XVI. Безумец
Дядя Ирсен был лучшим другом отца. Они вместе работали, вместе выпивали, вместе... наслаждались моей матерью. Сегодня Ирсен пришёл в приподнятом настроении, его длинный бежевый пиджак, видимо, был совсем недавно из магазина. Он разулся и прошёл по коридору, направляясь прямо ко мне. Я не поднимал глаз, продолжая упорно выводить буквы в тетради.
— Учишься, малой. Правильно делаешь, учись, учись. На вот тебе, гостинец от меня, — Ирсен протянул мне белый шоколад. Я взял лакомство в руки, ответив милым «спасибо». Ирсен ласково потрепал меня по голове.
— А где твоя мама, Чонгук?
Из кухни показался отец, он не дал мне ответить:
— Она в ванной, сейчас будет, проходи пока, располагайся, — он указал в сторону комнаты, в которой обычно запирал мать или сам запирался там вместе с ней или своими друзьями. Ирсен кивнул и прошёл вглубь. Отец сел на диване возле меня и включил телевизор, спустя минуты две показалась мама. Она вышла в комнату в белом облегающем платье. Ноги были босые, а волосы немного влажные и кудрявые. Отец окинул её взглядом с довольной улыбкой.
— Иди, он уже ждёт, — мама кинула на меня печальный взгляд и вошла внутрь. Дверь закрылась. В квартире повисла немая тишина, если не считать телевизора. Я долго смотрел на закрытую дверь, наверное, минут двадцать, совсем позабыв про прописи. А потом оттуда вышел Ирсен. Довольный, в штанах, но без рубашки. Он сел возле отца и достал из кармана деньги, небрежно кинул их ему.
— В следующий раз заплачу больше, если она не будет избитой.
— Да без проблем, не трону. Платье надеюсь не испортил? Иначе сам будешь новое покупать.
— Не испортил, если поласковее да посговорчивее со мной в следующий раз будет, то сам одежду буду новую покупать. Дорогую.
— Хорошо, поговорю с ней.
Я не стал дальше слушать разговоры отца, спрыгнул со своего места и пошёл к матери в комнату, никто не обратил на меня внимания. Мама лежала на кровати, её нагое тело закрывало одеяло, платье лежало на полу. Я подошёл к ней, дотронулся рукой до её покусанной ключицы, она вздрогнула, но не открыла глаза. После этого я отдёрнул от неё руку и, не понимая, что делаю, понесся прочь из комнаты, как ошпаренный.
***
Город пронёсся мимо нас быстро, словно это не мы пронеслись мимо него. Кроны деревьев заслоняли нас от солнца, безоблачное небо стало покрываться чёрными тучами, а вскоре стало совсем пасмурно. Чем дальше мы ехали, тем сильнее я сжимал руками руль, и глаза мои сами непроизвольно косились на сидящую рядом девушку. Я не знал, что происходило со мной, но каждый раз, когда она была рядом, я не мог контролировать себя.
— Лиён, — девушка повернула ко мне голову, и я потянулся к ней. — Только попробуй отвернуться, — я приник к её сладким губам, нежно сминая их, пока она дрожала, боясь сделать лишнее движение.
— Чон, дорога, — её дрожащий голос отозвался волной приятного возбуждения в моём теле.
— Автопилот, — я снова приник к этим розовым губкам, проводя по ним языком, но девушка не дала мне возможности насладиться этим сладостным вкусом. Тем хуже для неё.
— Чон, следи за дорогой, — теперь-то уж точно не буду, куколка, не буду. Я завернул на обочину и припарковал автомобиль. — Выходи из машины.
На глазах её мелькнули слезы, но из машины она так и не вышла, сжимая в ручках ткань своей тоненькой юбочки, с опаской поглядывая на меня через окно, пока я шёл к ней огибая машину. Дверь открылась, я схватил её за запястье, вынуждая вылезти из салона. Думала, что набралась смелости, куколка? Ты никогда не сможешь этого сделать, от одного моего имени ты всегда будешь вздрагивать, а твои бледные коленки будут дрожать, так же, как ты сейчас дрожишь передо мной.
Я взял девушку за горло и грубо впился в её губы, подавляя сопротивление, она пыталась мотать головой и упиралась руками мне в грудь, но от каждой новой попытки прекратить поцелуй я становился грубее, сжимая её горло и кусая её без того израненные губы. Наконец она сдалась, её руки с опаской опустились на мои плечи, она сделала медленное движение губами, отвечая мне.
Сладкая истома охватила меня, тёплой волной разлилась по телу, в пальцах появилась приятная дрожь, вожделение ходило по острию желания, и, как чумной, я целовал и целовал её, не в силах остановиться. Подбородок, шея, ключицы, руки рвали на ней одежду, в стороны разлетелись пуговицы, она дрожала от страха, и моё возбуждение почти переходило край.
Я открыл дверцу заднего сидения, толкнул туда Лиён, сбросил с себя пиджак, навис над ней сверху. Стянул с неё глупый лифчик, заводя ей руки над головой, целовал её нагую грудь, кусал её, она извивалась передо мной, пыталась пинать ногами, но всё было тщетно.
Я посмотрел на оставленные мною засосы и укусы, ласково провел по ним языком, Лиён зажмурилась. Я провел пальцами по её животу, спустился ниже, стянул вниз хлипкий замочек на чёрной юбке, приспустил её. Девушка напряглась пуще прежнего.
— Пожалуйста, не делай этого... — Я не остановился, медленно спускал вниз её капроновые колготки вместе с трусиками. Провел пальцем возле влагалища, а затем аккуратно погрузился в её промежность двумя пальцами. Спина её выгнулась, я сделал несколько движений на пробу. Я не спешил, медленно наблюдая за её реакцией, я ласкал её, пока не появилось это телесное возбуждение, и на мои пальцы наконец выделилась смазка.
— Расслабься, Лиён. Позволь своему телу почувствовать мои ласки, и, вот увидишь, тебе понравится, — моя нежность к ней граничила на тонком острие с грубостью, её страх возбуждал, но теперь неугомонное желание причинять ей боль, сменилось тягучей тоской. Время, проведённое вдали, утихомирило злость и агрессию, одиночество многих лет, скопившееся во мне, рвалось наружу, а душа требовала успокоения.
Я расстегнул ширинку, девушка свела ноги вместе ещё сильнее, прижимая их друг к другу, отворачивая от меня голову. Я нежно провел рукой по её ляжкам и коленке, оставил несколько поцелуев на её щеке и всё же раздвинул её ножки силой. Девушка ахнула, когда моя горячая жаждущая плоть погрузилась в неё. Я был предельно нежен и аккуратен. Во время нашего первого полового акта я недостаточно растягивал её, а Лиён не обращалась в больницу — это может быть плохо. Её стенки могли пострадать. Но сейчас я не стал особо придавать этому значение. Её вагина сжалась вокруг моего члена, когда я сделал движение назад. Это отозвалось во мне головокружительным удовольствием, я сделал ещё один толчок. Оставил невесомый поцелуй на её виске, щеке, шее. Лиён расслабилась. Пускай она знала, что делает что-то, что не должна. Пускай это было насильственное удовольствие. Пускай морально она этого не хочет, но всё же. Сейчас я хочу, чтобы её тело этого хотело, чтобы оно горело от желания. Я отпустил её руки, девушка не попыталась меня оттолкнуть, но и содействие проявлять не собиралась. Я положил её руки себе на плечи, продолжая движения. Хочу чувствовать, как она касается меня везде. Хочу, чтобы она тоже как безумная стремилась целовать меня и жаждала моего тела так же сильно, как я её. Из груди вырывались тихие стоны, хочется заставить тебя кричать, куколка. но эта нежная идиллия слишком мне нравится.
Моя сперма вылилась ей на живот. Я последний раз оставил безответный поцелуй на её губах и вытер белую жидкость её же блузой, затем укрыл девушку своим пиджаком.
— Спи, Лиён, нам ещё далеко ехать, — я вернулся на водительское сидение. Кажется, Лиён уснула, едва мы успели тронуться с места.