Боль
Я задержала дыхание. Моё сердце отчего-то замедлило свой ход, грудь стеснило странное предвкушение, и вот Дэнвель, обойдя Стефана, стремглав нёсся к воротам, где уже готовая к ловле очередного мяча стояла Мери. Дэнвель приблизился к воротам и с какой-то особой грацией, присущей только роду Лоренсов, ударил по мячу...
Из моей гортани вырывается звонкое:
— Гол!
Я прыгала, кричала и смеялась как полная сумасшедшая. Наверное, посмотрев на меня сейчас можно было сделать вывод, что я определенно не принадлежу к аристократическому роду, ибо приливы радости выражаются в нём не так эмоционально. Я заметила эту особенность ещё в самом начале наших отношений со Стефаном. Он часто улыбался, но смеялся редко, или же слишком сдержанно. Сначала мне казалось, что всего-навсего пережитки прошлой жизни. Ран, которые затягиваются слишком долго. Но со временем я начала понимать, что это было что-то большее, чем горький осадок прошлого. Это что-то намного глубже; что-то, что въелось в кровь ещё сотни лет назад, когда только зарождалось аристократия и их нравы. Приехав в этот особняк, мне пришлось ещё больше убедилась в своих догадках, ведь все здесь были скупы на эмоции. Абсолютно все. Аристократы тоже мне.
Наша игра закончилась ничей. И я знала, что это была заслуга Дэнвеля, который забивал только тогда, когда я пропускала мячи. Мне хотелось поблагодарить мужчину, но после свистка Дига, оповещающего об окончании матча, Дэнвель отделился от меня и поспешно зашагал к Мери. Голубки.
Всё же, в данную минуту я была поистине счастлива. Радостная улыбка распласталась на моём лице и именно с ней я буквально подлетела к не особо довольному Стефану.
— Понравилась игра? — спросила я, приблизившись к любимому.
Он слабо улыбнулся и лениво зашагал в направлении дома, без особого интереса разглядывая окружающей его сад. Что так подавило его задорное настроение? Недопобеда над Дэнвелем или изнурительная игра? Пожалуй, оба этих фактора повлияли на моего бедного жениха. Но, к сожалению, именно я стану той, кто сегодня окончательное добьёт его хрупкую нервную систему, потому что в моей голове всё ещё вертелся клубок вопросов, вытекающих из одного: что случилось в этой семье?
— Стефан?
Мой тихий отклик никак не повлиял на идущего рядом мужчину. Я легонько коснулась его опущенного плеча, только тогда он поднял свои темные глаза на меня. В них читалась всемирная усталость и полное безразличие к окружающему миру. В частности, и ко мне.
Он кивнул, дав понять, что готов выслушать меня. Я набрала в легкие как можно больше воздуха ставшего чуть холоднее, и на выдохе произнесла:
— Почему ты не общался с семьёй?
Мы остановились. Наступила пугающая тишина, сопровождаемая только шуршанием листьев под ногами отдаляющихся от нас Дэнвеля и Мери. Я слышала музыку ветра, обдувающего наши с любимым тела. Было прохладно, от чего я поежилась. Погода резко испортилась. Холод окутал нас, забирая в свой плен. Невыносимо.
***
На небе уже собирались тучи, предвещая холодный дождь.
— Открой ворота! — приказала я из открытого окошка моей машины скучающему охраннику.
Заехав на территорию дома, я глубоко вздохнула и взглянула через лобовое стекло на мрачный и до жути пугающий меня дом. С тех пор, как я связала себя узами брака с Грегом Лоренсом, мне пришлось навсегда связать себя еще и с этим вековым, кишащим призраками особняком. Он высасывал мои жизненные силы, и именно по этой причине я была редким гостем здесь, но сегодня мне пришлось приехать в это земное пристанище демонов с определённой целью. Разрушить иллюзию счастья.
Я неспешно выбралась из машины и размеренным шагом направилась к входной двери. Стук моих невысоких каблуков раздавался каким-то неприятным, нервирующим звуком, от чего мне ещё больше не хотелось идти. Моя бедная нервная система могла рухнет даже не добравшись до цели.
Я подошла к двери и позвонила в звонок. Тишина. Я повторила попытку. Снова звенящая тишина. Где Диг? Неужели что-то случилось?.. Мою грудь сдавило беспокойство. Я интенсивно звоника в звонок, неравномерно дыша и прислушиваясь ко звукам по ту сторону двери. Мой больной мозг уже представлял многообразные картины случившегося, и все они были не положительного содержания...
— Диг?! — заорала я, хотя и прекрасно знала, что за этой мощной дверью мой голос не доносится дальше прихожей.
Вдруг я услышала неуверенные шаги за громоздкой дверью. После она медленно распахнулась. Передо мной стоял мужчина средних лет с большими добрыми глазами, которые сейчас выражали беспокойство.
— Что случилось? — еле выдавила я, заметив во взгляде Дига взволнованность.
— Я... Я не мог подойти, простите... — с трудом выдавил он.
Его глаза метались по моему лицу, всеми силами пытаясь избежать встречи с моим пытливым взглядом.
— Значит, всё в порядке?
Он кивнул, опустив голову.
— Сэр у себя? — продолжала я.
Он сглотнул и медленно поднял на меня взгляд, ставший в секунду тяжелым и болезненным.
— Миссис Лоренс, сэр очень занят и просил... Просил не беспокоить его...
— Я – его супруга, поэтому могу беспокоить своего мужа когда захочу и где захочу, тебе это ясно?!
Я не ожидала от себя такой грубости, но ввиду моего состояния, мне прощалось многое. Он снова опустил голову и смотрел теперь куда-то под ноги.
— Так мне можно зайти в дом или нет?! — раздраженно спросила я, от чего мужчина вздрогнул и подвинулся, освобождая мне вход.
Я направилась к золотой лестнице.
— Может вы хотите пообедать... Или выпить чай? — позади послышался обеспокоенный голос Дига.
— Не хочу, — отмахнулась я, быстро приблизившись к ступенькам.
— В вашем положение нужно меньше напрягаться и больше есть, — заметил мужчина, когда я уже поднималась по лестнице.
Я остановилась.
« В Вашем положение, Вам нужно меньше нервничать, иначе это скажется на ребёнке. Из-за постоянных стрессов малыш развивается медленнее, а это может повлиять на его умственную активность...» — слова врача до сих пор нагоняли на меня ужас. Тогда, услышав их, я чуть не умерла, поэтому ни секунды не раздумывая стремительно направилась к виновнику моих стрессов. К Грегу.
Мы любили друг друга. Любили до боли, любили до безумия, любили бескорыстно... Но время шло. Чувство остывали. Любовь гасла. Мне было больно видеть, как его взгляд, некогда страстный и влюблённый, теперь казался чужим и далеким. Мне было больно, когда он смотрел на других женщин восхищенным взглядом. Мне было больно, когда узнав о моей второй беременности, в его глазах я не увидела радость...
Его безразличие причиняло мне боль, но я продолжала любить. Наверное, больше память о светлых днях, чем самого мужа. Он слишком изменился.
— Спасибо за заботу, Диг.
Я продолжила подниматься. Не знаю, зачем я приехала сюда; зачем всё ещё пытаюсь разбудить в нём былую страсть и нежность; зачем тешу себя иллюзорными надеждами? В этом вся суть романтиков, которых в итоге всегда ждёт печальный конец.
Моя жизнь не была так уж плоха. У меня есть мои мальчики, ещё не родившейся ребенок. Я богата, не глупа, тогда почему мне так трудно дышать в этом мире? Загадка.
Я не заметила, как мои ноги привели меня к дверям нашей спальни. Глубоко вздохнув, уверенная в том, что Грег сейчас в кабинете, стояла перед дверью, ведущую к ней, как вдруг услышала какой-то звук из спальни...
Моё сердце отчего-то забилась сильнее, страх всё больше окутывал мою слабую душу. Я вернулась к двери, и задержав дыхание, дрожащей рукой приоткрыла алую дверь...
Моё сердце ухнуло куда-то вниз, под мои ослабевшие ноги... Грег лежал обнаженный на нашей огромной кровати, а на его детородном органе прыгала молоденькая горничная, тихо выкрикивая какие-то реплики, на что мой муж возбужденно улыбался.
Пропасть — вот куда провалилось моё сознание. Я, не помня себя, закрыла дверь и как можно быстрее побежала прочь из этого места. Последнее, что я запомнила перед тем, как мозг полностью перестал работать — это наше семейное фото на прикроватной тумбочке, из которого наши счастливые взгляды наблюдали за их сношением...
Лестница. Холл. Крики Дига. Дверь.
Холод.
Я наконец-то выбралась наружу. Небо было всё ещё в мрачных тучах, таких же, как сейчас нависли над осколками моего сердца... Слёзы невольно наворачивались на глаза, душа рвалась из тела. Умирала.
Я вытащила из кармана ключи и помчалась к машине. Стояла могильная тишина, и только мои всхлипы и стук каблука говорили о том, что смерть ещё не настигла меня. Сев в машину, я дрожащими руками завела мотор. Машина заревела, и меня прорвало, заставив очнуться от долгого сна. Слёзы высохли, оставив солёный след на моих щеках. Я проснулась, и теперь моя голова разрывалась от переизбытка вопросов... Что будет дальше? Что будет с детьми? Что будет со мной? Что будет с нами?
Простить его, сделав себя ещё несчастнее на всю оставшуюся жизнь, вспоминая при каждом удобном случае об этом? Возненавидеть всем сердцем, а разве можно ненавидеть того, кого так сильно любишь? Или любила.
Я не знаю ответов. Я не хочу их знать.
После моего сигнала охраннику, тот лениво открыл ворота, позволив мне выехать за пределы особняка, оставив в нём всю свою боль. Главное сейчас — дети. Забота о них — всё, что осталось у меня.
Я быстро доехала до главной дороги, а после уже неспешно ехала назад в город.
— Ты не волнуйся, договорились? Всё у нас будет хорошо... Я буду о тебе заботиться, любить, а твои братья будут защищать тебя от любой напасти. Всё образуется, — произнесла я поникшим голосом, обращаясь к маленькому создание у меня в животе.
Я улыбнулась. Мой малыш всё слышит и очень рад воодушевляющим словам мамы.
Машина ехала небыстро. Другие автомобили встречались на пути довольно редко, что придавало спокойствие. Но вот солнце так и не хотела выглядывать из-за туч, как будто ожидая ещё чего-то плохого. Неужели ему не достаточного того, что уже произошло? Я потеряла веру в любимого человека. Потеряла то, ради чего жила последние тринадцать лет...
Не вовремя туман воспоминаний окутал мой разум, и передо мной всплыла сцена в спальне и такая знакомая, возбужденная улыбка Грега...
Резкий свет чьих-то фар прорезался сквозь туман.
Удар. И невыносимая боль. Нескончаемая. Вечная.