Глава 28.
Пальцы Луки скользнули по моей руке от локтя вниз к запястью, которое он обхватил аккуратной хваткой. Его взгляд говорил мне о том, чего он ждал и хотел, а гости то и дело кричали все громче о том, чтобы мы с женихом отправились в свою спальню, и все знали, что будет там происходить.
Я отправилась во двор, чтобы успокоиться и собраться с мыслями перед уходом с мужем. Но это не помогло, и когда наступил нужный момент, мне стало плохо.
Все эти люди, их голоса обо мне, взгляды, направленные на нас и провожающие в дом. Пока мы с Лукой будем там вместе, они продолжат веселье.
Лука вел меня рядом с собой, положив руку мне на спину.
— Твои вещи уже перевезли в нашу спальню, тебе не нужно будет напрягаться, — сказал он, когда мы начали подниматься наверх, а я не могла оторвать взгляда от своих ног, двигающихся как по инерции и без силы.
— Мы будем в одной комнате? — удивилась я, все еще поднимаясь по ступенькам и глядя в пол, чтобы нигде не упасть.
— Разумеется, как положено мужу и жене, — ответил он, когда мы поднялись.
Мы остановились посреди второго этажа, часы на стене отбивали ритм своими звуками, ударяя прямо по голове и напоминая, что приближается полночь.
— Мы не настоящие муж и жена, — зачем-то сказала я, глядя на стоящего передо мной Луку.
Он покачал головой, не соглашаясь со мной, и взял обе мои руки, сплетая наши пальцы. Когда он сделал шаг еще ближе ко мне, я напряглась.
— Ты позволишь мне сделать это? — тихо спросил он и, наклонившись, оставил короткий поцелуй на моем лбу.
— Раньше ты не спрашивал меня, так зачем сейчас? — сдерживая злость, которая сейчас была ни к чему, ответила я. — Просто сделай то, что должен.
И он повел меня в нашу спальню. Комната встретила нас темнотой, и единственным светом здесь было сияние луны из одинокого окна.
Я остановилась напротив двухместной кровати с темно-синими шелковыми простынями и прикрыла глаза, не веря в то, что происходит.
Оказавшийся позади меня Лука и его дыхание на моей шее пробудили меня от мыслей и неуверенности в происходящем. Слегка повернув голову в сторону, я увидела, что на нем не было пиджака, осталась рубашка и брюки.
Я облизнула пересохшие губы, не отворачиваясь от Луки, и это заставило его поднять руку и пальцами коснуться моих губ. Он провел большим пальцем по моей нижней губе, словно наслаждался их мягкостью. Я терпела эти прикосновения, ожидая, когда это закончится.
Подняв взгляд, я столкнулась с глазами мужа, которые теперь горели желанием, и его было не скрыть. Лука наклонился и впился губами в мою кожу на шее так резко, что я не успела запротестовать. Он целовал, обжигал каждый миллиметр, не давая шанса хотя бы части моей кожи остаться нетронутой им.
Он наслаждался мной, местами покусывал, и я надеялась, что после его поцелуев, которых я так не хотела, на мне не останутся пятна как доказательства.
— Не оставь следов, — вымученно и тихо сказала я.
— Хорошо, — тут же ответил он, оторвавшись от меня лишь на секунду. — Но мне бы хотелось, чтобы все видели, что ты моя.
Я не твоя! Пронеслось в голове, и я сжала пальцами юбку своего длинного платья так крепко, чтобы сдержать ярость, слезы и другие чувства, которые я ощущала сейчас.
Лука наконец прервал с моей шеи и, обойдя меня, встал передо мной и осмотрел с ног до головы трепетным взглядом, на который я могла лишь нахмуриться.
— Позволь мне... — он потянулся к моему плечу. Я понимала, чего он хочет, но я прервала его.
— Я сама, — твердо и крепко сказала я и, пройдя мимо, остановилась у кровати.
Я стояла к нему спиной, поэтому не видела, что он делает, но чувствовала, как он развернулся и смотрит на меня. А после его ремень зазвучал, прерывая тишину.
Мое дыхание участилось от резко нахлынувшей паники. Я смотрела по сторонам. Перед глазами плыла кровать, прикроватная тумба рядом. Глубокий вдох позволил мне собраться и сделать то, что я была должна.
Медленно я коснулась своего плеча, начиная снимать платье сначала с одного, после с другого, ощущая, как дрожат не только руки, но и тело.
Дотянувшись до небольшой застежки, я потянула ее вниз, расстегивая. Платье упало к моим ногам, оставляя меня в белом шелковом лифчике и таких же трусиках. Моя челюсть сжалась от понимания, что сзади меня стоял Лука, пусть и на расстоянии, но видел меня со спины почти обнаженную.
Я понимала, что этого мало, и мне не хотелось, чтобы муж лишний раз касался меня, снимая мое белье. Поэтому я более решительно и быстрее, чтобы скорее закончить это, избавила себя от белья, бросив его на пол, и развернулась к нему.
Лука стоял в одних боксерах, он был готов, а вот я чувствовала себя так, словно меня отправляли на пытки. Отчасти для меня это будет сравнимо с ними.
Мне пришлось сесть на край кровати и ожидать, пока он соизволит подойти и сделать то, что должен, и как можно быстрее.
Когда Лука сделал шаг, мои пальцы сжали матрас под моими руками, за который я держалась как за поддержку. Он встал передо мной, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть не его пах, а лицо.
Его приоткрытые губы, воздух, скользящий между зубами, и взгляд, желающий поглотить меня. Я чувствовала себя опьяневшей в этот момент не от возбуждения, а от страха, с которым мой организм пытался бороться.
— Ты не принцесса Тизиэна, — слышать из уст Луки мое первое имя было необычным. — Ты королева.
Я отвела взгляд, стараясь не дать глазам даже намокнуть.
— Ложись, — без приказа сказал он и потянулся к моему плечу, все еще желая коснуться меня.
Но я не дала, потому что заползла на кровать повыше и легла. Лука избавился от последнего элемента одежды — боксеров, которые упали на пол, и он предстал передо мной нагим. Он, не теряя времени, крепко обхватил свой член рукой, двигая ей по всей длине.
Зная, что последует дальше, я сама согнула ноги в коленях и раздвинула их. Прикрыв веки, я ждала, пока Лука наконец войдет в меня.
Наклонившись, он навис надо мной и расположился между моих ног, но его органа я не чувствовала, распахнув глаза, я увидела, как он наблюдает за мной.
— Ну же, — я приподняла бедра без особого желания, чтобы мы соприкоснулись, но Лука был против.
Я не понимала, чего он тянет. Встав передо мной на колени, он смотрел сверху вниз, наклонив голову в сторону.
— Я хочу сделать все правильно, — сказал он, потянувшись к моему сокровенному месту, но я резко привстала, соединяя ноги.
— Не нужно, без прелюдий, — приказала я.
Лука не мог бы перечить мне в этом, поэтому, вновь расположившись лежа, я раздвинула ноги и ждала, пока он войдет.
Он навис надо мной, взяв член в руки и намереваясь войти, но вдруг я подумала, знает и понимает ли Лука, что я не девственница. А если он не знает и, обнаружив это, он может сделать все что угодно? Но я больше не могла его остановить.
Член входил в меня крайне болезненно и неприятно, доставляя неудобства и боль сильнее, чем при моем первом разе с Томмазо. Я отчаянно хваталась за простыни, сжимая их пальцами и зажмуривая глаза.
— Расслабься, прошу, — голос Луки проскользнул мимо меня.
Вечно «прошу». Я устала, не хотела терпеть или расслабляться. Я была сухой, оттого все было так плохо. Даже когда Лука вошел полностью, каждое движение было неприятным.
Из моей головы вылетели мысли о том, что он не надел защиту, сейчас мне просто хотелось, чтобы это скорее закончилось и боль ушла.
Лука двигался, не касался меня, но я не могла этого выдерживать. С затворов сознания я достала Томмазо. Я хотела и решила представить, что с ним мы одни в этой комнате и делаем то, о чем никто не должен знать.
Это помогло мне расслабиться, но боль, пускай несильная, оставалась. Толчок за толчком я все четче видела Томмазо. Приоткрыв глаза, я видела темные мокрые волосы, как у него.
Моя рука бросила несчастную простынь и легла на крепкое плечо. Плечо Томмазо, которое я сжимала, кожа, в которую вдавливались мои пальцы, и ему было приятно. Его рык от возбуждения и поцелуи, такие сильные, крепкие, которые он оставлял на моей шее.
Последний решительный толчок, и все закончилось. Томмазо растворился, открывая вид на настоящее. Мои веки были слегка приоткрыты, и я не только чувствовала, но и видела, как Лука вышел из меня и встал.
— Может, однажды ты позволишь мне сделать тебе приятно и закончить вместе со мной, — тяжело сказал он, пока я села на кровати.
Я осматривала свое тело, коснулась живота и чистой простыни.
— Ты не надевал презерватив? — спокойно спросила я, посмотрев на него.
Его кивок заставил меня напрячься сильнее, чем при нашей близости.
— И ты кончил в меня? — мой голос резко перешел на вскрик.
Жилки на скулах Луки напряглись и выделились, руки сжимались и разжимались из кулаков. Он наклонился, чтобы поднять свою одежду и начал одеваться.
— Я предупреждал, что нам не стоит тянуть с детьми, — не смотря на меня, отстраненно ответил он.
Вскочив с кровати, я встала перед ним невыносимо злой.
— К чему эта спешка, я не думала, что мы будем делать это в нашу первую ночь! — Я не могла перестать кричать, понимая, что одного раза могло быть достаточно, чтобы через время я была беременна.
Беременность — то, к чему я не была готова сейчас, и Лука решил все заранее сам.
— Потому что меня могут убить в любой момент. Понимаю, что ты будешь рада такому раскладу, но кто-то должен будет однажды занять мое место, и я хотел бы, чтобы это был мой сын! — в ответ крикнул он, на миг перестав одеваться. — Можешь привести себя в порядок в ванной, а я уйду, ты явно этого хочешь.
Он застегнул ремень на своих брюках, оставив пиджак висеть на руке.
— Ты не знаешь, чего я хочу, — разозлено пробурчала я ему в спину.
Дверь хлопнула, и я села, почти упала обратно на кровать. Поняв, что все еще голая, я притянула к себе одеяло и прикрылась им, несмотря на то, что была одна. Приоткрытая дверь, которую задел мой взгляд, была ванной комнатой.
Я пойду туда и попытаюсь смыть с себя следы этой ночи, но мне нужно было время, чтобы обдумать все и принять, что с этого момента я телом и на бумагах принадлежу Жанлука Бальбо. Теперь я стала Бальбо.
***
Гул голосов становился громче с каждым шагом вниз по лестнице. Лука вышел на террасу дома, сел на край ступенек, не жалея дорогих брюк.
Ночь была теплой, осень, но в груди уже стоял сплошной иней.
Он вспомнил, как долго шел к этому дню, глядя в глубь ночи под светом гирлянд. Как-то верил, что однажды все может измениться. Если он будет рядом, будет терпеть, спасать, защищать, Тизиэна посмотрит на него так же, как когда-то смотрела на другого.
Сегодня, оставшись с ней у церкви один на один, он подумал, что, может, вот этот момент, когда она увидит правду, посмотрит на него иначе. Но она не посмотрела, и брачная ночь показала, что ничего не изменилось. Этого момента не было и не будет.
Да, губы Тизиэны были рядом, но не прикасаемы. Ее тело рядом и только для него, но душой она была за непробиваемым стеклом.
Выдох и понимание. Тизиэна считала, что только она оказалась в ловушке этого брака. Но Жанлука долгие годы был пленником любви к ней, безответной любви, любви, которой ему никогда не суждено было добиться.
Он прикрыл глаза. Холод прошелся по коже. Как Тизиэна вечно будет ненавидеть Луку, он так же сильно будет любить ее.