Путь К Мечте

На следующей день. В доме Бан Чана. В игравой комнате.

— Итак, надеюсь, все вы настроены на эту игру. Не нужно напоминать, насколько она важна для нас. Выложитесь по полной, — произнёс Чан, входя в комнату, где уже собралась вся команда.

— Чан, не волнуйся. Мы помним, что на кону. Не обязательно повторять это каждые пять минут, — отозвался Джисон, не отрывая скучающего взгляда от экрана ноутбука.

– Согласен с Джи. Мысленно мы уже там. Нет причин для беспокойства, — поддержал Сынмин, не отрываясь от телефона.

— Именно. Чан, успокойся. Сегодня победа будет за нами, скоро сам увидишь, — Чонин заглядывал через плечо Сынмина в его телефон, пытаясь успокоить лидера.

— Надеюсь, Чонин прав. А теперь всем по местам! Не хватало ещё опоздать на игру, — скомандовал Чан, усаживаясь в своё кресло и надевая наушники. Убедившись, что все готовы, он отдал команду начать игру и вошёл в систему со своего аккаунта.

Когда команда погрузилась в виртуальный мир игры, каждый участник мгновенно занял свою позицию, словно опытный шахматист расставляющий фигуры на доске. Встреча с врагом превращалась в завораживающий танец: они отражали атаки противника с грацией и точностью, нанося удары, словно молнии, оставляя соперников в замешательстве. Живучесть их в бою казалась сверхъестественной, каждое столкновение заканчивалось триумфом. Без единой ошибки, с легкостью хищников, преследующих добычу, они прорвались к базе врага и, не дав опомниться, стерли её с лица виртуальной земли, принеся команде безоговорочную победу и доказав, что их мастерство — это не просто игра, а настоящее искусство.

***

Три часа спустя. Игровая комната. Воздух пропитан азартом, теперь сменившимся кисловатой ноткой поражения.

— Ну, Джисон! Обязательно было так безжалостно? — простонал Чанбин, скрестив руки на груди. Слова его тонули в притворном возмущении, словно он забыл, как смертоносен Хан в поединке один на один.

— Хватит причитать, Чанбин. Ты же знал, на что подписываешься. Не строй из себя невинную жертву, — отрезал Хан, искорки торжества плясали в его глазах.

— Именно, Чанбин! Прими поражение как мужчина, — подлил масла в огонь Чонин, ухмыляясь в объектив телефона, запечатлевшего триумф Джисона. Он, как верный оруженосец, наблюдал за блистательной победой друга.

— Да, глумитесь, глумитесь над поверженным, — пробурчал Чанбин, не желая сдаваться.

— Чанбин, хватит. Они правы. Признай уже своё фиаско и не устраивай балаган, — вздохнул Сынмин, свидетель агонии Чанбина. Он стоял у него за спиной, наблюдая, как надежды Бина рассыпаются в прах.

— Всё, я обиделся, — прозвучало обиженно, словно у ребёнка отняли любимую игрушку. Чанбин отвернулся, надувшись, как мышь на крупу.

— Ну и дитя, — пробормотал Джисон, качая головой.

— Абсолютно согласен, — подтвердил Сынмин, подойдя к Хану и занимая позицию рядом с его троном.

— Итак, что теперь? Пир победителей или по домам? — Чонин, не отрываясь от экрана телефона, словно выуживал что-то из его глубин, задал вопрос, повисший в воздухе.

Джисон пожал плечами:

— Мне без разницы. Если вы разбегаетесь по домам, я тоже не против последовать за вами.

Ким, напротив, был полон энергии:

— А вот я домой не хочу! Предлагаю отметить нашу заслуженную победу. Или просто побродить где-нибудь.

Ян помрачнел.

— Отпраздновать-то я не против, но Чан точно не обрадуется, если мы устроим праздник без него. А значит, гулять, так всем вместе. Но сейчас он занят, так что празднование откладывается, — в голосе его сквозила неприкрытая грусть.

— Похоже на то, — согласился Ким. — Кстати, Джи, вы с Хо так и не помирились? В понедельник же всё равно придётся встретиться, разговаривать.

— Сынмин, а тебе-то какое дело? — огрызнулся Джисон, бросив на него колючий взгляд.

— Ну, вы же как две половинки одного яблока, вечно не разлей вода. Странно видеть вас порознь, куда приятнее, когда вы вместе, — Сынмин смотрел на блондина с теплотой в глазах.

Джисон закатил глаза, резко захлопнул крышку ноутбука. Ему не хотелось, чтобы друзья снова бередили рану, напоминая о Минхо. Они вроде и начали снова общаться, но простить его он так и не смог. Каждое упоминание о любимом отзывалось болью, которую он отчаянно пытался избежать. Он бежал от любых намёков на Ли, словно от огня.

Поэтому, когда экран ноутбука погас, он поднялся из кресла, словно очнувшись от долгого сна. Движения его были быстрыми и отточенными, когда он собирал свои вещи, лежавшие под рукой. В мгновение ока всё было собрано, и, не обронив ни слова, он направился к выходу из комнаты. Ян и Ким, заметив это, тут же бросились его остановить, стремясь не дать Хану покинуть дом Бана. Но как бы они ни старались, Джисон, словно призрак, проскользнул мимо, покинув комнату, а затем и дом Чана.

***

В доме Хёнджина царила тишина, нарушаемая лишь настойчивым нытьём Минхо.

— Ну, Феликс, может, сразимся в картишки? Скука смертная! — тянул он, уже больше часа осаждая Ликса с этим предложением.

— Что я могу поделать? Разве что станцевать канкан, дабы развеять твою тоску. Уволь, одного Хёнджина мне хватает. Развлекайся сам, как знаешь, — отрезал Феликс, вынужденный со вчерашнего дня гостить у Хвана. Тот наотрез отказался отпускать его домой.

— Ну, Феликс… Самому себя развлекать — неинтересно. Давай лучше карты, — не унимался Хо.

— А может, навестишь Джисона? Он, наверное, там без тебя чахнет, а ты тут мне душу изливаешь, — предложил Ликс, измученный приставучестью Минхо.

— Джисон сегодня не настроен на меня. Так что развлекать меня будешь ты, — парировал Хо.

— Да неужели? А я-то думал, он бросится к тебе в объятия, как только ты соизволишь уделить ему толику своего драгоценного внимания, — с притворной наивностью протянул Ликс, зевнув.

— Очень смешно, Ликс. Сомневаюсь, что Джи примчится ко мне, даже если я устрою серенаду под его окнами, умоляя выйти, — вздохнул Минхо. Тоска по любимому, с которым он не виделся целую вечность, терзала его сердце. Он жаждал встречи.

— Ну-ну. А я-то думал, у Джи всегда найдётся для тебя минутка. Оказывается, бывают дни, когда он настолько занят, что ты вынужден маяться здесь и терзать меня своим нытьём, — с преувеличенным удивлением произнёс Феликс, закатив глаза.

— Так что тебе придётся и дальше терпеть меня, Феликс. А потому давай уже поиграем в карты. Ну, пожалуйста, — снова принялся упрашивать Ликса Минхо, его голос сочился притворным отчаянием.

— И как, скажи на милость, я должен играть с тобой в карты, когда один ребёнок со вчерашнего дня намертво приклеился ко мне? Так что извини, Минхо, но я тут бессилен, — ответил Феликс, чувствуя, как объятия Хёнджина, спящего у него на талии, с каждой минутой становятся только крепче.

— Ну, Феликс! Придумай что-нибудь. Я уже изнываю от скуки! Потому и прошу тебя о партии в карты, а ты упрямишься, словно осёл.

— Ли Минхо, ты хочешь, чтобы Хёнджин проснулся? Поверь, если он продерёт глаза, то моё внимание точно будет для тебя табу.

– Ликси, во-первых, когда Хёнджин протестовал, он был в стельку пьян. А сейчас, проснувшись на трезвую голову, он, думаю, не станет возражать против капли твоего внимания ко мне.

— Ну, тогда попробуй разбудить его. И полюбуемся на его «непротивление», — с ехидной улыбкой посоветовал Феликс, прекрасно зная, какую бурю негодования способен вызвать Минхо в душе Хёнджина, позарившись на его Ликса.

– Хорошо, — буркнул Минхо и, приблизившись к спящему брюнету, принялся его трясти, словно грушу, пока тот, наконец, не подал признаки жизни. И когда Хёнджин, сонно моргая, открыл глаза, Минхо, заглядывая ему в лицо, произнёс:

– Хёнджин, прости, что разбудил. Но ты ведь не будешь против, если я сыграю с Феликсом в карты?

Спросонья смысл слов Минхо дошёл до Хёнджина не сразу. Но когда, наконец, туман рассеялся, он, к удивлению Хо, произнёс…

– Нет. Я против. Хоть убей, против.

– Что? Да я всего лишь хотел сразиться с ним в картишки. В чём проблема-то? Или тебя до сих пор штормит после вчерашнего?

– Я всё сказал. Забудь про карты с Феликсом.

– Но почему, Хёнджин? В чём подвох?

– Я все сказал. Забудь про карты с Феликсом.

– Всё равно не понимаю… Какая тебе разница? Ему же это никак не повредит. Что за бред?

– Ли Минхо, не испытывай моё терпение. Я ясно выразился: никаких игр с Феликсом. Слышать не хочу, – отрезал Хван, и в голосе его прорезался металл.

Минхо на мгновение опешил. Он никак не ожидал, что Хёнджин, протрезвев, останется настолько непреклонен. Игра в карты – невинная забава, как она может навредить Феликсу? Никаких рациональных причин для запрета не было. Минхо в упор не понимал, что движет брюнетом. А Хёнджином двигала ревнивая собственническая страсть. Даже в трезвом уме он не желал делить возлюбленного ни с кем. И готов был стоять насмерть, лишь бы Феликс оставался в его поле зрения, под его крылом, всецело принадлежал только ему.

Феликс, внимая их перепалке, ничуть не удивился отказу Хвана. Он изначально предвидел этот исход, потому и не видел смысла возмущаться. Чего нельзя было сказать о Минхо, готовом взорваться негодованием. Хван, по сути, не имел права указывать Феликсу, с кем тому играть в карты. И, возможно, Ликс бросил бы вызов Хёнджину, если бы комнату вдруг не прорезал трелью телефон, возвещая о чьём-то желании поговорить с ним.

Нехотя поднявшись с кровати, на которой очутился стараниями Хёнджина ещё прошлой ночью, Феликс потянулся за телефоном. Несмотря на хмель, Хван бережно перенёс его на свою постель и, прижав к себе, уснул безмятежным сном. Обретя опору на ногах, Ликс нащупал телефон и, не глядя на имя звонившего, принял вызов.

– Слушаю, – произнёс он, отвернувшись от Минхо и Хёнджина, скрывая выражение лица.

– Ты занят? – прозвучал в трубке неожиданный голос Джисона.

Феликс от неожиданности на мгновение потерял дар речи. Придя в себя, он ответил:

– Смотря с какой стороны посмотреть. Если у тебя срочное дело, я готов уделить тебе время.

Сказав это, Феликс боялся обернуться к Хёнджину, предчувствуя его недовольство, если он сейчас сорвётся на встречу с Джисоном.

– Понятно. Тогда, если ты свободен, может, увидимся прямо сейчас?

– Вроде бы да. А где именно ты предлагаешь?

– А ты сейчас где?

– Я у Хёнджина. Тут ещё кроме Джинни есть Минхо.

– Ясно. Тогда, пожалуй, не стоит мне сегодня пересекаться с Хо. Не в настроении сейчас выяснять с ним отношения. Так что давай лучше где-нибудь в другом месте.

– Например?

– Давай в парке. И желательно, чтобы ни Хёнджин, ни Минхо не знали, что ты идёшь ко мне.

– Принято. Сделаю всё возможное, чтобы эта миссия прошла успешно. До встречи.

– До встречи, – ответил Джисон и тут же сбросил вызов. Феликс глубоко вздохнул и повернулся к Хвану и Минхо.

– И с кем это ты так увлеченно беседовал? – недовольно проворчал Хван.

– Не думаю, что обязан отчитываться, с кем я разговариваю. В общем, мне срочно нужно бежать, появились неотложные дела. Так что извини, Джинни, но я, пожалуй, пойду. Увидимся, скорее всего, только завтра в школе. Так что пока. И надеюсь, ты не успеешь снова набраться до завтра, – ответил Феликс на вопрос Хвана, пряча телефон в карман. Он направился к выходу из комнаты, но, уже почти у самой двери, услышал:

– И тот, кто скрывается за твоими внезапными делами, важнее меня? – спросил Хёнджин, прожигая спину Феликса недовольным взглядом.

– Джинни, с чего ты взял эту чушь? Тот, кто звонил, не стоит и пылинки по сравнению с тобой. Но прошу, давай сохраним в тайне и имя звонившего, и причину моего внезапного ухода.

– Значит, ты скрываешь его имя и при этом готов сорваться к нему прямо сейчас? – прошипел Хёнджин, в голосе которого клокотала ревность.

– Джинни, ты намеренно ищешь ссоры? Это просто смешно. Ты, ни с того ни с сего, обвиняешь меня в том, что кто-то для меня важнее тебя. Ведёшь себя так, будто мы связаны узами брака, и ты устраиваешь мне сцену из-за воображаемого любовника! – возмутился Феликс, разворачиваясь к брюнету с осуждающим взглядом.

Слово "любовник" словно ударило Хёнджина под дых, кулаки его сжались до побелевших костяшек. В голосе снова зазвучали ревность и собственнический тон:

– Феликс, если я действительно важен для тебя, останься здесь. Скажи этому… человеку, что не сможешь встретиться.

– Хёнджин, ты сейчас серьёзно? – Феликс был взбешен таким поведением.

– Абсолютно. Выбирай: я или он.

– Знаешь, Хёнджин, такого предательства я от тебя не ожидал. Ты разбил мои надежды вдребезги. Прости, но я не смогу выбрать тебя, даже если ты мне дороже всего мира. Мой выбор не в твою пользу. Подумай хорошенько над своим поведением, ведь сегодня между нами пропасть, и ты сам её вырыл, — с горечью выдохнул Феликс и, не проронив больше ни слова, покинул комнату Хвана, а затем и его дом.

Оставшись вдвоём с Минхо Хёнджин ощутил, как гнев, подобно ядовитой змее, свернулся клубком в его груди. Он не мог смириться с тем, что Феликс предпочёл ему кого-то другого. Чувство обиды, словно острые иглы, пронзало его сердце. Не в силах совладать с болью, он, не раздумывая, потянулся к бутылке, что находился в его комнате, ища забвения в алкогольном дурмане. Но Минхо, предвидевший этот отчаянный шаг, встал у него на пути. Он не мог позволить другу вновь утонуть в пучине саморазрушения, не хотел, чтобы Хёнджин, опьяненный горем, совершил роковую ошибку, о которой потом горько пожалеет, терзаясь чувством вины за необдуманные поступки

***

После ухода из дома Хвана Феликс, словно подгоняемый невидимой силой, устремился в парк, где его ждал Джисон. Едва переступив порог зелёного царства, он принялся жадно искать Хана глазами. Заметив знакомую фигуру, Феликс тут же направился к нему и, оказавшись рядом, выпалил:

– Привет, Джи. Что за срочность? Зачем ты позвал меня сюда?

Услышав голос друга, Джисон оторвал взгляд от небесной лазури и, присев на скамейку, глубоко вздохнул.

– Привет, Ликс. Рад, что ты так быстро примчался.

– Да не стоит благодарности. Так что случилось?

– Да просто захотелось с тобой поболтать. Чан сейчас поглощён каким-то важным проектом, Чанбин надулся на меня из-за проигрыша, а Сынмин с Чонином донимают вопросами о примирении с Минхо. Ты – единственный, кто оказался свободен. С Хёнджином сейчас лучше не связываться, а о ситуации с Минхо ты и так знаешь.

– Вы до сих пор не помирились?

– Не совсем. Просто я ещё не готов к встрече с ним.

– "Не совсем"? Что ты имеешь в виду?

– Именно то, что я сказал. Вчера, перед тренировкой, я получил от него сообщение и наконец-то ответил. Я дал ему понять, что если он и дальше будет так легкомысленно ко мне относиться, я прекращу нашу дружбу.

– Джисон, ты серьёзно готов отказаться от человека, в которого влюблён? Ты хочешь отдать его кому-то другому и тихо страдать в стороне, наблюдая за их счастьем?

– Феликс, ты же знаешь, я не готов его терять. Но и терпеть эти отказы, когда мне отчаянно хочется быть рядом, выше моих сил. Если он ещё хоть раз оттолкнет меня, когда я буду жаждать его общества… как бы сильно я его ни любил, мне придется оборвать эту связь. Иначе каждый новый отказ будет разрывать меня на части.

– И ты готов отдать его в чужие руки? Джисон, не думаю, что ты сможешь спокойно наблюдать за этим со стороны. Разве любовь можно выключить, как свет? Отдалившись от него, ты лишь усишь свою боль. Ты будешь изнывать от желания быть рядом, а вид чужих прикосновений, чужого внимания… это может тебя убить. Ты способен на безрассудные поступки, – Феликс смотрел Джисону прямо в глаза, полные беспокойства.

– Феликс, хочешь знать, почему я начал его избегать? – вдруг тихо спросил Хан, опустив голову.

– Да. Я хочу понять, что такого натворил Минхо, что ты так на него обиделся.

– Хорошо. Понимаешь, перед отъездом учитель дал мне задание. Я хотел выполнить его с Минхо. И заодно сообщить, что уезжаю с родителями на неделю. Но когда я подошёл к нему, чтобы попросить о помощи и просто побыть вместе перед разлукой, он, даже не выслушав моей просьбы, отрезал, что у него уже есть планы, и поспешил уйти, оставив меня одного в коридоре.

– Что? Не может быть, чтобы он так поступил, – потрясенно прошептал Феликс.

– Да… Он оставил меня тогда в том коридоре, словно выброшенного птенца. После отказа я не мог собрать волю в кулак, чтобы вернуться к заданию. Решил блуждать по городу в надежде отыскать хоть какое-то оправдание его поступку. И знаешь, я нашёл… Проходя мимо одного кафе, я увидел его… Минхо. В компании девушки, которая обвивалась вокруг него, словно плющ, будто имела на это все права. Увидев их вместе, я не смог выдержать этой картины. Ощутив острую боль предательства, я бежал, бежал домой. И там осознал, что он так легко отмахнулся от меня лишь для того, чтобы провести время с этой… девицей.

– Да уж… Никогда бы не подумал, что Минхо способен на такое. Он всегда был готов сорваться с места по первому твоему зову, лишь бы помочь. А тут – отказ, даже не выслушав, в чём дело…

– Поэтому я и не стал рассказывать ему о своём узде. После этого я просто не хотел его видеть. Да и не виделся с ним больше. Тот день, когда он мне отказал, стал моим последним днём перед отъездом с родителями.

– Понимаю… Теперь я понимаю, почему ты стал его избегать.

– Теперь ты понимаешь, почему я не готов встретиться с Минхо один на один?

– Понимаю. И, ко всему прочему, я ещё и умудрился поссориться с Джинни.

– Что? Когда ты успел?

– Перед тем, как прийти к тебе. Он поставил ультиматум: либо он, либо ты. Я не мог выбрать его, хотя обычно сделал бы это без колебаний. Но мне нужно было встретиться с тобой. Поэтому я выбрал тебя. И теперь мы с ним в ссоре.

– Ну дела… Кто бы мог подумать, что вас размолвка постигнет из-за такой чепухи. Моя обида на Минхо – дело понятное. А вот Хёнджин… Право, детский сад какой-то.

– Согласен с тобой, – Феликс вздохнул, и в этом вздохе слышалась целая буря смятения.

– Не бери в голову, Ликс. Уверен, он ещё приползёт на коленях вымаливать прощение.

– Возможно… Просто не ожидал от него такого. И подумать не мог, что между нами пробежит чёрная кошка из-за такой ерунды.

– Ладно, оставим это. Если не против, проведём остаток дня вместе. Не думаю, что тебе стоит оставаться одному после ссоры с Хёнджином.

– Хорошо, я не против, – ответил Феликс, поднимаясь со скамейки. Дождавшись, пока Хан последует за ним, он направился к выходу из парка, стремясь растворить горечь разлада в дружеском тепле и отвлечься от терзающих мыслей.