On the over side [h.s]

Сентиментальная глава, которая должна растопить ваши сердца)

27 января 2024 год

Гвен Миллер

Руки Гарри блуждают по моим бедрам вверх и вниз. Он сжимает пальцами упругие места, особенно задницу, каждый раз вызывая хныканье из моего рта прямо в его губы. Мои руки покоятся на завитках его волос у затылка, которые я постоянно оттягиваю. Ему нравится, когда я истерзаю его кудри, отчего он тоже порой мычит.

Я сижу на его коленях в розовых трусиках и в одной из белых футболок, которую он дал мне вчера перед сном. С утра мы еще не выходили из номера и не раскрыли шторы, поэтому в помещении темно. Понятия не имею, который сейчас час. Все, что меня волнует - губы Гарри и его умелый язык, который ласкает мой.

С кровати мы переместились на кресло. Нетронутый завтрак стоит на круглом столике с остывшим кофе и тлеющей сигаретой, которую Гарри закурил. Он сделал всего две затяжки и, когда я вышла из ванной комнаты, схватил меня за талию и усадил к себе на колени.

В отличие от меня Гарри полностью одет, но мы оба не собираемся раздевать друг друга. Никто из нас не пытается при каждом удобном случае потрахаться, но мы никогда не упускаем возможности насладиться друг другом с помощью поцелуев и интимных касаний.

Я перемещаю руки на щеки Гарри, углубляя поцелуй и игриво обхватываю его нижнюю губу. Я оттягиваю его с помощью своих двух и посасываю. Он усмехается и берет ситуацию под контроль, вынимая язык и ласкает мою верхнюю губу. Слюней много, но никто не обращает внимание. В отличие от Гарри я все еще могу контролировать дыхание и мне не нужен воздух, так как ему. Его грудная клетка поднимается и опускается намного чаще, чем моя. Он вдыхает воздух очень громко, порой ему требуется секундная остановка.

И вот он снова отлипает от моих губ, проглотив воздух. Он проводит рукой по моему позвоночнику и внизу сжимает белую ткань в кулак. Он наваливает меня на себя и жадно впивается в мои губы. Его рот исследует каждый уголок, съедая меня. Звук причмокивания распространяется по комнате. Мои губы двигаются в таком же сильном порыве, что и его.

– Знаешь, о чем я мечтаю? – Гарри откидывается на кресло и блуждает руками по моему телу.

– О чем? – склоняю я голову набок, обвивая обеими руками его шею.

– Чтобы ты увидела себя моими глазами, – он облизывает губы, рассматривая меня.

– Я вижу себя в зеркале каждый день, – хихикаю я.

– Нет, ты не поняла, милая, – его рука поднимается выше, и он убирает все еще мои темные волосы мне за спину. – В моих глазах ты произведение искусства, – пальцами он медленно проводит по моей шее и прикусывает свою нижнюю губу, хватая меня за затылок. – Я всю жизнь мечтал держать в руках такую картину.

– Ого, – хлопаю я ресницами. – Спасибо...меня еще никогда не сравнивали с картинами... – прихожу я в замешательство.

– Люди слишком слепы, рыжик, – говорит он, хотя на моих волосах не до конца смылась краска.

– Должна признаться, что это лучший комплимент в моей жизни, – улыбаюсь я и указательным пальцем провожу линию, начиная от его груди и дохожу до пояса от джинсов. – И я могу отблагодарить тебя, – я наклоняюсь к его уху, выпирая свою попу и провожу языком по ушной раковине.

– Хочешь сделать мне минет? – издает он усмешку, опуская руки на мою задницу и сжимает ее.

– Имеешь что-то против утреннего минета? – шепчу я ему в ухо и оставляю долгие поцелуи под челюстью.

– Нет, просто не думал, что ты захочешь этого.

– Для тебя я всегда готова поработать ртом, – грязно высказываюсь я и возбужденно смотрю в его глаза, опускаюсь перед ним на колени.

– Черт, если ты будешь так смотреть на меня, я кончу прямо сейчас, – стонет он и берет со столика сигарету, засовывая ее в рот.

Я хихикаю, прикусывая нижнюю губу и расстегиваю пуговицу на его черных джинсах. Гарри располагается удобнее на кресле и закрывает глаза. Он расслабляется и выдыхает сгусток никотина вверх. Но идиллия длится недолго, наши телефоны одновременно издают вибрацию. Я отвлекаюсь, а он недовольно стонет и тянется за айфоном. Я беру свой, поднимаясь с пола и вижу, что мне пришло сообщение от неизвестного номера. Я хмурюсь, не понимая, как кто-то вычислил о моем втором телефоне. Гарри тоже поднимается с сигаретой во рту и подозрительно переглядывается со мной. Он знает, в чем дело.

– Гарри? – тихо говорю я.

– Ты можешь не открывать.

– Это он? – спрашиваю я, глядя своими большими глазами в его.

– Не знаю, но скорее всего да, – выдыхает он, вытаскивая сигарету и тушит ее, не докурив. – Мы можем просто не открывать, – предлагает он, видя беспокойство в моих глазах.

– Нет, я хочу открыть.

– Но тебе страшно.

– Да, я боюсь его.

– Тогда не нужно читать. Я просто удалю сообщения, – он забирает у меня телефон и разворачивается, чтобы уйти.

Гарри не показывает эмоций, выглядя абсолютно спокойно. Но слишком хорошо его изучила и знаю, что он на взводе. Он явно не хочет, чтобы я прочитала сообщение, которое может быть от Кайла. И, если бы ему не было что скрывать, он бы не выхватил у меня мобильник и не направился к выходу. Он думает в первую очередь о моем психологическом состоянии, только ему не удастся вечность остерегать меня от проблем. Мне безумно страшно. Я боюсь увидеть текст, но Гарри не имеет права прятать, что предназначено мне. Это не защита, а скрытность и между ними есть разница.

– Верни телефон, – говорю я, когда он доходит до дверей.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – отвечает он, останавливаясь, но не поворачивается.

– Я должна увидеть сообщение, – говорю я, и мышцы на спине Гарри напрягаются.

– Но ты боишься.

– До ужаса боюсь. Я ненавижу его. Он сломал мне жизнь. Я желаю ему смерти. Я хочу, чтобы он мучился так же, как мы все. Но я хочу увидеть, что этот ублюдок написал, – делаю я шаг вперед.

– Там может быть все что угодно. Ты точно уверена в своем желании? – разворачивается он ко мне и серьезно заглядывает в мои глаза.

– Точно, – киваю я.

– Хорошо, мы прочитаем вместе.

Гарри подходит ко мне и с неохотой протягивает мой телефон. Я забираю телефон и смотрю в его зеленые глаза, которые прикованы ко мне. Он кивает, и с волнением я открываю сообщение. Глаза пробегаются по тексту и в ужасе расширяются. Руки трясутся и мобильник падает на пол. Гарри сразу же подходит, но я отталкиваю его.

– Нет, Гарри, – качаю я головой, когда страх пробирает меня до костей.

– Рыжик, прошу, – он снова приближается, дотрагиваясь до меня.

– Не трогай... – паника овладевает мной окончательно.

Я отскакиваю от Гарри и бегаю глазами по полу, когда все мои внутренности сворачиваются. К горлу подступает тошнота, и я теряюсь в пространстве. Кажется словно стены двигаются и скоро раздавят меня. Гарри исчезает, и я перестаю видеть перед собой. Мне срочно необходимо выпить «Ксанакс», прежде чем я окончательно потеряю контроль.

Текст плывет перед глазами. Я будто схожу с ума. Я больше не нахожусь в реальности. Где-то из далека доносится голос Гарри, но я ничего не понимаю, что он говорит. Я поднимаю голову на него, хотя вижу расплывчато. Я смотрю на силуэт, который приближается и не слышу ничего.

Его руки хватаются за мои плечи. Он тянет меня на себя, отчего мое лицо прижимается к его грудной клетке. Он крепко обнимает меня, пряча мою голову за своими руками, и я смотрю за его спину заплаканными глазами. Мои руки по-прежнему опущены. Я не двигаюсь с места и только трясусь как осиновый лист в ветреную погоду. Кайл добивается своего и скоро мне даже «Ксанакс» не поможет. Он рушит все, но я не понимаю, почему и за что.

– Почему я? – сипло шепчу я, поднимая руки и впиваюсь ногтями в бицепсы Гарри. – Почему он выбрал меня? – слезы текут из моих глаз от безысходности.

– Если бы я только знал, – шепчет Гарри, гладя меня по голове.

– Я не хочу... Я не смогу...

– Все будет хорошо. Я обещаю тебе, – пытается он успокоить меня, усиливая хватку.

– Нет, ты не сможешь сдержать обещание. Не надо, – качаю я головой, пока слезинки текут по моим щекам.

– Верь мне, – произносит он слишком громкие слова.

Плечо Гарри только стало заживать, поэтому я не поднимаю руки выше, но царапаю кожу на бицепсах, делая ему больно.

– Хочешь, я удалю сообщение? – спрашивает осторожно он.

– Нет, – качаю я головой.

– Я отвечу ему.

– Ты уверена, что сможешь? – беспокоится Гарри.

– Да, но сначала я пойду умою лицо, – я мягко убираю руки Гарри с себя.

Он тяжело вздыхает. Ему не хочется отпускать меня, но если я не выпью «Ксанакс», все закончится плохо. Я еле справляюсь с собой, чтобы он ничего не заподозрил. Но Гарри слишком умен. Может, он уже догадывается, но пока не говорит.

Подобрав телефон с пола, я быстрым шагом направляюсь в ванную. Я закрываю дверь с внутренней стороны и подхожу к раковине. Смотрю на себя в отражении и новая порция слез вытекает из глаз.

Я включаю кран и, наклонившись, мою лицо холодной водой. Слезы продолжают течь, они не останавливаются. Но и я не сдаюсь и охлаждаю себя, не позволяя паники нарастать. Я выдыхаю и упираюсь руками на раковину, пока с моего носа стекают холодные капли.

Спустя время я вытираю лицо полотенцем, избавляясь от малейшего напоминания, что снова столкнулась с панической атакой. Я шмыгаю носом и вновь смотрю на себя в отражении. Я выгляжу лучше, чем пять минут назад, но мои красные глаза выдают меня. Вдохнув побольше воздуха я беру телефон в руки и снова прочитываю сообщение от Кайла:

«Рыжая принцесса, мы скоро вновь с тобой встретимся. Не скучай сильно и помни, что должна защищать сестренку свою»

Я знала, что Кайл даст понять, что управляет мной. Он использует козырь в рукаве, зная мою самую главную слабость. Он знает, что ради Джулиет я пойду на все. Однажды я продала собственное тело, чтобы с ней все было хорошо, а теперь я на стороне криминала.

Я всегда буду жертвовать всем ради своей младшей сестры. И я отдам собственную жизнь только, чтобы она была счастлива. Кроме нее у меня больше никого нет. Я только ради нее живу. Если бы не она, я бы сейчас не состояла в команде самой опасной пятерке.

Я зарабатываю деньги самым грязным способом, чтобы в будущем Джулиет ни в чем не нуждалась. Я пыталась быть честной и порядочной, но денег едва хватало. И я не жалею о своем выборе.

Настроившись, я печатаю сообщение Кайлу. Этот псих будет рад любому моему ответу, потому что для него это всего лишь игра. Не знаю, что он написал Гарри, но как только я выйду из ванной, попрошу показать мне текст.

«Гори в аду, сукин сын»

Я нажимаю на «отправить» и выхожу из ванной, чуть не врезавшись в Гарри. Он все это время стоял у двери, но я даже не слышала шагов. Я быстро останавливаюсь, ахнув и отступаю назад. Его пронзительные зеленые глаза смотрят на меня с волнением. Вся игривость давно испарилась и прелестное утро превратилось в настоящий кошмар. Я смотрю на его плечо, видя несколько капель крови. Швы не должны были разойтись.

– Это старая футболка. Ты не заметила, что я ее надел. Пятна от крови не выстирались, – отвечает он, видя куда мои глаза направлены.

– Хорошо, – я облегченно опускаю плечи.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

– Лучше намного. Я ответила ему.

– Что написала?

– Вот, – я протягиваю Гарри телефон, и он прочитывает сообщения.

– Мне нравится, – переводит он глаза с экрана на меня.

– Он этого заслуживает.

– Все будет хорошо, – он приближается и берет меня обеими руками за щеки.

– Я уже чувствую себя паршиво, – смотрю я в его глаза.

– Мне очень жаль, – гладит он большими пальцами мои щеки.

– Поздно сожалеть.

– Мы все еще можем сбежать, Гвен. Ты и я против всего мира. Только скажи, и мы исчезнем, – отчаянно произносит он, бегая своими глазами по моим.

Он так глубоко смотрит на меня, когда говорит это. Каждый раз Гарри надеется, что я соглашусь. Но каждый раз я отказываюсь, потому что мы не сможем жить долго и счастливо. И я не оставлю Джулиет. Я не готова отказаться от всего, чтобы остаться с Гарри, даже если он стал для меня всем. Этого недостаточно, чтобы сломя голову сбегать и радоваться жизни с кучей денег в руках. Мы не подростки и не можем творить необдуманные поступки. Реальность слишком сложная, чтобы легко убегать куда-то держась за руки. Я не для того отдала год своей жизни на это дерьмо, чтобы сбегать.

– Не предлагай мне то, отчего я откажусь. Ты знаешь, что я не сделаю этого никогда. Я не сбегу, – я накрываю своими руками ладони Гарри, чтобы не сильно задеть его чувства.

Я знаю, что ему больно слышать каждый раз от меня отречение. Он мечтает о будущем со мной, но его не будет. Наша история продлится недолго, она закончится ровно тогда, когда мой контракт будет недействительным.

– Я не могу смотреть на то, как ты страдаешь. Это жизнь не создана для тебя. Ты должна уйти, а я пойду с тобой. Просто согласись, – просит он, проникая в душу своими стеклянными глазами.

– Не соглашусь. Ты потом сам пожалеешь, что сбежал вместе со мной.

– Почему? – шепчет он.

– Потому что Кайл убьет всех твоих близких. Подумай о них.

– А что если он не убьет? Что, если я обеспечу им полную безопасность? Тогда ты будешь согласна сбежать со мной? – вдруг спрашивает он, отчего мое сердце вздрагивает.

– Ты не можешь этого знать, – я мягко убираю руки Гарри со своего лица и обнимаю его за туловище. – Прости меня, – извиняюсь я, чувствуя себя виноватой за то, что не способна ответить ему взаимностью.

– За что? – я слышу отчетливую боль в голосе, когда его руки обнимают меня за талию.

– За то, что не могу быть с тобой всегда. За то, что у нас не случится счастливый конец, – грустно смотрю я на черную ткань.

– Я принимаю твое решение. Ты заслуживаешь спокойствия, а не дерьма со мной. Мне не суждено быть счастливым, а ты будешь радоваться каждому дню, я клянусь тебе.

– Не надо. Не говори так, – я откидываю голову назад и упираюсь подбородком на его грудь.

– Милая моя, – слабо улыбается он и наклоняется, целуя меня в лоб. – Можешь, кое-что сделать для меня в будущем?

– Что?

– Отправляй мне открытки раз в год без надписи. Так я буду знать, что ты в порядке.

– Хорошо, Гарри, я обещаю.

– Спасибо.

– Покажи, что Кайл написал тебе, – перевожу я тему, больше не желая говорить о побеге.

Лицо Гарри напрягается. Его челюсть заостряется при упоминании сообщения и это настораживает меня. Цвет глаз значительно становится темнее, и он уводит взгляд в сторону. Упоминание о сообщении приводит его к злости. Эмоции на его лице меняются так же быстро, как секундная стрелка на часах. Если же до этого он был грустным, то теперь недоволен.

– Тебе не понравится содержание, – предупреждает он, переводя взгляд со стены на меня.

– Хуже точно быть не может, – протягиваю я руку, ожидая, когда он отдаст телефон.

– Ошибаешься, еще как может, – он вынимает айфон из заднего кармана джинсов и вручает его мне.

Я ввожу пароль и смотрю на сообщение. Глаза пробегаются по тексту несколько раз. Меня настигает злоба и ненависть. Я сжимаю пальцами телефон, желая швырнуть его в стену.

«Мирабель хочет встретиться с тобой. Назначаю вам свидание. Не явишься в отель, тогда твоя рыжая принцесса пострадает. Адрес пришлю позже)»

Я молча возвращаю телефон. Не знаю даже, что нужно говорить в такой ситуации. Гарри садится обратно на кресло и проводит обеими руками по лицу, пока я продолжаю стоять в одной футболке и трусах.

Кайл всеми возможными способами пытается навредить Гарри. Он использует его бывшую девушку только, чтобы сделать ему еще больнее. Он принуждает его сходить с ней на свидание. Если Гарри этого не сделает, то пострадаю я.

Кайл управляет нашими жизнями, словно он их нам подарил. Игра переходит границы и становится невыносимой. Ее невозможно пройти до конца, потому что она слишком сложная для обычного человека. Я еле прохожу каждое испытание. Я пытаюсь не сдаваться ради Джулиет, но морально тяжело пропускать через себя все это. Я считаю дни, когда настоящий кошмар закончится. Семь месяцев уже позади. Осталось четыре. Я сразу же исчезну, как только наступит тот самый раковой день. Кайл не сумеет убедить меня остаться взамен на свободу Гарри. Я сбегу и спрячусь, чего бы мне это не стоило.

– Не знаю, что мне делать... – тяжело вздыхает он, склонив голову и оттягивает собственные волосы у себя на затылке.

– Мы оба знаем, что тебе делать, – сглатываю я и подхожу к нему, ступая босыми ногами по полу.

– Я не хочу идти. Лучше умереть прямо сейчас.

– Ты должен. Другого выхода нет, – я мягко кладу руки на его плечи и сажусь перед ним на корточки. – Ты пойдешь на свидание с Мирабель, – с огромной болью в груди произношу я.

– Блять, – ругается он и его ноги трясутся от гнева, который он сдерживает, сжимая руки в кулаки.

– Мы справимся, – я беру его лицо в свои руки. – Я не оставлю тебя. Я буду рядом, – нахожу я его темные глаза.

– Этого будет недостаточно, – Гарри трясется еще сильнее и поднимает руки, пальцами впиваясь в мои запястья.

– Что? Почему? – тихо проговариваю я, игнорируя то, как сильно он сжимает мою кожу.

– Потому что я сорвусь. Я не смогу удержаться после того, как увижу ее и буду говорить с ней. Она вернет меня в прошлое. Я не выдержу этого, пойми. Тебе не удастся остановить меня, – смотрит он в мои глаза своими расширенными зрачками, которые трясутся, как и его ноги.

Я слушаю то, что он говорит и в моем сердце образуются трещины. Они больно давят на грудь, разрушая ту самую защитную оболочку, принося жжение. Его слова пугают. По спине пробегают мурашки, которые доходят до кончиков пальцев ног. Рот приоткрывается, и я испуганно смотрю на Гарри.

Кайл именно этого добивается. Он хочет, чтобы Гарри снова стал употреблять. Тяжелое прошлое влияет, и его состояние ухудшается. Если у него уже когда-то была зависимость, она с легкостью вернется вновь. Такова плохая сторона жизни. Не бывает все легко и просто. Забыть нельзя, если прошлое постоянно напоминает о себе.

И я его понимаю, как никто другой. Я знаю, что такое зависимость. Я не могу без «Ксанакса», препарат держит меня в тонусе. Случается даже, что Кайл мерещится мне во сне. Я пытаюсь быть сильнее, но я слишком слаба, чтобы преодолеть психологические травмы, которые засели в моей голове.

– Я дала тебе обещание. Мы сделаем это вместе, – говорю я, отчего Гарри перестает трястись и проницательно смотрит на меня.

– Я не хочу, чтобы из-за моего гребенного прошлого я свел тебя в могилу. Этого не будет.

– Я у тебя не спрашиваю разрешения. Я приму эти чертовы наркотики. Ты не будешь один в этот момент.

– Так не должно быть. Это ненормально. Нет, – качает он головой, высвобождая мои запястья.

– Наши жизни давно перестали быть адекватными, Гарри. Но мы можем помочь друг другу оставаться держаться на плаву, – опускаю я руки на его колени, игнорируя тот факт, что мои запястья пульсируют после его хватки.

– Ты сумасшедшая. Ты такая же чокнутая, как и я, – заправляет он пряди волос мне за уши и наклоняется, прислоняя свой лоб к моему.

– Ты меня сделал такой, – выдыхаю я и смотрю на него из-под лба.

– Есть идея. Нам надо отвлечься.

– Какая?

– Поедем кататься на моей машине, – вдруг он берет меня за подмышки и поднимает в воздух.

Я ахаю от неожиданности и обвиваю руками его шею, чтобы не упасть. Гарри усмехается от моей слегка испуганной реакции и перемещает руки на мои бедра, обхватывая ими свой торс. Я смотрю на него, хлопая ресницами, когда он с еле заметными ямочками на щеках исследует мое лицо. Его руки плотно удерживают меня за бедра, пока он ведет нас через гостиную в спальню.

– Куда поедем? – тоже улыбаюсь я, задевая своим кончиком носа его.

– Не знаю, – пожимает он плечами и ногой открывает дверь.

– Только заедем в «Макдональдс» за вишневой колой и пиццей с солями.

– Конечно, – кивает он, целуя меня в кончик носа и заходит в спальню.

– Я вообще-то могу сама идти, – хихикаю я от его милого жеста.

– Я просто берегу твои прелестные ножки, детка.

– О, ну спасибо за заботу.

– Всегда пожалуйста. В знак благодарности можешь отсосать мне в машине, – подмигивает он, одной рукой удерживая за поясницу, а другой открывает шкаф.

– Теперь ты снова хочешь, чтобы я тебе отсосала? – склоняю я голову набок, кусая нижнюю губу в улыбке.

– Я всегда этого хочу, – перебирает он мои вещи, которые я повесила еще вчера, когда мы прибыли в Прагу.

– Минуту назад ты думал о наркотиках.

– А теперь думаю о тебе, – пожимает он плечами.

Гарри вынимает лосины из полки и ставит меня на пол. Он опускается на корточки передо мной и, закатав лосины, помогает их надеть. Я упираюсь на его плечи, отрывая стопу от пола и засовываю ногу сначала в правое отверстие, а затем другую ногу в левое. Он тянет лосины вверх и сам тоже поднимается. Длинная мужская футболка прикрывает мою попу, но это не мешает парню положить на нее руки и притянуть меня к себе за поцелуем. Я привстаю на носочки, снова окольцовывая его шею и растворяюсь в пухлых губах. Мои глаза закрываются следом за зелеными до тех пор, пока мы не вспоминаем, что хотим покататься по столице Чехии.

Мы выходим из отеля, в котором зарегистрировались под фальшивыми именами и паспортами. Майору Куперу я наплела, что мы сейчас в Латвии занимаемся очередным аукционом. Не было сложно обмануть его, но придется преподнести доказательства, когда я вернусь домой.

Гарри открывает мне дверь своего «Рендж Ровера» с очередными фальшивыми номерами. Я залезаю в салон и, когда собираюсь пристегнуться, он засовывает голову внутрь, в который раз целуя меня за сегодня.

– Ну, Гарри, – я ладонью слегка отталкиваю его от себя.

– Не могу остановиться, ты слишком сладкая, – облизывает он губы, заиграв бровями.

– О боже, меня сейчас стошнит, – закатываю я глаза в улыбке.

– Все такая же холодная и колючая, – издает смешок Гарри, высовывая голову из машины и захлопывает дверцу.

Пока он обходит машину и залезает за водительское сиденье я спускаю козырек и разглядываю себя в маленьком зеркале. Пальцами я поправляю волосы, взъерошивая их у корней и надеваю отцовские очки от Ray-Ban, чтобы солнце не слепило глаза.

Гарри заводит двигатель, и мы едем по главной дороге. Я включаю на телефоне навигатор, чтобы мы добрались до ближайшего «Макдональдс», а он нажимает на радио. Приятная мелодия распространяется по салону.

Я расслабленно откидываюсь на спинку сиденья, повернувшись к сосредоточенному на дороге Гарри. Он стучит пальцами по рулю в такт песни, которую знает наизусть в отличие от меня. Его губы шевелятся, и я уделяю им особое внимание, имея огромное желание поцеловать их. Слишком рискованно, но я все равно тянусь через консоль и быстро касаюсь его губ. Он удивляется, промычав, но вытягивает губы и старается через мою голову следить за дорогой.

– Ого, – усмехается он, когда я отстраняюсь и усаживаюсь обратно.

– Просто захотелось, – пожимаю я плечами.

– Было приятно, – выруливает он на повороте.

– Еще бы тебе не было приятно, – издаю я смешок и упираюсь локтем о дверцу машины, придерживая рукой голову.

– Предлагаю поехать за город.

– Почему так далеко? – смотрю я на него через солнечные очки.

– Есть одна идея. Тебе понравится, – кривая ухмылка распространяется вдоль его губ.

– Ладно, я доверяю тебе.

– Умница, а теперь гони свои очки, – Гарри протягивает руку к моему лицу и ловко снимает с меня очки, нацепив их на себя.

– Эй! Они мои! – восклицаю я, но даже не пытаюсь вернуть их обратно.

– Я верну их тебе, не волнуйся, – смеется он.

– Еще как вернешь.

– Солнце бьет в глаза. Не люблю щуриться. А свои очки я оставил в номере. Прости, милая, – кладет он руку мне на бедро, сжимая его.

– Да мне не жалко. Это было неожиданно. Мог просто попросить, – смотрю я на его руку с кольцами, что покоится на моей ляжке.

– Нет, я хотел увидеть твое возмущенное лицо. Оно всегда такое милое.

– Боже, заткнись, – закатываю я глаза и отворачиваю голову к окну.

– Вредина.

Спустя десять минут мы добираемся до «Макдональдс». На улице холодно, поэтому Гарри надевает черное длинное пальто, а я точно такое же только на пару размеров меньше. Мы взяли с собой верхнюю одежду, зная, что если выйдем - замерзнем. На улице зима, и мы вовсе не в Лос-Анджелессе, где всегда светит солнце и температура выше двадцати пяти градусов. Я бы хотела жить в теплом городе, где всегда лето. Мороз мне не нравится, я его терпеть не могу точно так же, как и плотные вещи.

Мы выходим из машины, одновременно захлопывая дверцы. Гарри подходит ко мне, оставив очки на приборной панели в машине и берет меня за руку, направившись ко входу. Я покорно иду за ним, но затем останавливаюсь у дверей, уже чувствуя вредный запах от фастфуда, который обожаю.

– Что такое? – спрашивает он, развернувшись ко мне.

– Я сама закажу нам еду. Ты подожди здесь. А лучше в машине.

– Но я уже вышел.

– Ну значит пойди обратно. Я справлюсь сама.

– Я мужчина и должен платить за счет.

– Только без этого. Я способна отдать за нас сорок долларов. От этого я не обеднею, уж поверь.

– Верю, но мама воспитала меня по-другому, – спорит он и хватается за ручку двери.

– Я не уступлю, – я закрываю обратно дверь и становлюсь перед ней, наплевав, что заграждаю путь другим людям.

– Мы взрослые люди, Гвендолин, – закатывает Гарри глаза.

– Вот именно, Гарольд. Мама, разве не учила тебя уступать, дамам? – манипулирую я им.

– Ладно, покурю здесь, – сдается он и вынимает из кармана пачку «Marlboro».

– Что хочешь пить? – победно улыбаюсь я, отходя на шаг от двери, чтобы другие могли войти.

– Американо. Мне нужен кофе, черный с сахаром. Мы с утра так и не выпили его, – он открывает пачку, вынимая сигарету и засовывает ее в рот.

– Хорошо. А есть что будешь?

– На твой вкус, – бормочет он с сигаретой во рту, доставая зажигалку и подводит ее пламя к табаку.

– Я скоро, – киваю я и захожу следом за девушкой.

Еще более сильный запах жареного ударяет в нос, отчего я морщусь. Внутри пока не много людей, поэтому очередь быстро доходит до меня. Я делаю заказ, попросив его с собой. За десять минут пакеты с напитками оказываются в моих руках, и я выхожу на улицу, где меня дожидается Гарри с наполовину скуренной сигаретой.

Я подхожу к нему с улыбкой и нагло выхватываю сигарету в моменте, когда он собирается сделать затяжку. Я прижимаю фильтр к губам и вдыхаю никотин, распространяя его по легким. Гарри издает смешок и рукой обвивает мою талию. Я смотрю на него через лоб и поднимаюсь на носочки, прикоснувшись своим кончиком носа до его. Хитрая ухмылка появляется на моих губах, когда я вынимаю сигарету. Ему не приходится долго думать и через секунду пухлые, но в то же время мягкие губы накрывают мои.

Я выдыхаю сгусток дыма в рот Гарри. Он вздыхает, сильнее прижимаясь ко мне. Его язык соприкасается с моим, пока никотин витает между нами. Мужская хватка на моей талии крепнет и мои глаза закрываются. Я стараюсь удержать пакеты с едой, поэтому не прикасаюсь к Гарри, но использую свои навыки умения целоваться.

Я посасываю игриво губу Гарри, увеличивая влажность и количество слюней. Он положительно реагирует на мои действия и мурлычет, обводя кончиком языка сначала мою верхнюю, а затем нижнюю губу. Не знаю, что сегодня за день такой, но феромоны Гарри притягивают меня. Я не могу насытиться его чертовски грязным ртом, который уже съедает меня.

– Нам пора ехать, пока не стемнело, – разрывает он поцелуй, и я усмехаюсь оттого, что его рот измазан моей красной помадой.

– Твой рот испачкался.

– О, ну теперь гомики примять меня за своего, – ухмыляется он и затягивается в последний раз, прежде чем бросает бычок и тушит его своим коричневым ботинком.

– Будешь ходить так?

– Нет, в машине есть салфетки.

– Жаль, потому что тебе идет этот цвет.

– Даже не думай, – он забирает у меня пакеты, оставив в моих руках только напитки.

Мы возвращаемся в его машину, и я поднимаю глаза к небу. Солнце исчезает за серыми тучами, которые собираются над городом. Я хмурюсь, понимая, что скоро начнется дождь. Никто не посмотрел прогноз погоды, что не очень хорошо.

Я расставляю на приборной панели еду, а также отдаю Гарри кофе, который он сразу принимается пить. Одной рукой он держит руль, снова мчась по дороге, а другой периодически пьет из стакана. Я избавляюсь от обуви, отложив черные кеды в сторону и снимаю пальто, закинув ноги ему на колени. Я потягиваю из трубочки любимую вишневую колу и ем пиццу с салями. Иногда я подкармливаю Гарри, потому что он должен быть сосредоточен на дороге.

– Мы почти на месте, – говорит он и смотрит на меня из-под моих очков, которые снова нацепил.

– Куда мы едем? – спрашиваю я и беру из бумажной коробки картошку фри.

– На стадион, – отвечает он и в моменте, когда я подношу картошку к его рту, песня на радио сменяется и включается «I wanna be your».

Ухмылка располагается на губах парня, и он окидывает меня довольным взглядом, забирая языком картошку. Он заигрывает бровями, пока жует и прибавляет громкость, прекрасно зная, как это песня взаимосвязана с нами. Я закатываю в улыбке глаза, когда Гарри опускает стекла со своей и моей стороны, позволяя холодному воздуху проникнуть в теплый салон.

– I wanna be your vacuum cleaner, – начинает он петь вместе с солистом, снимая солнечные очки и бросает их на приборную панель. – Breathing in your dust, – указывает он на меня указательным пальцем.

– Нет, я не буду петь, – качаю я головой, кусая пиццу.

– Ну давай, детка.

– О господи, – бормочу я с полным ртом.

– I wanna be your Ford Cortina, – продолжает Гарри и сворачивает в сторону огромного стадиона с барьером. – I will never rust, – он отбирает у меня пиццу, запихивая ее себе в рот.

– Эй! Ты мог попросить! – возмущаюсь я, потягивая из трубочки колу.

– С твоей руки всегда все вкуснее, – пожимает он плечами и паркуется недалеко от огромных ворот.

«If you like your coffee hot, Let me be your coffee pot»

Продолжает играть песня, когда Гарри глушит машину, и мы одновременно отстегиваем ремни безопасности. Я смотрю на огромный закрытый стадион. На улице уже темно и порой сверкает молния. Тучи уже стали гуще и вот-вот пойдет дождь. Нигде не горит свет, кроме как от фар машины и то, Стайлс выключает их. Я первые несколько секунд не очень хорошо вижу, отчего моргаю, но затем мое зрение приходит в норму.

Я ощущаю возле своего уха дыхание и на щеку попадает промежутками теплый воздух. Я поворачиваю голову и лицом сталкиваюсь с Гарри, который наклонился ко мне через консоль и глубоко смотрит на меня.

«You call the shots babe»

– I just wanna be yours, – шепчет он мне в губы и протягивает руку, отстегивая мой ремень безопасности.

Музыка продолжает играть и мой рот раскрывается, когда глаза смотрят в два ярких изумруда. Внизу живота тянет, когда Гарри поднимает руку и нежно заправляет прядь волос мне за ухо, завороженно разглядывая мое лицо.

– Ты такая красивая, – между строками произносит он, едва задевая своими губами мои.

– Спасибо, – тихо отвечаю я, находясь под гипнозами его чар.

«Maybe I just wanna be yours. I wanna be yours, I wanna be yours»

– Иди ко мне, – он наклоняется ближе.

Я тянусь к нему и наши губы сливаются в поцелуе. Во мне открываются новые чувства, которые до этого не были знакомы. Строчка из песни повторяется много раз. Она придает больше романтики, и я отдаюсь моменту, который сохраняется в моей голове. Начинает моросить. Маленькие капли ударяют по капоту, но я слишком увлекаюсь губами Гарри и кладу обе руки на его щеки.

– Хочу быть твоим навсегда, – осторожно завершает он поцелуй и берет меня за подбородок.

– Ты навсегда мой единственный, Гарри, – я обвиваю обеими руками его шею и притягиваю в свои объятия.

Я закрываю глаза и утыкаюсь в его черное пальто, ощущая родной запах, который стал для меня за несколько месяцев всем. Я не знаю, как смогу существовать без него. Мне уже тяжело от мысли, что нам придется расстаться. Я чувствую ту самую боль в груди, которая медленно распространяет трещины по сердцу. Но она пропадает, как только рука Гарри крепко обвивает меня за талию, плотно прижимая к себе, а другой он обхватывает мой затылок. Его подбородок касается моей макушки, и время на мгновение останавливается.

– Пойдем, – говорит Гарри, поглаживая мой затылок.

– Куда? – спрашиваю я в его ткань.

– На стадион.

– Как мы туда попадем?

– Легко и просто. Мы перелезем через сетку.

– Ты шутишь? – я отстраняюсь и смотрю в его глаза с удивлением.

– Я не для того проехал столько километров, чтобы мы просидели весь вечер в машине.

– На улице дождь.

– И что? Боишься намочиться? – кусает он нижнюю губу.

– Ты просто сумасшедший.

– Я с ума схожу по тебе.

– Ой, фу, – морщу я нос.

– Как обычно холодная и недоступная, – прислоняет он свой лоб к моему и целует меня в кончик носа.

– Ты слишком ванильный, – тыкаю я пальцем в его ямочку.

– Возможно, – облизывает он губы. – Ну что, детка, погнали? – хитро смотрит он на меня.

– Погнали, – киваю я, задевая своим кончиком носа его.

Мы одновременно вылезаем из машины и сразу же ощущается прохлада. Моросящий дождь бьет по лицу, и я щурюсь. Гарри подходит ко мне и берет за руку, ничего не говоря. В его глазах пляшут чертята и азарт, что немного пугает меня. Я не до конца привыкла творить безбашенные действия, поэтому какая-то часть не готова все еще идти против правил. Но рука Гарри, которая тянет за собой в мгновение растворяет сомнения.

Мы подходим к закрытым высоким железным воротам, и я понимаю, что так просто нам не попасть внутрь. Дождь усиливается и от каждой капли, которая попадает на мою кожу, пробуждаются мурашки. Я обнимаю себя руками, пока Гарри обходит ворота, думая, как нам пробраться внутрь.

Кажется, его совсем не заботит дождь и холод. Он даже не надел пальто, когда вылез из салона. На нем простая черная рубашка, рукава которой он закатал по локоть и его типичные узкие джинсы с черным ремнем. Я тоже не надела пальто и от этого с каждой секундой мне становится все хуже.

– И как мы попадем внутрь, если ворота закрыты? – спрашиваю я.

– Мы перелезем, – утверждает он.

– Охрана нас заметит и мы окажемся за решеткой.

– Тут нет охраны. Только камеры видеонаблюдения, – направляет он указательный палец наверх в угол ворот.

– Ворота слишком высокие. Тут не за что зацепиться, чтобы перелезть, – смотрю я на камеру, которая направлена прямо на нас.

– Обойдем территорию. Сзади должна быть сетка через которую мы сможем перелезть, – Гарри подходит ко мне и берет за руку.

– Тебе не кажется, что мы слишком старые, чтобы творить такие вещи? – спрашиваю я,  морщась от влажности.

– Мы как раз в том возрасте, чтобы наслаждаться жизнью. Она у нас одна и не стоит терять шанса становится подростками, – он ускоряет шаг и мне приходится тоже. – Побежали, – также вылетает из его рта, и он тянет меня за собой.

Мы бежим по мокрому асфальту. Сверкает молния, а за ней раздается гром, и я кричу от неожиданности. Гарри смеется повернув ко мне голову через плечо. Я сильнее обхватываю его мокрую руку, следуя за ним. С задней стороны стадиона действительно стоит сетка. На ней прикреплена табличка и красными большими буквами выделено: Внимание, посторонним вход воспрещен.

– Тут стоит табличка, – глотаю я холодный воздух после бега.

– Нас ведь это не остановит, верно? – криво ухмыляется Гарри, подмигнув.

– А вдруг сетка ударяет током? – часто моргаю я из-за того, что капли дождя попадают в глаза.

– Сейчас проверим.

Он подходит ближе к сетке, отпустив мою руку. Гарри тянется к ней и только я хочу открыть рот, чтобы его остановить, как он касается ее. Я замираю, его глаза расширяются, и он вскрикивает. Я кричу в ответ, подбегая к нему, когда мое сердце выпрыгивает и через секунду он звонко начинает смеяться.

– Дурак! – ударяю я его в плечо, пока он продолжает хохотать. – Я испугалась за тебя! – продолжаю возмущаться я.

– Я этого и добивался, – улыбается он и берет мою руку, быстро поцеловав ее тыльную сторону. – Погнали, милая. Не будем терять зря время, – хихикает он.

Гарри испытывает железную сетку на прочность, шатая ее, прежде чем пальцами цепляется за нее и с легкостью поднимается наверх. Он усаживается за трубу, перекинув через нее одну ногу и подает мне руку. Я становлюсь на носочки, принимая ее. Он тянет меня к себе, и я хвастаюсь за сетку одной рукой, потому что другую держит Гарри для подстраховки. Я забираюсь наверх и сажусь в такое же положение, что и он. Дождь ударяет по нашим лицам, и мы улыбаемся друг другу. Несмотря на то, что темно, я прочитываю абсолютно все в зеленых глазах Гарри.

– Вместе насчет три? – предлагает он.

– Да, – киваю я.

– Раз, – перекидывает он ногу.

– Два, – продолжаю я и повторяю его действия.

– Три! – говорим мы одновременно и отталкиваемся, прыгнув вниз.

Мы приземляемся на зеленую траву, оказавшись в огромном стадионе с кучей трибун. Я шагаю вперед и поворачиваюсь на триста шестьдесят градусов в тот момент, когда дождь увеличивается.

Я полностью намокаю, но улыбаюсь закрывая глаза и откидываю голову назад. Холодные капли ударяют по лицу, стекая вниз по щекам и переходят к подбородку. Я вдыхаю полной грудью и тихо смеюсь, наслаждаясь звуками от дождя. Больше нет никаких посторонних звуков, только молния сверкает над головой и звук от грома ударяет по ушам.

Я слышу шаги, отчего открываю глаза и опускаю голову, увидев в сантиметре от себя Гарри. Он стоит полностью намокший, с кончика его носа стекают капли. Его глаза смотрят в мои очень глубоко и долго. Они блестят и переполнены чем-то невероятным. Я улыбаюсь ему, и он улыбается в ответ.

Не проходит секунды, как он подрывается и, схватив меня за щеки, настигает своим ртом мой. В этот момент его губы кажутся такими идеальными, мягкими и сладкими. Вкус дождя смешивается между нашими устами, и я вновь закрываю глаза, отдаваясь ему целиком. Внутренней стороной локтей я обвиваю его шею, когда наши мокрые тела прижимаются, как два магнита, которые не могут находиться вдали друг от друга.

Его руки перемещаются вниз к моей талии, и он плотно обхватывает ее пальцами, проведя кончиком языка по моей верхней, а затем нижней губе. Я задыхаюсь от длительности и раскрываю рот, тут же столкнувшись с его гибким языком. Кончик скользит поверх моего, и я сжимаю его мокрые волосы на макушке, тихо постанывая. Холодные пальцы пробираются под ткань и касаются моей кожи. Мурашки пробегают по телу, и я обхватываю его нижнюю губу, потянув ее на себя. Мокрые пальцы рисуют узоры на моих изгибах, и я сильнее оттягиваю его волосы.

Однако через минуту поцелуй разрывается из-за того, что Гарри не хватает воздуха. Он прислоняет свой лоб к моему, жадно глотая воздух. Я сталкиваюсь со счастливой улыбкой, из-за которой на его щеках появляются ямочки. Его глаза снова смыкаются, но губы продолжают улыбаться. Я разглядываю его, видя перед собой совершенство. Настоящее произведение искусства в живом обличие.

Его густые ресницы мокрые от капель и дрожат. Ровный нос на конце красный от холода и ветра. Идеальные скулы, вытягивают ирисовую кожу на щеках. Красивые родинки, расположены у ямочек. Пухлые, вишневые губы.

– Secret I have held in my heart, – тихо поет Гарри, не открывая своих глаз.

Я хихикаю и тоже закрываю глаза, слегка потеревшись о его нос.

– Are harder to hide than I thought, – почти шепчет он своим хриплым голосом.

Я слушаю его слабое пение. Он решает продолжить песню "I wanna be yours", посвящая ее мне.

– Maybe I just wanna be yours. I wanna be yours, I wanna be yours, – протягивает медленно он, выдыхая каждое слово в мои губы.

Сердце заполняется теплом. Улыбка сама по себе не исчезает с лица. Я открываю глаза и сталкиваюсь с целым лесом зелени. Они смотрят на меня значимо и блестят ярче, чем если бы Луна светила в небе.

Я замечаю движение со стороны Гарри и опускаю глаза, видя как его пальцы расстегивают на нем рубашку.

– Что ты делаешь? – прихожу я в замешательство.

– Wanna be yours, – повторяется он, оголяя свой живот.

– Ты заболеешь, – не понимаю я, что он творит.

– Wanna be yours, – он расправляет рубашку в стороны и дождь попадает на его кожу.

Я дрожащими глазами смотрю на его грудную клетку и торс с татуировками, приходя одновременно в замешательство и беспокойство. Гарри с уверенностью смотрит на меня, повторяя одну и ту же строчку: «хочу быть твоим». Он берет мои руки в свои и направляет их к своему телу. Мои пальцы касаются его мокрой кожи, и я вздрагиваю, ощущая ток. Я смотрю на него, когда он ведет моими руками по своему телу, начиная с низа живота и медленно поднимается к торсу.

– Я просто хочу, чтобы ты почувствовала, как сильно бьется мое сердце из-за тебя, – шепчет он, перемещая обе мои руки к своей левой груди.

Он сильно прижимает их к виднеющимся ребрам, и я ощущаю каждый удар его сердца.

– Я чувствую, – тихо говорю я, задевая своими губами его.

– И я дарю его тебе. Ты можешь делать с ним все что угодно, Гвен Миллер, – его пальцы плотнее ухватываются за мои.

Я раскрываю рот. Мои щеки горят, несмотря на то, что я дрожу от холода, сырости и дождя. Кажется, словно мне послышалось, но глядя в глаза Гарри это совсем не так.

– Ты примешь мой подарок? – спрашивает он.

– Да, – киваю я. – Я буду беречь его, – дрожат мои зрачки.

– Если хочешь, ты можешь даже уничтожить мое сердце. Теперь оно полностью в твоих руках.

– Я не буду этого делать.

– Но мы оба знаем, что рано или поздно это случится. Ты оставишь меня. Ты разобьешь мое сердце, которое теперь принадлежит тебе, – дышит он очень странно.

– Прости, что не смогу его вечность беречь.

– Тебе не за что извиняться.

– Есть за что. Но и я не оставлю тебя без подарка, – я осторожно вынимаю свои руки из его.

– Что? – сдвигаются его брови от непонимания.

– Ты подарил мне свое сердце, Гарри. Отдал самое дорогое, что у тебя есть, – я отхожу от него на шаг и касаюсь краев своей водолазки. – И я отдам тебе взамен свое сердце, – я стягиваю с себя мокрую ткань.

Под водолазкой у меня больше ничего нет. Я не ношу лифчики, и не надела майку. Мой бюст голый и перед глазами Гарри. Я рискую заболеть точно так же, как и он, но мне все равно.

Его рот раскрывается, когда он видит меня в уязвимом положении. Я приближаюсь к нему, забрав его руки в свои. Ледяные капли бьют по моей голой коже, а соски затвердевают. Я трясусь от холода, но все равно позволяю себе сделать то, что считаю должным.

– Я отдаю тебе свое сердце, – я веду руками Гарри по своим ключицам, опускаясь к груди. – Даже если ме больше не увидимся, ты должен помнить, что мое сердце до конца дней только твое, – я перемещаю его руки под левую грудь, позволяя прочувствовать удары.

– Я приму твой подарок. И обещаю, что не позволю твоему сердцу остановиться, – заявляет он и делает небольшой шаг, полностью сократив между нами расстояние.

– Спасибо, – я обвиваю обеими руками его голый торс, пробравшись через рубашку и прижимаюсь щекой к плечу.

– Тебе тоже спасибо, – он обеими руками обнимает меня, притягивая к себе.

– Скажи честно, ты знал, что пойдет дождь?

– Ты слишком умная, чтобы не догадаться, – признается он со слабым смешком.

– Это был твой план? – упираюсь я подбородком на его грудь и откидываю голову назад, чтобы видеть его глаза.

– Да. Я хотел, чтобы мы попали под дождь и подарить свое сердце в месте, куда бы никто другой не догадался проникнуть, – наклоняет он голову ко мне, вновь прижавшись своим лбом к моему.

– Ну, если мы заболеем это будет на твоей совести, – улыбаюсь я.

– Верно, – кивает он, и мы оба смеемся.

И в этот день мое сердце стало принадлежать ему, а его сердце принадлежит мне.