Ставка

Во мне закипает злость, ненависть и гремучее отчаяние. Я был готов придушить девчонку прямо там от мысли, что это его сестра. Маленькая тварь, у них одна кровь. Не надо думать, что она другая, она такая же, как он. Она не заслуживает к себе уважения, так же, как и её проклятый братец-ублюдок. Их семейка поплатится за каждую пролитую слезу. Они пожалеют, что вообще появились на свет.

С какой-то стороны мне было даже жалко Лиён. Она действительно отличается от своего брата, но много ли я о ней знаю? Сколько бы ни следил, я никогда не смогу проникнуть в мысли человека, будь я даже самым опытным психологом. А если на всякие зверства способен её братец, то и она тоже. Я жил с этими мыслями последние несколько лет, думая, как же мне подобраться к этой семейке. Но её брат сам решил эту сложную задачу и буквально отдал свою сестру мне в руки.

Я зашёл на кухню и опустился на стул. Я не завтракал, из-за этого в желудке неприятно урчало. Мне не терпелось отправить Джину фотографии его измученной сестры, чтобы он тоже смотрел и понимал, какого это терять любимого и дорогого человека. Только я вспомнил про Джина, как завибрировал телефон. На экране светилась «Чора». Нужно будет переименовать её контакт. Если она с ним, значит, она в списке моих врагов.

— Да.

— Какого чёрта, Чон Чонгук?! — её взбешённый громкий голос вызвал у меня раздражение, поэтому я увеличил расстояние между ухом и телефоном, чтобы не оглохнуть. — Почему все мои счета заблокированы? И где Лиён, с ней всё хорошо? — я почти был готов рассмеяться в трубку, настолько мне показался абсурдным её последний вопрос.

— Твои счета тебе больше не понадобятся, пускай твой любимый парень зарабатывает деньги и обеспечивает тебя. Или что, боишься, что он и тебя однажды проиграет, как и свою сестру? Понятия не имею, что с Лиён, я собираюсь завтракать.

Сестра хотела ещё что-то мне сказать, но я почти физически ощутил, как телефон вырвали из её рук. В трубке раздался раздосадованный голос Джина. Я улыбнулся.

— Если ты её хоть пальцем тронешь, я разорву тебя на кусочки.

— С радостью посмотрю на твои жалкие попытки.

Я сбросил трубку. Чора, видимо, поняв, что разговоры со мной ни к чему не приведут, больше не перезванивала. Она прекрасно знала, где я живу, но я точно знал, что она сюда не сунется. Как бы сильно она ни хотела помочь Джину, рисковать и своей жизнью ей не хотелось.

— Господин, к вам пришёл ваш друг, — передо мной оказался охранник, и я кивнул, давая разрешение впустить. Юнги зашёл усталой походкой, поправляя волосы, я встал из-за стола, чтобы пожать ему руку. Тяжко вздохнув, Юнги шумно опустился за стол рядом со мной.

— Проблемы с бизнесом?

— Всю ночь провозился с документами, в бухгалтерии что-то напортачили, пришлось самому разгребать.

— И охота тебе с этим возиться?

— А тебе с Лиён?

— Я последние несколько лет мечтал об этом, поэтому не смей пытаться мешать мне.

Юнги поднял руки в жесте «сдаюсь».
— Я просто не понимаю, зачем ты это делаешь. Её этим не вернёшь.

— Чтобы была справедливость. Он отнял то, что было дорого нам. Я отниму то, что дорого ему.

Юнги вздохнул на мои слова: он явно не в восторге от этой идеи. Вообще, вся наша компания друзей не была особо рада от моих планов на Лиён и Джина, но они не пытались мне помешать. Знали, что сделают только хуже.

— Виски или ты за рулём?

— Коньяк.

Я хмыкнул и достал из холодильника две бутылки. Одна — виски — для меня, другая с коньяком для него. Мы давно уже не собирались вместе, но Юнги я видел чаще, чем других ребят.

Наверное, потому, что с ним мы были особенно близки, и он никогда не упускал возможности почитать мне нотации, что бесило и радовало одновременно. Родители не находили времени, чтобы учить меня жизни, более того, с их-то жизнью они не имели права это делать. А сейчас я слишком зол на них обоих, даже на маму, которую уже не вернуть.

— И что ты собираешься делать? — спросил Юнги, и я сразу понял, о чём он. Разумеется, я не особо с кем-то делился своими планами, но был уверен: они интересны даже тем, кто ставил в целом моё состояние под сомнение.

— Медленно и мучительно высасывать из неё жизнь, пока она не дойдёт до того же состояния, что и… — у меня не хватило духу произнести её имя вслух.

— Но Лиён ни в чём не виновата, — я это понимал, но Лиён бесила меня не меньше Джина. В каждом её взгляде, вздохе, слове я видел его. Убийцу своей первой и последней любви, о которой я думаю всё время, и лишь жажда мести заставляет меня просыпаться по утрам и идти к своей цели. И я уже близок, как никогда.

— Она бы этого не одобрила. Если ты её любил, то, наверное, не стал бы всего этого делать.

От этого разговора у меня сдавило горло. Говорить о любви к девушке своего лучшего друга было для меня настоящей пыткой.

— Я её тогда любил и сейчас люблю. Но она любила тебя, а для меня было важно, чтобы она была счастлива, — эти слова дались мне с трудом, и я залпом осушил свою рюмку виски.

— Только не говори, что твоя любовь была настолько чистой и искренней, что ты даже никого не трахал, — Юнги скривился на своих же словах. Она много для него значила, но, наверное, не так много, как для меня. Юнги не верит в искренность моих слов, потому что я не позволял себе серьёзных отношений с девушками, потому что никогда не смог бы быть с одной.

— Я много кого трахал и сейчас продолжаю. Вот только моя постель тебя не касается, и поверь, если бы она тогда была со мной, я изменил бы ради неё весь мир. А не только себя.

— Поздно сейчас что-либо говорить. Но если она хоть что-то для тебя значит, ты не совершишь роковых ошибок, отыгрываясь на Лиён.
После этих слов Юнги с грохотом поставил на стол рюмку коньяка, на удивление так и не притронувшись губами к напитку, хотя весь разговор держал его в руках. Его слова никоим образом не повлияли на мой изначальный план действий, я не собирался отступать, когда был так близок к триумфу.

Ты жалок, Юнги. Она умерла, но ты просто смирился и идёшь дальше по течению, оправдываясь, что её уже нельзя вернуть. Может, ты не так уж и сильно её любил, если тебя совершенно не трогает, что человек, убивший её, сейчас живёт и радуется жизни.

Он встал из-за стола, и я молча проводил его к машине. Когда он уже собирался сесть в авто, я вдруг положил руку ему на плечо.

— Послушай. Что бы мы там друг другу ни говорили, ты всё равно останешься моим другом и дорогим человеком. Я дорожу тобой сильнее, чем своей жизнью. Помни это.

— Ты тоже дорог мне. Давай оба не будем забывать об этом.

Он сел в машину и умчался. И, чёрт возьми, как сильно я ошибался насчёт того, что его слова ни на что не повлияли. Они повлияли, и ещё как, они просто намертво засели в моей голове, так что я был готов прибить Юнги. Вот только он на меня так действует.

От автора: в этой главе представлен диалог, намекающий на дальнейшее  развитие сюжета. Этот намёк является моей идеей, но сама история между Юнги, Чонгуком, Джином и Лиён — идея придуманная автором оригинала. Если вы не поняли, что только что прочитали, посмотрите мой пост в тгк  под хештегом #пояснение.