Глава 5
Воздух в кабинете сгустился до состояния желе. Каждый вдох требовал усилия. Чан сидел в своем кресле, откинувшись назад, с виду — полное спокойствие. Но Хёнджин, стоявший у стены по стойке «смирно», видел, как напряжена его шея, как нервно подрагивает веко. На столе перед Чаном лежал его «Кольт», чёрный и блестящий, как глаз гремучей змеи. Не для того, чтобы стрелять. Для атмосферы. Для напоминания.
Дверь открылась. В кабинет вошёл Минхо. Его походка была лёгкой, почти танцующей, на губах играла привычная, самодовольная ухмылка. В руках он вёл за собой Чонина, который что-то оживлённо жестикулировал, рассказывая очередную байку.
— ...и я ей говорю, дорогая, твой бойфренд, к сожалению, сейчас... — Чонин замолк, уловив атмосферу. Его взгляд скользнул по лицу Чана, по пистолету на столе, по каменному лицу Хёнджина. Ухмылка сползла с его лица. — Э-э-э, всё в порядке, босс?
Минхо остановился посреди комнаты, его глаза, острые и внимательные, мгновенно всё оценили. Его собственная улыбка не исчезла, но стала более натянутой, настороженной.
— Вы звали, босс? Проблемы с северянами?
Чан медленно сложил пальцы домиком, уставившись на Минхо поверх них. Молчание затянулось, стало невыносимым.
— Проблемы, — наконец произнёс он, и его голос был тихим, почти ласковым. — Большие проблемы, Минхо. Кто-то в моей стае оказался крысой.
Минхо нахмурился, делая вид искреннего недоумения.
— Крысой? Это что, шутка? После того как мы сегодня вечером так красиво их потрепали? — Он посмотрел на Чонина, как бы ища поддержки. Тот молчал, затаив дыхание.
— Именно поэтому, — продолжил Чан, не меняя тона. — Кто-то предупредил их. Кто-то слил информацию о нашей готовности. Они благодарили своего информатора. С телефона Феликса.
Минхо замер. Его глаза расширились, на этот раз с искренним, неподдельным шоком.
— Феликс? Это... невозможно. Он же... — он запнулся, бросив взгляд на дверь, за которой, как он знал, сейчас находился их общий друг. — Он же с тобой был, босс. Всё это время.
— Всё это время, — подтвердил Чан, и в его голосе впервые проскользнула сталь. — Кроме тех нескольких минут, когда он оставил свой телефон на стойке бара. Без присмотра.
Минхо медленно покачал головой, его лицо выражало растущее понимание и... обиду?
— И ты думаешь, что это я? Ты серьёзно, Чан? После всех этих лет? — Он сделал шаг вперёд. Хёнджин у стены незаметно напрягся.
— Я не думаю ничего, — холодно парировал Чан. — Я собираю факты. И факт в том, что ты был рядом. Ты наливал ему выпить. Ты мог взять телефон.
— Это бред! — голос Минхо внезапно сорвался на крик. Он ударил себя кулаком в грудь. — Я! Я тот, кто всегда прикрывает твою спину! Я тот, кто чистит твое оружие! Я тот, кто убирает твои fucking трупы! И ты веришь в какую-то шифровку из ниоткуда?!
Он был искренен. Слишком искренен. Или очень хорош.
Чан внимательно наблюдал за ним, не моргая.
— Тогда объясни мне, Минхо. Объясни, кто ещё мог это сделать.
— Я не знаю! — Минхо развёл руками, его глаза метались по комнате. — Кто угодно! Любой мог подойти к бару! Чонин! — он резко ткнул пальцем в сторону испуганного парня. — Он вечно вертится там, флиртует с барменшами!
Чонин аж подпрыгнул.
— Эй! Что? Нет! Я вообще не подходил к его телефону! Я...
— Или Джисон! — продолжал Минхо, его паника начинала выглядеть убедительно. — Он технарь, он мог подделать всё что угодно! Или Сынмин! Этот молчаливый ублюдок знает всё и вся! Или... или...
Он замолчал, его взгляд упал на Хёнджина, и в его глазах мелькнула настоящая, животная ненависть.
— Или он! — Минхо прошипел, указывая на правую руку Чана. — Он всегда был рядом! Он ревнует тебя ко всем! Ко мне! К Феликсу! Он мог всё подстроить, чтобы убрать конкурента!
Хёнджин даже не пошевелился. Только его глаза, холодные и безжалостные, сузились.
— Хватит, — тихо сказал Чан. Его терпение лопнуло. Он поднялся с кресла. Его движение было плавным и смертельно опасным. — Ты слишком много говоришь, Минхо. Слишком много оправдываешься. И слишком громко.
Он обошёл стол и подошёл к Минхо вплотную. Разница в росте была невелика, но Чан казался выше, массивнее, подавляюще.
— Ты знаешь, что я ненавижу больше всего на свете? — прошептал он, его губы почти касались уха Минхо. — Ложь. И предательство. И когда меня держат за идиота.
Он резко отступил.
— Обыскать его. Всё. Карманы, одежду, обувь. Здесь и сейчас.
Хёнджин и Чонин двинулись к Минхо. Тот попытался отступить, его глаза полыхали.
— Ты не смеешь! Я твой брат!
— Братья не подставляют друг друга, — огрызнулся Чонин, который, казалось, уже поверил в его вину. Он грубо запустил руки в карманы пиджака Минхо.
Минхо вырывался, но Хёнджин взял его в замок сзади, обездвижив с лёгкостью профессионального вышибалы.
— Успокойся. Или будет больно.
Чонин вытряхивал содержимое карманов на пол: ключи, пачку денег, складной нож, зажигалку. Ничего подозрительного. Он уже почти закончил, когда его пальцы нащупали что-то маленькое и плоское в потайном внутреннем кармане пиджака, у самого подола.
— Что это? — пробормотал он, пытаясь зацепить предмет.
Лицо Минхо исказилось. Он рванулся с новой силой, попытался ударить головой Хёнджина, но тот лишь сильнее сдавил его.
Чонин вытащил предмет. Это была не флешка. Это была SIM-карта. Старая, поцарапанная, безоператорская, «левая» SIMка, какую используют для одного звонка и выбрасывают.
Он молча протянул её Чану.
Чан взял карту между пальцами, как будто это была ядовитая змея. Он посмотрел на неё, потом поднял глаза на Минхо. В его взгляде не было ничего. Ни ярости, ни боли. Пустота.
— Объясни, — одно слово, произнесённое тише шёпота, прозвучало громче любого крика.
Минхо перестал бороться. Его тело обвисло в руках Хёнджина. Он запрокинул голову и засмеялся. Это был невесёлый, истеричный, полный безумия звук.
— Объясни? Объясни что? То, что ты слепой идиот? То, что я годами таскал для тебя эти fucking трупы, а ты? Ты нашёл себе новую блестящую игрушку! Этого австралийского ублюдка с глазами ребёнка! — Пена выступила у него в уголках рта. — Ты доверял ему больше, чем мне! Мне!
Он выпрямился, его смех оборвался.
— Да, это я! Я слил им информацию! Я хотел, чтобы его вычислили! Чтобы ты, наконец, увидел, кто твои настоящие друзья! Чтобы ты избавился от этого куска дерьма!
Чан слушал, не двигаясь. Казалось, он даже не дышит. Потом он медленно кивнул.
— Понятно.
Он повернулся и пошёл обратно к своему столу. Взял пистолет. Взвёл курок. Звук был чётким и финальным.
Минхо смотрел на него, и его безумие внезапно сменилось животным страхом.
— Чан... подожди... мы же братья... мы...
Чан поднял пистолет. Он был абсолютно спокоен.
— Братья не предают, — повторил он свои же слова. И выстрелил.
Выстрел в маленькой комнате был оглушительным. Пуля вошла Минхо в коленную чашечку с отвратительным хрустом. Он закричал, нечеловеческим, визгливым криком, и рухнул на пол, захлёбываясь собственной кровью и болью.
Чан опустил пистолет. Он смотрел на дергающееся в агонии тело своего бывшего друга.
— Отведите его в подсобку к Феликсу, — его голос снова был безжизненным. — Пусть посмотрит, во что его «преданность» чуть не превратила невинного человека. А потом... разберитесь с ним. Медленно. Чтобы он успел пожалеть о каждом своём выборе.
Хёнджин кивнул, его лицо было непроницаемым. Он и Чонин грубо подхватили скулящего Минхо под мышки и потащили к выходу.
Чан остался один. Он смотрел на лужу крови на полу, на валявшуюся рядом SIM-карту. Потом его взгляд упал на дверь, за которой сидел Феликс. Его Феликс. Обиженный, униженный, преданный по-настоящему.
Он пошатнулся и ухватился за край стола. Впервые за весть вечер по его лицу скатилась одна-единственная слюна — горячая, солёная, и от этого невыносимо стыдная. Не за Минхо. За ту боль, которую он причинил тому, кого должен был защищать любой ценой.