Тень предательства
Тишина в «Сонгхва» после падения Джинхо была обманчивой. Не мирной, а затаившейся. Воздух в коридорах, обычно густой от криков и драк, теперь был пропитан шепотом. Шепотом, который полз по стенам как ядовитый плющ: «Хануль потерял хватку», «Он мягкий из-за Бейли», «Короля сменили, пока он не смотрел».
Хануль чувствовал это кожей. Его шаги по пустым после уроков коридорам отдавались гулко, слишком громко для короля. Его банда разваливается. Сперва исчезли младшие, те, кто всегда держался на заднем плане. Потом пропал Чанмин, неплохо бьющийся парень. Потом – двое сразу. Исчезали тихо, без драк, без предупреждений. Как вода сквозь пальцы. Слухи кристаллизовались в холодный факт: их переманивала новая сила. «Змеи» из гнилого соседнего района во главе с Дохуном. Имя звучало как удар тупым ножом.
Бейли видела больше. Она видела, как быстро отводят глаза те, кто еще оставался. Видела, как Минджун, некогда правый глаз Хануля, его тень и голос в толпе, слишком часто исчезал в сторону заднего входа школы, где камеры давно были разбиты. Она чувствовала взгляд. Тяжелый, липкий, неотступный. Кто-то следил за ней. Не открыто, как Джинхо, а из темноты, из-за угла. Как змея перед броском.
Ее подозрения подтвердились возле старого гаража за школой. Прижавшись к холодной кирпичной стене, Бейли увидела их: Минджуна и двух коренастых, незнакомых парней с мертвыми глазами. Обмен деньгами? Нет. Информацией. Она уловила обрывки: «...склад на Доксан...», «...Хануль не подозревает...», «...Дохун ждет сигнала...». Сердце у Бейли упало. Предательство было не просто слухом. Оно носило имя и фамилию.
— Хануль, это Минджун! — выпалила она, ворвавшись в пустую классную комнату, где он сидел, мрачно уставившись в окно. — Он с ними! С «Змеями»! Он сливает информацию, он переманивает наших!
Хануль медленно повернулся. В его глазах не было удивления, лишь усталая, глухая ярость и... неверие.
— Минджун? — он усмехнулся, горько и резко. — Бейли, он со мной с самого начала. Он брал нож за меня в той драке у моста. Он не предаст. Ты ошибаешься.
— Я видела его! Слышала!
— настаивала она, чувствуя, как ледяная волна страха подкатывает к горлу. Его слепота была опаснее любого ножа.
— Достаточно! — его голос громыхнул, заставив ее вздрогнуть. — Не ищи врагов там, где их нет. И не сей панику.
Они шли домой позже обычного. Путь лежал через промзону – короткая дорога, обычно пустынная. Сегодня она была слишком пустынной. Тишина висела густая, неестественная. Бейли почувствовала опасность за миг до того, как тени отделились от стен.
Их было пятеро. Быстрые, молчаливые, с зажатыми в руках битами и цепями. «Змеи». Атака была стремительной, без предупреждения. Бейли рванулась в сторону, каблук хрустнул под ногой, но она удержала равновесие. Ее тело вспомнило все: блок, уклон, резкий удар коленом в пах первого нападающего. Он рухнул с хрипом. Второй получил локтем в горло. Третий – подсечкой и добивающим ударом ноги в голову. Она дралась как дикая кошка, используя скорость и ярость. Но их было слишком много. Четвертый схватил ее сзади, пятый занес биту.
И в этот момент она увидела его. Тэхён. Бывший из банды Хануля. Тот самый, что исчез на прошлой неделе. Он стоял чуть поодаль, наблюдая, с тупым удовлетворением на лице. Их взгляды встретились. Бейли плюнула кровью ему под ноги. Тэхён усмехнулся и сделал шаг вперед, наклонясь так, чтобы слышала только она, пока его подручные пытались скрутить ее:
— Сильная девчонка, — прошипел он. — Но ты следующая, кто подведет его. Король скоро останется совсем один.
Собрав оставшихся на крыше – их было всего семеро, включая его и Бейли – Хануль выглядел как загнанный зверь. Гнев кипел в нем, смешиваясь с горечью и стыдом. Он поверил Минджуну. И проиграл.
— Они забрали наших, — его голос был хриплым. — «Змеи» крепчают. Дохуна мы еще не видели, но он уже здесь.
Бейли, с синяком под глазом и разбитой губой, но не сломленная, вышла вперед.
— Открытая война – самоубийство. Их больше. Нужно бить по слабости.
— И какая у них слабость? — мрачно спросил один из парней.
— Жадность, — ответила Бейли, глядя прямо на Хануля. — Минджун не просто предал. Он украл. У тебя. Большую пачку с последней «сделки». Я знаю, где он ее прячет. На старом складе у реки. Там же сейчас база «Змей».
Склад №3 на набережной Доксан был мрачным бетонным чудовищем, пахнущим ржавчиной, сыростью и чем-то химическим. Бейли проскользнула внутрь как тень, используя разбитое окно. Тишина была зловещей. В слабом свете уличного фонаря она увидела ящики, бочки и... сейф в углу, который когда-то охранял старый сторож. Тот самый. Она знала комбинацию – подслушала в разговоре Минджуна с Ханулем неделю назад.
Сердце бешено колотилось. Каждый скрип бетона под ногами звучал как взрыв. Она подошла к сейфу, набрала цифры. Замок щелкнул. Внутри лежали толстые пачки денег. И папка с бумагами. Доказательства. Она схватила и то, и другое.
— Хорошая собачка, — раздался холодный, знакомый голос из темноты. — Вынюхивает чужие косточки.
Минджун вышел из тени, держа в руке не нож, а тяжелый гаечный ключ. За ним материализовались еще двое «Змей». В его глазах не было ни капли прежней преданности, только презрение и расчет.
— Отдай, Бейли, — он протянул руку. — Или будет хуже, чем в переулке.
Она сжала папку и деньги, готовясь к прыжку, к драке, понимая, что шансов мало. И в этот момент тяжелая металлическая дверь склада с грохотом распахнулась, ударившись о стену.
В проеме, очерченный светом уличного фонаря, стоял Хануль. Лицо – маска ледяной ярости. За ним виднелись силуэты его верных шестерых.
— Слишком поздно, Король— язвительно бросил Минджун, но в его голосе прозвучала нотка неуверенности. Он не ожидал, что Хануль придет сюда.
Хануль шагнул внутрь, не сводя глаз с бывшего друга. Его люди, как волки, обошли помещение, отрезая «Змеям» пути к отступлению. Бейли быстро отошла в сторону, к своим.
— Ты выбрал не ту сторону, Минджун, — голос Хануля был низким, как гул подземного толчка. — И не того врага.
Минджун нервно облизнул губы. Его рука дрогнула. И вдруг, с молниеносным движением, он выхватил из-за пояса не ключ, а небольшой, но смертоносный пистолет. Дуло дрожало, но было направлено прямо в Хануля.
— Нет, Хануль, — прошипел он, и в его глазах вспыхнула безумная решимость. — Это ты выбрал не ту девушку. Она тебя погубит!
Выстрел грохнул, оглушительно громкий в бетонной коробке склада.
Хануль дернулся, схватившись за плечо. Темное пятно мгновенно расползлось по черной ткани его куртки. Адская боль сковала тело. Но прежде чем Минджун успел выстрелить снова, Бейли была уже рядом. Ее нога со всей силы ударила по его вооруженной руке. Пистолет с грохотом отлетел в сторону. Следующий удар – точный, сокрушающий – в челюсть отправил Минджуна на грязный пол. Он замер, оглушенный.
Банда Хануля ринулась в бой. Короткая, жесткая схватка. «Змеи», ошеломленные скоростью атаки и падением своего информатора, были быстро нейтрализованы. Но победа была пирровой. Хануль, бледный, опирался на стену, сжимая раненое плечо. Кровь сочилась сквозь пальцы.
На крыше медпункта школы, под тусклым светом одинокой лампочки, Бейли перевязывала рану Ханулю. Руки ее дрожали, хотя лицо было непроницаемым.
— Ты мог умереть, идиот,
— ее голос сорвался на шепот, в котором смешались ярость, страх и невысказанная нежность.
— Бездумно лезть под пулю...
Хануль, стиснув зубы от боли, слабо ухмыльнулся. Пот стекал по его вискам.
— Но ты не дала, — он поймал ее дрожащую руку своей здоровой, крепко сжал. — Как всегда.
Где-то внизу, в мрачной закусочной на окраине района, Тэхён, весь в синяках, но живой, докладывал высокому, худощавому человеку в идеально чистом черном костюме. Дохуну. Его лицо было бесстрастным, только пальцы медленно барабанили по столу.
— Они сильнее, чем мы думали, Босс, — хрипел Тэхён. — И эта девчонка... она как черт.
Дохун медленно поднял глаза.
(тэхён бывший член банды хануля)
В них не было ни гнева, ни разочарования. Только холодный, расчетливый интерес и тонкая, почти невидимая улыбка, тронувшая уголки его губ.
— Тем интереснее, — произнес он тихо, и его голос звучал как шелест змеиной кожи.
Тень над «Сонгхва» сгущалась. Настоящая война только начиналась. А где-то в темноте, оглушенный, но живой, лежал Минджун, и в его глазах тлели угли ненависти и мысли о мести.