Глава 14
Коул припал к моей шее, я рефлекторно повернула голову и с наслаждением прикрыла глаза. Его мягкие влажные губы разжигали пожар не только на моей коже, но и пускали искры в кровь, которая бежала по венам, унося за собой его всполохи. Он нагло задрал подол сорочки и, не имея больше терпения, стянул её с меня. Я снова была обнажена, но на этот раз меня не тяготили обрывки прошлого, а его горячий рот на моей груди вырвал из меня очередной вскрик наслаждения. Он дразнил, покусывал, зализывал, но не переходил к более откровенным действиям.
Его руки блуждали по моему телу, после чего он расцеловывал каждый дюйм разгорячённой кожи, то поднимаясь к ключицам, то опускались ниже пупка, но не доходили до самого сокровенного. С каждым новым прикосновением сердце выпрыгивало из груди. Он намеренно дразнил меня, а возбуждённое тело требовало гораздо большего.
– Если желаешь поиграть, то учти, сейчас ты играешь с огнём. – пригрозила я ему и принялась выпутывать края его рубашки из штанов.
– Айла! – зарычал мне в губы Коул, когда я разорвала пуговицы на его рубашке и, наконец, добралась до его бархатистого точёного тела.
Я едва заметно хихикнула, но он не дал разгореться нотке веселья, проведя языком по моему нёбу и запустив руку между бёдер, отчего я изогнулась дугой ему навстречу. Не желая ему уступать, я потянулась к застёжке на его брюках и успела только снять пуговицу с петли, когда он молниеносно схватил меня за запястья и расположил их над моей головой.
– Ненасытная. – уголок его губ поднялся, его на щеке проявилась ямочка, и на этом слове он резко погрузил в меня пальцы, заставив мой крик разлететься по комнате. – нетерпеливая, своенравная женщина. – каждое слово было в такт движению его руки, от которого я слёзно скулила, моля о большем.
– Коул. – взмолилась я, но он не слушал, и я почувствовала, как его большой палец выверенными движениями начал блуждать вокруг пульсирующей точки, отчего у меня заплясали искры перед глазами.
Я выгибалась, стонала, скулила, но он был не преклонен. Его хватка не слабла, а рука и ловкие пальцы наращивали темп, заставляя моё тело приготовиться к подступающей разрядке. Дыхание сбилось, пульс участился, и я глотала ртом воздух, желая наполнить лёгкие кислородом. Заметив, как я вздрагиваю, Коул надавил на взбудораженный комок нервов, изогнул пальцы под другим углом, и я взорвалась, поддавшись волне экстаза, выкрикнув его имя.
Он довольно улыбался, отпустил мои руки и вытащил пальцы, потеревшись о чувствительную точку, заставив меня содрогнуться. Я уже намеревалась выругаться за его проделки, но не успела. Он ловко подхватил меня под колено и рывком перевернул на живот, отчего я громко ахнула, распахнув широко глаза.
– Мог бы просто попросить повернуться! – я обернулась стрельнув в него гневный взгляд, и заметила, что его торс уже был полностью оголён, а сам он практически расправился с брюками.
– И пропустить всё веселье? Ну уж нет. – тихо пророкотал Коул и шлёпнул по моим ягодицам, вынудив меня в очередной раз вскрикнуть.
– Похотливый мерзавец. – буркнула я, надув губы, чувствуя, как новая волна желания подступает к саднящему лону.
Он только усмехнулся на моё заявление, освободившись от оставшейся одежды. Коул медленно наклонился, приблизившись ко мне, и поцеловал в место, рядом с затягивающейся раной.
– Ужасно хочу узнать, кто оставил на тебе этот след, но боюсь, если спрошу сейчас, ничего хорошего из нашего занятия не выйдет. – прохрипел он, рядом с моим ухом и осторожно прикусил его мочку.
– Не стоит. Тебе однозначно не понравится. – прошептав это, я потёрлась ягодицами о возбуждённую плоть, подталкивая его к действиям и побуждая закончить все разговоры.
– Вернёмся к этому позже. – прохрипел он, намотав мои волосы на кулак, подталкивая меня немного выпрямиться и задрать голову.
Коул прильнул губами к моей щеке, закусив кожу на ней, одновременно потёрся о моё лоно и вошёл одним резким толчком. От неожиданности я вздрогнула, а по телу расползлись тысячи мурашек, словно маленькие иголки, добавляя остроты чувствительности. Его движения были уверенными и ритмичными. Внизу живота завязался приятный узел. Он отпустил волосы, и его руки накрыли мою грудь, поглаживая затвердевшие соски.
Я прогнулась, ещё больше, сокращая, между нами расстояние, облокотившись на его плечо головой. От очередного резкого толчка я вновь задрожала, и Коул прикусил мою нижнюю губу, зализав свой неосторожный укус. Мне было всё равно. Я жаждала всего, что он мог мне дать, и я возобновила поцелуй и проделала то же самое с его губой, слегка её оттянув.
Сладкое трение мужского естества внутри меня, заставляло вскрикивать, вызывая непрошеную судорогу. Звуки хлопающих друг о друга тел, кружили голову, подтверждая тем самым, как бэто нужно было нам обоим. Снять с себя весь груз пережитых событий и соединить в едино не только наши души, но и тела.
Коул опустил руку ниже между моих бёдер и поддразнивающе начал кружить вокруг напряжённого узла, умело массируя чувствительную точку. Я выгнулась дугой, зарылась рукой в его волосы, притягивая как можно ближе к себе. Ещё несколько уверенных, быстрых толчков, движений его пальцев, и я взорвалась на тысячу осколков, от яркого оргазма. Тело подрагивало, мышцы ослабли, и я повисла на его крепких руках, не в силах больше пошевелиться. Пара секунд и хриплый стон Коула отозвался во мне мелкой дрожью, забравшись прямиком под кожу.
Наши сердца бились в унисон, мы стали единым целым, весь мир померк в это мгновение. Ничего и никого не было в этот момент, кроме нас самих. Мы были центром вселенной, и ничто не могло нас больше разлучить. Тяжело отдышавшись, мы всё-таки отстранились, завалившись на кровать лицом друг к другу. Коул сгрёб меня ближе к себе так, что моя голова оказалась на его плече. Он наклонился, поцеловал меня в макушку и вдохнул полной грудью, вероятно, желая навсегда оставить в памяти аромат, исходивший от меня.
– Я люблю тебя. Я без ума от тебя. Ты превратила все мои недостатки в достоинства. Ты зажгла свет в моей тьме. Ты мой рассвет, Айла. Рассвет, после которого и ради которого хочется жить. – его взгляд был полон любовью, а тихий шёпот с лёгкой хрипотцой, заставлял вздрагивать от новой волны нахлынувших мурашек.
Он нежно коснулся моей щеки, и я, не раздумывая, прижалась к его широкой ладони, желая прочувствовать всё тепло, исходившее от неё как можно сильнее.
– Я люблю тебя. Всем своим сердцем люблю, Коул. И если свет померкнет и весь мир падёт в кромешную тьму, я не перестану любить тебя ни на секунду. Я не отрекусь от тебя, даже будучи под сталью меча или на прицеле свистящей на ветру стрелы. – я не смела отвести от него взгляд, который затуманила подступившая влага от трогательности наших признаний в любви.
Больше не нужно было никаких слов. Они были ни к чему. Были только мы и наши чувства. Его глаза забегали по моему лицу и остановились на приоткрытых губах, раскрасневшихся и опухших от жарких поцелуев, и они тут же потемнели от вновь вспыхнувшей страсти. Не раздумывая больше ни секунды, он молниеносно впечатался в мой рот своим и прижался всем телом, желая сократить любое расстояние, которое могло образоваться, между нами.
Этой ночью мы были отданы друг другу и тонули в любви до самого рассвета. Мы залечивали свои раненые души, заклеивали её трещины по кусочкам и собирали то, что безжалостно разлетелось на осколки. Уже где-то под утро я провалилась в сон в крепких надёжных объятиях, наслаждаясь теплом от его точёного тела.
Несмотря на все пережитые мной ужасы, спала я на удивление крепко и ни один кошмар не посмел нарушить мой покой. Что-то тёплое и мягкое коснулось виска, и я нехотя приоткрыла глаза.
– Доброе утро. А если быть точнее, то день. – на меня уставился Коул, подперев рукой голову. Он широко улыбался, отчего на его обеих щеках появились милые ямочки.
– Не доброе. – недовольно буркнула я, взяв подушку и накрыв ей голову, желая проваляться в постели до следующего утра.
– Ну уж нет, злюка! Ты от меня не отвертишься. – услышала я его ухмылку и тут же взвизгнула, от того, как он, щекоча, прошёлся пальцами по моим бокам, заставляя извиваться, брыкаться и смеяться во весь голос, а подушка вовсе улетела куда-то в сторону.
Он смеялся вместе со мной громко и заливисто, и его тембр был словно бальзам на душу, пока в один момент я не дёрнулась слишком резко, взвизгнув от укола боли. Коул напустил на себя серьёзный и грозный вид, а его плечи заметно напряглись.
– Нужно обработать рану. – сурово произнёс он тоном, не терпящем возражений.
– Со мной всё в порядке. – возразила я, словно маленькое дитя.
Он насупился и уставился на меня, едва ли не пыхтя от напряжения.
– Ладно-ладно. – нехотя согласилась я.
Он очертил указательным пальцем в воздухе круг, призывая меня перевернуться, и я, закатив глаза, не спеша повиновалась. За моей спиной зашуршали простыни, и по полу раздались глухие шаги, которые сначала затихли, а потом возобновили движение. Коул остановился рядом со мной и присел на край кровати. Я услышала хлопок, вероятно, он откупорил баночку с целебной мазью, а после воздух напитался шлейфом не самого приятного запаха. Травы вперемежку с чем-то горьким и противным, что заставляло морщиться при каждом новом вдохе, отчего я демонстративно зажмурила нос.
– Да брось. Это всего лишь травяная мазь. – хихикнул он.
– Это не отменяет того факта, что она отвратительно воняет. – я повернулась к нему, чтобы посмотреть, что Коул делает, как раз в тот момент, когда он добротно загрёб пальцами мазь из ёмкости, а рядом с ним лежали лоскуты для перевязки.
– Это ты ещё не была на одном тренировочном поле вместе с Форсом, Тарком и Колдреном одновременно. – хмыкнул он, и я хохотнула, представив себе эту картинку.
– Хочешь сказать, от тебя бы не разило после несколько часовой тренировки в отличие от них? – улыбнулась я, приподняв уголок губ.
– Я неотразим. – Коул выпрямился, расправил плечи, всем своим видом показывая какое он совершенство.
– Ты невыносим. – парировала я, закатив глаза к самому потолку.
– Я уж молчу про тебя. Сумасшедшая, безудержная, своенравная, упрямая... – говоря это, он загибал по одному пальцу на каждом новом слове, и я решила, что уж больно он разговорился, и шикнула на него.
– Ещё одно слово и тебе не поздоровится, Коул. – я уставилась на него, и он тут же поцеловал меня в кончик носа, использовав это как отвлекающий манёвр, и у него это, конечно же, получилось.
Свободной рукой он отвёл мои волосы от плеча, где зияла всё ещё воспалённая рана, и принялся наносить мазь. Сначала я ничего не почувствовала, но уже спустя несколько минут готова была выть и лезть на потолок от агонии, которая разгорелась на повреждённой плоти.
– Чёртов древний целить! Чтоб его! – я закусила простыню, чтобы хоть как-то заглушить визги, а Коул рассмеялся во весь голос.
– Ты получила ранение от ядовитого демона, получала ушибы и растяжения на тренировках со мной, прочесала скалу своим телом после того, как монстра там разорвало на куски, пережила душевную боль от защитных заклинаний Иги, пережила плен, а теперь шипишь на безобидную целебную мазь? – устроил он мне целую тираду, и я зло на него уставилась, когда жжение более-менее успокоилось.
– В следующий раз, когда ты получишь ранение, я заставлю этого древнего фейца вылить тебе на разодранную плоть целое ведро этой гадости. И тогда я посмотрю, как ты после этого запоёшь. – прорычала я на его приступ веселья.
– Понял, не дурак. – он поднял руки в примирительном жесте, после чего наложил повязку на моё плечо, надёжно закрепив её, пока я продолжала осыпать всё на свете отборными ругательствами.
– Не знал, что твой маленький дерзкий ротик может выплёвывать на столько грязные словечки. – продолжал подначивать он меня.
Сначала я разозлилась, но уже в следующее мгновение меня попустило от осознания, что прежний Коул возвращается в жизнь. Я уже хотела выкинуть что-то колкое, как нашу шутливую перепалку прервал звук проголодавшихся животов.
– Приводи себя в порядок, и мы спустимся в гостиную. Сначала перекусим, а после обсудим всё, что со всеми нами произошло. – он наклонился и поцеловал меня в висок.
Я быстро оделась, умылась и причесала спутанные пряди волос, оставив их свободно струиться по спине. Покопавшись в шкафу, выбрала полюбившуюся мне дымчато-серую рубашку Коула, подпоясав её ремнём. Оглядев себя в зеркало, довольная собой, несмотря на мой всё ещё изнеможённый вид, развернулась и обнаружила Коула, облокотившегося о стену возле двери. Он скрестил руки на груди и закусил губу, жадно пожирая меня взглядом.
– Когда-нибудь своей красотой ты сведёшь меня в могилу, – обречённо выдохнул он и помотал головой, снимая с себя наваждение.
– Не раньше, чем наслажусь жизнью с тобой, а это, хочу надеяться, будет не очень скоро. – ответила я ему, и он подал мне руку, которую я с большим удовольствием приняла.
Коул резко притянул меня к себе, отчего я ахнула, впечатавшись в его грудь. Он крепко держал меня за талию одной рукой, а другой заправил непослушную чёрную прядь мне за ухо.
– Тогда я буду молиться, чтобы этот момент не настал никогда. – прошептал он мне в самые губы и запечатлел на них глубокий томный поцелуй.
– Если ты сейчас не прекратишь, мы останемся голодны. – проговорила я, не отрываясь от его манящего рта.
– Тогда я позабочусь о том, что бы нам подали обед сюда. – напирал он, не жалея выпускать меня из объятий.
– Нам нужно многое обсудить с остальными и решить, как быть дальше. – настаивала я, не успевая отвечать на его жаркие ласки.
– Пусть весь мир подождёт. – он потянулся, чтобы углубить поцелуй, но я не позволила и отстранилась от него, уперевшись ладонями в его широкую, крепкую грудь.
– Коул. – серьёзно и строго воззвала я к нему.
Несколько мгновений Коул смотрел на меня, но всё же сдался.
– Ладно, ты права. – тяжело выдохнул он, прислонился лбом к моему и закрыл глаза.
– У нас ещё будет время. – попыталась успокоить его я, коснувшись его щеки.
– Несомненно, – согласился Коул, и мы, выпрямившись и взявшись за руки, вышли в коридор.
Я заметила, что он всё ещё был напряжён, и моё сердце зашлось от печали, что его не покидало беспокойство за наши жизни и он желал насладиться каждым мгновением, отведённым нам. Я тоже этого хотела, но отчётливо понимала, что пока мы не решим главную проблему, спокойной жизни у нас не будет. Даже если мы останемся в живых.
– Как прошёл вчерашний разговор с матерью? – попыталась я перевести тему.
– Лучше, чем я предполагал. – его плечи расслабились и я вздохнула от облегчения. – Она рассказала мне всё — от начала и до конца. – он покосился на меня, и я поняла, что обо мне тоже обмолвились несколькими словечками. – После целителя выглядела она намного лучше и уже привела себя в порядок с помощью Молли, за что я ей безмерно благодарен. Но не стал долго задерживаться. Ей как никогда был нужен покой и крепкий сон.
На последних словах мы уже подошли к гостиной, и я ничего не успела сказать ему в ответ. Мы вошли в помещение, где за небольшим столом собрался весь наш круг, ожидая нас.
Тарк и Колдрен сидели прямо посередине дивана и, как всегда, вели о чём-то спор. Первый слишком активно жестикулировал и чуть не сбил стакан гранатового сока со стола себе на брюки. Чертыхнувшись, он поспешил отставить ёмкость подальше, а остальные в это время тихо посмеивались, поглядывая на него исподтишка. Возле с Тарком сидела Дианела, мило улыбаясь, наблюдая за перепалкой парней. Рядом хлопотала Молли, расставляя на столе тарелки. Всё выглядело так непринуждённо и обыденно, что на мгновение мне показалось, всё, через что мы прошли, было всего лишь плодом моего воображения, пока я не переместила взгляд в сторону окна. Там подле него стояли Форс и Рай, оба выглядели сурово и были напряжены. Форс опёрся руками на подоконник, устремив тяжёлый взор вдаль лесной опушки, припорошённой снежным покровом, а Рай спрятал руки в карманы брюк и, опустив голову, тяжело вздохнул, прикрыв на мгновение глаза.
Сколько угодно можно было себя обманывать и наводить иллюзию обычной жизни, но реальность не изменить. Опасность, угрожающая нам и всему миру, как была, так и осталась, и это не изменить одним лишь желанием или по щелчку пальцев.
Все дружно повернули головы в нашу сторону и немного стихли. Коул поспешил к матери. Подойдя к ней, он обхватил её лицо ладонями и поцеловал в лоб. Дела лучезарно улыбнулась и прикрыла от прилива нежности глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Коул, обеспокоенный состоянием матери.
Надо отдать должное, хороший сон и вкусная еда шли ей на пользу. Теперь не закованная в цепи, она вновь приобретала былую красоту. Её щёки стали округлее, кожа возвращала здоровый оттенок, глаза излучали жизнь, и даже торчащие кости от долгого истощения немного обросли мышцами, и она больше не походила на ходячий скелет. Но до полного восстановления было ещё далеко.
Коул присел рядом с ней и поманил меня к себе. Я, не раздумывая, плюхнулась на диван и уставилась на остальных.
– Ну привет, безрассудная женщина. – подмигнул мне Тарк.
– Я тоже рада тебя видеть. – широко улыбнувшись, призналась я ему, и он благодарно кивнул в ответ, после чего я окинула взглядом Колдрена и почувствовала укол вины.
– Колдрен...
– Я рад, что ты цела и выполнила обещание. Но в следующий раз больше не впутывай меня в такие авантюры. Ещё одна такая выходка и Коул сдерёт с меня всю шкуру. – он с опаской покосился на своего брата и правителя, а тот покачал головой, едва заметно хмыкнув.
– Спешу напомнить тебе брат, – Тарк похлопал Колдрена по плечу, – весь гнев нашего друга я взял на себя.
Колдрен ничего не ответил ему и лишь улыбнулся, протерев лицо рукой.
– С возвращением. – слетело тихое с его губ.
– Спасибо. – я целенаправленно не говорила за что, но Колдрен понял всё без слов, я видела, как это промелькнуло в его глазах.
В этот момент Форс и Рай оставили своё занятие прожигания окна взглядами, и присели к нам.
– Ну и переполох же ты тут устроила, подруга. – подмигнул мне Рай, совершенно не стеснясь ни окружающих, ни того, что я являлась на голову выше его по титулу. Да и после всего, через что мы прошли, было бы глупо соблюдать эту субординацию.
– Они тебе уже всё растрепали? – я покосилась в сторону Тарка и Колдрена и злобно сощурилаась, глядя на них. Они заговорщически улыбнулись и уставились в свои тарелки.
– Да брось! – посмеялся Рай. – Я одновременно восхищён и поражён, твоей сообразительностью и смелостью.
– В следующий раз напомните мне, пожалуйста, как только познакомите с нашей казной подумать над вашим жалованьем. – бросила я этим двоим придуркам.
– Хочешь повысить его? – улыбнулся Колдрен и подмигнул мне.
– Урезать. Вдвое. – бросила я им, на что они подняли руки в примиренческом жесте и чокнулись бокалами вина, но прежде отсалютовав ими мне, а я закатила на это глаза.
Я подметила, как Коул неоднозначно поглядывает на Рая и заметно напрягается, когда тот ведёт со мной диалог в довольно вольной манере. Он что, ревнует? Я хихикнула про себя от этой мысли, но всё же перевела беседу в более серьёзное русло.
– Когда ты отправляешься домой? – поинтересовалась я, зная, как его родители переживали за сына.
– Мы все переговорили и решили, что я останусь с вами, как представитель Двора Ветра. – пояснил он.
– Хорошо. Возможно, так действительно будет лучше.
Я устремила взгляд на необычайно молчаливого Форса, между тем он не сводил с меня глаз, но при этом мыслями был далеко отсюда.
– Рад, что ты снова дома. – сказал он, всё ещё чем-то озабоченный. Но после следующего вопроса уже не нужно было строить никаких догадок. – Ты видела её? – он тяжело сглотнул, и в его голосе звенела потусторонняя боль и горечь обиды.
– Видела. – с особым усилием прохрипела я. Мне вдруг стало больно и тяжело. Горло словно сковал лёд и не желал выпускать наружу слова. – Это, сделала она. – я указала пальцем на своё раненое плечо и сочувственно посмотрела на него.
– Ясно. Сожалею, что моя сестра оказалась способна на такое. – он сжал ладони, лежащие на столе в кулаки, а его зубы чуть ли не заскрипели от того, насколько сильно Форс сжал челюсти.
– Она давно тебе не сестра Форс и никогда ей не являлась. – мне было больно от того, как в его глазах промелькнуло что-то глубокое, что-то, что явно кромсало его душу на куски, но другого выбора не было.
Я обещала прежде всего себе, что раскрою все тайны и, наконец, поведаю о причинах своего поступка.