Глава 23.
Я вернулась домой раньше, чем предполагала, но была не в силах помочь с подготовкой к помолвке. Рассказав все nonna о том, что случилось между нами с ее внучкой, она отправила меня успокоиться и отдохнуть, чтобы я не заморачиваться с праздником.
Как же я была благодарна nonna за то, что она была у меня. Доверив ей командование служанками, которые готовили все к празднику, я скрылась в своей спальне и проспала до вечера.
Проснувшись, я собралась достаточно быстро, потому что не пыталась выглядеть сногсшибательно, как другие девушки на своих помолвках.
Покинув комнату и оказавшись на первом этаже, я увидела, сколько людей собралось у нас. Признаться, я не знала, кто будет на празднике, и уточнять этого мне не хотелось. Теперь я была удивлена новым и старым лицам у нас дома.
Дом был украшен живыми цветами, гирляндами с огнями и легкими шелковыми лентами на колоннах, которые украшали наш коридор и прихожий зал.
Сразу с выхода из дома на задний двор гостей встречал изысканно сервированный длинный стол с кремовыми скатертями, хрустальной посудой и золотыми приборами, а фонарики, развешанные рядом и вдоль тропинки в сад, освещали вечерний двор. Я проходила мимо всего этого, словно была не невестой, а чужой, не приглашенной гостьей.
Гости заполняли пространство вокруг меня все больше: мужчины в дорогих костюмах и итальянских туфлях, женщины в элегантных платьях и с дорого пахнущими духами.
Смех, звон бокалов, легкая джазовая музыка — все шло мимо меня. Кто-то смеялся, сплетничал, шептался и искоса глядел, если замечал меня в толпе. Я знала, о чем они говорят и что обсуждают, но мне было слишком все равно, чтобы помешать им это сделать.
Я взяла с подноса бокал вина, но не сделала и глотка. Все вокруг казалось таким красивым, богатым и со вкусом, однако на деле в воздухе висело напряжение, для кого-то едва уловимое, как трещина на идеально гладком мраморе, которую заметят не все, но что-то она все же портила.
Мой взгляд поймал ответный взгляд Луки, который стоял с несколькими мужчинами, обсуждая что-то. Он сказал что-то им и направился ко мне, а я почувствовал невероятное желание убежать, чтобы он никогда не догнал меня.
— Все взгляды на тебя, любимая, они не могут перестать говорить о твоей красоте, — Лука остановился близко ко мне и кончиками пальцев одной свободной руки коснулся моего живота, касаясь платья.
Один мой взгляд исподлобья, который я не сдержала, сказал ему сделать шаг от меня. Он жадным взглядом осмотрел мое облегающее платье из фиолетового бархата и мои губы с бордовой помадой.
Мой взгляд, который был слишком усталым, выжженным и колючим, не сломил уверенность моего жениха, и он продолжал делать вид, что не замечает моей неприязни к нему. Любому другому человеку это бы принесло дискомфорт, но он был равнодушен к этому, как бы я не хотела, чтобы именно это оттолкнуло его от меня.
— Не трогай меня, — произнес я, решив идти до конца. — Не делай вид, словно между нами есть что-то большее, чем ненависть.
— На самом деле есть, и мне не нужно делать вид, я люблю тебя, Мария, этого не изменить и не отнять, — ровно ответил Лука, не выдавая никакого беспокойства, один расчет и холод на лице. — Это наш праздник, и ты бы могла хотя бы на пару часов показать, что все хорошо.
Я сделала шаг к нему, и мои пальцы сцепились на запястье его руки, которой он держал стакан с виски.
— Это похороны моей жизни, а если праздник, то только твой, Лука, — отцедила я.
— Если для тебя это похороны, я никогда не позволю себе веселье, я уважаю тебя и... — он осекся, когда я перебила его.
— Не говори об уважении! — Я чувствовала, как некоторые направили свои острые взгляды на нас и навострили уши. — Ты делаешь вид, что слушаешь и пытаешь сделать лучше для меня, но все твои действия идут против меня и моих слов. Никогда я не поверю этому.
Чтобы успокоить мой порыв злости, Лука поглаживающим движением прошелся по моей руке, крепко державшей его руку, и тихо произнес.
— Все смотрят, — прошептал он.
— Пусть смотрят и видят, как ты завладел живой куклой, которая тебя терпеть не может.
Резко отпустив его руку, я прошла мимо него и стремительно направилась внутрь виллы. Все гости были на заднем дворе, поэтому внутри дома никого не оказалось, чему я была рада.
Злясь и горя от ярости, я шла к лестнице, проходя мимо входной двери. Я остановилась и вздрогнула, когда увидела у двери Томмазо.
Он показался мне призраком или плодом моего воображения. Нас разделяло несколько метров, и когда он отошел от косяка, на который до этого облокотился плечом, я поняла, что он живой, настоящий, прямо здесь передо мной.
Его руки были привычно спрятаны в карманы старых синих джинсов, так отличающихся от идеальных роскошных брюк Луки.
Невольно я сделала шаг к Томмазо, готовая побежать к нему, но воспоминания из недалекого прошлого напомнили мне, почему я прямо сейчас должна остановить себя и быстро побежать вверх по лестнице, словно мужчина передо мной ничего для меня никогда не значил. Но он точно заметил мой загоревшийся взгляд, когда я заметила его.
— Из воспоминаний.
Жанлука сидел за рабочим столом моего отца, в кресле, где когда-то восседал он. Мне хотелось, чтобы он встал и никогда не смел даже близко подходить к этому месту, но мои слова бы не сработали, не в этом случае.
— Надеюсь, ночь помогла тебе успокоиться и подумать над некоторыми вещами, — сказал он, складывая какие-то бумаги вместе и аккуратно убирая их в ящик стола.
Я успела заметить, каким Лука был осторожным и педантичным человеком. Это проявлялось в мелочах: его сложенные вещи в кабинете, идеально выглаженная дорогая одежда и укладка, помолвка, свадьба, дети и работа.
— Ты правда думал, что за одну ночь я смогу принять брак с тобой, перед которым ты меня поставил? — прищурилась я. — Сколько бы мы ни прожили вместе, я никогда не приму этого.
Я встала, возвышаясь над ним так воинственно и уверенно. Мне хотелось показать ему, что он не способен управлять мной так же, как делал это со своими людьми. В отличие от них, я не преклоню голову перед Бальбо, когда сама была Барбаросса, фамилия, которая значила все в Диаволе.
— Сядь, — один его рев и тембр голоса, с которым он сказал это, заставил меня повиноваться, но без желания.
В его голосе не было злости или тревоги, а только четкий ритм, который влиял на подчинение ему. Но это мелочь, в которой я могла бы пойти на уступки.
— Мне известно о твоих отношениях с твоим телохранителем, — отчеканил Лука, заставив меня вздрогнуть. — Я скажу всего раз, поэтому слушай.
Мое тело напряглось, когда он поднялся с кресла и, медленно обойдя стол, сел на угол рядом со мной. Мне пришлось немного поднять голову, чтобы увидеть его лицо.
— Моя жена, женщина, которую я люблю, не может иметь таких любовников, как Томмазо, или каких-либо еще, — я вновь вскочила со своего места, встав перед ним, но он не заставил меня сесть обратно, только продолжил. — Ты порвешь с ним, оборвешь все связи, чтобы больше никогда вас ничего не связывало.
Я чувствовала, как была готова задушить Луку. Он не имел права приказывать мне такого. Никогда я не откажусь от своей любви из-за него.
Отодвинув стул, на котором я сидела, развернулась и пошла к выходу, уже схватившись за ручку, но голос за спиной заставил передумать.
— Если нет, я убью его, когда только узнаю, что он был рядом с тобой или как касался тебя, а я узнаю, мои люди повсюду, не забывай. Ты же не хочешь, чтобы он умер из-за твоего желания быть с ним несмотря ни на что.
Я резко повернулась, увидев легкую ухмылку на его губах. Быстро оказавшись рядом с ним, я прорычала ему в лицо.
— Ты не сделаешь этого!
— Не сделаю, если сделаешь так, как я сказал, — с холодным выражением прошептал он, касаясь дыханием моих губ. — Однажды я пытался, когда увидел вас вместе в то Рождество и после пару раз, не заставляй меня делать это вновь.
Я не знала, что ответить. Почему-то вспомнился подрыв нашей машины несколько лет назад. Был ли Лука причастен к этому?
Единственное, чего мне хотелось, это уничтожить Жанлука. Он манипулировал умело и мерзко, но ему удалось напугать меня, то, чего он добивался, особенно после того, как я уже пережила смерть любимых людей. Пускай их забрал не Лука, но он мог сделать это с Томмазо, человеком, любовь к которому во мне никогда не погибнет.
— Томмазо ни при чем, не трогай его! — взревела я.
Не могла даже подумать, каким ударом для Томмазо будут новости о том, что я выйду за другого мужчину. Но если Лука решит убить его или ранить... Я не смогу жить, потеряв столько людей в своей жизни.
Жанлука встал и, отвернувшись от меня, вернулся в кресло. Мои слова словно остались без его внимания.
— Выбор только за тобой, Мария, но мне ничего не помешает убить его, потому что я давно этого хотел и уже пытался, — легко бросил он, будто говорил о погоде. — Один звонок моим людям, и его не будет. Решишь сейчас?
Это еще больше злило меня, но я видела взгляд Луки. Он мог это сделать и действительно хотел. Он манипулировал мной.
— Я сделаю это, но не ради тебя, а чтобы спасти его.
***
Я почти дошла до своей комнаты. Сердце колотилось, дыхание сбивалось.
— Тизиэна! — голос Томмазо остановил меня.
Обернувшись через плечо, я увидела его, и взгляд темно-зеленых глаз пронзил меня. Тяжело сглотнув, я нашла в себе силы сказать.
— Уходи, — это получилось тихо, почти шепотом. — Тебе нужно сейчас же уходить.
Сказав громче, я сделала пару шагов к нему, а он ближе ко мне. Но он хотел быть ближе, я — чтобы он ушел. Мне было страшно, что кто-то из людей Луки увидит его со мной и жених решит убить его.
Нет. Я не могла этого допустить.
— Уходи, Томмазо, — сказала я и, добежав до комнаты, скрылась там, захлопнув за собой дверь и защелкнув замок.
Прижавшись спиной к двери, я почувствовала удар по ней с другой стороны и голос Томмазо, который молил и резал по моему сердцу.
— Прошу, Тизи, открой мне, — он говорил тихо, словно знал, что я тут слышу его, и как мне хотелось это сделать. — Скажи хотя бы слово, чтобы я понял, что все те твои слова были ложью, пожалуйста.
Я бы могла. Призналась, что люблю его и никогда бы сама не отказалась от него, но это заставит Томмазо бороться за меня.
Он не оставит меня, будет рядом и попытается забрать у Жанлука, но тот был слишком силен. Бальбо в два счета уничтожит Томмазо, если тот решит стать на пути к его желаниям, а смерть любимого после того, что я пережила, окончательно убьет меня. Кристина не могла потерять брата, единственного, кто у нее остался, из-за меня.
Лучше, если я до конца буду отвергать Томмазо, чтобы со временем он смирился и окончательно ушел. А я продолжу любить его, но буду понимать, что это было ради него. Только чтобы он жил, и я, если даже далеко и не рядом.
— Уходи, — я сказала это тихо, словно боялась, закрыв глаза.
Мое сердце бешено билось в груди, в голове роились мысли. Это было ради него. Я вру, чтобы он жил, пусть он и не знает об этом.
Томмазо ушел. Его тяжелые шаги отдалялись и исчезли. Спустившись по двери на пол, я сидела, не думая ни о чем.
Через какое-то время nonna пришла ко мне со стуком в дверь, заставляя вернуться на праздник. Я не ответила и не открыла дверь. После нее был Масси и некоторые люди Луки, но не сам он.
Когда никому из них не удалось вытащить меня из комнаты, а праздник продолжался без меня, я заставила себя принять душ, переодеться и лечь спать, полностью разбитая появлением Томмазо на помолвке. Моей помолвке.