Глава 24.
Утром после пробуждения я сразу же стала собираться на прием у врача с Кристиной. Во дворе мой новый водитель у черного лимузина, в котором не было необходимости при передвижении по городу, поставленный Лукой, допросил меня.
— Сеньор Бальбо ничего не говорил о вашем отъезде утром, — сказал мужчина лет сорока в черном строгом костюме.
— Наверное, забыл, но он знает об этом, — соврала я, потому что не предупреждала своего жениха. — Давайте поедем, я спешу.
— Прошу меня простить, сеньора, я не могу отвезти вас куда-то без разрешения моего босса, — четко проговорил водитель.
Я сделала шаг на него, недовольная, что он не слушает меня. Я была не последним человеком в этом доме, не была зверушкой, которую Лука мог отпускать с разрешением.
— Мне плевать, чье разрешение ты ждешь, мне оно не требуется, поэтому я говорю последний раз, чтобы мы поехали, или я уйду одна, а ты сам будешь разбираться с боссом, куда я пропала!
У водителя больше не было лишних вопросов или отговорок. Кристина написала, что приехала в больницу, когда мы доехали до Моники через час езды.
Водитель остался ждать меня, пока я направилась внутрь больницы. Кристина была в зоне ожидания в кабинет. Поздоровавшись, я села с ней рядом. Мы не разговаривали, пока ждали очередь, думаю, потому что Кристина волновалась, как и я.
Конечно, мы хотели услышать, что с еще растущим в животе ребенком все хорошо. Когда подошла наша очередь, Кристина стала явно переживать. Ее движения были скованными и неуверенными. Я, взяв ее за руку, повела ее в кабинет врача, подбадривая ее своим присутствием.
Кристина расположилась на кушетке, и доктор начал УЗИ. Я следила за этим процессом с легкой улыбкой, глядя на экран, когда там появилось нечто уже похожее на плод.
Я видела контуры головы и тела, ручки и ножки, мы даже слышали его активное сердцебиение.
— Думаю, на следующем приеме сможем узнать пол, — сказала я, взглянув на Кристину.
Врач кивнула, соглашаясь со мной.
— Главное, чтобы он был здоров, — прошептала Кристина дрожащим голосом.
Глядя на нее, мне было больно внутри. Как сложились бы их отношения с Саверио, если бы он был жив? Брат так ругался с отцом по этому поводу, что мне было вдвойне жаль Кристину и ее ребенка. Мой племянник, мне все еще было непросто воспринимать это как реальность.
Подтвердив, что с ребенком все хорошо, мы были свободны. Все прошло легко и быстро. Кристине стоило выдохнуть, но, покинув кабинет, я видела, как ее движения стали более нервными.
— В чем дело, Кристина? — спросила я, остановив ее, придержав за локоть и отведя в сторону.
Она скрывала свои зеленые глаза, опустив взгляд в пол. Пальцы теребили лямку сумки, висевшей через ее плечо.
— Я еще не рассказывала Томмазо о том, что беременна, — пробормотала она. — А наши с Саверио отношения даже не были объявлены официально, о них не знал никто, кроме тебя и Томмазо.
Я понимала, к чему она клонит, но, внимательно слушая, дала ей закончить.
— Я беременна от него и рожу нашего ребенка, но у людей будут вопросы и непонимания, как если я не была замужем, — она встретила мой взгляд, и ее хрустальные от подступивших слез глаза были нежны и пропитаны страхом перед таким будущем.
Кристина не хотела, чтобы о ней и ее ребенке шептались. Я понимала ее и знала, что она говорит это, чтобы я помогла ей. Однако я бы сделала это, даже если бы она не попросила меня об этом.
В голове появилось два решения этой проблемы.
— Мы могли бы объявить, что вы с Саверио были в шаге от помолвки, но скрывали это, пока не случилась трагедия, — мне пришлось говорить об этом твердо, чтобы не показать слабость и оставаться достойной поддержкой для Кристины.
Она задумалась, глядя куда-то позади меня. Поджатые, слегка покусанные губы побелели. Ее точно разрывали сомнения.
— Что, если они посчитают меня грязной за то, что я посмела забеременеть вне брака? — слезы капнули по ее щекам. Она была под гнетом горя а я хотела защитить ее и племянника или племянницу не важно.
— Плевать, что они скажут, — жестко ответила я, положив руку на плечо Кристины. — Этот ребенок — наследник, сын Саверио Барбаросса и внук Карло Барбаросса, он сам Барбаросса, их языки должны быть отрезаны за любое грязное слово в его сторону или сторону его матери.
Кристина расплакалась. Я притянула ее в свои объятия и усадила на сиденье ожидания, чтобы успокоить. Дав ей выплакать слезы, добавила тихо и спокойно, словно читая колыбельную.
— Сначала тебе стоит поговорить со старшим братом, вы семья и вместе придете к точному решению, а я буду рядом, чтобы помочь тебе с этим, позвони, и я приеду.
Она лишь закивала, соглашаясь.
— Главное, чтобы в скором времени Томмазо появился дома, — вытирая слезы, со всхлипом сказала Кристина.
Я отвела взгляд почувствовав укол в сердце от его имени.
— Он не появляется дома? — невзначай спросила я.
— Когда он уехал в Сиракузу, после того как побыл со мной несколько дней, больше не появлялся, думала, он с тобой, — она нахмурилась, глядя на меня с вопросом в глазах.
Опустив глаза на свои руки, которые лежали на коленях, я глубоко вдохнула, понимая, что Кристина ничего не знает.
— Я не знаю, где он, Кристина, — ответила я, но этого явно было недостаточно по ее взгляду. — Мы разорвали связи, потому что я выхожу за нового младшего босса Сиракузы.
Кристина приоткрыла рот от удивления. По моей реакции она поняла, что это не то, чего я хотела после того, как пережила такую трагедию в своей жизни.
— Он заставил тебя бросить Томмазо? — подсев ближе, негромко спросила она, имея в виду Жанлука.
Я кивнула, не в силах говорить об этом. Поднявшись, я дала понять ей, что не могу рассказать об этом больше. Кристина все поняла и не стала допрашивать. Ее ладонь погладила меня по спине быстрым, но теплым движением, знаком, что она также рядом со мной и готова помочь мне, может, по крайней мере, я расценила этот знак как что-то похожее на поддержку.
Конечно, я решила довести Кристину до дома. После чего мы вернулись в Сиракузу, где мне предстояло решение еще многих проблем, наступивших за последнее время.