Путь К Мечте

Следующий день. Класс Феликса и Хёнджина.

После тех слов вчера в столовой Феликс демонстративно отсел от Хёнджина на заднюю парту, ближе к окну, словно пленник, изгнанный в дальний угол. Он притворился, что увлечён созерцанием уличного пейзажа, хотя на самом деле отчаянно жаждал прижаться к Хёнджину, вдохнуть пьянящий аромат его духов. С момента их последней стычки Феликс успел истосковаться до щемящей боли, и теперь, лишенный близости Хёнджина, ощущал невыносимую пустоту. Ему хотелось выть от тоски, как волку, потерявшему свою пару.

Хёнджин страдал не меньше. Разлука с Феликсом терзала его душу, вызывая такое же нестерпимое желание – коснуться, ощутить родной запах. Он с горечью осознавал свою ошибку, тот всплеск ревности, что омрачил его дом. Он боялся потерять Феликса, боялся, что его уведут. И хотя он не знал, к кому тогда ушёл Феликс, в глубине души теплилась надежда, что это не был "любовник". Хёнджин знал Феликса достаточно хорошо и только сейчас начинал понимать, что Феликс ни за что не променял бы его на случайного поклонника. Скорее, наоборот. Он напрасно дал волю гневу. Но кто же тогда звонил Феликсу? Кто заставил его спешно покинуть дом Хёнджина? Этот вопрос отравлял его мысли, лишая покоя. Как помириться с Феликсом и одновременно узнать правду об этом загадочном человеке, из-за которого они поссорились?

Поглощённый мучительными размышлениями, Хёнджин не заметил, как к парте Феликса подошла их одноклассница. С ослепительной улыбкой она кашлянула в кулак, пытаясь привлечь внимание Ли. Феликс, погружённый в свои мысли, не сразу заметил её приближение. Лишь после повторного кашля он оторвался от созерцания улицы и бросил на девушку рассеянный взгляд. В этот момент он больше всего на свете хотел видеть перед собой любимое лицо.

– Что тебе нужно? – равнодушно бросил Феликс, всем своим видом демонстрируя нежелание даже начинать беседу.

– Я хотела пригласить тебя на вечеринку в эти выходные, – произнесла она тоном, полным самоуверенности, словно Феликс был обязан явиться и получить удовольствие. Но Феликс её энтузиазма не разделял, и слова застряли у него в горле. Веселье было сейчас последним, о чём он мог думать. Он вздохнул, собираясь с мыслями, чтобы подобрать подходящий ответ.

В этот момент Хёнджин, очнувшись от собственных дум, бросил взгляд на парту Феликса. И тут же его пронзила волна обжигающей ревности. Одноклассница вилась вокруг Феликса, явно что-то выпрашивая. От ревности кулаки его сжались так, что побелели костяшки, испепеляя её взглядом за эту дерзость – приблизиться к ЕГО Феликсу.

– Так что, ты придёшь? – продолжала настаивать девушка.

Феликс, понимая, что она не отступит, мысленно закатил глаза и скучающим тоном ответил:

– Ладно, я приду. Но не обещаю, что задержусь. – С этими словами он снова отвернулся к окну.

Добившись желаемого ответа, девушка загадочно улыбнулась и, развернувшись, направилась к парте Хёнджина.

– Хёнджин, а ты что делаешь в эти выходные? – с притворным интересом спросила она.

Хёнджин, услышав голос этой выскочки, которая только что увивалась вокруг Феликса, мгновенно напрягся. Он был готов разорвать её на части за то, что она посмела приблизиться к его Феликсу.

– И что есть предложение, достойное того, чтобы я потратил на него свои выходные? – процедил Хёнджин, сквозь зубы, с трудом сдерживая гнев. Сама мысль о том, что она осмелилась подойти к Феликсу и что-то от него требовать, обжигала его изнутри.

– Да, Хёнджин. У меня в субботу вечеринка, и я очень хочу тебя пригласить, – прощебетала она, словно не замечая бури, бушующей в его взгляде.

Хёнджин прищурился, словно оценивая её слова на вес золота, и отрезал:

– У меня нет ни малейшего желания развлекаться на чьих-то посиделках.

– Как жаль! А вот Феликс уже согласился составить мне компанию, – с притворной грустью протянула она, явно намеренно задевая его.

Услышав имя Феликса, Хёнджин напрягся, словно струна. В голове промелькнула мысль: возможно, это шанс наконец-то поговорить с ним наедине. К тому же, нужно быть начеку, если эта девица задумала что-то неладное. Взвесив всё "за" и "против", он сдался.

– Ладно, так уж и быть, я приду, – произнёс Хёнджин тоном, будто делал величайшее одолжение, скрывая внезапно вспыхнувший интерес.

Девушка расплылась в улыбке и пообещала сообщить координаты позже, а затем упорхнула к своей парте. Хёнджин же, проводив её взглядом, тут же перевёл взгляд на Феликса, который по-прежнему безучастно смотрел в окно, словно не замечая бушующих вокруг страстей.

***

В другом классе царила своя атмосфера. Чонин, погружённый в мерцающий экран телефона, сидел рядом с Сынмином. Пальцы его скользили по ленте файлов, пока взгляд случайно не зацепился за вчерашнее видео с Джисоном, снятое на тренировке. Любопытство взяло верх, и Чонин запустил ролик, желая оценить результат своей съёмки. Он так увлёкся просмотром, что не заметил, как к его парте бесшумно подошёл Минхо.

Мимолётный обрывок голоса Джисона заставил Минхо насторожиться. Услышав знакомые нотки, он невольно навострил уши, а затем, заглянув через плечо Чонина, увидел на экране Джисона, увлечённо играющего на ноутбуке. В кадре слышался голос Чонина, с котором Джисон обменивающийся репликами.

Прислушавшись, можно было понять, что запись сделана во время тренировки. Джисон упомянул имя Сынмина, а вскоре и сам Сынмин подал голос, подтверждая своё присутствие. Когда видео подошло к концу, Чонин снова принялся что-то искать в телефоне, но Минхо успел заметить дату в углу экрана – вчерашний день. Он отчетливо помнил, что вчера у Джисона должно было состояться свидание, из-за которого они не смогли увидеться. Неужели Джисон тренировался сразу после свидания? Или же отменил встречу ради внезапной тренировки?

Размышления Минхо прервал его собственный голос, внезапно прозвучавший над ухом Чонина. От неожиданности тот вздрогнул и, оторвав взгляд от экрана, вопросительно посмотрел на Минхо.

– Ты что-то хотел, Минхо? – с тревогой в голосе спросил Чонин.

– Чонин, а Джисон вчера тренировался после свидания? – Минхо решил попробовать первый вариант, наблюдая за реакцией младшего. Услышав про "свидание" Джисона, лицо Чонина исказилось от искреннего недоумения. Глаза, обычно лучистые, наполнились растерянностью.

– Какое свидание? – переспросил он, словно пытаясь уловить смысл ускользающего слова. – Если Джисон сразу после занятий пошёл к Сынмину домой, тренироваться. У него же обычно в этот день тренировка… Не понимаю, с чего ты взял, что он был на свидании?

Чонин, сам того не подозревая, выпустил из клетки тайну Джисона, прикрывшегося выдуманным свиданием, чтобы скрыть настоящую причину отсутствия – тренировку.

– Правда? – выдохнул Минхо, в голосе которого слышалось нескрываемое удивление.

– Ну конечно. С чего ему вообще идти на свидание? – Чонин подпёр подбородок рукой. – Он скорее проведёт время на тренировке, чем пойдёт на свидание.

С каждым словом Чонина, в душе Минхо росло понимание: никакого свидания не было. Джисон, как и всегда, был поглощён тренировкой. Но вместе с осознанием этой правды в сердце закрадывалась тревога. Почему Джисон соврал? Почему не сказал прямо о тренировке? Минхо, конечно, расстроился бы из-за сорвавшейся встречи, но понял бы причину. Ложь же жгла сильнее разочарования. Зачем Джисон обманул его? Что заставило его выбрать ложь вместо искренности?

Внезапное осознание причины, сорвавшей их вчерашнюю встречу, опалило Минхо жгучим желанием увидеть Джисона. Ему необходимо было заглянуть в его глаза, прочитать там ответ на мучивший вопрос: зачем эта ложь о свидании? Почему не сказать правду, объяснить, что тренировка сделала их встречу невозможной? Минхо прекрасно понимал, как важна для Джисона его будущая киберспортивная карьера. Подгоняемый неутолимой жаждой увидеть любимого, Минхо, словно сорвавшийся с цепи зверь, сорвался с места и, стремительно метнувшись к двери, с грохотом покинул класс, оставив за собой лишь эхо внезапного порыва. 

***

Тем временем Джисон, словно одинокий силуэт в пустом коридоре, примостился на подоконнике, утопая в звуках музыки. Наушники стали его щитом, отгораживающим от навязчивых мыслей о Минхо. Он разрывался между желанием быть рядом и терзающей болью предательства, словно осколок застрявший в сердце. В присутствии Минхо перед глазами вновь вставала картина крушения, мир, в одночасье лишившийся красок. Погруженный в этот водоворот воспоминаний, Джисон не заметил, как к нему неслышно приблизилась девушка.

Сердце её замерло, в легких стало тесно от волнения. Долго наблюдая за ним издалека, она наконец решилась нарушить его уединение. Собравшись с духом, девушка дрогнувшим голосом произнесла:

– Джисон, надеюсь, я не помешала? – слова вырвались с таким трепетом, словно она балансировала на грани обморока.

Музыка заглушала её голос, и Джисон продолжал сидеть неподвижно, не подозревая о присутствии незнакомки. Заметив тщетность своих слов, девушка набрала в грудь воздуха и робко коснулась его плеча. Джисон, вырванный из плена горьких дум этим прикосновением, извлёк телефон, поставил музыку на паузу и вопросительно взглянул на девушку.

– Ты что-то хотела? – прозвучал удивлённый вопрос, отражающий его полное недоумение. Он не знал эту девушку и не понимал, что ей нужно.

– Да, – прошептала она, и в голосе дрожало нескрываемое волнение.

– И чего же ты хочешь? – почти сквозь зубы процедил он, едва сдерживаясь. Ему сейчас меньше всего хотелось этого разговора.

– Я… я давно наблюдаю за тобой, – выпалила она на одном дыхании. – И… ты мне очень нравишься.

Признание прозвучало как гром среди ясного неба. Джисон опешил. Он не планировал никаких отношений. Его сердце давно и безраздельно принадлежало Минхо, и мысль о ком-то другом казалась не просто невозможной – невыносимой. А тут – эта девушка… Странно и неловко. Он не хотел давать ей ложных надежд, но как отказать мягко, не знал.

Пока Джисон мучительно подбирал слова, в коридоре появился Минхо. Увидев рядом с любимым девушку, он ощутил острый укол ревности. Не намерен он был уступать Джисона кому бы то ни было! Собрав всю волю в кулак, он подошёл к ним и нарочито небрежно произнёс:

– Джисон, вот ты где! Я тебя везде ищу. Не мог бы ты уделить мне минутку? Дело не терпит отлагательств. – В голосе явственно слышались ревнивые нотки.

Услышав голос Минхо, Джисон мгновенно обернулся. Заметив ревность в его взгляде, он хитро улыбнулся. "Вот оно, спасение!" – подумал он и произнёс:

– Конечно, Минхо. Я с удовольствием уделю тебе внимание. Я как раз собирался в класс, но раз у тебя что-то срочное, то сначала выслушаю тебя, а потом вместе пойдём.

Произнеся это, Джисон отбросил всякую заботу о том, что творилось в душе этой девушки. После того, как он ответил Минхо, он, не поворачиваясь, бросил ей слова, полные напускного сожаления, словно вынужденный палач. На самом же деле, ему хотелось вовсе избежать этого признания, ведь его сердце уже давно принадлежало другому.

– Ах да… и прости, но я не могу ответить на твои чувства. Думаю, тебе лучше больше не приближаться ко мне, чтобы не бередить свою душу, – произнёс он, словно отрезал. Затем, спрыгнув с подоконника, он нежно обнял Минхо за плечи, и они вместе стали отдаляться, оставляя за собой лишь её взгляд, полный невысказанной боли, вызванной последними словами Джисона.

***

Покинув ту девушку, Джисон и Минхо продолжили свой путь по коридору. Джисон безмолвно благодарил Минхо за его своевременное появление, словно ангел-хранитель, возникший из ниоткуда. Минхо же, напротив, терзался нерешительностью, каждое слово застревало в горле, словно комок обиды. Он жаждал узнать правду о вчерашней лжи Джисона, словно раненый зверь, ищущий исцеления. Собравшись с духом, он резко остановился, вынуждая Джисона замереть следом.

– Что случилось? – с недоумением спросил Джисон.

– Джисон, я знаю, что ты вчера солгал мне, – произнёс Минхо, вглядываясь в любимые глаза, ища в них искру правды.

– Не понимаю, о чём ты, – Джисон отводил взгляд, прячась за маской непонимания.

– Не увиливай. Ты не был ни на каком свидании. Вчера у тебя была тренировка, и ты не мог встретиться со мной из-за неё, – отрезал Минхо, словно сталью.

– С чего ты взял, что у меня не было свидания? – продолжал настаивать Джисон, разыгрывая спектакль.

– Я видел видео с тренировки. Чонин подтвердил, что ты после уроков был у Сынмина. Так что, не было ни какого свиданий. Почему ты мне солгал?

Услышав это, Джисон усмехнулся, уголки губ дрогнули в ироничной полуулыбке. Он избегал взгляда Минхо, скрестив руки на груди, и произнёс:

– Не думал, что это видео меня выдаст.

– Джисон, почему ты солгал мне?

Набрав полную грудь воздуха, Джисон встретился с взглядом Минхо, словно бросая вызов.

– А ты попробуй догадаться, почему я это сделал. Почему мне пришлось солгать.

– Уже бессмысленно отрицать очевидное, не так ли?

– Единственное, что могу сказать: у меня была веская причина солгать тебе. Возможно, когда-нибудь ты поймёшь, что заставило меня это сделать. Но сейчас… сомневаюсь, что ты способен разгадать мотивы моей лжи. И да, спасибо, что оказался в том коридоре и избавил меня от навязчивой девицы, осмелившейся признаться в своей… симпатии.

При слове "симпатия" в глазах Минхо вновь вспыхнул пожар ревности. Он резко схватил Джисона за руку, а затем, одним движением, припечатал его к стене, нависая сверху словно тень.

– Даже не думай приближаться к ней. Ты только мой, слышишь? Она не смеет даже смотреть в твою сторону, – прорычал Минхо, слова сочились ядом ревности.

– Неужели? А мне казалось, я вольная птица. Мы же просто друзья, Минхо, как я могу кому-то принадлежать? – нарочито невинно парировал Джисон, играя с огнём.

От этих слов злость Минхо закипела с новой силой. Они действительно были лишь друзьями, и это невыносимо терзало его. Он отчаянно желал, мечтал о том дне, когда Джисон станет не просто другом, а чем-то большим, его парнем. А Джисон, находясь в этой опасной близости, с трудом сдерживал дикое желание впиться в его губы жадным поцелуем.

– Ты всё равно только мой! И лишь мои руки имеют право касаться тебя! — Минхо словно клеймил его, в каждом слове слышалось собственническое рычание.

Сердце Джисона трепетало от восторга, слыша эту собственническую нотку в голосе Минхо. Он таял от мысли, что принадлежит ему. Но, закусив губу, он делал вид, что слова Минхо не задевают его. Ведь Минхо так и не открыл ему свои чувства. Джисон продолжал эту опасную игру, провоцируя ревность, надеясь хоть по отголоскам, по дрожи в голосе, уловить, насколько он важен для Минхо. Это была отчаянная попытка прочитать в чужих глазах признание, которого он так жаждал.

***

После третьего урока, в тишине библиотеки, Чонин безуспешно пытался сосредоточиться на книге, лежащей перед ним. Какое-то смутное, непонятное чувство мешало ему вычленить нужную информацию. Сынмин же, напротив, невозмутимо что-то переписывал из своей книги в тетрадь, оградившись от всего мира стеной сосредоточенности.

Когда Чонин почти смирился с поражением в борьбе за внимание ускользающих строк, к ним неожиданно подошла девушка. Легкая дрожь выдавала её волнение, причину которого было сложно угадать. Остановившись рядом со Сынмином, она набрала в грудь воздуха и, запинаясь, произнесла:

– П-привет, Сынмин.

Звук женского голоса вырвал Чонина из плена учебника. Он поднял взгляд и увидел девушку, чьи глаза, полные обожания, были устремлены на Сынмина. Тот, казалось, не заметил её присутствия. Чонин почувствовал, как внутри что-то болезненно сжалось, когда он увидел этот взгляд. Девушка, поняв, что её игнорируют, решила повторить попытку, снова позвав Сынмина по имени. После второй попытки Сынмин закатил глаза и, отрываясь от книги, недовольно произнёс, глядя в сторону книжного стеллажа:

– Что тебе нужно?

Услышав его голос, девушка заметно оживилась и с радостной торопливостью произнесла:

– Да… В общем, нам же с тобой учитель задала совместное задание. Я хотела узнать, когда ты будешь свободен, чтобы мы могли начать его делать… – с каждым словом её голос звучал всё счастливее, словно она получила долгожданный подарок.

Чонин не разделял её восторга. Уже от намёка на это совместное задание его захлестнула волна незнакомой, обжигающей ревности. Незаметно для себя он сжал кулаки, готовый испепелить девушку взглядом.

Сынмин, услышав её слова, прищурился, словно оценивая ситуацию, и, будто внезапно осознав, о каком задании идёт речь, лениво протянул:

– Насколько я помню, сроки сдачи ещё не горят. Так что начать можно и в другой раз, – произнёс он, даже не удостоив её взглядом.

Заметное разочарование омрачило лицо девушки, но Сынмин этого не заметил. Зато Чонин мгновенно уловил, как её плечи поникли, будто она уже сейчас мечтала о тихом уединении с Сынмином. Эта перемена в её поведении словно плеснула масла в огонь его ревности, и он невольно сжал кулаки ещё сильнее.

– Может, всё-таки попробуем сегодня? Мы же в библиотеке, идеальное место для сосредоточенной работы, – продолжала настаивать она, не желая откладывать возможность побыть с ним наедине.

Упорство девушки с каждой фразой разжигало в Чонине всё более жгучую ревность. До сегодняшнего дня он никогда не испытывал ничего подобного, спокойно воспринимая общение Сынмина с другими друзьями. Но сейчас сама мысль о том, что эта девица намерена завладеть вниманием Сынмина наедине, казалась ему невыносимой. Ему стоило огромных усилий, чтобы не сорваться и не наброситься на неё.

Сынмин, понимая, что так просто от неё не отделаться, мысленно закатил глаза и, не удостоив её своего взгляда, сухо отрезал:

– Извини, но сегодня твоим планам не суждено сбыться. Я занят, так что придётся отложить это задание на другой день.

– А может, ты всё же пересмотришь свои планы? – не сдавалась она, отчаянно пытаясь спасти ускользающую возможность.

– Нет. Мои планы неизменны. Если это всё, можешь быть свободна, – отрезал Сынмин и вновь погрузился в свои дела, словно её и не было рядом. Девушка, осознав, что Сынмин не испытывает ни малейшего желания проводить с ней время, понуро опустила голову, грустно вздохнула и медленно отошла от их столика.

А потом, направилась к дальнему стеллажу, скрываясь за рядами книг в поисках нужного тома. Чонин, оставшись с Сынмином наедине, пытался унять разгоравшееся в груди пламя ревности, но пока безуспешно. Едва ему почудилось, что ревнивые искры начали гаснуть, Сынмин, взглянув на него, спросил:

– Ты чего это завис?

Голос Сынмина вырвал его из собственных терзаний. Чонин поднял взгляд и, встретившись глазами с Сынмином, вдруг ощутил, как стремительно тонет в их глубине.

– Эй, Чонин? Ау-у-у? Я что, со стенкой разговариваю? – в голосе Сынмина послышались нотки возмущения.

– А что? – пробормотал Чонин спустя, казалось, целую вечность, словно очнувшись от глубокого сна.

– Чонин, да что с тобой? – Сынмин смотрел на него с тревогой.

– Да всё со мной нормально. Просто, видать, не выспался, – отмахнулся он, стараясь казаться беззаботным, словно и не было этой бури ревности, едва не вырвавшейся наружу.

– То есть, всё нормально?

– Да. Сынмин, со мной всё нормально, – произнёс Чонин вслух, а про себя добавил: И ничего, что я вдруг стал ревновать тебя до безумия. С этими мыслями Чонин вернулся к своей книге, не подозревая, что это лишь первая ласточка грядущей бури, и его  ревность ещё не раз напомнит о себе.