Путь К Мечте

Следующий день. Понедельник. Столовая гудела, как растревоженный улей.

– Итак, я надеюсь, мне хоть кто-нибудь объяснит этот цирк? – прогремел голос Чана, в котором сквозило непонимание. – Почему Феликс сидит за тем одиноким столиком, словно отшельник, а Хёнджин, вместо того, чтобы вить гнездо рядом с ним, страдает здесь, прожигая взглядом свой телефон? Обычно их и клещами не оторвёшь друг от друга!

Чанбин пожал плечами, с любопытством поглядывая на две   фигуры. – Честно, Чан, я сам в шоке. До выходных они были не разлей вода. Что между ними произошло за эти два дня – загадка, покрытая мраком.

– Прекрасно. Надеюсь, хоть кто-то из наших посвящён в эту тайну. Потому что я даже представить боюсь, что придётся сделать, чтобы вернуть этих двоих в прежнее состояние, – вздохнул Бан, чувствуя, как зреет головная боль.

– Да ладно тебе, не нагнетай. Уверен, скоро помирятся. Не стоит поднимать панику из-за пустяков, – попытался успокоить друга Чанбин, хотя и сам был не в восторге от этой внезапной отчужденности.

– Только этого не хватало – ещё одной пары, погрязшей в игноре. Как Минхо и Джисон… Кстати, о птичках. А где эти двое, собственно, пропадают? Джисон-то уже вернулся. Неужели Минхо снова вьётся вокруг него, как назойливая муха?

– Сомневаюсь, что Джи сейчас обрадуется компании Минхо. Если они до сих пор не помирились, то Джисон, скорее всего, избегает его, словно чумы. А Минхо, как одержимый, рыщет в его поисках. Думаю, Джи сделает всё возможное, чтобы Хо и вовсе не нашёл его сегодня в школе. А если и найдёт, то Джи изобретёт тысячу и один предлог, лишь бы выскользнуть из объятий Хо.

– Согласен с тобой. И искренне надеюсь, что эта "сладкая парочка", Хан и Ли, очень скоро забудет о своих разногласиях. Иначе я не вынесу, если и "голубки" Хван и Ли присоединятся к их трагикомедии.

– Лучше сделаем вид, будто ослепли и не видим, как эти две неразлучные половинки вдруг разлетелись в разные стороны. Словно поспорили из-за какой-то ерунды и теперь дуются друг на друга, сидя за разными столами, – Со попытался успокоить друга, надеясь, что тот перестанет терзаться переживаниями.

– Ладно. Постараюсь не зацикливаться. Но если они и дальше продолжат эту игру в молчанку, то я запру их в одной комнате, и пока они не помирятся, свет Божий им не увидать! – предупредил Чан Со, уже мысленно разрабатывая план по воссоединению "ЛиксДжин".

***

Пока Чан и Чанбин коротали время в столовой, в коридоре царила своя атмосфера. Джисон, погружённый в мир музыки, плыл по течению школьного лабиринта, словно в коконе из звуков, не замечая ничего вокруг. Его любимый плейлист заполнил собой всё пространство, отгораживая от реальности. Коридор жил своей жизнью: стайки учеников, словно яркие рыбки в аквариуме, оживленно перешептывались, образуя небольшие островки интереса.

Увлечённый музыкой, Джисон скользил мимо этого столпотворения, пока его путь не пересёкся с голосом, пробившимся сквозь звуковую завесу. Это был Минхо, чей зов, словно гром среди ясного неба, заставил его вздрогнуть. Заметив Джисона, Минхо сначала заколебался, осознавая бесполезность обычного обращения из-за наушников, а затем решился на отчаянный шаг – его голос, усиленный желанием, эхом пронёсся по коридору.

Хан, оторвавшись от музыкального транса, с нескрываемым вздохом извлёк телефон из кармана, поставил трек на паузу и, повесив наушники на шею, повернулся на зов. Увидев, что его услышали, Минхо, словно стрела, пущенная из лука, сорвался с места и, преодолев расстояние, заключил Джисона в крепкие объятия.

От такого бурного проявления чувств Джисон лишь закатил глаза, но, отстранив от себя напор Ли, с притворным недовольством спросил:

– И зачем ты меня звал?

– Я так рад, что наконец-то тебя нашёл! – воскликнул Минхо, его голос звенел от восторга. – Я уж думал, не успею до урока!

– И зачем ты выискивал меня? – бросил Хан, не заботясь о любопытных взглядах, которыми их одаривали другие ученики, снующие по коридору.

– Неужели ты не рад моей персоне? – с обидой парировал Ли.

– Минхо, если тебе просто нечем заняться и ты окликнул меня лишь из праздного любопытства, то я, пожалуй, откланяюсь. Перед уроком я хотел кое-что повторить. А поскольку ты отнимаешь моё время, я лишаюсь драгоценных минут, которые мог бы посвятить подготовке.

– Джисон, давай поговорим об этом в более уединенном месте. Не хочу, чтобы наши слова стали достоянием общественности, – произнёс Минхо с мольбой.

Джисон демонстративно закатил глаза, но все же сдался: – Ладно, пошли. Только сомневаюсь, что мы успеем что-то решить до звонка.

– Согласен. Поэтому давай используем каждую секунду, чтобы хотя бы частично разрешить вопрос, который я хотел с тобой обсудить.

– Веди, – вздохнул Джисон, – и смотри, чтобы я не пожалел о том, что согласился на эту авантюру..

– Обещаю. Ты ни на секунду не усомнишься в правильности своего решения.

– Очень на это надеюсь. Но что-то мне подсказывает, нас ждёт долгая и утомительная беседа, – пробормотал он, следуя за Минхо в неизвестном направлении, под пристальными взглядами провожающих их учеников.

***

Очутившись в другом месте, Джисон скрестил руки на груди и резко повернулся к Минхо. Встретившись с ним взглядом, пронзительно произнёс:

– Итак, с чего же ты хотел начать наше покаяние?

– Прежде всего, я хочу вымолить прощение за тот отказ. И ещё раз подчеркнуть, что в мои намерения не входило омрачить твоё настроение. Просто тогда обстоятельства сложились так, что я должен был в срочном порядке разрешить возникшие проблемы.

– И ты полагаешь, я так легко прощу тебя после этого? Если да, то ты глубоко заблуждаешься, мой дорогой. Ты, конечно, утверждаешь, что не хотел расстроить меня. Но факт остается фактом – ты это сделал. И получил заслуженное наказание.

– Да, не спорю. Но можешь ли ты теперь меня простить? Мне не хочется, чтобы между нами стояла стена обиды. К тому же, ты обещал подумать, стоит ли продолжать меня игнорировать.

– Скажем так, я не готов сейчас дать тебе ответ. Но если ты приложишь усилия и сумеешь вернуть моё доверие, то, так и быть, я ускорю процесс принятия решения. И тогда ты получишь свой ответ.

– Хорошо. Тогда мы можем снова встретиться сегодня после занятий? – с мольбой в голосе спросил Ли.

– Прости, но сегодня вряд ли получится встретиться после уроков, – сказал Хан, и подозрительная ухмылка скользнула по его губам, словно тень.

– И почему же это вдруг мы не можем увидеться после уроков? – в голосе Минхо прозвучало явное разочарование, отравленное ядом зарождающейся ревности.

– Просто у меня сегодня свидание. Вот почему я не могу с тобой встретиться, – Хан растянул губы в ещё более дерзкой ухмылке, наслаждаясь эффектом. Минхо, словно ужаленный, ощутил, как волна ревности вновь захлестывает его.

– Свидание? И с кем же, позволь узнать, ты собрался на свидание? – прошипел Хо, в его голосе отчетливо звучали нотки собственничества и скрытой ярости. Кулаки его невольно сжались, костяшки побелели.

– Думаю, имя этого счастливчика останется в секрете, – Хан нарочито медленно произнёс слова, не сводя лукавой ухмылки. – А то мало ли что может случиться, если я произнесу его вслух.

– А ты не можешь перенести это свидание? – Ли не сдавался, в каждом слове сквозила неприкрытая ревность.

– Нет. Я не могу его перенести. Так что вот так, – услышав это, Минхо почувствовал, как ревность с новой силой разгорается в его груди, превращаясь в обжигающее пламя. – Так что, если это всё, что ты хотел сказать, думаю, мне пора. А то вдруг ты еще что-нибудь придумаешь, чтобы я не попал на это свидание, – продолжал Джисон, наслаждаясь каждой секундой этой игры. И, не дожидаясь ответа, стремительно покинул место их встречи, оставив Минхо в плену мучительной ревности и сжигающего желания немедленно избавиться от того, кто осмелился посягнуть на его Хана.

***

В то время как Минхо и Джисон вели свою беседу, в столовой разворачивалась другая драма. Хёнджин и Феликс, словно два непримиримых полюса, продолжали занимать разные столы, погруженные каждый в свой мир. Хёнджин демонстративно уткнулся в телефон, хотя всем своим существом рвался к Феликсу. С момента их последней ссоры в его душе разрослась тоска, и сейчас он судорожно искал способ сломать лёд отчуждения. Он понимал, что любая попытка заговорить сейчас обречена на провал, что Феликс просто отмахнётся или вовсе сбежит. Сознавая свою вину, Хёнджин делал вид, что увлечён экраном, в то время как сердце его жаждало примирения.

Пока Хёнджин терзался сомнениями, в столовую ворвались двое их общих друзей. Заметив, что Феликс сидит в одиночестве, они тут же направились к нему, не подозревая, какую бурю ревности вызовут своим появлением у брюнета.

– Феликс, что ты тут делаешь? Почему не за нашим столом? – спросил Ким, подойдя к блондину и фамильярно положив руки ему на плечи. Опершись на Феликса, он заглянул ему в глаза.

– Просто не в настроении там сидеть, – нарочито громко ответил Феликс, зная, что его слова долетят до друзей, сидящих за одним столом с Хёнджином.

Услышав это, Хёнджин невольно сжал кулаки. Чтобы не сломать телефон от злости, он резко убрал его в карман и начал прожигать Феликса взглядом, полным ревности и обиды.

– И кто же это у нас умудрился расчертить твоё настроение чёрными красками? – поинтересовался Чонин, присаживаясь напротив Ли и вглядываясь в его глаза с любопытством.

– Да так… одна большая, жирная муха, отравляющая всё вокруг. Знаешь такую? – с плохо скрываемым раздражением ответил Феликс.

– Хм… не уверен, что понимаю, о ком ты. Но осмелюсь предположить, что эта вредная муха случайно не Хёнджин? – осторожно предположил Ян.

– Поразительно, но ты попал в точку. И после этого у тебя ещё остались вопросы, почему я сижу не за нашим столом? – Феликс вопросительно посмотрел на Чонина, а затем перевел взгляд на Сынмина.

– Знаешь, да. Что стряслось-то? Что такого произошло, что Хёнджин вдруг превратился в эту самую вредную муху? – не унимался Ян.

– Много чего, но сейчас я не в настроении это обсуждать. Так что простите, но я, пожалуй, пойду в класс. А то, мало ли, эта муха решит какую-нибудь пакость сотворить. А мне совершенно не хочется, чтобы кто-то пострадал от её действий, – выпалил Феликс, резко встал из-за стола, собрал свои вещи и направился к выходу из столовой. Не замечая, как спину ему прожигает тоскливый взгляд Хвана, который отчаянно жаждал примирения. И теперь, когда Феликс ушёл, Хёнджин лихорадочно пытался придумать, как загладить свою вину.

***

Вечер окутал дом Сынмина мягкой тенью.

– Ну что, Сынмин, готов встретить этих выскочек? У меня уже пальцы горят, как хочется преподать им урок, – проворковал Джисон, не отрываясь от экрана ноутбука, где они с Сынмином оттачивали свои игровые навыки. В воздухе висело напряжение предвкушения.

– Не беспокойся, я всегда готов обломать рога тем, кто лезет к нам, – отозвался Сынмин, чувствуя, как адреналин начинает бурлить в венах.

– Отлично. Тогда будь начеку и готов обрушить на них всю свою мощь, как только они покажутся.

– Будет сделано, – коротко ответил Сынмин, концентрируясь на предстоящей битве.

Пока Хан и Сынмин были поглощены тренировкой, Чонин, словно тоскующий призрак, маялся на кровати Сынмина, убивая время, залипая в телефон. Зевки нет-нет да и напоминали о скуке, разъедающей его изнутри. Внезапно его лицо озарила хитрая мысль. С лукавой ухмылкой Чонин бесшумно поднялся с кровати и, подкравшись к Джисону, включил камеру, начав исподтишка снимать его тренировку.

Поначалу Джисон, целиком и полностью отданный игре, не замечал присутствия Чонина. Не подозревая о съёмке, он вёл, себя непринужденно и естественно. Но спустя какое-то время, периферийным зрением он уловил краем глаза силуэт Чонина с телефоном. Заметив это, Джисон закатил глаза и, не отрываясь от виртуального поля боя, проговорил.

– Чонин, выбирай: либо телефон, либо Сынмин? — Голос прозвучал резко, как удар хлыста. Чонин, словно очнувшись от морока, в замешательстве пролепетал:

– В каком смысле? Телефон или Сынмин?

– В самом прямом. От твоего решения зависит, кто станет жертвой. Твой обожаемый гаджет или невинный Сынмин.

– Потому что ты нагло снимаешь меня. За дерзость нужно платить. Я предлагаю тебе выбор: Сынмин или телефон.

– А если я откажусь выбирать?

– Тогда пострадают оба. И Сынмин, и твой любимый телефон разделят одну участь. Так что решай, что тебе милее: твой верный друг или бездушный кусок металла и стекла, ставший причиной этой глупой ситуации. Или они оба.

– Это чистой воды шантаж. Я не хочу, чтобы кто-то страдал. Ни Сынмин, ни мой телефон.

– А снимать исподтишка — честно? Или ты думаешь, твой проступок останется безнаказанным?

– Не понимаю, о чём ты толкуешь. И с чего ты взял, будто я посягал на твою приватность, снимая тебя? Вдруг я просто упивался красотой открывшегося мне вида, а ты сразу в подозрения?

– Ага, конечно. Скажи ещё, что и мысли не было тайком меня запечатлеть, – продолжал настаивать Джисон. Фыркнув Чонин, закатывал глаза. В голосе его прозвучали нарочитые нотки обиды. – Сынмин, Джисон тут меня обижает Усмири его пыл, не гоже старшим младших обижать.

Джисон лишь обреченно покачал головой. Просить Сынмина о какой-либо помощи в игре, тем более направленной против него самого, казалось безнадежной затеей.

– Что у вас там за переполох? – Сынмин, до этого поглощенный игрой, оторвался от экрана, проявив интерес к шуму.

– Джисон строит козни против меня. Требует отдать ему мой телефон на растерзание или пожертвовать тобой во имя его спокойствия!

– Джисон, что ты привязался к нему, словно репей?

– Он тайком снимал меня, без спроса! Справедливо, если за это последует наказание. Я предложил ему выбор: ты или его телефон. Но он отказывается от обоих вариантов. Тогда я предупредил, что если он не сделает выбор, то пострадает и телефон, и ты заодно!

– Да это же детский лепет! Вы словно малые дети, ей-богу. Джисон, предлагаю сосредоточиться на тренировке и оставить Чонина в покое. Пусть снимает что хочет, а ты направь энергию в нужное русло. Что такого случится, если у него будет видео твоей игры? Он же не заснял тебя в каком-то неприглядном виде. Просто запечатлел твою игру. Не стоит из-за этого поднимать бурю в стакане.

– Хотел бы я посмотреть, как ты запоёшь, когда тебя начнут снимать исподтишка.

–  Всё, замяли. Тренировка. Прошу, сосредоточься и забудь о ерунде. Сделай вид, будто никакого видео и в помине не было.

– Ага, конечно. А если он потом начнёт шантажировать меня этим? Что тогда прикажешь делать?

– Глупость какая. Какой смысл шантажировать видео, где ты просто играешь?

– И то верно. Ладно, Чонин, я сделаю вид, что ничего не знаю. Но ты даже не смей показывать это видео кому попало.

– Будто я собирался устраивать премьеру для каждого встречного. Считай, твоя репутация в полной безопасности.

– Попомни, я за тобой слежу. И если узнаю, что ты кому-то показал это… и этот кто-то захочет меня шантажировать… тебе не жить.

– Угрожаешь?

– Предупреждаю. На всякий случай, если вздумаешь подпортить мою репутацию, – Чонин закатил глаза. Выключив запись, он сохранил видео на телефон, подошёл к Сынмину и, повиснув на его плечах, принялся наблюдать за игрой.