On the over side [h.s]

Гарри Стайлс

Кайл завел меня в ловушку, из которой я не могу выбраться. Он знает, что я не могу отказаться от его приказа, иначе потеряю то, что слишком дорого. Если бы выбор стоял между встречей с Мирабелью и моей смертью, я бы выбрал второе даже не задумываясь.

Раньше казалось, словно я вытянул счастливый лотерейный билет, но с каждым разом я убеждаюсь, что подписал собственной кровью пожизненный приговор.

– Фак, – пыхчу я в поту, поднимая штангу на уровне шеи.

Я задыхаюсь от физического перенапряжения, выполняя подъем веса выше нормы. Я еле стою на ногах, пытаясь удержаться на месте. Тело трясется из-за того, что я не даю себе возможности отдохнуть. Но я не хочу останавливаться. Чем меньше мыслей проникает в разум, тем легче сосредоточиться на работе мышц.

Пот градом льется из меня. Капли текут по лицу, иногда попадая на глаза и собираются у кончика носа. Вены на шее вздуваются точно так же, как и на руках при каждом подъеме штанги.

Я крепко сжимаю поручень между пальцами, чтобы он не соскальзывал. Благодаря перчаткам я плотнее ухватываюсь за металлический шест, поднимая и опуская тяжесть. При поднятии штанги к шее я специально держу ее больше пяти секунд, уделяя внимание боли.

В зале никого нет. Я договорился с владельцем и заплатил за аренду помещения. Мне предложили тренера, только я отказался. Лиам давно научил меня, как правильно выполнять физические упражнения. Нет необходимости в посторонних, которые будут больше злить.

Я рычу, втягивая воздух через зубы и жмурю глаза. Грудная клетка поднимается и опускается, ведь дыхание сбивается. Каждый нерв в моем теле ощущает изнеможение. Я смотрю на себя в отражении зеркал и кряхчу, высвобождая изо рта проклятия в адрес Кайла. Из меня уже вытекло больше литра пота. Я весь горю, отчего кожа красная. Если прикоснуться ко мне, то можно с легкостью обжечься.

Я снова опускаю и поднимаю штангу, откидывая голову назад и выпускаю долгий выдох. Я бы мог сильнее сдавить горло, чтобы задохнуться и оказаться мертвым в этом чертовом зале. Но я не настолько эгоистичен, чтобы подвергать опасности Гвен и остальных. Кайл ни за что не получит ее. Я не позволю ему добраться до рыжика, даже если придется отдать себя в жертву и пойти на гребаное свидание с Мирабель.

Я бросаю штангу, сделав шаг назад. Она громко ударяется об пол и катится к стене. Сильно тяну себя за волосы, чтобы отвлечься от неутолимого желания бросить все к чертям собачьим и воткнуть в вену иглу. Американские горки приближаются и скоро они достигнув высшей точки, откуда придется скатиться вниз и столкнуться с прошлым.

Одно упоминание о Мире вызывает самые невыносимые чувства, которые я когда-либо испытывал. Я мечтаю, чтобы она оказалась мертва. Я думал, у нее давно случился передоз, поэтому не пытался искать. И оттого, что мы скоро встретимся, хочется выть во все горло.

Я несколько раз чуть не сводил жизнь с концами из-за Мирабель, но Паркер и Найл спасали меня. Кайл намеренно заплатил ей огромную сумму, чтобы понаблюдать, как я ломаюсь. Он хочет испытать меня на прочность. Был бы я одинок и рядом со мной не было Гвен: в моем носу давно бы оказался кокс.

Сопротивляться собственным желаниям практически невозможно. Я был когда-то наркоманом, и я пытался избежать этого. Но жизнь не позволяет начать все с чистого листа.

С Гвен удается контролировать тягу, но случаются моменты, когда даже она не способна очистить неутолимое желание уколоться и отключиться. Рыжик несколько раз останавливала меня. Ей удается делать то, что другим не под силу. Она магическим образом оглушает и забирает боль. Мне никогда и ни с кем не было так хорошо. Будто я получил новый источник жизни, который помогает существовать и не думать о болезненном прошлом. Но у всего есть предел, даже у любви. Каким бы сильным маяком Гвендолин не была: есть штормы, которые не дают волнам быть тихими и спокойными.

Телефон вибрирует и с ватными ногами я подхожу к спортивной сумке, доставая его. Я смутно вижу всплывшее имя на экране и принимаю звонок, громко дыша.

– Через три часа у тебя состоится встреча с Мирабель. Она должны быть приватной. Без рыжей принцессы. Ослушаешься, тогда я доберусь до нее быстрее, чем ты скуришь очередную сигарету. Ты меня понял? – предупреждает Кайл.

– Да, – сжимаю я телефон.

– Поедешь в "Iris Hotel Eden". Я снял для вас отдельный номер. Она тебя уже ждет там. Повеселись, братец, – с насмешкой произносит он.

– Ты мне не брат, – плюю я и сбрасываю звонок, швырнув телефон обратно в сумку.

Я плюхаюсь на скамью и вытаскиваю из кармана ингалятор. Найл отдал мне его, когда мы встретились, потому что знал, куда я собирался пойти. Свой я, как всегда, забыл где-то или даже возможно выкинул. Я не слежу за этим, ведь мне насрать на свое здоровье. Я мечтаю задохнуться и больше никогда не очнуться. Поэтому я и не ношу с собой ингалятор. Я надеюсь, что от астмы мне станет чертовски плохо и в конечном итоге мое сердце остановится.

Я провожу обеими руками по мокрому лицу и сжимаю волосы на затылке, откинув голову назад. Теперь мне легче дышать, но хочется вырвать собственные кудри с корнем от невыносимого состояния.

Ебаный Кайл. Ебаный его папаша. Ебаная Мирабель.

– Чтобы вы все сгорели в аду! – рычу я, вскакивая и пиная ногой скамейку.

Гвен Миллер

– Все будет хорошо, Гарри, – я накрываю своей рукой ладонь парня и сжимаю ее.

– Ты сама веришь в то, что говоришь? – пыхтит он, открывая бардачок и роется в нем.

– Я... – я открываю рот, но тут же закрываю, продолжая смотреть на дорогу и рулить одной рукой.

– Вот и я о том же, – он резво закрывает бардачок, когда вытаскивает пачку сигарет.

– Черт! – я дергаюсь, подпрыгнув от неожиданно.

– Прости, но я пиздец как нервничаю. Я сейчас на взводе и еле сдерживаюсь, чтобы не нагрубить тебе, – извиняется он, нервно открывая черную пачку и достает сигарету. – Даже твое присутствие не помогает, – засовывает он фильтр в рот.

– Тебе не нужно сдерживаться. Я давно не маленькая девочка. Выпусти эмоции, если оно того требует, – крепче сжимаю я его руку, зная, что этот жест сейчас ему совсем не поможет.

– Лучше дай зажигалку, – просит он, отворачивая голову к окну.

– В бардачке, – отвечаю я.

– Черт, – ругается он и вытаскивает руку из моей, роясь в бардачке. – Как же меня все бесит, – злится он и вынимает мою красную зажигалку.

– Может, тебе выпить валерьянку? Остановимся у ближайшей аптеки, – предлагаю я и сжимаю обеими руками руль, плавно заворачивая на повороте.

– В задницу валерьянку. Мне ничего не поможет кроме кокса или героина, – говорит он с сигаретой во рту, когда подносит пламя исходящее от зажигалки к табаку.

Его пальцы трясутся точно так же, как и ноги. Он не взволнован и взбешен от сложившейся ситуации, которая сказывается на его состоянии. Всю дорогу он использует резкие и неуклюжие движения, не заботясь о том, что может что-то сломать. Он скуривает уже третью сигарету за десять минут и каждый раз швыряет пачку в бардачок, а потом психует оттого, что не может найти ее. Окна закрыты, поэтому тяжелый дым витает в салоне. Сквозь густой туман я едва могу видеть через лобовое стекло дорогу. Я немного приспускаю стекло, чтобы развеять никотин. Меньше всего хочется вылететь с обочины и оказаться в больнице.

Я всячески пытаюсь успокоить Гарри, подбадривая его прикосновениями или бессмысленными фразами по типу: «все будет в порядке». Но ничего не помогает. Это слишком банальные вещи, которые никак не воздействуют, особенно когда он в таком уязвимом состоянии.

У меня у самой сердце выскакивает из груди. До сих пор не верится, что я везу Гарри на встречу с его бывшей. С той, кто практически свела его в могилу. От одной мысли, что Мирабель сотворила с ним я сильнее давлю на газ. Я ненавижу эту девчонку, хотя даже лично с ней не знакома. Я желаю ей смерти так же, как и желаю Кайлу. Они оба этого заслуживают.

Я понимаю, чем закончится их свидание. Гарри не выдержит давления и сорвется. Он и так едва сидит на месте, дымя как паровоз. Боюсь представить, что будет после того, как они поговорят.

Это очередной план Кайла. Ему нравится использовать слабые стороны Гарри и давить ими на него. Он специально мучает его, чтобы я могла видеть, как Гарри страдает. Кайлу выгодно играть на наших чувствах. Так он поймет, насколько они сильны и как их использовать в своих целях.

Кайл хочет, чтобы я стала его. Он дает возможность избавить Гарри от страданий взамен на мою свободу. Но я не соглашусь, даже если он прижмет лезвие ножа к моему горлу.

От одной мысли, что я буду свидетелем ломки Гарри уже наворачивает на глаза слезы. Я слишком эгоистична, чтобы пожертвовать собой ради него. Я не способна на такое, потому что думаю разумом.

– Прости меня, – тихо извиняюсь я, отключая противное радио.

– За что ты извиняешься? – Гарри глубоко затягивается и поворачивает ко мне голову.

– Если бы я согласилась стать игрушкой Кайла взамен на твою свободу, мы бы сейчас не ехали на встречу к Мирабель. Ты бы не мучился от желания нюхнуть и не испытывал такой боли, – я крепче впиваюсь в руль, практически доезжая до отеля.

– Даже не извиняйся, в чем нет твоей вины. Я сам себе обеспечил такую жизнь. Никто не виноват, что я предпочел деньги и сошел с ума из-за наркоманки, – выдыхает он клубы дыма и приспускает стекло, выбрасывая бычок на дорогу.

– Хочу, чтобы ты был счастлив, – выдыхаю я.

– Мне это не нужно. Главное, чтобы ты была счастлива.

Гарри дымит, постоянно дергаясь и сжимая челюсть. Остальную часть поездки он смотрит в окно, слишком сосредоточенно. Свободная рука сжата в кулак, а другой он держит неизвестно какую по счету сигарету.

Найл только вчера отдал мне пачку «Nat Sherman» с привкусом мыты, и Гарри уже почти ее закончил. Но я не жалуюсь, потому что вижу, как сильно он нуждается в дозе никотина, который ему едва помогает. Мои нервы уже тоже выходят за пределы, поэтому я выхватываю у него тлеющую сигарету изо рта и затягиваюсь, когда подъезжаю к отелю. Я выдыхаю никотин, который задерживаю в легких и возвращаю ему сигарету, паркуясь у входа.

Никто из нас не желает выходить. Кажется, я слышу, как быстро бьются наши сердца.

– Кайл запретил тебе быть со мной на свидании, – вдруг говорит Гарри и поворачивает голову, заглядывая в мои глаза.

– Почему ты только сейчас говоришь об этом? – удивляюсь я, не готовая отпускать его самого.

– Он позвонил три часа назад и предупредил, чтобы я был один, иначе ты пострадаешь.

– Ты не пойдешь один, только потому что Кайл угрожал тебе моей безопасностью.

– Это не обсуждается. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Я иду один, – строго говорит он.

– Ты не справишься один.

– Знаю, но рисковать тобой не буду, – тянется он к ручке.

– Гарри, я не хочу отпускать тебя одного, – я останавливаю его, ухватившись за рукав серого свитера.

– Рыжик, как ты говорила: «все будет хорошо».

– Мы оба в это не верим.

– Я не возьму тебя с собой.

– Кайл ведь не запрещал мне стоять за дверью. Я могу подождать тебя возле номера, – не отпускаю я его.

– Гвендолин, я же сказал уже...

– Я не ворвусь в номер. Я не ослушаюсь приказа Кайла. Но мне так будет спокойнее. Пожалуйста, Гарри, – прошу я, глядя в его глаза.

– Ох, пошли, – сдается он, совсем недовольный стечением обстоятельств.

Я отпускаю его, и мы одновременно выходим из машины, захлопывая дверцы. Гарри ждет меня и откидывает голову назад, глядя на отель. Я не лезу к нему, видя, насколько он раздражен и переживает. Он сам берет меня за руку, крепко цепляясь своими пальцами за мои и наполняет грудью свежим воздухом.

– Господи, только бы я не задушил ее, – бормочет он и в спешке направляется ко входу.

Я иду за ним быстрым шагом и двери автоматически открываются. Мы заходим в роскошный отель, с высокими колоннами в вестибюле и кучей различных цветов. В воздухе витает дорогой аромат и в глаза бросаются золотые вазы, стены, статуи, а также потолки.

Персонал приветствует нас с улыбкой, и Гарри вручает свой фальшивый паспорт. Они проверяют данные и отдают ключ от номера, в котором уже заселилась Мирабель.

Нас провожают до лифта, и дальше мы поднимаемся на последний этаж. Цифры невыносимо медленно сменяются на панели, хочется чем-нибудь швырнуть  в экран.

– Сука, – матерится Гарри, откинув голову назад и разглядывает потолок.

– Иди сюда, – я становлюсь перед ним и обхватываю его обеими руками под подмышками.

Я зарываюсь лицом в его кофте и вцепляюсь пальцами в ткань. Я крепко ухватываюсь за него, передавая поддержу, и забираю хотя бы один процент боли.

Я смотрю на нас через зеркало и вижу, как спина Гарри напряжена. Он наклоняет голову, зарываясь носом в моих волосах и вцепляется в меня, как в спасательный круг. Я слышу и чувствую его быстрое дыхание. Оно вышло за пределы нормы, кажется будто у него происходит сбой. Это не в первый раз, когда он дышит так странно. Его пальцы впиваются в ткань на моей талии, и он практически отрывает меня пола.

– Я рад, что ты рядом, даже если веду себя как мудак, – шепчет он в мою макушку.

– Все нормально. Мы пройдем через это. Ты и я, Гарри, – глажу я его по спине.

Он кивает и, когда двери открываются, мы отстраняемся друг от друга, взявшись за руки.

В коридоре никого нет, стоят лишь различные керамические вазы с огромными цветками. Повсюду висят красивые картины, идеально гармонируя с высокими потолками и белым ковром. Но даже эта изысканность нисколько не отвлекает. Я смотрю на Гарри, который с каждым шагом нервничает хуже, чем секунду назад. Его глаза смотрят в разные стороны, но только не на меня. Грудная клетка поднимается излишне быстро. Я слышу его громкое и тяжелое дыхание, которое пугает. Он дышит неправильно и совсем нездорово.

Мы заворачиваем за угол и добираемся до черной двери, за которой Гарри ждут. Я пытаюсь высвободить ладонь из его хватки, но все тщетно. Он ничего не замечает вокруг и смотрит со страхом на цифры номера.

– Я пошел, – дрожащим голосом произносит он и громко сглатывает.

– Постой, – я мягко беру его за запястье и быстро становлюсь перед дверью.

– М? – мычит он, испуганно глядя на меня.

Я впервые вижу, чтобы он был таким растерянным и взволнованным. Становится жаль его, но не хочу, чтобы он это понял. Но мне не удастся скрыть от него, ведь он читает все по глазам.

– Не надо жалеть меня.

– Ты боишься.

– Я не боюсь Миры.

– А что тогда? – делаю я шаг вперед, сокращая расстояние.

– Я боюсь остаться с ней наедине. Я могу убить ее, – сжимает он руки в кулаки.

– Гарри, но ты не имеешь права... – раскрываю я рот.

– Я ненавижу ее, Гвен. Я хочу, чтобы она умерла. Я не знаю, если сдержусь и не задушу ее в этом номере, – опускает он голову и глубоко дышит, глядя своими темными глазами в мои.

– Ты этого не сделаешь. Какой бы тварью она ни была, Кайл может уничтожит нас, если ты убьешь ее, – кладу я руки на его плечи, сжимая их.

– О, черт, я помню об этом. Но, когда я теряю контроль - меня не остановить.

– Гарри... – я поднимаюсь на носочки и, взяв его за затылок, воссоединяю наши лбы. – Ты сильнее этого. Помни, что я буду стоять за дверью и ждать тебя. Обещаю, что никуда не уйду и останусь тут до конца.

– На один процент я спокойнее, – выдыхает он. – Но, если услышишь грохот и вопли, забегай и останови меня, – также просит он.

– Хорошо, – шепчу я. – Удачи.

– Спасибо, но к черту эту удачу. Мы оба знаем, чем это закончится, – он слабо целует меня в губы, и я отхожу в сторону.

Гарри хватается за ручку и поворачивает ее. Он смотрит на меня в последний раз и тянет дверь на себя. За его спиной я вижу ее. Она сидит на кресле с бокалом шампанского в руке, одетая в красное облегающее платье с глубоким декольте. Ее ухмылка растет, и она перекидывает свои идеальные ноги, прижимаясь красными губами к бокалу. Кружева от красных чулков выползают из-под ее короткого платья. Она замечает меня, помахав пальцами, и дверь закрывается.

Эта хитрая и коварная дрянь нарядилась так открыто специально, чтобы соблазнить Гарри. Она хочет вызвать, в нем чувства и судя по всему пробудить похоть. Помимо волнения я ощущаю злость. Я не ожидала, что она оденется как проститутка из Таиланда. Платье, которое на ней ничего не прикрывает и явно меньше на размер, чем нужно. Если она наклонится, ее грудь вывалится прямо на глаза Гарри. Но я знаю, что он не подастся ее дешевым уловкам. Но никто не отменяет того факта, что она будет приставать к нему или говорить пошлости.

Я провожу обеими руками по волосам и прислоняюсь спиной к двери. Откидываю голову назад и пытаюсь прислушаться, но стены слишком толстые. Убедившись, что в коридоре никого нет, я разворачиваюсь и без лишнего шума приоткрываю дверь. Я оставляю небольшую щель и заглядываю в помещение.

Гарри Стайлс

– Здравствуй, Гарри. Будешь шампанское? – спрашивает Мира, глядя на меня, когда я закрываю дверь.

– Я не собираюсь ничего брать из твоих рук, – холодно говорю я.

– Какой ты дерзкий. Мне нравится, – ухмыляется она, облизнув губы, после того, как делает глоток из бокала.

Я закатываю глаза от ее банального жеста, который никак на меня не влияет. Не хочу даже смотреть на нее. Кроме ее глаз я больше ни на что не обращаю внимание.

Ее вид только пробуждают ненависть и злобу. Каждое воспоминание проникает в глубины подсознания и внутренности свертываются. Она смотрит на меня, изучая с головы да ног и прикусывает губу, когда наши взгляды пересекаются. Я тут же увожу глаза в сторону, сжимая челюсть. Во мне просыпается желания причинить Мире боль. Хочу, чтобы она страдала. Хочу, чтобы ей было плохо. Хочу, чтобы она молила меня на коленях прекратить. Хочу, чтобы она рыдала и унижалась передо мной.

Я никогда не видел ее слез. Умеет ли эта сучка вообще плакать?

– Почему уводишь взгляд? Боишься не устоять? – спрашивает она.

– Боюсь, что придушу тебя, – язвлю я и безэмоционально смотрю на нее.

– Ты изменился, – бормочет она и снова пьет шампанское, другой рукой гладя подлокотник от кресла.

– Что ты хочешь от меня? Зачем вы с Кайлом это делаете? – спрашиваю я, переходя к делу.

– Сядь сначала и выпей со мной, – просит она, бросая на меня соблазнительный взгляд, который не действует.

– Я не обязан слушать тебя. Я только должен был прийти на свидание.

– Хм, – мычит она и задерживает шампанское во рту. – Обязан, иначе я расскажу твоей ненаглядной Гвен кое-что интересное.

Ее слова влияют на меня. Моя голова дергается. Она видит мою реакцию и победно улыбается, зная, какое влияние на меня имеет девушка за дверью.

Я приближаюсь к столику с шампанским и фруктами, покорно опускаясь на кресло напротив нее. Мне придется слушаться ее, потому что я должен остеречь Гвен от дерьма, которое ей не следует знать.

Мира молчит и глазами указывает на полный бокал, откуда брызгают маленькие пузыри. Я тянусь к нему и беру его. Она ждет, и я делаю глоток, еле проглатывая эту жидкость.

– До дна, Гарри, – она наклоняется, выпячивая едва прикрытую грудь и ударяет своим бокалом о мой.

Я стягиваю челюсть и, откинув голову назад, залпом выпиваю это чертово шампанское.

– Ну, теперь ты откроешь свой рот по делу? – грубо спрашиваю я, со звоном поставив бокал на стеклянный стол.

– Я просто хотела увидеться с тобой, – произносит она. – Я скучаю по нам.

– Заткнись, – отказываюсь я это слушать. – Не ври. Мы оба прекрасно знаем по чему ты соскучилась.

– О, ты об этом, – внезапно Мира засовывает руку в свое декольте.

Я расширяю глаза, на что она ухмыляется и вынимает из лифчика пакетик с белым порошком. Мои глаза вспыхивают, и я сжимаю руки в кулаки.

Это то, чего я так боялся.

– Помнишь? Как в старые и добрые времена, – держит она пакетик указательным и средним пальцем.

– Убери эту дрянь, – приказываю я.

– Но я же вижу, что ты хочешь, – Мира открывает пакетик, провоцируя меня. – Прими со мной, – она засовывает палец в порошок, а затем вытаскивает его и облизывает. – Ммм, как вкусно, – закатывает она в удовольствии глаза.

Я стискиваю зубы от ярости и трясу ногой находясь на пределе. Мои глаза смотрят на порошок в ее руке. Внутри образуется невыносимое желание, и я пытаюсь с ним бороться.

– Это ваш план с Кайлом? Заставить меня снова употреблять наркоту? – вскидываю я бровь, стараясь казаться спокойным снаружи.

– О, нет. Мы тебя не заставляем. Ты сам это сделаешь, – хихикает она, когда открывает глаза. – Будешь? – склоняет она голову набок.

– Нет.

– Разве ты не хочешь вспомнить, как нам хорошо было вместе?

– Мне никогда не было хорошо с тобой.

– Плохо врешь. Ты ведь меня любил, – она снова засовывает палец в порошок, а затем облизывает его, глядя в мои глаза.

Я сжимаю руки в кулаки, пытаясь удержать себя на месте. Во мне бушуют столько эмоций и негатива, что если я сорвусь, то точно убью ее, а затем запихаю весь порошок себе в глотку. Но я сижу на месте, борясь с самим собой, чтобы не натворить глупостей, о которых пожалею.

– Не любил, – выплевываю я.

– А я все еще люблю тебя, – признается она.

– Избавь меня от своего дерьма.

– Не веришь? – вскидывает она бровь.

– Ты любишь только стодолларовые купюры и скакать на чужих членах, – проясняю я, сжав челюсти.

– Злишься на меня за тот случай, – закрывает она пакетик и бросает его на стол.

– Свидание закончено? – спрашиваю я, поднимаясь.

– Нет еще, погоди, – она встает следом и подходит ко мне. – Поцелуешь меня?

Мира поднимается на носочки и шепчет слова на ухо. Я застываю, когда ее пальцы гладят мои плечи. Она смотрит на меня с уверенностью и приближает лицо.

– Больше никогда так не делай, – я сжимаю ее плечи и резко отталкиваю, отчего она ахает и падает на пол.

– Какого черта, Гарри?! – повышает она возмущенно голос.

– Ну что, свидание теперь окончено? – я опускаюсь на корточки перед ней и едва сдерживаюсь, чтобы не схватить со столика порошок.

– Тебе не избежать этого. Ты все равно опять начнешь употреблять. Бывших наркоманов не бывает, – злобно смотрит она на меня.

– Передай Кайлу привет, – говорю я и поднимаюсь, разворачиваясь и направляясь к выходу.

– Беги к ней! Давай! Она ведь не знает, что Кайл, ты и его отец...

– Закрой рот, – перебиваю я, остановившись.

– Все равно ты прибежишь ко мне за дозой! Она уйдет от тебя! Гвен не будет с тобой, потому что ты ей не нужен! Как только она узнает, кто ты на самом деле, она возненавидит тебя! – продолжает она.

– Пошла ты, – шиплю я и открываю дверь, вылетая из номера.