиться, – болтает она.

– Ага, – киваю я.

Хотя Гарри и стеснительность совершенно несовместимы. На него это не похоже. И даже смешно представить его в роли парня, который боится подойти к девушке. Он слишком самоуверен, чтобы быть одним из тех, кто не знает, как вести себя с девушкой. Гарри идет по головам. Он прямолинейный и смелый. Он с легкостью признался в своих чувствах. Его даже не остановило то, что они не были взаимны.

– Что будешь заказывать? – достает она блокнот и ручку из кармана фартука.

– Как обычно. Латте на кокосовом молоке и два шоколадных пончика, – диктую я свой типичный заказ.

– С собой что-то будешь брать? – интересуется она, записывая на листок.

– Да. Несколько сливочных эклеров, – быстро отвечаю я.

У нас с Джулиет намечается традиционный кино-вечер, поэтому нам не помешает вкусная выпечка с чаем.

– А спецзаказ? – тихо спрашивает она.

Я сразу понимаю, о чем идет речь и киваю. Мы договорились еще по телефону, что я приду за таблетками. У меня почти закончился «Ксанакс», и я попросила, чтобы ее мать выписала рецепт. Медисон уже купила успокоительные и должна передать их мне.

Через пятнадцать минут она приносит заказ и засовывает таблетки в пакет с эклерами, чтобы никто ничего не заметил. Выпив латте и поев шоколадные пончики, я вручаю ей сто долларов, из которых пятьдесят чаевые. Она, как всегда не хочет брать, но я настаиваю.

По дороге домой я набираю Гарри, потому что он написал эсэмэску, чтобы я ему позвонила, как освобожусь. У нас отличается время по часовому поясу. Я знаю, что в Лондоне уже ночь, но кого это волнует?

– Уже успел соскучиться? – хихикаю я, переходя дорогу на пешеходе, когда он отвечает на звонок.

– Я всегда по тебе скучаю, – я чувствую его улыбку через экран.

– Как прошла сделка? – уточняю я, укутываясь носом в шарф.

– Как всегда. Заплатили семь миллионов, из которых два остаются нам.

– Так спокойно об этом говоришь.

– Я уже привык получать большие деньги. И тебе пора.

– Я никогда не привыкну.

Я до сих пор, когда смотрю на свой скрытый счет и вижу количество нулей каждый раз удивляюсь.  Нам с Джулиет хватит на всю жизнь и еще останется для ее детей. Даже не знаю, на что мы будем тратиться. Я заработала огромную сумму и понятия не имею, как правильно ей распорядиться. Единственное, что я знаю - мы с Джулиет улетим на другой континент, и я куплю нам дом. Дальше будем использовать деньги в необходимых ситуациях и ни в чем себе не отказывать.

– Что делала? – спрашивает он, отвлекая от раздумий.

– Была в кафе, разбирала новые документы об убийстве родителей, – отвечаю я, заворачивая в другой переулок.

– Есть новые зацепки? – в нем пробуждается интерес.

– Да. Спасибо Луи, что поговорил с отцом. Дядя Томас перекинул мне на почту кучу новой информации.

– Хочешь я снова помогу?

– Зачем тебе?

– Плохо, что я готов помочь? – усмехается он.

– Нет, просто странно, что тебе хочется сидеть и читать груды бумаг.

– Найл заставляет нас читать всякие сопливые романы. Я уже привык, – уверяет он, на что я цокаю языком и закатываю глаза.

– Ладно, я скину тебе файл на почту, – принимаю я помощь.

– Отлично, рыжик. Будешь дома, напиши.

– Договорились.

– Целую, – произносит он, и я кривлюсь.

– Целую, – повторяю я, не привыкшая говорить что-то подобное.

Гарри завершает звонок и быстрым шагом я добираюсь до квартиры. Джулиет забрала машину, поехав по магазинам, чтобы закупиться продуктами. Она обожает готовить, и я ей с удовольствием уступаю место на кухне. Мне лично готовка не приносит радость. Я наслаждаюсь едой только, когда ем.

Я добираюсь до своего подъезда и смотрю на машину, которую Джулс припарковала неровно. Цокаю языком и вынимаю ключи из кармана пальто. Я открываю машину и забираюсь внутрь. Засовываю ключ в отверстие и завожу двигатель с третьего раза, потому что он постоянно глохнет.

Я рада, что папина машина все еще в действии. Наверное, я реставрирую ее, чтобы она всегда была со мной как воспоминание. Я даже покупаю всю ту же вишневую пахучку, которую он использовал. Поэтому это мой самый любимый вкус и запах, ведь он связан с дорогими воспоминаниями.

Я переставляю машину, не занимая много места и оставляя пространство, чтобы люди могли проходить. Затем я снова ее закрываю ее и захожу в здание. Желудок урчит, хотя я недавно была в кафе. Это все из-за нелегкого дня. Я всегда от злости или стресса хочу есть и меня нельзя остановить. Надеюсь, у Джулс уже готова еда и мне не придется ждать

Я захожу в лифт вместе с соседом и поднимаюсь на восьмой этаж. Мы прощаемся с ним, и он открывает свою дверь, а я свою. И как только я захожу в квартиру, в нос ударяет тот самый потрясающий аромат, по которому я скучала. Он ни с чем не сравнится, потому что роднее ничего нет.

– Я дома! Как же потрясающе пахнет! – громко говорю я, снимая пальто и шарф.

– Я приготовила куриный суп с лапшой и яйцом, а также мясной рулет, – заходит в прихожую Джулиет.

– Будем ужинать? Я принесла твои любимые эклеры, – я протягиваю ей выпечку в коробке.

– Да. Ты переодевайся, а я накрою стол в гостиной, – кивает она.

Мы с Джулиет проводим пол ночи в гостиной, кушая и разговаривая. На фоне идет фильм, но никто не следим за сюжетом. Мне становится скучно на второй минуте, потому что Джулиет включает «Дневник Памяти», наслушавшись об этой ерунде у Найла. Он даже ее убедил посмотреть фильм и прочесть книгу.

Джулиет задает кучу вопросов касательно Гарри и порой вводит меня в краску. Многие вопросы неприличные. Ее больше интересует наш с ним секс, но я прошу ее угомониться.

– Ну он хоть большой? – спрашивает она.

– Господи, перестань, – стону я, прижимая маленькую подушку к лицу.

– Я не прошу показать фото его члена. Просто ответь да или нет.

– Все с ним в порядке. Заткнись уже, – бросаю я в нее подушку.

– Значит большой, – лыбится Джулс, откидывая подушку.

– Успокойся, я тебе ничего не скажу.

– Наконец-то ты трахаешься. А то вечно ходила с недовольным лицом, – дразнит она меня.

– Давай спать. Уже поздно, – поднимаюсь я с дивана, не желая больше говорить на интимную тему.

– Зануда ты, – ворчит Джулиет, вставая и укутывается получше в плед.

– Полночь, Джулс. Я устала, – зеваю я фальшиво, хотя на самом деле мне спать вовсе не хочется.

– Ладно, спокойной ночи, – подходит она ко мне, шаркая ногами и обнимает.

– Ночи, – обнимаю я ее в ответ, а затем отпускаю.

Я собираю за нами всю грязную посуду и тащу ее на кухню. Выключаю телевизор и иду в комнату, в которой Джулс успела убраться пока меня не было. Надеюсь, она не рылась в моих вещах и не пыталась открыть тумбочку, в котором лежит моя речь с похорон родителей.

Я закрываю дверь и устало плетусь в ванную. Я смываю остатки сегодняшнего дня, желая поскорее оказаться в объятиях Гарри. В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что скучаю по нему. Мы не виделись два дня, но будто уже прошел месяц.

Я выключаю душ и вытираюсь полотенцем. Снова хочется позвонить Гарри, чтобы услышать его хриплый британский голос, но он спит. Я выхожу из ванной комнаты, как всегда, голая и переодеваюсь в пижаму уже в спальне. Я включаю ночник, чтобы заняться делом и достаю из выдвижного шкафчика нитки, ножницы и кнопки. Я вынимаю из чемодана груду бумаг, которую распечатала на принтере у себя в кабинете, как только получила копии от дяди Томаса. Я отдала папку Джулиет и попросила ее оставить в моей комнате, что она и сделала. Не знаю, если она ее открывала. И даже если так, она все равно ничего не поймет.

Я приступаю искать зацепки, вычеркивая и обрезаю ненужное. Кучу листков я комкаю и выбрасываю в урну. Я вешаю несколько снимков на стену, которые получила сегодня от дяди Томаса, а затем разную информацию о родителях. В конце я использую красную нитку. Я пытаюсь связать все между собой и в конечном итоге у меня получается общая картина.

Я отхожу на шаг назад и изучаю детально фотографии отца и какого-то мужчины, которого я уже прежде видела на другом снимке. Я достаю старую фотографию мамы с папой и этим же человеком, закрепив ее в центр. Мужчина кажется очень знакомым. Его черты лица напоминают кого-то, но я не могу понять кого именно.

На всех фото, где есть этот мужчина сзади написаны три цифры 273 и непонятные инициалы «Б.Т.» Я долго думаю, напрягая мозг и вынимаю оставшиеся досье с людьми, у которых совпадает имена и фамилии с первыми буквами.

Я ищу в папках, что-то связанное с компанией и нахожу в одной. Я читаю название «Томпсон Корпарейшин», а затем имя человека, который ей управляет. Мои глаза расширяются. Меня пронзает холод. Я надеюсь, что ошиблась. И чтобы проверить информацию я включаю ноутбук, который подарил Гарри и вбиваю в интернет название. Я кликаю на официальный сайт, пролистнув библиографию компании, которая нацелена на бизнес и открытие торговых центров. Она на самом пике и здание находится в Лондоне, там где сейчас Гарри.

Я пролистываю дальше и нахожу адрес: Бейкер-стрит «273». Вот что означают эти цифры. Я думала, это код или какой-то шифр, но все оказалось, куда проще, чем я могла представить. Информация сходится с досье, которое я держу в руках. К тому же совпадает то, что компания находится в Лондоне, где работали мои родители. И фотография мужчины, который управляет компанией точно такая же, как и на снимке, где он с моими родителями.

Я захлопываю ноутбук, понимая, что это за компания и какие на самом деле происходят там дела. Я провожу обеими руками по волосам и сжимаю их. Все становится очевидным. Но я абсолютно не в восторге. Я в ужасе и смятении. В Лондоне уже восемь утра. Я разговаривала с Гарри семь часов назад. Он, возможно, еще спит, но ситуация чрезвычайная. Я должна в этом лично убедиться. И я не успокоюсь, пока этого не сделаю. Схватив с тумбы айфон я набираю Гарри. Гудки долго длятся, заставляя меня нервно ходить по комнате.

– Рыжик, все в порядке? Почему ты звонишь, когда у вас два часа ночи? Что случилось? – спрашивает с беспокойством Гарри.

– Как зовут отца Кайла? – в ответ спрашиваю я.

– Зачем тебе? Почему ты не спишь? Чем ты занимаешься?

– Скажи мне имя и фамилию. Я должна знать.

– Почему ты спрашиваешь? – я слышу волнение в его голосе.

– Потому что от твоего ответа я многое узнаю.

– Ты не в себе. Ложись спать. Мы поговорим, когда у вас будет утро, – просит он, явно не желая отвечать.

– Скажешь имя ты или сказать мне? – останавливаюсь я посреди комнаты и поднимаю глаза на стену, на которой закреплены снимки, бумаги и нитки.

– Бэзил Томпсон, – спустя минуту молчания произносит Гарри.

– Фак, – стону я и откидываю голову назад, закрывая глаза.

– Что ты узнала о нем?

– Он был лучшим другом моих родителей. Возможно, Бэзил, знает кто убил их, – говорю я дрожащим голосом.

Теперь я понимаю, почему мама оставила на бумажке эти инициалы. Она знала, что он поможет мне. Он был с ними заодно в этом деле и продолжает работать в той компании. На тот момент, когда родители были еще живы Бэзил не был владельцем компании, он стал им пять лет назад. И самое худшее то, что его сын - это Кайл.

Я все это время работала на его отца, даже не догадываясь. Гарри является его подчиненным. Во власти Бэзила куча людей. Он может больше, чем просто все. Он делает самые ужасные и противозаконные вещи. Его сын больной на голову, но они вместе строят империю и рушат чужие жизни. Они испортили мою жизнь тоже, но Бэзил единственный, кто скажет мне правду.

– Я должна увидеться с ним. Организуй мне встречу, – прошу я.

– Нет, – твердо говорит Гарри.

– Я хочу поговорить с Бэзилом, – настаиваю я.

– Он жестокий ублюдок, Гвен. Я не познакомлю тебя с ним. Я не буду рисковать твоей жизнью из-за смерти твоих родителей, – строго говорит он.

– Мне это очень важно, Гарри.

– Ты хоть знаешь, о чем просишь?

– Я уже ничего не знаю.

Гарри вздыхает, слыша, в каком я отчаянии. Он как никто другой должен понимать, что такое лишиться родного человека и больше никогда его не видеть.

– Этого не будет. Никогда, – произносит Гарри.

– Ты сам вызвался мне помочь. Как ты можешь теперь отказываться, зная, что это самое важное для меня? – я стараюсь быть тихой, чтобы не разбудить Джулс.

– Я не хочу, чтобы ты была мертва. Я знаю этого подонка. Он даже не выслушает тебя, а сразу убьет, как только ты спросишь что-то касаемо своих родителей. Он прячется от закона и избавится от тебя, даже несмотря на то, что ты дочь его друзей, которых убили. Бэзил думает только о себе и своем ебнутом сыночке, – произносит длинную речь Гарри.

– Но... – открываю я рот, но только мне не дают договорить:

– Взгляни, к чему привела меня жизнь из-за него. А остальных... И неизвестно останемся ли мы живы, когда срок контракта истечет.

– Мне жаль...

– Не надо.

– И что теперь делать?

– Он слишком жесток. Кроме денег и власти его ничего не интересует. Большие деньги приводят к большим проблемам, рыжик, запомни. Не ввязывайся в это дерьмо, если хочешь быть свободной и чтобы с твоей сестрой ничего не случилось, – предупреждает Гарри.

– Помоги мне узнать, кто убил маму и папу.

– Помогу. Я сделаю все для этого.

– Может, убедить как-то Бэзила рассказать правду?

– Думаешь, я явлюсь туда, и мы сядем с ним за мирный стол переговоров? – издает саркастичный смешок Гарри. – Он искалечит меня и доберется до тебя, а потом до твоих родных. Ты этого хочешь?

Я громко вздыхаю и сажусь на пол, прижимая колени к груди. Свободной рукой я обнимаю их, попав в безысходную ситуацию. Неужели, я никогда не узнаю правды?

Я не могу сдаться прямо сейчас. Надо что-то делать. Я почти пришла к разгадке, и я не могу отступить. Я не заброшу это, даже если придется лишиться жизни.

– Нет, ты прав, – сдаюсь я. – Прости, что разбудила и заставила нервничать. Я по-другому не могла.

– Ты правильно сделала. Хорошо, что позвонила и не натворила глупостей. Ложись спать. Я завтра прилечу к тебе на частном самолете. Ты в плохом состоянии. Тебе нельзя быть одной. Заодно покажешь все, что нашла.

– Спасибо, Гарри. Ты влюбляешь меня в себя. Я думала такое невозможно, – признаюсь я вслух.

– Я тоже думал, что в тебе этого нет, – шутит Гарри.

– Врешь. Ты только и мечтаешь, чтобы я сказала эти три слова, – тихо говорю я.

– Черт возьми, рыжик. Как же меня злит, что ты такая умная, – усмехается он.

– Это твой выбор. Не надо было влюбляться, – теперь издеваюсь я.

– Ну все, спокойной ночи, – прощается он.

– Доброе утро, – в ответ говорю я и завершаю вызов.

Я возвращаю глаза на стену, полную фотографии и надписей сплетенных в две нити. Почему за все время никто не связался с отцом Кайла? Он находится буквально на фотографии с родителями, что является главной зацепкой. Его должны были вызвать на допрос, чтобы выяснить правду. Неужели никому не было до этого дела?

От следствия нельзя ускользнуть. Только если его не подкупить бешеными деньгами. Бэзил явно заплатил круглую сумму, чтобы его не трогали и дело замяли. Ему не нужны были проблемы, он нашел способ как быстро и надежно избавиться от них. Но зачем, если он мог помочь и убийцу давно бы посадили? Разве он не хотел отомстить за лучшего друга и его жену? Неужели их босс был таким страшным человеком, что тайна о нем до сих пор не раскрыта?

Так много вопрос и ни одного ответа.

В голове не укладывается, что лучшим друга отца был тот, кто сейчас является моим начальником. Бэзил знает, чей я дочерью являюсь и даже ни разу не попытался связаться. Он использует меня в своих целях и держит под контролем с помощью своего сумасшедшего сына.

Мне срочно нужно на свежий воздух.

Я хватаю со стола пачку "Marlboro" с красной зажигалкой и выхожу из комнаты. Джулс уже давно спит и точно не зайдет ко мне. Но на всякий случай я запираю дверь на ключ, потому что ей не следует знать того, что еще до конца неизвестно.

Я надеваю пальто в прихожей поверх короткой пижамы. Также я залезаю в черные ботинки и плюю на шарф с шапкой.
Я открываю тихо входную дверь и выхожу в подъезд. Я вызываю лифт и захожу в него, открывая красную пачку сигарет. Смотрю на перевернутую сигарету, которая стоит отдельно. Я поклялась, что отдам ее тому, кто убил моих родителей. Но мне так хочется засунуть ее в глотку Кайла, чтобы он задохнулся.

Я фыркаю и вынимаю обычную сигарету, обхватывая ее губами. Остальную пачку я засовываю в карман и достаю красную зажигалку, которую Гарри недавно наполнил бутаном, чтобы она вновь горела.

Лифт останавливается на самом верху, и я выхожу. Я поднимаюсь еще по нескольким ступенькам и толкаю железную дверь, оказавшись на крыше, полной снегом. Холод окутывает мое тело. Температура низкая, но мне нравится ощущать, как я остываю после жара.

Я отвлекаюсь с помощью мороза и поджигаю зажигалку. Я подношу пламя к краю сигареты и затягиваюсь. Табак загорается и щеки наполняются никотином, который расслабляет все внутренности. Я закрываю глаза, откидывая голову назад и выпускаю большой сгусток дыма вверх к темному небу. Становится намного лучше и легче. Никотин помогает, и я окончательно прихожу в себя.

Снова прижимаюсь к сигарете, заполняя легкие и задерживаю тягу, ощущая легкую горечь в горле.

– Ку-ку, – слышу я сзади голос, который заставляет меня открыть глаза.

Я быстро поворачиваюсь и сигарета в ту же секунду выпадает из моего рта на цемент. Сердце уходит в пятки и в животе все свертывается. Глаза в ужасе расширяются, и я еле стою на ногах. Голубые глаза смотрят на меня, а губы растягиваются в улыбке. Но я пугаюсь совсем не этого, а того что половина лица Кайла испачкана в крови, как и вся серая кофта. Я вижу перед собой самое мерзкое зрелище и даже не осознаю, что вскрикиваю.

Кровь еще даже не успела застыть. Она свежая и даже на расстоянии метра я чувствую этот запах, который тянет блевать. Я прижимаю руку ко рту, оглушая себя. Невозможно описать то, насколько я напугана. Я остаюсь на месте, когда он приближается, и его улыбка становится шире.

Я смотрю вниз и улавливаю отблеск металлического ножа, который он сжимает в руке. Лезвие в чьей-то крови. Его руки полностью испачканы, он весь покрыт кровью.

– Скучала по мне? – спрашивает Кайл, улыбаясь самой сумасшедшей и нездоровой улыбкой.

Я не могу проронить ни слова. Кажется, будто мне отрезали язык. Я в ужасе смотрю на него, когда в уголках глаз образуются слезы. Это было ошибкой прийти сюда в такое позднее время. Я должна была оставаться в квартире и никуда не выходить, но сама же выкопала себе могилу.

Я пячусь назад, оборачиваясь, чтобы не упасть с края. Кайл сокращает между нами расстояние и крепко держит нож, словно собираясь использовать его в действии. Снова хочется кричать. Сердце колотится так быстро, что кажется, словно оно выпрыгнет из груди. Я смотрю на его окровавленное лицо и меня до смерти трясет.

– Прости, что в таком виде. Познакомился с одной рыжей девушкой. Она была очень прыткой. Пришлось ее зарезать и немного испачкаться, – он делает последний шаг и поднимает нож на уровне моего лица.

Я сглатываю, останавливаясь, потому что мне больше некуда наступать. Еще один шаг, и я разобьюсь.

– Не волнуйся, рыжая принцесса. В мои планы не входит убивать тебя, – шепчет он и касается лезвием моей щеки.

Я жмурюсь, ощущая холодный метал и липкую массу, которую он размазывает по моей коже. Я не издаю ни звука, опасаясь сделать лишнее движение, чтобы он меня не задел ножом. Чужая кровь остается на мне, и я чувствую внезапную хватку. Мои глаза открываются, когда большие пальцы сжимают каждую сторону щек, заставляя поднять голову.

Я встречаюсь с тем самым взглядом, который по ночам преследует меня в кошмарах. Я в ужасе трясусь и из моих глаз практически вытекают слезы.

– Что ты хочешь?

– Чтобы ты стала моей, – улыбается он, полностью пачкая мое лицо своей кровавой рукой.

– Я не соглашусь на сделку, – отказываюсь я, не имея даже возможности пошевелиться, чтобы оттолкнуть его.

– Согласишься. Ты уже любишь Гарри. Я вижу это в твоих глазах, – шепчет он безумным голосом.

– Оставь меня, – прошу я, когда слеза течет по моей щеке.

– Ну что ты, милая. Я слишком устал, чтобы насиловать тебя, – стирает он большим пальцем слезу с моей щеки.

Его слова вызывают эффект. Я вновь погружаюсь в воспоминания и мне становится еще хуже. Слезы безжалостно текут по моему лицу. Нижняя губа дрожит, но не от холода, а от происходящего. Мне еле удается дышать.

– Пожалуйста, – прошу я с мольбой.

– Умоляешь меня, – хмыкает он.

– Дай мне еще время. Мне нужно оно, – всхлипываю я.

– У тебя есть еще три месяца. Подумай очень хорошо, – наклоняется он и шепчет мне на ухо.

Я киваю, соглашаясь со всем, что он говорит. Кайл отстраняется и улыбается. Он смотрит на меня как самый настоящий псих. И то, что он весь в крови только усугубляет мое состояние. Еще ни разу в жизни я ничего подобного не видела. Он самый неуравновешенный человек, с которым мне довелось познакомиться. И я не знаю, как мне от него избавиться.

И куда бежать, чтобы он не добрался до меня?

– Гвен! – слышу я голос сестры и как она быстро поднимается по пожарной лестнице.

Я расширяю глаза и смотрю на Кайла, что только шире улыбается. Я прошу его молча спрятаться, чтобы сестра его не заметила. Я готова стать на колени только, чтобы она не увидела его.

– Не смей говорить Гарри, что я в городе. Если ты это сделаешь, то пожалеешь, – предупреждает он.

– Хорошо, я не скажу, – десять раз киваю, только чтобы он поверил.

Кайл последний раз окидывает меня взглядом и отходит, прячась за стеной у двери, которая в ту же секунду открывается. Джулс забегает на крышу и в испуге смотрит на меня, глотая воздух. Она наклоняется, упираясь руками на колени и очень громко дышит.

– Черт возьми... Гвендолин... Что ты... делаешь на крыше? – спрашивает она, пытаясь отдышаться.

– Я не могла уснуть и вышла покурить, – я отхожу от края и стираю рукавом пальто кровь, прежде чем она ее заметит.

– Я испугалась за тебя, – выпрямляется она, и за ее спиной, Кайл машет мне, исчезая. – Больше так не делай.

– Извини. Не думала, что ты проснешься, – подхожу я к ней, когда сердце все еще бешено бьется.

– Что с тобой? – хмурится она, разглядывая мое лицо.

– Что со мной? – спрашиваю я, пытаясь оттереть остатки крови.

– Это что, кровь?! – восклицает она, присматриваясь.

– Нет, пошли в квартиру, – отвечаю я и обхожу ее, направляясь к железной двери.

– У тебя точно все в порядке? – спрашивает она, догоняя.

– Да. Я просто захотела побыть одной, – вру я и укутываюсь в воротник пальто, чтобы она ничего не заметила.

– Ладно, но больше так не делай, – закрывает она дверь, и мы спускаемся по ступенькам.

Я вызываю лифт и стою спиной к Джулс, потому что не хочу, чтобы она о чем-то догадалась. Я держу в себе все эмоции, которые собрались в один толстый узел, стараясь быть спокойной снаружи. Я сжимаю руки в кулаки, сдерживаясь и захожу в лифт, прячась в углу от сестры. Она подозрительно косится на меня, но ничего не говорит. Мы возвращаемся в квартиру и расходимся. Когда я оказываюсь в комнате, опускаюсь в ужасе на корточки и провожу обеими руками по лицу. Меня трясет настолько, что можно посчитать это за приступ эпилепсии.

Я обнимаю себя руками и ложусь на пол, тихо плача. Невыносимо то, что происходит. Такое невозможно адекватно воспринимать. Кайл довел меня и это не последний раз, когда я буду из-за него плакать и валяться на полу.