Глава 13
Большая глубокая купель уже была наполнена водой. Коул щёлкнул пальцами и от неё начал подниматься клубящийся пар. Он осторожно повернулся ко мне и подошёл, заглядывая в глаза, как будто хотел прочесть самые потаённые части моей души. Медленно потянулся к пуговицам на моей рубашке, и я, сама того не заметив, напряглась от его действий. Это не укрылось от него, но он продолжил освобождать пуговицу за пуговицей из петель осторожными движениями. Коул ухватился за края туники, чтобы снять её с меня, но я рефлекторно зажмурила глаза и втянула голову в плечи. Я не испугалась его. Это был не страх. Просто в памяти всплыли обрывки недавнего прошлого, того, как тот рыжий ублюдок нагло заставил раздеться перед ним, а потом перед ритуалом бесстыже облапал, желая завладеть мной. Я задрожала. Унижение и боль, которую они причинили, засели глубоко во мне и заставляли испытывать дрожь даже перед самым важным и любимым мужчиной в моей жизни. Я услышала рычание и резко распахнула глаза. Коул стоял передо мной, пыхтя от злости. Его зелёные глаза полыхали огнём ярости, вынуждая светиться их белоснежными искорками. Его плечи напряглись, каждый мускул закаменел, и в комнате повис маслянистый воздух, пропитанный магией, который утяжелял каждый новый вдох. Неожиданно для меня, он молниеносно развернулся и пнул рядом стоящий табурет. Дерево попало в стену и от силы, с которой оно летело разлетелось на щепки. Он судорожно запустил одну руку в волосы, а другую положил на бок, и я заметила, как дрожат его плечи.
– Кто? – с ужасающим хладнокровием спросил он, даже не повернувшись ко мне.
– Коул, послушай...
– Я спрашиваю, кто это с тобой сделал? – ярость закипала в нём с каждой секундой, он обернулся на меня, и я с ужасом поняла, что совершенно не узнаю его. – Что они сделали с этой своенравной дерзкой женщиной, которая стоит и трясётся перед собственным мужем? Что они позволяли себе, пока ты находилась в этом логове? – он полностью повернулся ко мне, и его зрачки бегали из стороны в сторону, изучая меня.
На глазах собрались слёзы и дрожа, я сделала несколько шагов к нему. Коул стоял, как вкопанный и не смел больше двигаться. Он боялся прикоснуться ко мне, сделать больно и напомнить о зверствах, совершённых надо мной.
Я осторожно взяла его руку и приложила её к своей груди, прямо туда, где неистово билось сердце. Сделала глубокий, но рваный вздох.
– За период, что я провела там, со мной произошло немало страшных вещей, многие из которых я не хочу говорить даже тебе. Но нет, в этом плане тронуть меня не успели. – он заострил внимание на фразе «Не успели». Я сглотнула горечь, застрявшую в горле, и продолжила. – Но моё сердце по-прежнему бьётся только благодаря тебе. Ты был моим маяком в этом чёрном, как смоль мраке. Благодаря тебе я не сломалась до конца. Но мы оба стали другими, и ты это отчётливо понимаешь. Только мы сможем помочь друг другу, и никто больше. Я тебя совершенно не узнаю, и это меня пугает. Ты нужен мне, Коул.
– Я обещаю, каждый, кто к этому причастен, застанет час расплаты. Я скормлю их сердца их же демонам и найду способ навсегда загнать их души в Призрачные земли без шанса на спасение. – он хоть и выглядел сурово, его голос источал холод, но взгляд потеплел. Его руки нежно коснулись моего лица, и он притянул меня в сладком поцелуе, который затмил всё, что было до этого момента и гнев, который пробудился в нём, отступил.
Этот поцелуй сотворил новое начало. Он стал чистым листом между нами и тем, во что мы оказались втянуты. В нём не было ни капли той интимности или животной страсти, которая обуревала нас каждый раз, когда мы оказывались наедине. Нет. Этот поцелуй стал обещанием, верой и надеждой, знаменующий новый рассвет.
Он отстранился, ещё раз заглянул в мои уставшие глаза и запечатлел на моём лбу долгий, почти невесомый поцелуй, после чего снова приступил снимать с меня одежду, но уже медленнее и очень осторожно. На этот раз я не дрогнула. Я не позволила отпечаткам прошло,повелевать мной и покорно доверилась своей паре. Заметив перемену моего состояния, бросил на меня беглый взгляд, облегчённо выдохнув и закончил начатое, освободив меня от старой, грязной и теперь уже подранной одежды. Коул подвёл меня к купели и помог забраться в неё.
Горячая вода обволокла каждый сантиметр кожи, даруя блаженное тепло, и наконец-то, расслабило моё напряжённое тело. Я издала сладостный стон и услышала, как Коул громко сглотнул рядом со мной. Он взял мочалку, пузырёк с полки и откупорил его. Нос пощекотал аромат спелой малины, и я резко повернулась к нему.
– Нет. – остановила я его.
– Что нет? – его брови мигом поползли вверх от моего протеста, и он заметно напрягся, испугавшись, что сделал что-то не так.
– Я хочу, чтобы на мне остался твой запах. – двусмысленно бросила я ему, и он расслабился и выставил наружу самодовольную ухмылку.
Коул покопался на полке и откупорил тёмный пузырёк, от которого повеяло сочным цитрусом с грозовой ноткой. Я глубоко вдохнула, желая раствориться в чарующем аромате. Не жалея содержимого, он обильно полил мочалку и принялся аккуратно массировать мою кожу.
Его выверенные движения раз за разом расслабляли и в то же время будоражили всё моё нутро, когда он проходился, задевая то грудь, заставляя соски моментально твердеть, то область ниже пупка, посылая к бёдрам колкие разряды напряжения. Я услышала, как он хмыкнул, заметив, как моё тело реагирует на его прикосновения, и тут же бросила на него гневный взгляд. Он резко наклонился и оставил на моих губах жаркий поцелуй, заставив меня тем самым остыть, после чего передвинулся мне за спину и принялся нежно оттирать её от слоёв грязи и крови, старательно пытаясь не травмировать рану и рубцы от плети.
– Когда тебя уводили, а я потерял сознание... – неожиданно для меня, он заговорил на болезненную тему, и я побоялась сделать лишний вдох, чтобы не спугнуть эту откровенность. – Я думал, что умру там же, неспособный даже пальцем пошевелить и вызволить тебя оттуда. Когда я проснулся в покоях и понял, что тебя нет рядом, моя маленькая злюка, осталась там, в этом чёртовом демоническом логове, то чуть не слетел с катушек. – пока слова срывались с его губ бурным потоком, он не переставал отмывать моё истерзанное тело, тем самым отвлекая себя от нового всплеска эмоций. – Я чуть не придушил Тарка тенями, за то, что они сделали перевес в мою пользу. Я был ужасно зол. Мне хотелось разорвать на куски каждого из них и хорошенько надрать им морды за такую вольность. Сначала я подумал это оттого, что я для них важнее, что мы семья, собранная по кусочкам уже многие века. – он издал печальный смешок. – Но когда Тарк поведал мне, что это была целиком твоя идея... Я пришёл не в меньшую ярость, но уже смог сдержать себя. Как только Колдрен явился, он бросился на колени, моля о прощении, но в то же время понимал, что отказать тебе не мог, и просто смиренно сдался мне, ожидая наказания. И именно в тот миг мир перевернулся с ног на голову. Ты, сумасбродная, дикая, безбашенная женщина, пожертвовавшая своей жизнью, заставила меня страдать и обвела нас всех вокруг пальца! – повысил он голос, в нём слышались нотки гордости, но горечь пережитого не отпускала его. – Но ты, мало того что бросилась в омут с головой в логово дикого зверя, так ещё и каким-то чудесным образом выбралась, прихватила с собой сынка Ветаров и нашла мою пропавшую мать, что я не мог сделать на протяжении нескольких столетий! – его голос перешёл ещё на тон выше, и он взялся промывать мои спутанные волосы, чтобы снова занять руки во время своего монолога. А до меня в этот момент дошла причина его злости.
Он был зол в первую очередь на себя. Винил себя, что не смог уберечь, то, что было дорого сердцу, и считал себя слабым и недостойным. Он считал себя провалившимся правителем, не способным сберечь даже свою семью, не говоря уже о заботе народа. Он думал, что не достоин зваться братом, и терзал себя угрызениями совести из-за того, как он поступал с парнями всё это время.
– Я хочу, чтобы ты знала, Айла. Я ужасно зол на тебя! Но с каждым новым днём люблю ещё сильнее и благодарен за то, что ты сделала. Но, знай, больше я таких выходок не вытерплю и буду вынужден вынести тебе приговор. – бросил он свою нелепую угрозу и наконец выговорившись, затих, смыв пену с моей головы.
– О, – уголок моего рта приподнялся от озорной нотки веселья. – Прикажешь запереть меня? – я хитро прищурилась на него, ожидая ответа.
– Хуже. Ты не вылезешь из этих покоев, пока я того не пожелаю. Все в округе будут слышать твои сладкие стоны, а я буду наслаждаться моментами и упиваться, тем, что ты моя и ты не посмеешь никуда от меня деться, пока я того не пожелаю. – мои щёки заалели при мысли о том, что он с лёгкостью мог притворить сказанное в жизнь.
– Спасибо. – вдруг сорвалось тихое с его губ. – За маму. Спасибо, что вернула её.
– Не надо меня благодарить. Я сделала то, что должна была. И будь там кто-то ещё, я бы не смогла оставить этого беднягу в плену. – я махнула рукой, отвертевшись от его благодарности, и он тут же поймал её на лету, опечатав поцелуй на тыльной стороне, и моё сердце вновь затрепетало.
Ещё какое-то время он возился со мной в ванне, осторожно промывая края раны, которая начинала активно затягиваться, но всё ещё была воспалена. Чёртовы стрелы из рябины. Если бы я не напустила на них дурман, Лэя бы однозначно не промахнулась. Но тогда и я бы не смогла бежать и, скорее всего, уже была бы мертва. Закончив с банными процедурами, Коул помог мне выйти из купели и обмотал вокруг меня полотенце, заключив в кокон своих крепких, надёжных рук. Я замерла, любуясь чертами его лица. Провела ладонью вдоль линии заросшей бороды, к которой я до сих пор не привыкла, пока его руки нежно поглаживали меня вдоль спины.
– Голодна? – спросил он, потеревшись носом о мой.
– Готова съесть всё, к чему прикасалась рука Молли. – пробурчала я своё признание, и в подтверждение моим словам мы услышали громкое урчание живота.
Мы замерли, уставившись друг на друга, и ванную комнату заполнил звонкий смех. Рассмеявшись до слёз, мы без слов вышли в спальню, где на столике уже ожидал нас поднос с яствами.
– Как всегда, не изменяешь себе. – скосила я на него глаза и озорно хмыкнула. – А если бы я отказалась?
– Тогда мне пришлось бы съесть это всё самому, и знаешь, я ни капельки бы не возмутился. – подмигнул он мне и наконец-то за всё это время улыбнулся достаточно широко, чтобы напомнить, что передо мной всё тот же самый Коул, которого я знала.
– Ты невыносим. – покачала я головой, улыбаясь.
Он подошёл ко мне со спины, обхватил мои плечи и поцеловал в макушку, вдохнув полной грудью аромат, исходивший от меня, который после ванны теперь перемешался с его.
– Иди к ней. – сказала я и замерла, смирено ожидая ответа.
Я почувствовала, как Коул напрягся позади меня. Мне показалось, что он до сих пор не верит в её возвращение и разрывался между любимой и матерью. Я развернулась к нему, схватив его лицо ладонями.
– Это не сон, Коул. Она здесь. Настоящая, живая. Не терзай себя смятениями и просто иди к ней. Уверена, она тоже ждёт вашей встречи и вам действительно есть что рассказать друг другу. – я смотрела в его глаза цвета сочного летнего луга и видела в них боль, неверие и одновременно безграничное облегчение.
– Ты права. – он тяжело выдохнул и закрыл глаза. – Я боюсь. Мне кажется, что если я подойду к ней и попробую заговорить или коснусь, то она растворится словно мираж. Я боюсь, что вы обе снова плод моего воображения, который играет со мной в страшные игры и доведёт до могилы. – Коул открыл глаза, и в них проявилась едва заметная влага, он сдерживал эмоции, боясь показать чувства, думая, что тем самым проявит слабость.
– Иди, Коул. Иди. Ты слишком долго ждал, чтобы бояться. – я припала к его губам, осторожно, медленно, желая показать ему, что я рядом и всегда буду подле него.
– Хорошо. – прошептал он мне, не разрывая поцелуй.
Я отстранилась и ободряюще улыбнулась, сжав его плечи.
– Я вернусь. А тебе нужно отдохнуть. Перекуси и ложись спать. Не стоит мучить себя в ожидании моего возвращения. Ты слишком много натерпелась и заслужила качественный и долгий отдых.
– Качественный отдых у меня может быть только, если рядом со мной ты. – я многозначительно уставилась на него и приподняла одну бровь, почувствовав приятное тепло в теле, и закусила губу.
Он на мгновение замер, уставившись на то, как моя губа раскраснелась и тяжело сглотнул. В его глазах заиграла искорка, и он, не теряя ни минуты поцеловал меня в лоб.
– Я вернусь. – Коул отстранился и поспешил к двери, возле которой остановился и обернулся. – Я люблю тебя, злюка, больше я не посмею тебя подвести и не позволю действовать в одиночку. – сказав это, он вышел за дверь, осторожно прикрыв её.
От знакомого прозвища на душе стало тепло, и я наконец-то смогла почувствовать себя дома и в безопасности. Я покачала головой, не веря в своё возвращение, и побрела к шкафу, с желанием заменить мокрое полотенце. Мой выбор пал на довольно откровенного кроя чёрную сорочку и белоснежного цвета коротенький атласный халат, подпоясываемый лентой.
Присев за стол, сняла крышку с подноса, и в нос ударил аромат свежеприготовленных блюд. Молли постаралась на славу. Хрустящие дольки картофеля, добротно усыпанные в приправе, тушёное мясо, бульон, от которого всё ещё клубился пар, и графин терпкого красного вина. Я вдохнула поглубже, едва ли не застонала от наслаждения, рот тут же наполнился слюной.
Но когда я принялась за еду, разочарование окутало меня с головой. Еда, несомненно, была вкусной, но я не испытывала никакого удовольствия от её потребления. Пережёвывая кусок за куском, заставляя себя, я понимала, мне нужны силы для восстановления. Руки вдруг задрожали, и я оставила все попытки впихнуть в себя ещё хотя бы немного. Обречённо вздохнув, я встала и направилась к окну. Забравшись на широкий подоконник, подтянула колени к себе и обхватила их руками, положив голову следом, так, чтобы я могла вглядываться в пейзаж за окном.
Окрестности, слабо подсвечивались лунным отблеском, но небо на её фоне начинало светлеть, а белый ровный круг опускался ниже. Я потеряла счёт времени, вероятно, сейчас было предрассветное утро, когда ночь сменяла день. По рукам и коленям потекло что-то мокрое. Оторопев, я слегка отстранилась и поняла, что это слёзы. Погрузившись в себя, совсем не заметила, того, что беззвучно плачу, выпуская на свободу запутанный клубок эмоций, который подавляла всё то время, что была скована цепями и заперта за железными прутьями.
Там я не могла позволить себе слабину, не могла сдаться, показать им, что они властны надо мной, даже будучи в статусе пленницы. Но здесь, дома, я могла себе это позволить и отпустить всё, что меня терзало и утягивало на дно беспросветной чёрной бездны израненной души. Дав волю чувствам, я разрыдалась, громко всхлипывая и не смея утереть ни единой слезинки. Когда поток солёной влаги утих, а плечи перестали трястись, как от землетрясения, я услышала шарканье где-то в комнате и резко выпрямилась, всматриваясь в темноту.
– Я подумал, что тебе нужно побыть одной, и не стал заявлять о своём присутствии. – его лицо исказилось в печальной гримасе, а глаза были полны грусти и сожаления, от чего яркая зелень их радужек заметно потускнела.
– Как давно ты здесь? – хрипло спросила я, отвернувшись к окну, почувствовав укол боли. Я не хотела, чтобы он видел, насколько я сломлена.
– Достаточно, чтобы понять, сколько ты вытерпела и что им не удалось сломать тебя. – его голос стал увереннее, и он преодолел разделяющее нас расстояние. – Ты сильная, Айла. Не дай своим внутренним демонам сожрать тебя изнутри. – он обхватил моё лицо ладонями, и большими пальцами смахнул всё ещё тихо стекающие солёные капли.
– Я думала, что больше тебя не увижу. – призналась я в своём главном страхе и содрогнулась, поняв, что, если бы не всего лишь одна случайность, так бы и случилось.
– Я рядом. Ты вернулась. Хотя признаться, это я должен был вызволить тебя оттуда и как герой вернуть домой. – он едва заметно приподнял уголок губ, а я хмыкнула.
– Со мной непросто, да? – слегка улыбнулась я и потёрлась щекой о его ладонь.
– Однозначно. Но от этого только интереснее. Ты как масло, подлитое в огонь, Айла. Заставляешь гореть всё адским пламенем и идти ради тебя на громкие подвиги. Сдаётся, не будь ты моей душой, мне пришлось бы изрядно попотеть, чтобы добиться твоего внимания. – он подмигнул мне.
– У тебя не было бы шансов. – решила я подыграть и обвила руками его шею.
– Уверена? – он сощурился и заговорщически улыбнулся, а я кивнула ему в ответ, совершенно посерьёзнев.
– А если так? – не успела я сообразить, о чём он, как в одно мгновение оказалось в воздухе, а в следующее уже распласталась на постели, где Коул уверенно возвышался надо мной, уперевшись руками по обе стороны от моей головы, а его нога собственнически покоилась между моих бёдер.
– У вас грязные способы завоевания дамских сердец, правитель. – с укором сделала ему замечание.
– Но согласись, они работают. – он нагнулся и коснулся губами ложбинки между ключиц, провёл языком дорожку до подбородка, после чего добрался до нижней губы, осторожно прикусив её.
– Однозначно нет. – противоречила я сама себе, поддразнив его, когда в этот момент он принялся целовать меня за ухом, и я не сдержала сладкий стон.
– Врать ты так и не научилась, злюка. – победно хихикнул он и схватился за краешек ленты моего халата, потянув её на себя.
Она покорно распустила узел и выскользнула из петель, отчего халат сам распахнулся и представил ему вид на чёрное кружево сорочки под ним.
– Сегодня на тебе необычайно много лишней одежды. Кажется, пора это исправлять. – его глаза помутнели, от волны страсти, которая его захватила, и он резко припал к моим губам, как в последний раз.
Больше терпеть и играть с ним в игры я не могла и сдалась. Я хотела его. Хотела, чтобы он стёр с меня все грязные прикосновения, которые пришлось пережить, и затмил их своими. Стёр из памяти всё, что мне пришлось вытерпеть, и наполнил новыми воспоминаниями, от которых я буду не дрожать от отвращения, а испытывать сладостный трепет. Чтобы он затмил собой все муки плена. Прикасаться к его точёному телу. Наслаждаться твёрдостью его крепких мускулов. Таять от его томительных нежных ласк и замирать от хрипотцы в его голосе.
– Помоги мне забыть, пожалуйста. – я обхватила его лицо руками и уставилась прямо в его зелёные глаза, умоляя дать мне то, в чём я так сейчас нуждалась.
Он понял всё. Понял без лишних слов. Его не надо было просить или умолять. Коул без остатка отдаст всего себя и не попросит ничего взамен. Его мягкие губы вновь накрыли мои и, желая большего, я углубила поцелуй, проникнув в его рот языком. Он издал хриплый стон, и его руки пришли в движение, исследуя мои изгибы. Приподнял подол сорочки, и его пальцы пощекотали область возле пупка, отчего я резко дёрнулась и зашипела от боли в плече.
– Нужно обработать и закрыть твою рану. – он вытянулся на локтях и вмиг посуровел.
– Со мной всё в порядке. Это подождёт. – чуть ли, не умоляя его, проговорила я, едва шевеля языком.
– Уверена? – переспросил он, всё ещё настороженный и готовый кинуться за повязками и целебной мазью, а после уложить меня спать и предать моё тело долгожданному покою.
Я ничего не ответила ему, притянула к себе за ворот рубашки и впилась в его губы с разгоревшейся как костёр страстью во мне.