On the over side [h.s]

7 февраля 2024 год

Гвен Миллер

– Бабуль, привет, – обнимаю я бабушку, когда она впускает нас с Гарри в дом.

– Привет, дорогая, – целует она меня в щеку. – И тебе привет, – бабушка отстраняется от моих объятий и подходит к Гарри.

– Здравствуйте, я Гарри, – представляется он и протягивает руку бабушке.

– Что ты как неродной, сынок? Иди сюда, – бабушка мягко убирает его руку и обнимает.

Гарри наклоняется к бабушке и неловко обнимает ее рукой. Он смотрит на меня через ее плечо с растерянностью. Я улыбаюсь, снимая куртку и вешаю ее на крючок. Это впервые за последние десять дней, когда я действительно искренне улыбаюсь, учитывая последние происходящие события.

Встреча Гарри с Мирабель понесла последствия. Мне с большим трудом удалось вывести Гарри из тяжелого состояния. Он только недавно пришел в себя. Я даже не знаю, надолго ли его хватит, чтобы снова не сорваться. Он весь перелет убегал в туалет и курил травку. Я следила за ним, чтобы вместо марихуаны не оказался более тяжелый наркотик. Вроде бы он не нюхал. Я не заметила ничего подозрительного. Но он слишком хорошо прячет эмоции, поэтому я не могу быть уверенной, что в нем нет дозы кокса или другого вида.

– Какой ты высокий, – отстраняется от него бабушка, тепло улыбаясь. – И красивый, – добавляет она.

– Э...спасибо... Дафна, – благодарит Гарри и снова хватается за ручки чемоданов. – Куда нести? – спрашивает он нас обеих.

– На второй этаж, вторая дверь справа, – диктует бабушка.

– Хорошо, я скоро, – кивает он и проходит мимо нас к деревянной лестнице, которая находится в небольшой гостиной.

– Он у тебя такой красивый. Вы подходите друг другу, – шепчет бабушка, чтобы Гарри не слышал.

– Да, красивый. Я пойду за ним. А ты позови дедушку, будем ближе знакомиться, – быстро говорю я и в спешке иду за Гарри наверх, чтобы проследить за ним.

28 января 2024 год

Гвен Миллер

Я слышу их разговор, и он мне совсем не нравится. Я слежу за каждым движением Миры и сдерживаюсь, чтобы не ворваться в номер и не отодрать ей волосы. Она всячески пытается соблазнить Гарри, наклоняясь или перекидывая ноги, чтобы он заметил ее белье.

В отличие от нее, он стоит на ногах почти у двери и сжимает кулаки на каждое ее движение и реплику. Она часто пьет шампанское и лисьими глазами изучает Гарри.

– Почему уводишь взгляд? Боишься не устоять? – спрашивает она.

Я сжимаю ручку двери от ее вопроса.

– Боюсь, что придушу тебя, – бросает холодно Гарри.

– Ты изменился, – пьет она шампанское, продолжая глядеть на него.

Гарри постоянно язвит ей. Я вижу, как напряжен каждый мускул на его теле. Он едва сдерживает себя. Как только она может делать вид, будто между ними все хорошо? Она слишком спокойна и уверена в себе, что крайне пугает. Я уже чувствую, что эта встреча ничем хорошим не закончится.

7 февраля 2024 год

Гвен Миллер

– Ну что, когда нам ждать внуков? – вдруг спрашивает бабушка за столом, когда мы обедаем.

Я расширяю глаза и давлюсь салатом, кашляя. Я прижимаю кулак к губам и с краснеющими щеками думаю, как мне спрятаться, чтобы таких вопросов больше не было.

Я знала, что бабушка будет спрашивать о детях, браке и дальнейшем будущем, но ничего из этого не будет. Мы оба осознаем, что стабильная и счастливая жизнь не для нас, она пройдет мимо. У нас есть только здесь и сейчас.

Я перевожу глаза с бабушки на Гарри, ожидая увидеть волнение или смущение, но он по-прежнему слегка улыбается и спокойно ест.

– Простите, – я вытираю рот салфеткой и продолжаю трапезничать.

– Мы ждем ответа. Ведь так? – смотрит бабушка на дедушку.

– Да. Когда мы увидим правнуков? – спрашивает теперь дедушка.

– А вам не кажется, что вы слишком рано задаете такие вопросы? – ем я картофельное пюре.

– Ты уже опаздываешь. Я родила в восемнадцать, а твоя мать в девятнадцать. Тебе пора занимать следующее место, пока Джулиет не перегнала, – продолжает бабушка.

– Я пока не могу родить, – опускаю я глаза вниз.

– Почему нет? Проблемы с деньгами? – спрашивает дедушка.

– Нет... – качаю я головой.

– А что тогда? Нет смысла тянуть. Подавайте заявление в загс и распишитесь по-тихому, если не хотите свадьбы. Потом заводите детей, – озвучивает бабушка план, даже не зная, что его не так просто осуществить.

– Мы не можем, – сжимаю я вилку в руке, по-прежнему глядя в тарелку.

Гарри видит мое состояние и опускает руку под стол, сжимая мое бедро. Он оказывает поддержку. Я знаю, ему намного больнее, но он умеет держать эмоции под контролем и делать вид, что все в порядке.

– Как это не можете? Гарри, ты что, не хочешь жениться на Гвендолин? – напрямую спрашивает бабушка.

– Хочу. Очень даже, – отвечает Гарри и мои глаза еще больше расширяются.

Я поднимаю голову и с шоком на лице смотрю на него, хлопая ресницами. Его глаза устремлены на меня, и он нешироко улыбается, сильнее сжимая мое бедро. Я пытаюсь прочесть в его взгляде, говорит он правду или просто лжет, чтобы бабушка и дедушка перестали нас донимать. И оттого, как он смотрит на меня с грустью, но в то же время улыбается, заставляет мое сердце сжаться. Этого не может быть.

– Но Гвендолин слишком упрямая, чтобы согласиться стать моей женой. Может, через полгода или год мне удастся ее уломать.

– Не волнуйся, сынок. Я потом с ней лично поговорю и скоро вы будете женаты, – хлопает бабушка его по плечу.

28 января 2024 год

Гвен Миллер

– Сядь сначала и выпей со мной, – просит Мирабель в приказном тоне.

– Я не обязан слушать тебя. Я только должен был прийти на свидание, – отказывается Гарри.

– Хм, – мычит она и опять пьет шампанское. – Обязан, иначе я расскажу твоей ненаглядной Гвен всю правду.

Сердце бьется быстрее. Я хмурюсь, не понимая, о какой правде идет речь. Но, как только Гарри покорно садится и берет бокал шампанского сразу становится ясно - он что-то скрывает от меня. Но я не виню его за то, что он прячет их. Я сама не все рассказала, поэтому понимаю, как тяжело делиться вещами, которые слишком щепетильны.

Мирабель явно знает больше, чем я. Они с Гарри были в отношениях два года. И не думаю, что у него были секреты от нее. И теперь она использует это против него, шантажируя, что может рассказать мне. Просто низость.

Слишком задумавшись я не слышу, о чем они говорят. Но когда снова сосредотачиваюсь на разговоре мои глаза расширяются и сердце уходит в пятки. Я застываю, раскрывая рот и смотрю на Гарри, что трясется, пытаясь удержать себя на месте.

– Помнишь, как в старые и добрые времена? – произносит она, махая пакетиком с белым порошком.

О Господи!

Я бросаю глаза на Гарри. Я чертовски напугана. Он может сорваться в любую секунду. Его челюсти сжаты и каждый мышц трясется. Он жаждет отобрать пакет, но пытается бороться.

У меня внутри все дрожит. Я перестаю дышать и молюсь Богу, чтобы он помог ему пройти через это. Мирабель просто ненормальная. Это не похоже на игру. У меня скручивает живот, когда она засовывает палец в порошок, а затем облизывает фалангу.

Я затаиваю дыхание и чуть не спотыкаюсь.
Мирабель пытается пробудить в Гарри чувства, но он по-прежнему остается прочным как стена. Она признается ему в любви, на что пытается оскорбить ее.

– Свидание окончено? – спрашивает ее Гарри, вставая.

– Нет еще, погоди, – Мира поднимается и приближается к нему. – Поцелуешь меня? – слышу я ее шепотом.

Мой желудок свертывается. Огромный ком образуется в горле. Я смотрю на то, как она сжимает его плечи и поднимает лицо.

– Больше никогда так не делай, – Гарри резко толкает ее, отчего она падает, приземляясь на задницу.

– Какого черта, Гарри?! – возмущается Мира.

– Ну что, свидание теперь окончено? – садится он перед ней.

– Тебе не избежать этого. Ты все равно опять начнешь употреблять. Бывших наркоманов не бывает, – злобно проговаривает она.

– Передай Кайлу привет, – говорит он и поднимается, направляясь к выходу.

Я дергаюсь, испугавшись, что он заметит меня, но Мира останавливает его своим голосом:

– Беги к ней! Давай! Она ведь не знает, что Кайл, ты и его отец...

– Закрой рот, – не дает он ей договорить.

Я совсем ничего не понимаю, что она несет. Но явно есть то, что мне следует знать. Только сейчас я не могу об этом думать, потому что волнуюсь за состояние Гарри. Он на грани и меня это пугает.

– Все равно ты прибежишь ко мне за дозой. Она уйдет от тебя. Гвен не будет с тобой, потому что ты ей не нужен. Как только она узнает, кто ты - сразу возненавидит тебя, – продолжает она давить на него.

– Пошла ты, – посылает ее Гарри, и я быстро закрываю дверь.

7 февраля 2024 год

Гвен Миллер

Наевшиеся после ужина, мы с Гарри заходим в мою комнату и плюхаемся на кровать. На улице уже сумерки. Нас окружает темнота, но я включаю лампу, перевернувшись на живот. В помещении душно, поэтому я раздеваюсь и остаюсь в трусах с белой майкой. Гарри тоже раздевается, оставляя на себе только черные боксеры. Мы не залезаем под одеяло, потому что не хотим спать.

Тишина долгое время присутствует между нами. Он и я лежим на спине с повернутыми головами друг к другу. Его глаза проникают в душу, и я вижу в них боль. Они опустошены и уставшие. Уже не знаю, как помочь, чтобы ему стало легче. Чувствую себя безнадежной.

– Хочу нюхнуть, – тихо выдает Гарри и берет кулон сердечко на моей шее, играясь с ним.

– Ты сегодня уже это делал? – со вздохом спрашиваю я.

– Нет, – качает он головой, разглядывая серебряное сердце.

– Я нюхну с тобой.

– Не стоит. Ты один раз уже это сделала, и я благодарен тебе. Ты не обязана жертвовать своим здоровьем ради меня.

– Я дала обещание, что буду принимать наркотики с тобой.

– Ты не должна, рыжик. Моего примера тебе недостаточно? – поднимает он глаза с кулона на меня.

– Я не ты, Гарри.

– Ты уверена? – спрашивает он, глубоко глядя на меня.

– Да, – киваю я.

– Хорошо. А я могу посмотреть, что в кулоне? – интересуется он.

– Нет, – запрещаю я, потому что не хочу, чтобы он заглянув внутрь.

– Поздно, – Гарри хватает указательным пальцем цепочку и резко тянет меня к себе.

Я ахаю и сжимаю мужские плечи, оказавшись у его лица. Он привстает и открывает сердечко с красным камушком. Его пальцы достают бумажку, после чего он приоткрывает рот. Я смущенно смотрю на его татуировки, ведь в зеленых глазах слишком много вопросов, на которые я не готова дать ответы.

– Ты так и не поменяла бумажку, – произносит он шепотом.

– Я не смогла, – кусаю я нижнюю губу и поднимаю на него глаза.

– Почему? – завороженно спрашивает он, помещая бумажку со своим именем обратно в кулон.

– Потому что она дорога для меня.

28 января 2024 год

Гвен Миллер

Я слышу шаги и быстро отскакиваю от двери в тот момент, когда она открывается нараспашку и врезается в стену. Испуганный Гарри вылетает из номера и жадно глотает воздух. Он бегает глазами по моему лицу с таким отчаянием, что мое сердце разрывается на части.

Помимо страха в его взгляде отражается то, что я видела на концерте в Ласс-Вегасе после их встречи с Мирой. У Гарри ломка.

Он захлопывает дверь и дышит еще чаще, чем до этого. Ему словно не хватает воздуха, и он наклоняется над тумбочкой, на которой стоит дорогая хрустальная ваза. Мышцы его рук напряжены, когда он упирается на поверхность. Он в безумстве трясется, выпуская странные звуки.

Я стою за его спиной, готовая к самому худшему. Так просто этот вечер не закончится, но я должна помочь ему. Я не оставлю его в таком состоянии. Он может натворить что угодно.

– Гарри... – делаю я к нему шаг.

– Черт! – кричит он и хватает вазу, швыряя ее в стену.

Я дергаюсь, когда она разбивается на мелкие осколки. Гарри разворачивается и бегает глазами по каждому углу, словно пытаясь что-то найти. Он запускает пальцы в волосы и с силой оттягивает их, жмурясь. Из его рта вылетают разные грязные слова. Он не стесняется проходящих мимо постояльцев и ходит туда-сюда, как тот сумасшедший.

Я слежу за тем, чтобы он не наступил на стекло. Осколков слишком много и их срочно нужно собрать. Удивительно, что никто еще не вызвал охрану, чтобы нас отсюда вышвырнули.

– Ебана мать! – матерится Гарри и пинает очередную тумбу с вазой, которая тоже падает и разбивается.

Я не мешаю ему. Он должен выпустить эмоции, чтобы справиться с ломкой. Дверь от номера открывается и оттуда выходит Мира. Он спокойно смотрит в нашу сторону и хмыкает, видя как Гарри бушует. Наши взгляды с ней пересекаются. Хочется накинуться на нее и половить на пол.

– Удачи, – ухмыляется она и направляется к лифту, виляя бедрами.

– Не могу... Не могу... Не могу... – повторяется Гарри.

– Что ты не можешь? – подхожу я к нему и беру его щеки в свои, чтобы он смотрел только на меня.

– Достань мне кокаин. Найди его. Я хочу, сейчас. Очень хочу. Если не нюхну, я покалечу себя, – просит он и впивается своими пальцами в мои плечи.

– Ты не нюхнешь один.

– Нет, – дышит он непрерывно, сжимая в кулаки мою кофту.

– Мы сделаем это вместе.

– Ладно, только достань его, прошу. Мне нужно, – буквально умоляет он в безумстве.

– Хорошо, пошли, – я беру руку Гарри в свою, крепко сплетая наши пальцы и тяну его в сторону лифта, пока нас никто не поймал.

7 февраля 2024 год

– И вот я снова наркоман, – говорит Гарри и наклоняется над стеклянным столиком.

Он свертывает стодолларовую купюру и прижимает ее к ноздре. Другим концом он касается дорожки из белого порошка и втягивает его в себя. Через секунду он откидывает голову назад, закрывая глаза и выдыхает расслабляясь. Кокс остается у него на носу, но он стирает остатки и плюхается обратно на кресло.

– Я вылечу тебя, – говорю я, сидя напротив него.

– Не стоит. Я надеюсь, что у меня случится передоз, – слабо улыбается он.

– Не говори так. Ты выживешь.

– А я не хочу выживать, я хочу жить. Но ничего не получается.

– Тебе нужно отдалиться от всего этого. Ты должен исчезнуть.

– Должен, но пока не могу. Может быть, когда ты уйдешь, – слегка улыбается он в помутненном состоянии, которое настигает его за секунды.

– Тебе легче? – спрашиваю я.

– Мне хорошо, – бормочет он.

– Давай деньги, – протягиваю я руку над столиком.

– Только не нюхай всю дорожку. Тебе хватит половины, – он отдает мне сто долларов.

Я киваю и сворачиваю купюру в тонкую трубочку. Я слезаю с кресла и опускаюсь на колени перед столиком. Я чувствую взгляд Гарри на себе, а затем его ладонь, которой он гладит мою голову. Он делает это медленно. Я все еще боюсь, но не отступлю. В прошлый раз я смогла, значит и в этот тоже. Кокаин мне помог тогда и у меня не случилась паническая атака. Даже не пришлось пить «Ксанакс». Я еще никогда не чувствовала себя так расслабленно, как в тот вечер.

– Давай, рыжик, – перебирает он мои пряди.

– Мгм, – мычу я и прижимаю купюру к ноздре.

Я втягиваю половину второй дорожки и быстро закрываю другую ноздрю, чтобы порошок легче проник в горло.

– Хорошая, девочка, – хвалит Гарри и берет за руку, поднимая с пола.

Он усаживает меня к себе на колени и под воздействием наркотиков смотрит на меня.

– Я люблю тебя, – заглядывает он в мои глаза, хватая за шею и прижимается своими губами к моим.

Его пальцы сдавливают горло, когда язык проникает в мой рот. Я обвиваю его шею, отвечая на поцелуй, который ощущается иначе, чем обычный. Мой язык вступает в интересную игру с языком Гарри. Мы оба словно пьяные и лишенные разума. Другая его рука опускается с талии к моей попе и сжимает ее через тонкую ткань нижнего белья. Я мычу и стягиваю волосы на его затылке. Я посасываю его сладкую нижнюю губу, а затем тяну ее на себя, увеличивая скорость поцелуя.

28 января 2024 год

– Найл, мне нужен кокс. Срочно, – в трубку говорю я, когда другой рукой держу руль.

– Красотка, ты что, решила накидаться? – издает смешок Найл.

– Да, пора вливаться в ваш коллектив наркош, – я смотрю на Гарри, который курит третью сигарету.

– А Гарри в курсе? Может, стоит с ним обговорить? – спрашивает блондин.

– Да, в курсе. Он сидит рядом.

– Дай ему трубку.

– Найл, хочет поговорить с тобой, – протягиваю я Гарри телефон.

Он стискивает челюсть и вынимает сигарету изо рта, приложив телефон к уху.

– Нет, она пошутила. Мы не собираемся нюхать. Кокс нужен, чтобы проучить одного придурка. Я позже все объясню, – старается ровно говорить Гарри.

Они с Найлом перекидываются еще несколькими фразами, а затем звонок завершается. Гарри затягивается и возвращает мне телефон, попросив ехать быстрее в отель к Найлу. Он должен будет вынести порошок и передать его мне.

– О чем говорили с Мирабель? – спрашиваю я, хотя подслушала весь разговор, но мне нужно как-то отвлечь его.

– Она пыталась соблазнить меня и заставила выпить шампанское. Кажется, в том бокале что-то было, – выдыхает он клубы дыма и снова делает затяжку.

– Она подсыпала наркотик, – сглатываю я и сильнее сжимаю руль.

– Что-то очень слабое, но эффективное. Я чувствую, как меня ломит. Доза была маленькой, и я хочу еще, – его нога снова трясется.

– Почему ты сдался? – спрашиваю я.

– Я слабее, чем ты думаешь.

– Нет, Гарри. Я тебе не верю, – качаю я головой.

– Я больше не могу так, рыжик. Слишком много дерьма за последний месяц. Кайл делает все возможное, чтобы испортить мне жизнь. Я устал бороться. Мне нужна передышка. И гребаная Мира, которая напоминает о прошлом. Она так просто смотрела мне в глаза, – сжимает он челюсть, выбрасывая окурок через спущенное стекло.

– Все будет хорошо, Гарри, – беру я его руку в свою, надеясь хоть немного успокоить.

– Все будет хорошо, когда я умру, – выскакивает из его рта.

7 февраля 2024 год

Глядя на курящего Гарри до сих пор не могу забыть его слова: «все будет хорошо, когда я умру». Сколько же боли и разочарования таится в этом простом предложении. Он мучается, но старается держаться, пока это возможно.

Я по-прежнему сижу на его коленях и обнимаю за шею, разглядывая каждую деталь на красивом лице. В голову давно ударил кокаин, поэтому я смутно соображаю и чересчур открыто смотрю на парня, который тихо курит, дымя в комнате.

В начале нашей встречи он казался таким опасным, страшным и самоуверенным. Я прекрасно помню тот взгляд в кафе, когда пришла с утра за очередным латте. И сейчас я смотрю совсем на другого человека. За эти девять месяцев он изменился, и я не могу сказать, что в лучшую сторону. Скоро внутри него совсем погаснет огонь и тогда от прежнего Гарри ничего не останется.

– Ты красивый, – говорю я, совсем не думая и утыкаюсь носом в его шею.

– Я чертовски устал, – затягивается он, придерживая сигарету указательным и средним пальцем, когда другой рукой гладит меня по спине.

– Пойдем спать тогда, – бормочу я в его холодную кожу.

– Докурю и ляжем, – проводит он пальцами по моему позвоночнику.

– Я тоже хочу.

– Курить?

– Да.

– Ладно, – Гарри берет со стола пачку и вынимает две новые сигареты, потому что ту он уже докурил.

– У меня голова кружится, – я откидываю голову назад, прижимаясь затылком в плечо Гарри и смотрю на него через лоб.

– Тебе больше нельзя нюхать, – он засовывает сначала в свой рот сигарету, а затем в мой.

– Мне нравится, что я не могу думать, – улыбаюсь я.

– Одно из преимуществ кокса. Поэтому он один из моих любимых наркотиков.

– А какой самый любимый? – я беру черную зажигалку Гарри со стола и кручу колесико.

– Ты, – отвечает он.

Я не осознаю, что он говорит, потому что мой мозг функционирует иначе. Я смотрю на пламя, фокусируясь на нем, и Гарри наклоняется, касаясь своим краем сигареты  до моего. Мы одновременно втягиваем воздух и поджигаем табак.

Он забирает у меня зажигалку и отчетливо смотрит в глаза, когда выдыхает сгусток дыма, который смешивается с моим. Я хихикаю, окончательно расслабляясь и валяюсь в его руках. Он едва улыбается, но в отличие от меня соображает, несмотря на то, что нюхнул всю дорожку, а я только половину. Его организм приспособлен к тяжелым наркотикам, и они не воздействуют на него так сильно, как на меня.

– Что ты ощущаешь? – спрашиваю я, затягиваясь и играясь с завитками его волос.

– Ничего, – смотрит он на меня сверху вниз.

Гарри суживает щеки при очередной тяге, отчего скулы на его лице становятся острее. В зеленых глазах мелькают пятна, когда я смотрю на них, но это только потому что я под кайфом.

– И мне это нравится, – выдыхает он через нос и свободной рукой берет меня за подбородок.

– Лучшее, что ты чувствовал? – склоняю я голову набок, выпуская дым изо рта.

– Никакие другие ощущения не могут сравниться с тем, когда ты прикасаешься к особенному человеку, – произносит он и костяшками пальцев гладит меня по линии челюсти.

Я улыбаюсь, даже не осознавая, что он имеет в виду. Я опускаю руку с его волос к щеке и глажу ее.

– Вау, такая приятная кожа на ощупь, – как маленький ребенок говорю я, поднимая ноги и закидываю их на его колени.

– Ты под кайфом, – отвечает он.

– Даааа, я под кайфом, – киваю я и прикасаюсь губами к сигарете, вжимаясь затылком в плечо парня.

Он улыбается и берет мою руку, убирая ее со своего лица. Он смотрит на нее и брови сдвигаются. Он становится хмурым и строго разглядывает пальцы. Я не обращаю на него внимание, увлекаясь сигаретой и его красивыми чертами лица, когда он детально разглядывает каждый палец.

Гарри выбрасывает сигарету через балкон, не потрудившись ее затушить и словно злится. Его черты лица заостряются, а ноздри расширяются.

– Скажи мне. Ты случайно не виделась с Кайлом? Он не прикасался к тебе? – спрашивает он.

– Нет, – качаю я головой.

– А откуда у тебя синяки?

– Это ты сильно сжал мою руку, когда мы шли в номер, где тебя ждала Мирабель. Было очень больно, но я сдержалась, – болтаю я с сигаретой во рту.

– Почему ты мне не сказала?

– Потому что ты был чертовски напуган и зол. Мне не хотелось дергать тебя.

– Но ты должна была...

– Не беспокойся. Это не первый раз, когда ты мне доставляешь боль и моя кожа оказываются в синяках, – болтаю я то, что бы трезвая Гвен никогда не сказала.

– Сколько? – спрашивает он, все еще не отпуская моей руки.

– Пять или шесть раз, – вытаскиваю я сигарету, чтобы высвободить легкие от дыма.

– Почему я раньше этого не замечал? – пользуется он случаем, расспрашивая меня.

– Я всегда замазываю синяки тональным кремом. Не хочу, чтобы ты начал винить себя.

Он замолкает, долго думая о чем-то. Я лишь хлопаю ресницами, разглядывая детально складки на его лбу и родинки у губ. Он громко вздыхает, когда его взгляд опускается на мою руку.

Большой палец гладит мою кожу. Я докуриваю сигарету, не придавая значению его грустному выражению лица. Другое дело, если бы во мне не было кокса и табака. И не факт, что завтра я вспомню, как рассказала ему обо всем этом.

– Гарри, я хочу спать, – хнычу я и обвиваю руки вокруг его плеч.

– Пойдем, – он отвлекается и берет меня на руки.

Я чувствую, как отрываюсь от пола и мои ноги болтаются. Меня несут в комнату и отпускают на постель. Как только моя голова касается подушки, глаза закрываются, и я погружаюсь в крепкий сон.

28 января 2024 год

–  Найл, спасибо, – с черного входа отеля забираю я у крашеного блондина маленький пакетик, спрятав его в карман.

– Не за что, красотка. А почему вышла ты, а не Гарри? – спрашивает он, пряча лицо в синем капюшоне толстовки.

– Он расстроен после встречи с Мирой.

– Снова эта дрянь влезла в его жизнь.

– Кайл постарался, – вздыхаю я.

– Не оставляй его сегодня, красотка. Ему очень тяжело. Ты не представляешь насколько, – просит Найл, сжав мой локоть.

– Не оставлю, обещаю.

– Напиши мне, как доберетесь до отеля. Я должен знать, что с ним все в порядке.

– Хорошо. Передавай Паркер привет, – киваю я.

– Обязательно. Пока, красотка, – исчезает он за кирпичной стеной.

Я смотрю по сторонам, проверяя, чтобы никого не было и возвращаюсь к машине, в которой меня дожидается Гарри. Я припарковалась в том месте, где не ходят люди. Переулок выглядит пугающим. Уверена, что в нем тусуются только наркомы и алкоголики.

На улице уже темно, и я забираюсь в салон, не включая фары, чтобы не привлекать лишнее внимание. Я оставляю фонарик от телефона, чтобы хоть что-то видеть и натыкаюсь на Гарри, который дымит в тридцатый раз за сегодня.

– Найл не задавал лишних вопросов? – спрашивает он, выбросив сигарету через спущенное стекло.

– Нет, – качаю я головой.

– Отлично.

– Хочешь прямо сейчас? – уточняю я, сжимая пакетик в кармане.

– Да, я еле держусь, чтобы не сорваться и не выхватить у тебя порошок, – признается он.

– Ох, Гарри, мне так жаль, – я вынимаю кокс из кармана и протягиваю ему.

– Не надо жалеть меня. Лучше пожалей себя и не делай этого, – смотрит он в мои глаза.

– Сделаю, – уверенно говорю я, не собираясь бросать его в такой момент.

– И чем я заслужил тебя, черт возьми? – выдает Гарри, забирая пакетик.

– Я совсем не подарок.

– Еще какой подарок. Жизнь будто решила сжалиться надо мной, хотя обычно не щадит, – открывает он пакетик.

Я слежу за его действиями, когда он вынимает из заднего кармана кошелек, откуда достает купюру и кредитную карточку. Он ловко и очень быстро сыпет несколько грамм порошка на карточку. Его руки трясутся, потому что он спешит, словно не успеет.

Я с ужасом наблюдаю за тем, как его глаза смотрят на порошок. Он отдает мне карточку с коксом, а сам скручивает десятидолларовую купюру в трубочку. Он не может оторвать глаз от белого вещества. Я еще никогда не видела, чтобы Гарри смотрел с такой жаждой на что-то за исключением меня. Он словно собирается попробовать то, что придаст ему силы. Но на самом деле он снова разрушит себя.

Мирабель когда-то познакомила Гарри с наркотиками. Теперь же я добровольно помогаю ему снова принять их. Хуже я еще себя не ощущала. Рано или поздно это закончится слезами. Ничего хорошего больше не произойдет. Назад дороги нет. И я это прекрасно понимаю, когда он прижимает трубочку к ноздре и наклоняется к карточке, вдыхая за секунду всю белую дорожку.

Мир останавливается, когда он закрывает глаза и в наслаждении откидывает голову назад. Его рот приоткрывается, когда он с облегчением выдыхает, позволяя коксу взять над ним вверх. Гарри сразу же перестает быть дерганым и нервным. Тело расслабляется, как и лицо. Он откидывается на сиденье и между нами образуется тишина. Я не знаю, как должны влиять наркотики на человека, но я в страхе жду, когда они ему ударят в голову.

Меня всю трясет. Я даже за Луи так не волновалась, когда видела, как он вдыхает эту дрянь. Но за Гарри у меня болит сердце. Не хочу, чтобы он больше нюхал. Он сильнее этого, или мне просто так казалось, ведь сейчас я вижу его с самой слабой стороны. Неизвестно к чему на этот раз приведут наркотики, если он продолжит употреблять. Кайл должно быть счастлив и уже знает, что Гарри сломался.

Слеза скатывается по моей щеке в тот момент, когда он открывает глаза и смотрит на меня. Я застываю, не зная, что делать и куда деваться. Он странно улыбается и протягивает руку, большим пальцем стирая слезу с моей щеки. Его зрачки расширены и склера больше не белая, а красная. Истинные глаза наркомана.

Я не могу на это смотреть, поэтому отворачиваю голову и прячу лицо в волосах.

– Этого не должно было случиться, – тихо выговариваю я под нос.

– Не плачь, рыжик. Я всегда знал, что когда-то снова начну употреблять, – говорит он, заправляя прядь волос мне за уши. – И вот этот день настал.

– Насыпь мне дорожку, – проглатываю я ком в горле и мокрыми глазами смотрю на него.

– Тебе это не нужно делать. Не сталкивайся с миром, о котором ничего не знаешь.

– Сыпь или я это сделаю сама.

Гарри насыпает мне дорожку меньше, чем у него. Совсем немного. Но думаю этого достаточно, чтобы я перестала нормально реагировать на мир. Если бы он не был под кайфом, то не позволил мне нюхнуть. Но мне хочется понять, почему он и все остальные так рвутся нюхнуть. Что, черт возьми особенного в этих наркотиках?

Я свертываю купюру и повторяю за Гарри, в страхе и неуверенности втягивая дорожку порошка. Неприятное чувство в ноздре вызывает мурашки. Я дергаюсь и ощущаю, как порошок перебирается в организм. Меня накрывает, я смотрю на Гарри, теряя мысли и все, что меня тревожило. Туман рассеивается и остается сплошная пустота. Никогда еще я не чувствовала себя так свободно и хорошо. Будто я лишилась умения думать. Это как стирание памяти, взамен которой приходит эйфория.

Хочется прыгать и летать. Хочется покорять горы. Я чувствую, что могу это делать. И теперь я понимаю, почему Гарри так зависим от наркотиков и каких сил понадобилось Найлу и Паркер отучить его не употреблять их.

Автор

– Запретный плод всегда слаще, если ты знаешь его на вкус, Гарри, – проговаривает Кайл, стоя недалеко от красной машины.

– Думаешь, сработает? – спрашивает Мира, наблюдая за своим бывшим и его новой девушкой, которые обдолбанные сидят в машине.

– Еще как сработает. Рыжая принцесса точно согласится стать моей, – довольствуется Кайл своим планом. – А ты заберешь себе Гарри как хотела.

– С чего ты так уверен, что она подпишет договор ради него? Ты видел, сколько времени понадобилось, чтобы Гвен согласилась стать его девушкой? – сомневается Мирабель.

– Спокойно, милая. Всему свое время. Она другая. И я знаю, что делаю.

Кайл специально свел эту парочку. Он хочет Гвен. Всегда ее хотел после того, как заполучил это прекрасное и невинное тело. Он знал, что Гарри не устоит перед рыжей принцессой. И это не потому что у них одинаковый типаж внешности, а потому что Гарри всегда остается рыцарем в доспехах, который не может оставить девушек в беде. Особенно, если им угрожает опасность. Особенно, если их хочет заполучить Кайл.

Гарри никогда не успевал спасти вовремя жертв Кайла. Он всегда опаздывал. Но на этот раз Кайл позволил ему обыграть себя в свою пользу. Так было нужно. И Гарри, как обычно, не устоял перед рыжей особой, впустив ее в свое сердце. Осталось только, чтобы Гвен впустила его в свое и тогда он заполучит то, что так долго хотел.

– Гарри больше не полюбит меня, – говорит Мира, вынимая сигарету из сумочки и засовывает ее в рот.

– Снова сделаешь так, чтобы он полюбил, – настаивает Кайл.

– Как? Он влюблен в нее больше, чем был влюблен в меня. Это невозможно, – достает она зажигалку.

– А ты сделай невозможное, – Кайл ударяет ее по руке, сбрасывая зажигалку. – Поняла? – он хватает ее за подбородок и сильно сжимает, отчего сигарета падает между их ног.

– Да... – хрипит она, боясь этого социопата.

– Следи за ними двумя, чтобы ничего не случилось. Они должны целыми добраться до дома. Тебе ясно, дрянь? – рычит он, сдавливая пальцами ее челюсть.

– Ясно, – еле выдает она. – Но зачем?

– Если до тебя еще не дошло, то объясню твоей тупой голове, что мне не нужно, чтобы Гарри мешал, когда Гвен согласится стать моей взамен на его свободу. Он так просто не успокоится, поэтому ты должна будешь влюбить его в себя, чтобы он был занят тобой.

– Почему тебе просто не убить его вместе с остальными и забрать Гвен себе? – задает он очередной глупый вопрос.

– Не прикидывайся. Мы все прекрасно знаем, почему я не могу так просто это сделать. Только Гвен не в курсе, – не отпускает он Миру, наслаждаясь тем, что доставляет ей боль.

– Твой отец...

– Именно. А теперь иди и следи за ними, – он резко отпускает ее, отчего Мира падает на асфальт. – Не будь ты мне нужна, я бы давно поигрался с такой куклой как ты, а затем прикончил, – последнее проговаривает он и уходит.