Глава 15
Виола
Во мраке вечерних сумерек собственная квартира кажется чужой. Я несколько раз оборачиваюсь, но замечаю лишь колышущиеся легкие занавески и скользящие за окном тени. Вот проносится мимо машина, вот мигает до боли знакомая вывеска клуба напротив.
Если так подумать, то «Сады Эдема» куда больше похожи на дом, чем эта безликая квартира. Здесь даже из моих вещей толком ничего нет, лишь одежда в шкафу и зубная щетка в ванной. Большая часть валяется в одном из ящиков стеллажей в кабинете на втором этаже клуба. Может, стоило притащить туда софу и спать прямо там.
Каждый день, возвращаясь в квартиру, я чувствую чужой взгляд на спине. За мной будто бы следят и вовсе не так, как делает это босс. Нет, не с помощью камер или подчиненных. Кажется, будто кто-то смотрит сквозь высокое окно, выглядывая из-за занавесок. Что за моей квартирой приглядывают, чтобы рано или поздно застать меня врасплох.
Бакстер. Это точно Бакстер, ублюдок поганый.
Но когда я выскакиваю на узкий балкон, вокруг никого нет. Только легкий прохладный ветерок и маленькие, похожие с такой высоты на безликие точки, люди. Ну чего я, в самом деле, будто Бакстер такой же глупый, какой была я, когда влезла к нему в пентхаус. Он скорее перехватил бы меня по дороге в клуб, чем залез на четырнадцатый этаж.
К тому же в этом же доме еще и квартира Ксандера, поговаривают, что и босс тоже живет на одном из этажей. Потому-то, наверное, меня здесь и поселили. Как знать, не принадлежит ли людям Змея весь небоскреб и даже магазины на первом этаже.
Я так мало о нем знаю, однако день за днем вспоминаю мрачноватый взгляд льдисто-серых глаз и гоню прочь шелестящий голос настоящего змея-искусителя.
«Так подчиняйся, Виола».
Пора уже выбросить это из головы. Мало того, что он меня на несколько лет старше, так ему еще и буквально нет до меня никакого дела. Вот разберется с меткой и отправит в вольное плавание, а то и вовсе скинет кому-нибудь из торговцев, что постоянно зависают в клубе. Но Ксандера-то не сдал. А его метку только слепой не заметит – огромное черное переплетение линий прямо на шее.
Из плена собственных мыслей меня вырывает оглушительно громкая музыка. Это телефон надрывается в кармане джинсов: на экране высвечивается неизвестный номер. Твою мать, ну пусть это будут какие-нибудь рекламщики, а не босс или Ксандер.
– Да? – говорю я в трубку, но ответом мне становится тишина.
На том конце провода отчетливо слышно тяжелое дыхание и отдаленный грохот, но общаться со мной никто не спешит. Какого хрена?
– Я слушаю, – произношу я громче. Вновь бесполезно. – Ну и пошел ты, кем бы ни был.
Сбрасываю вызов и заталкиваю телефон обратно в карман. Не хватало еще переживать из-за каких-то звонков. Может, человек номером ошибся.
Я возвращаюсь в комнату и встаю перед высоким зеркалом. Синий цвет вымылся и сейчас напоминает скорее грязно-голубой, почти как мои глаза, а кожа такая бледная, словно я никогда не бываю на солнце. Из-за этого узор из линий на запястье видно еще отчетливее, и кажется, будто он прожигает меня изнутри, хочет вырваться наружу.
Может, не такой босс и урод. Может, и правда хоть в чем-то желает мне добра. Что случится, если я научусь обращаться со своей меткой? Вдруг та и правда на что-то годится.
Однако, когда я размахиваю руками, а потом щелкаю пальцами, как делал недавно босс, ничего не происходит. Не заходится в ладонях пламя, не появляются на коже ожоги, не вспыхивает взгляд. Еще раз, и снова безрезультатно. Да чтоб тебя! Но ругань на метку не действует тоже.
Если и таится внутри какая-то сила, так просто поддаваться она не собирается. Сорок минут возни, а не вышло и огрызок бумаги подпалить, что уж говорить о хваленом гипнозе. Разве я не должна уметь то же, что и босс, раз мы носим идентичные метки? Но я не вижу даже собственной ауры в отражении, а значит, обо всем остальном и говорить нечего.
То ли таланта нет, то ли мозгов. Я устало выдыхаю и отбрасываю в сторону блокнот, за который схватилась минут десять назад. Вырванные оттуда листки уродливой кучей валяются у зеркала, измятые и изорванные. Босс бы запросто превратил их в горстку пепла.
Твою мать, босс!
Я подскакиваю и вновь достаю из кармана телефон. Половина пятого. Вот дерьмо, он же от меня мокрого места не оставит за опоздание, если вообще до сих пор сидит в кабинете. С чего это ждать меня лишние полчаса? Разве что он до сих пор работает или болтает с Ксандером.
Блядь!
Дожидаюсь лифта я с трудом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, а на улицу вылетаю, не замечая ни прохожих, ни высокую тень у парадного входа соседнего магазина. Холод покусывает обнаженные плечи – стоило бы набросить хотя бы толстовку, но я так и осталась в майке и спортивных штанах, – а в нос бьет запах бензина вперемешку с ароматом специй из ближайшего ресторана китайской кухни.
Охранник на входе в «Сады Эдема» смеряет меня холодным взглядом, но не говорит ни слова. Привык давно, что я болтаюсь туда-сюда. Внутри же душно и еще толпятся люди – странно, сегодня клуб должны были закрыть в четыре. Разве что и это тоже клиенты Змея. Куча студентов, а то и богатеньких школьников в блестящих одеждах с бокалами наперевес, отовсюду доносится смех и отголоски разговоров. Но что толку к ним прислушиваться?
Вокруг ни одного знакомого лица.
На второй этаж меня тоже пропускают без слов, хотя, стой на посту кто-нибудь незнакомый, я перемахнула бы через бархатный канат и рванула бы по лестнице и без разрешения. Какая разница, кто оторвет мне голову – босс или один из его охранников?
Я нервно усмехаюсь себе под нос, когда шагаю по коридору в сторону кабинета босса. Здесь толком не слышно музыки с первого этажа и привычно пахнет дорогим табаком и самым разным парфюмом. Клиенты уже разошлись кто куда, перед зеркальными дверями ни души. Слишком поздно я вспоминаю, что это мне нихрена отсюда не видно, а босс, если все еще у себя, наверняка наслаждается видом: моим хмурым лицом и неловкими, скованными движениями.
Да и хрен бы с ним. Я уже опоздала, ничего не поделаешь.
– Заходи, Виола, – доносится из-за дверей знакомый голос, едва я постукиваю по зеркальной поверности.
Судя по всему, босс не особо-то зол, просто устал. И я подчиняюсь, заглядываю внутрь и, проскользнув в кабинет, сажусь за стол и складываю ладони на коленях. Один в один школьница, которая забыла вовремя прийти на занятие, а теперь рассчитывает на милость преподавателя. В конце концов, сегодня босс обещал стать для меня именно учителем.
– Ты опоздала, – говорит он безо всякого осуждения.
А глазами сверкает так, будто готов сожрать меня за это заживо. Вдоль позвоночника бегут мурашки.
– Увлеклась меткой. Думала, у меня хоть что-то получится, а вышло только опоздать.
Сегодня смотреть на него даже стыдно: какой только ерунды я вчера ни наговорила. С чего решила, что все те прикосновения и разговоры имели какое-то отношение к желанию? Или симпатии? Может, он просто дразнился или проверял, поведусь ли я.
А босс будто этого и не помнит. Закатывает глаза на мгновение, качает головой и поднимается с широкого кожаного кресла. Разминает широкие плечи и скидывает портупею на стол. Пряжки и пистолет грохочут по столу, но он и внимания на это не обращает. Смотрит только на меня, словно чего-то ждет.
– Вставай, muñequita, у нас еще много работы, а время не ждет.
Босс протягивает мне руку и помогает подняться. Жест почти галантный, если не вспоминать, кто он такой и что мы собираемся делать. Только я и сама не знаю что. Однако послушно встаю рядом и позволяю ему взять меня за руку и обвести длинными пальцами метку на запястье. Кожу мгновенно обжигает огнем, и я невольно взмахиваю руками – закатанные рукава рубашки босса заходятся бледно-голубым огнем.
– Блядь! – восклицаю я и стараюсь сбить пламя ладонями. Не выходит. – Прости, босс!
Он лениво смахивает пламя одним движением руки. Брови сведены к переносице, как и всегда, когда он чем-то недоволен, но глаза сверкают любопытством и каким-то извращенным удовольствием. Кажется, не так я и безнадежна, как думала еще полчаса назад.
– Ты быстро учишься, Виола, но кое-чего тебе не хватает.
– Мозгов? – нервно усмехаюсь я.
Сердце все еще колотится в груди как сумасшедшее, а руки подрагивают – я подожгла рубашку босса, а могла спалить его дотла. Или себя. Или кабинет.
– Не будь так категорична. Тебе не хватает манер и хорошей памяти. Чтобы не крыть матом почем зря и запомнить, что я про просил называть меня Джейденом.
– Джейден, не Джейден – какая разница, если я тебя чуть не поджарила?!
Босс вскидывает брови и еще раз демонстративно проводит ладонью по рукавам рубашки – ни следа от недавно полыхнувшего огня. Идеально гладкая – и наверняка жутко дорогая – ткань.
– И не тебе говорить о манерах, – добавляю я, насупившись.
– Конечно, muñequita. А теперь давай попробуем еще раз, только не дергайся. Иначе я не отвечаю за твою безопасность.
На этот раз его прикосновение к метке ощущается иначе. И пусть сердце все также не может успокоиться, я стараюсь дышать полной грудью и не обращать внимания на блуждающие по телу мурашки. От босса густо пахнет сандалом и табаком, а его дыхание кажется оглушительным, когда он стоит буквально в шаге от меня. И тем не менее я не говорю ни слова, даже не двигаюсь, позволяя ему обводить пальцами одну линию за другой.
Словно зачарованная, я слежу за такими же линиями на его правом запястье. Сейчас, когда босс закатал рукава, рассмотреть можно не только метку, но и узоры татуировок: олдскульные цветы и сердца, вписанный между ними скорпион и странные узоры, плавно перерастающие в метку. Специально забивался, чтобы скрыть ее, что ли? Сколько же лет она уже красуется у него на руке?
Свою метку я получила лишь три года назад, после злополучного пожара. И если бы можно было обменять ее на спокойную жизнь без этой трагедии, я обменяла бы, не задумываясь.
– Вытяни руку, – говорит босс приглушенно и сам выставляет мою руку вперед, проводя пальцами от локтя до ладони. – А теперь представь, что тебе хочется закурить, а зажигалки под рукой нет.
– Я не курю, босс, – усмехаюсь я, а потом вспоминаю о его просьбе, – Джейден.
– Молодец, – внезапно он переходит на шепот и подступает ко мне чуть ближе, свободной рукой обнимая за талию. – Тогда представь, что закурить хочу я. Уверен, уж дать боссу прикурить ты способна.
Дать бы ему по рукам как следует, но я лишь зажмуриваюсь и представляю себе отблески голубого пламени между пальцами вытянутой вперед руки. Кожу обдает приятным теплом, но открыть глаза страшно – пусть лучше Джейден скажет, получилось ли у меня.
Однако он молчит. Чувствуется, как смещает руку чуть ниже и будто бы склоняется ко мне, а потом по комнате распространяется горьковатый запах сигаретного дыма. А уж горячее дыхание, обжигающее ухо и правую щеку, я ощущаю и подавно.
Распахнув глаза, смотрю на небольшие языки пламени у себя на ладони. Слабенькие, такими никого не напугаешь, но чтобы прикурить – в самый раз. Вот Джейден и прикурил, а теперь стоит рядом, будто так и надо, и довольно улыбается, то и дело выдыхая густой дым изо рта.
Не Змей, а дракон, в самом деле.
– Говорила же, оставь эти свои штучки, Джейден, – хмурюсь я, но все же не могу сдержать улыбку.
У меня получилось! Хоть на что-то моя метка способна, а значит, рано или поздно Бакстеру придется со мной считаться. И вовсе не потому, что я обчищу его сраный сейф.
– Но хрен с ними. Ты это видел? А сильнее у меня получится?
– Получится, если не будешь отлынивать. И старательно избегать меня.
– Да я в клубе бываю чаще, чем дома! Ты не...
– Одно другому не мешает. Хватит прятаться, muñequita, я не кусаюсь.
– И не надо. Анжелика будет ревновать.
Я отступаю от него на шаг и трясу рукой в попытках потушить пламя. Не с первого раза, но то все-таки слушается. На коже все еще ощущается приятное тепло.
– У нас с Анжеликой деловые отношения, если это так тебя волнует, – качает головой Джейден, прежде чем схватить со стола портупею и вновь застегнуть ее поверх рубашки.
Ему идет, если подумать. Но я стараюсь не думать.
– Тогда я тоже могу звать тебя «дорогой»? – смеюсь я. – Наверняка и Ксандер к тебе так же обращается. «Ох, дорогой, ты просто не представляешь, что я сегодня узнал!»
Дурацкая шутка, просто отвратительная. Джейден смотрит на меня с явным недоумением на лице, и я быстро прикусываю язык. Не хватало еще, чтобы он вскинул руки и показал мне, что такое настоящее пламя. Даже Ксандер говорил, что босса лучше не злить.
Но Джейден, кажется, не злится.
– Ксандеру я затолкал бы его «дорогого» обратно в глотку, но ты, muñequita, можешь попробовать.
Он склоняется ко мне и угрожающе улыбается. И удобно ему так, согнувшись в три погибели? Из головы вылетают всякие мысли, кроме самых глупых. С губ срывается нервный смешок, едва я понимаю, что оказалась зажата между Джейденом и дверями его кабинета. Отступать некуда, даже если захочется.
– Спасибо, дорогой, – не веря, что говорю это, дерзко улыбаюсь я.
Надеюсь, что дерзко, потому что с Джейденом мне не тягаться, и не только из-за того, что рядом с ним поджилки трясутся.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга – в обычно холодных глазах Джейдена плещется пламя, а губы изгибаются в самодовольной улыбке. Кажется, еще несколько секунд, и он припечатает меня к этой двери и либо обратит в пепел, либо засосет так, что у меня снесет крышу.
В глубине души я ставлю на второе. Интересно, ядовит ли поцелуй Змея?
Его дыхание обжигает мне губы и смещается ниже – он оставляет чувствительный укус над правой ключицей, крепко прижимает меня к себе, и я отчетливо ощущаю, как член упирается мне в бедро. Босс явно настроен не на пару безобидных поцелуев. Твою мать, да как так вообще вышло? Но я лишь шумно выдыхаю и запускаю пальцы в его длинные волосы, прикрыв глаза от удовольствия.
Внутри еще трепещет пламя, и я не против пойти даже на отчаянный шаг: отдаться Джейдену прямо на его огромном столе или на диване, стоящем в углу кабинета. Да плевать где, лишь бы он и не подумал останавливаться. И когда он запускает горячие ладони под тонкую майку, задирает ее и спускается еще ниже, чтобы прихватить один из сосков зубами, с моих губ слетает сдавленный стон.
Боже. Но почувствовать на себе ядовитый поцелуй Змея мне все-таки не суждено, потому что позади раздается громкий стук. Обернувшись, я замечаю в коридоре знакомую фигуру – там стоит потрепанный и мрачный Терри. Спортивная куртка съехала на левое плечо, ворот футболки порван, а на правой стороне лица красуется синяк. Всякие мысли о сексе мгновенно вылетают из головы. Какого хрена он тут делает? Предатель уже выплатил долг Змею, от него здесь больше ничего не ждут.
– Ну и мудацкая же привычка заявляться, когда не звали, – выдыхает Джейден, отступив от меня на несколько шагов и застегнув верхние пуговицы красной рубашки.
– А мне говорил помнить о манерах, – искренне усмехаюсь я, кое-как поправляя майку, но усмешка не держится на губах и пары мгновений. – У тебя в кабинете есть другая дверь? Я не хочу пересекаться с Терри.
– Увы, придется тебе встретиться со старым другом. Не переживай, он ни слова тебе не скажет.
– Зачем он пришел?
Не хотела же спрашивать, но любопытство взяло верх. Стук раздается снова. На этот раз громче, настойчивее.
– Тебе пора, Виола, – говорит Джейден уже другим тоном – тоном Змея, для которого не существует ничего, кроме работы.
Никого, кроме клиентов. Который признает только выгоду.Что ж, стоило ожидать. Пара неловких моментов не делает нас... Кем? Да никем.
Я разворачиваюсь, скрипя подошвами по паркету, и открываю двери. Наши с Терри взгляды пересекаются, и я готова поспорить – на лице у меня отражается крайняя степень отвращения. А вот он выглядит удивленным и испуганным. Посматривает то на метку у меня на запястье, то на слегка сползающую лямку майки.
– Я буду ждать тебя завтра вечером, muñequita. Не забудь, – бросает напоследок Джейден. Нет, босс.
– Обязательно, – кисло отзываюсь я и буквально выбегаю из кабинета.
В душе теплится надежда, что босс выбьет всю дурь из Терри и тот больше никогда не появится в «Садах», но рядом с этой надеждой поселяется еще и страх, помноженный на любопытство. Что он здесь забыл? Почему выглядит так, словно снова поцапался с охранниками? Или его накрыли люди Бакстера?
На мгновение становится стыдно. Ну уж нет, чтоб его! Этот урод предал меня, глазом не моргнув, еще не хватало его жалеть. Я, в конце концов, свою цену тоже заплатила. Да? И что же это за цена? Развлекаться с боссом у него в кабинете? От этих мыслей я тоже отмахиваюсь. Прощаюсь с охранником на выходе из клуба и возвращаюсь к себе в квартиру.
На этот раз поблизости не видно никаких теней.