Восточный бестиарий

 «Воины» закатили гулянья на всю ночь. Проигнорировав все попытки Руди привлечь моё внимание, я быстрым шагом скрылся на втором этаже, чтобы больше никто не смог меня там потревожить.

Уже в постели, я надеялся на то, что всё будет, как в прошлый раз – байкеры отметят свой праздник и утром уедут по своим делам. Потерпеть одну ночь – было конечно не сложно, но я так и не смог заснуть.

Накинув на плечи одеяло, я до первых лучей солнца просидел в своей комнате, иногда поднимаясь, вынимая бутылку эля из тумбочки, чтобы сделать из неё пару-тройку глотков. Потом я кружил по комнате, жалким подобием приведения, то выглядывая в окно, то прислушиваясь к разговорам внизу. А всё это потому, что я просто-напросто не желал ни с кем разговаривать. У меня возникало такое состояние, когда в одном помещении собирались более десяти человек. Когда Арчи собирал своих знакомых у себя дома – каждый говорил о чём-то своём и одновременно все остальные тоже говорили, но о совсем другом. А я сидел в стороне и молчал, понятия не имея – как вообще столь разномастный народ может сосуществовать под одной крышей, хоть какое-то время.

Приятели моего друга выходили абсолютно из всех слоев населения, а когда собирались с ним под одной крышей, удивительным образом забывали о своём статусе, едва переступив порог его квартиры. Я собственными глазами видел, как владелец фирмы, выпускающей в нашем городе аудио- и видеотехнику, весь вечер не отходил ни на шаг от бродяги, которого Арчи увидел по пути домой и пригласил зайти на чашку чая. Вряд ли, встретившись на перекрестке, они нашли бы общий язык. Они, естественно, после того, как покинули квартиру Арчи, больше не общались – но всё равно – в этом была какая-то магия.

У меня, в эти вечера-сборища, была возможность познакомиться самыми невообразимыми людьми, но я продолжал тихо сидеть и молча наблюдать, перебрасываясь отдельными фразами только со своим другом и больше ни с кем.

Под утро, на первом этаже всё стихло – зато через открытое окно ворвался нарастающий рев 13-ти глоток железных коней. Первый, второй, третий... потом все вместе они выехали на дорогу и умчались в сторону Мунплейс, как пёстрый, но слаженный табун. Впереди всех – конечно ехал Хэт, за ним – Джейо с мужем, а следом, колонной по двое – новички и ветераны «Воинов из пекла». Даже когда они скрылись за холмом – эхо яростного рокота ещё долго разносилось в окрестностях Дома.

Лишь только после этого видения, я решил набросить рубашку и спуститься позавтракать. И всё снова пошло своим чередом.

Норд тоже вернулся к своему прежнему состоянию, словно смирившись с тем, что больше не увидит сестру. Но ещё спустя два дня – он собрал рюкзак и ушел. Я лично не застал его уход, но Руди сообщил, что он пошел на восток, прямиком через пустыню.

В доме нас осталось только четверо. Иногда мы беседовали за ужином, собравшись дружной компанией, но почти всегда разбегались по разным углам дома: я в своей комнате, Руди стрелял по пивным банкам, или бродил по пустыне, выкапывая разные, не особо интересные, артефакты. А Двалин и Соломея, как обычно, занимались своей работой хозяев.

А я всерьёз подумывал о возвращении назад, в Мунплейс. Здесь, конечно, хорошо и более-менее спокойно, но когда всю свою жизнь прожил в городе... Там никогда ничего странного не происходит, чему я искренне рад. Меня тянуло туда, к прежней жизни. Рутина конечно надоедает, но через какое-то время дарит и радость тому, что ты, по крайней мере, нормальный человек.

Устроившись на заднем сидении автобуса, неделю спустя после ухода Норда, я ещё раз бросил взгляд на Дом Утреней Зари. На крыльце стоял Руди и, на прощание, очень активно махал руками – он очень расстроился, когда узнал о моём решении уехать в город. На один лишь на миг его лицо покинула улыбка, потому что он был полностью уверен – я обязательно вернусь назад.

Прежде чем покинуть Дом, я привел свой рюкзак и себя в порядок: выстирал всю свою одежду и плотно её упаковал. Сам тоже искупался и тщательно вымыл голову. Даже поразился, когда увидел - сколько пыли и песка из неё высыпалось. После таких основательных процедур, я чувствовал себя превосходно и готов был совершить ещё не мало путешествий, но когда наконец подъехал автобус – вдруг позабыл обо всём и захотелось лечь в свою собственную кровать, облачившись в чистую пижаму.

Шесть часов пролетели, как один. Город, представший передо мной, показался, до странности, чужим, чересчур шумным. Я отвык от его улиц и теперь забывался на каждом перекрёстке. Странно, что почти за полтора месяца я перестал воспринимать дома, выше девяти этажей, но инстинктивно вспомнил, где находится моя квартира. С надеждой, что Энди уплатил аренду и всё ещё обитает там, я поспешил срезать путь через дворы.

Две соседки – пожилые женщины, знающие всех жильцов в лицо, сидели у подъезда на скамейке и обменивались впечатлениями о ценах на продукты. Завидев меня, одна из них умолкла на полуслове, и со странной, хитроватой улыбкой, кивнула. Они всегда со мной здоровались и я – с ними, иногда обменивались любезностями, но это ни мне, ни им особого счастья не прибавляло.

- Тот мальчик, что с тобой живет – друг твой? – вкрадчиво поинтересовалась вторая, вдвое толще первой.

Я не знал их имен, но если бы знал – всё равно, не стал бы запоминать. У первой были бледно фиолетовые, пушистые волосы, а у второй – неизменный цветастый платок на голове. Только по этим признакам я их и различал.

- Брат, - кратко ответил я, не останавливаясь, желая быстрее добраться до квартиры.

Я знал, что если хоть на долю секунды замедлю шаг – останусь тут с ними до вечера.

- Очень красивый мужчина, - одобрительно закивала первая. – Такой галантный... Костюмы у него просто...

- Да, да! И всегда, всегда прилично одет, - совершенно позабыв обо мне, они подхватили новую тему для беседы.

Да, мой брат всегда умел получить расположение окружающих, будь то даже старухи у подъезда. Они, наверное, очень удивились, что у такого угрюмого рабочего картонной фабрики, как я, может быть такой брат. «Энди же уважаемый, прилично одетый и самый учтивый мужчина на свете» - с этой мыслью, я наконец добрался до своего шестого этажа пешим, так как лифт снова не работал.

Мне оставалось только вынуть ключ и отпереть дверь, но неожиданно обнаружил, что замок совсем не тот. Энди поменял замок – понял я, но понятия не имел – зачем ему это понадобилось. Пришлось нажать на черный прямоугольник звонка и ждать.

К счастью, ждал я не долго и новый замок безукоризненно щелкнул. На пороге застыл мой брат, высокий, широкоплечий, с красивыми блестящими волосами, зализанными к затылку. Но его лицо говорило о том, что он очень удивлен моему появлению, а серо-голубой халат и тряпичные тапочки – что у него сегодня выходной.

- Привет, - буркнул я, изображая на лице истинное унижение. – Надеюсь, в моей комнате ещё никто не живет.

- Стред! – воскликнул Энди, как будто, всё время только обо мне и думал. – Мы не знали, что делать. Ты пропал и всё... Что случилось, Стред?

Я поднял глаза на брата и увидел в них искреннюю радость и волнение. Что это ещё за новые шутки?

- Мы с отцом так переживали, - он пропустил меня в прихожую, а когда дверь захлопнулась, я почувствовал, как трещат мои ребра. – Маме мы не сказали, она бы не поняла...

Энди продолжал сжимать моё тело в своих мощных объятьях – я даже не подозревал, что мой брат способен на какие либо искрение чувства. Подача воздуха в легкие прекратилась, и я отчаянно стал махать руками, в надежде вырваться. Энди почувствовал мои жалкие потуги и выпустил меня на свободу.

- Прости, прости, - проговорил он, округлив от испуга глаза, глядя, как я отдуваюсь – лицо моё, судя по всему, тоже поменяло цвет. – Мы так боялись...

- Энди, ты понимаешь, что гораздо опаснее попасть в твои объятья? – прохрипел я, подперев стену рюкзаком. – Ты чуть меня не убил!

- Прости, Стред. Просто, так неожиданно. Мы думали, что ты погиб, - Энди опустил голову, и я впервые увидел, что он о чем-то сожалеет или переживает – под его глазами залегли тени, а лицо будто состарилось на лет десять.

Я смягчился и даже слегка ему улыбнулся.

- Так, что же с тобой произошло? – осторожно спросил мой брат, взволнованно глядя мне прямо в глаза.

- Не сейчас, Энди, - вздохнул я. – Я голоден, обут и весь пропах бензином.

Энди осмотрел меня с ног до головы и понимающе закивал. Он оставил меня в коридоре и умчался на кухню, взмахнув широким халатом, как парусом.

Сбросив тяжелые ботинки и носки, я с наслаждением ступил на мягкий коврик в ванной. Потом только обнаружил, что рюкзак всё ещё за спиной. Я сбросил и его, запер дверь и первым делом принялся набирать ванную.

- Тебе принести полотенце? – послышался услужливый голос по ту сторону двери.

Я удивился ещё больше, когда узнал в нём голос моего собственного надменного братца.

- Да, если не тяжело, - пришлось ответить мне, превозмогая изумление.

Через несколько минут, в отдушину над дверью было просунуто моё полотенце и комплект моей же выстиранной одежды.

- Спасибо... - пораженно, поблагодарил я, принимая всё это добро, перекрикивая шум воды.

Настоящий шок, навеянный поведением Энди, застал меня уже после погружения в горячую ванну. Мне трудно было поверить, что человек, подобный моему брату, может так радикально поменяться. Если же Энди так отреагировал – что будет, когда отец узнает о моём удивительном возвращении? Честно сказать, я не представлял себе отца, выполняющего все мои прихоти по первому слову и благословляющего каждый мой шаг. Через минут пять, мне и вовсе перехотелось встречаться с отцом.

Покинув ванну, с головой полной догадок, я свернул на кухню, оставив свою грязную одежду на стиральной машине. Здесь хлопотал Энди, а стол буквально ломился от всевозможных блюд.

- Энди, ты кого-то ждешь? – поинтересовался я, присаживаясь у края стола.

Мой брат на секунду отвернулся от микроволновки и, озадаченно поглядел на меня.

- Нет, не жду, - протянул он, каким-то чуждым для Энди, глуповатым голосом.

Если он со мной играет – это уже слишком.

- А для кого тогда... всё... - я повел глазами на миску, до краев наполненную картофельным пюре с луком.

Видимо, мои брови очень высоко полезли на лоб, потому что Энди поступил со своими так же.

- Ну... ты, должно быть, голоден... - мой брат запнулся. – Наверное, ты очень далеко был, раз тебя невозможно было разыскать.

- Да. Возможно, - сухо согласился я. – В соседнем городе, - добавил тише.

- В Луналоке? – Энди, услыхав мои слова, мгновенно в них вцепился.

- Так, это значит – всё для меня? – быстро спросил я, не дав повода дальше расспрашивать о моих скитаниях.

- Нет. Мы вместе поужинаем, - голос Энди, на этот раз, стал походить на истинного Энди, и мне немного полегчало.

- Так, когда же вы решили, что я мертв? – спросил я после паузы, совсем не скрывая сарказм.

- Твой друг сказал, что ты просто взял и убежал. Даже в здание не зашел.

- Какой ещё друг?

- С работы твоей. После смены, он пришел сюда и хотел узнать – что же с тобой случилось. Но так вышло – ты и домой не вернулся.

- И ты, первым делом, позвонил отцу, - вздохнул я и подпер кулаком висок.

- А как ты бы поступил на моём месте?! – чуть ли не взвизгнул Энди, но мгновенно присмирил себя. – Стред, если бы мама узнала...

- Я понял... понял. Дальше, - поморщившись, отмахнулся я.

- Мы целый месяц разыскивали тебя. Отец всех своих друзей и знакомых на уши поднял!

Я не сдержал короткий смешок.

- Животики надорвешь, Стред! – возмутился Энди, и яростно поставил на стол бутылку пива, глядя на меня с укоризной

Одного взгляда на пиво хватило, чтобы вспомнить тот день в таверне, когда Кипрей... понятия не имею, почему эти воспоминания нахлынули именно сейчас – у Двалина пиво выпивалось без навязчивых мыслей. Сейчас меня замутило, но я подавил позывы, и поднял глаза на брата – готовый слушать дальше.

- Удивительно, почему это соседки мои ничего об этом не знают?

- Всё они знают, - возразил Энди. – Они не знают о том, какие силы задействовал отец. Они уверены, что ты переехал к своему другу, который часто к тебе «захаживал». Тот, который «бандит» и «лисоватый».

«Арчи» - понял я и вспомнил своего друга, который сейчас где-то на востоке, сидит наверное в кресле, между Бернардом и Аконит, рассказывая историю за историей... Что ж, хоть бабки у подъезда не беспокоились обо мне.

- А, совсем забыл! – старший брат вырвал меня из раздумий и поднял вверх указательный палец. – Две недели назад начали приходить письма. Тебе.

- Мне? – сперва удивился я, но вспомнил – Арчи обещал мне писать.

- Тебе, тебе, - повторил Энди и торопливо удалился в зал.

Возможно, Арчи, действительно, не знал куда их посылать и указал единственный, ему знакомый и связанный со мной, адрес.

- Вот, - Энди протягивал мне впечатляющую стопку писем в разномастных конвертах, чуть ли не с поклоном.

Услужливость моего брата – это очень даже неплохо, но его поведение начинало раздражать. Словно я вернулся не к себе домой, а в какой-то параллельный мир, где все покладисты и готовы мне ботинки языком мыть. От этого чувства становилось не по себе.

Я принял конверты, поблагодарил и убедился, что они действительно от Арчи. Проверив ещё целостность клея, который говорил о том, что письма никто не вскрывал, я, с ещё большей благодарностью, поглядел на брата.

- Когда пришло первое, у нас появилась надежда, что ты ещё живой, - сказал Энди и сел за стол, принимаясь накладывать на тарелки еду, мне и себе.

Энди, судя по обилию сортов салатов, скорее всего, недавно получил зарплату. Он всегда наполнял ими холодильник, сколько я себя помню. Мысль о том, что салат – это блюдо, быстро теряющее свой вкус – никогда не приходила в голову моему брату. Но сейчас вкусным было всё и у меня не хватало времени и сил, чтобы ему это объяснять.

Письма лежали на коленях и ждали меня, а я предвкушал поистине увлекательные вечера, ближайшие несколько суток.

- Если будешь звонить отцу – сделай это завтра, ближе к обеду, ладно? – попросил я, наевшись до отвала и направляясь в свою комнату.

- А ты разве не расскажешь, где ты был? – разочаровано произнес Энди и я сообразил, что он терпеливо ждал этого от самого моего появления.

- Не сегодня, Энди. Я устал... Пообещай мне! – настаивал я, пока он не забыл. – Завтра я проснусь только к обеду. Тогда его сам и наберу.

Энди раздосадовано, но покорно кивнул, и опустился на диван, нахмурив брови, разворачивая свой журнал.

Моя комната осталась не тронутой, в отличии от остального пространства квартиры, где Энди всё «привел в порядок». Чтобы ничего не упустить, я рассортировал письма по датам их отправки. В итоге, на моём столе лежали ровно семь конвертов, из двух деревень и двух городов: белый, серый, серый, бледно-желтый, коричневый, белый и темно-синий.

Темно-синий пришел из Ариовиста, города с озером, если мои познания из начальной школы ещё не подводят. Оно пришло лишь три дня назад, и я еле подавил соблазн вскрыть его первым. Белый конверт, прибывший сюда всего четыре дня спустя, после ухода Арчи из Дома Утреней Зари. И доставлен он из деревни Рокс – значит они на самом деле отправились через это место, которое оставило у меня след «первого впечатления», и этот след не особо приятный.

Я взял конверт в руки и, укутавшись в одеяло, с волнением распечатал его. Повествование, как обычно, велось от третьего лица, с художественными диалогами, без каких либо намеков на приветствие и просьб ответить.

"Бергамот сказал:

- Я оплачу.

Дело было в «Последнем очаге». Бести сначала не поверил, что звук действительно шел именно изо рта Бергамота. Было в этом нечто волшебное! Он постарался как можно быстрее повернуть голову, чтобы застать сие чудо природы, но поспел лишь под конец фразы (а шея болела ещё несколько часов).

Хозяин дома стал более подозрительным после того как Бести, Нит и Бергамот переступили порог. Джозеф (так звали владельца) рискнул поинтересоваться у Бести на счет судьбы Кипрея, но риск не оправдался – его услыхала Нит. Она налетела на него с быстротой голодной чайки и незамедлительно вернула Джо его же собственный вопрос, да ещё и с большими процентами. Только спустя целых десять минут, ему таки удалось сбежать от неё в кладовую и скрываться там довольно долго.

Джо явился с чаем и пока он шел, а шел он достаточно медленно, чтобы Бести успел отвлечь Нит от бедного бармена, который не мог больше отлучаться от работы. Бести вежливо предложил Нит приберечь свои вопросы для того, кто действительно что-то знает.

После чая, Нит и Бести отправились наверх (Бергамот уже занял одну из комнат сразу же, как получил не неё права). Спонсор их путешествия развалился поперёк кресла и весьма неумело изображал сон. По его версии – они двигались в Ариовист, и попутно – искали Кипрея, если прибавить ещё и намерения Нит. Бести без возражений поддерживал обе стороны.

Пока Бести пытался расшевелить Бергамота к беседе, Нит уже покинула таверну, а вернулась только к вечеру – в расстройстве чувств. Она швырнула рюкзак за дверь и хмуро вышла из комнаты. При этом правый глаз Бергамота открылся, оценил обстановку и снова закрылся. После разведки, рука его неспешно пошарила во внутреннем кармане пиджака и подняла над головой две розовые бумажки, по сотне люн каждая.

- Возьми, - сказал Бергамот, открыв оба глаза и глядя на Бести.

Глядя друг на друга, они сразу всё поняли. Пусть даже не одно и тоже, но всё.

Народ уже подтягивался на вечернюю кружку пива. После первого трудового дня недели, в баре стало так тесно, что столов на всех не хватало и опоздавшие довольствовались подоконниками. Уже с вершины лестницы Бести заметил компанию, которой совсем не стоило показываться на глаза Нит – а она ведь только-только начала успокаиваться. Нит, как абордажным крюком, зацепилась за взгляд Эйдана и незамедлительно, даже не сворачивая к стойке, ринулась напролом к нему, Кегану, двум братьям-близнецам и девушке, лицо которой казалось очень знакомым.

Нечего делать – Бести, вслед за ней, стал плыть, ориентируясь в человеческих волнах на рубашку Эйдана(цвета заходящего солнца) и здоровенную опухлость всей левой стороны лица. Два стула за их столом оставались не занятыми, но никто в тесной толпе не посмел забрать их, или присоединиться. Бести сразу предположил, что эти места приберегаются для Змея и Хэма, но добродушно поприветствовав собравшуюся компанию, присел на один из свободных стульев. Нит продолжала стоять у его плеча и молча сверить взглядом Эйдана, а потом и всех остальных, по очереди.

Чтобы не терять времени на паузы, Бести полюбопытствовал на счет их жизни и, чего нового. Эйдан некрасиво улыбнулся (улыбка его и без этого была некрасивая, но этот жест, по видимому, доставлял всей его свите удовольствие) и сказал, что вот совсем недавно, не позднее вчерашнего вечера, подстрелил на охоте свой самый значительный трофей, а имя этому трофею – Зубоскал. Бести бы оценил шутку, если бы не чувство несправедливости, которое снова пробудилось в нём. Нит до конца слушать не стала и назвала рассказчика лгуном, от чего тот ещё некрасивее улыбнулся, а Кеган даже взвизгнул от восторга (смехом это трудно назвать, сказывались недавние переломы рёбер). Спутница Кегана тоже хихикнула и Бести наконец понял, что она похожа на Нит, а ещё более – на Норда. Тогда он и узнал её – это же Мелисса – загадочная сестра Нит и Норда.... Хотя, сказать по правде – ничего загадочного в ней не наблюдалось – абсолютно все её мысли всплывали на лице, сразу же после того, как возникали в голове. С Нордом этот трюк бы не прошел.

- Змей и Хэм в реанимации Луналока по сей день. И всё благодаря вашему дружку! – просипел Кеган.

- Так он жив! – чуть ли не воскликнул Бести. – Змей жив. Это же хорошо, правда, - он искренне обрадовался, что никто не погиб в тот день, пусть даже и не питал больше симпатии к этим людям.

Бести не заметил за собой, как расплылся в улыбке – он очень корил себя за то, что не остановил, не предотвратил ту внезапную кровавую баню. А теперь ему полегчало немного. Он поглядел на Нит. Её лицо выражало лишь раздражение и нетерпение, а глаза так прямо и говорили: «Арчибальд! Твоё веселье совсем не к месту».

Судя по косым и недружелюбным взглядам, которыми жонглировали Нит и Мелисса, Бести стало ясно, что сестрам совсем не о чем говорить. Нит больше ничего не сказала, она встала и заскочила на стул, как какая-то белка. Стол Эйдана стоял точно посредине зала и Бести вдруг понял, зачем нужен был этот пустой диалог.

- Эй! Мне нужна ваша помощь! – прозвучал её негромкий голос, но тем не менее, треть толпы оглянулась. – Ищу Кипрея. Кто его видел? Я ищу Кипрея!

Смех Эйдана и его свиты заглушил вторую часть её обращения. Бести это уж совсем не понравилось. Он понял, что если сейчас не вмешается – то будет самым последним негодяем. Бести толкнул свой стул вплотную к стулу Нит и тоже взобрался на него – теперь уж точно все их увидят.

- Внимание! Внимание! Специальное предложение! Только здесь и сейчас! Только этим вечером! Бесплатная выпивка тому, кто сможет ответить на пару вопросов! – торжественно проскандировал Бести.

Все (в том числе и несколько ребят, только-только переступившие порог) мгновенно отреагировали. Даже Эйдан открыл рот, чтобы снова заглушить обращение своим гнусавым смехом, но, кажется, забыл, как закрыть его обратно. Да, выпить лишнюю кружку желали все.

- Внимание, сейчас будет вопрос! Поднимите руку те, кто видел вчера Кипрея Зубоскала!

Человек двадцать откликнулись, а Нит уже чуть ли не бросилась со стула вниз, но Бести задержал её. Она не стала спорить и осталась на месте.

- А теперь, я хочу, чтобы подняли руки те, кто говорил вчера с Кипреем Зубоскалом!

На этот раз никто не откликнулся, только Кеган за спиной пролаял что-то невразумительное.

- Подох твой Зубоскал, - злобно, но тихо проговорил Эйдан.

Бести повторил свой вопрос и, как раз в этот момент, в таверну вошел ещё один человек, который услышал эти слова и сразу же поднял руку. Бести с первого взгляда определил, что этот пришелец не здешний. Он улыбнулся Нит и только теперь соскочил со стула, поманив и её за собой, направляясь к новоприбывшему.

Арчибальд Бести

5 мая 4020г."

Значит, Аконит и в самом деле намерена найти этого ужасного человека – Кипрея Зубоскала и Арчи ей в этом активно помогает. Что ж, если он в первый день ещё не натолкнулся на неприятности – это можно считать его личным рекордом, по крайней мере в посёлке Рокс.

Я почувствовал, что процесс прочтения писем продлится чуть ли не на целую ночь. Такие вещи я понимал сразу. Усталость с дороги постепенно отступала, словно и небыло тех шести часов в душном автобусе, размывались так же и воспоминания из дома в пустыне. Странно, а я ведь провел там почти что полтора месяца. Я отвел взгляд от письма Арчи и оглянулся по сторонам, рассматривая собственную комнату, будто в первый раз. Я удивился. Нет, скорее, немного испугался что ли. Жизнь в Доме Утреней Зари стало вдруг воспоминанием сна, словно я только что проснулся и продолжаю читать письма. Арчи снова уехал в куда-то без меня, а я лишь решил попросту прогулять работу.

Мне пришлось встать с кровати и выглянуть в окно, а потом ещё и сказать самому себе «Нет!», чтобы четко уяснить обратное. Всё это не было сном. Ноги у меня по-прежнему гудят, в ушах – остатки плохо вымытого песка, а в ванной выситься целая куча грязной одежды, которая не стиралась больше месяца.

Немного успокоившись, я снова лёг и взял в руки второй конверт. Прежде чем вскрыть его, прислушался – Энди включил по телевизору свой сериал, но звук еле-еле угадывался. Наверное, он и в самом деле изменился, но я твердо решил оставаться на стороже. Раньше, звуковое сопровождение его любимых фильмов не опускалось ниже отметки «100%».

Второе письмо пришло из Кеннета в продолговатом сером конверте, внутри которого оказался всего один-единственный лист, согнутый пополам:

"Очевидец Кипрея одним нервным кивком предложил Бести и Нит выбраться из таверны и переговорить в паре шагов от неё. Там было гораздо тише и звёзды уже стали выскакивать со стремительной быстротой.

Их новый приятель внешним видом представлял собой полную противоположность большинству других приятелей, которые теснились в таверне. Бести сразу окрестил его - Синий Галстук, потому что на нём было одеяние простого офисного статиста с тонким синим галстуком. А поверх всего этого – светло-серый, длинный плащ. Создавалось впечатление, что этот плащ был найден совсем недавно, причем где-то на обочине, в паре километров отсюда.

Бести представился прежде, чем Нит начала свой допрос. Приятель назвался Китом, но «Синий Галстук» - ему шло больше.

СГ сказал, что слышал выстрелы в лесу. Нит так посмотрела на него, что даже в сумерках было заметно, как он вздрогнул. Но СГ скоро возобновил свой рассказ о Кипрее, которого встретил на мосту, а потом – как они с ним разминулись. Нит, не в силах больше хранить терпеливое молчание, оборвала его, причем не очень вежливо.

- Да откуда же тебе знать, что это был именно Кипрей?!

- Это все знают... его все знают. В новостях о нём уже пару недель передают, каждый вечер, - СГ не отвёл глаз от Нит, а она прямо таки пригвоздила его взглядом к земле.

Пауза. Бести постарался оставаться в стороне и позволить СГ самому поведать о всех подробностях. Но Нит попросту не пожелала дать бедному очевидцу такой возможности.

- В какую сторону он двигался?

- В Кеннет. В сторону...

- Как он выглядел?

- Как выглядел? Не знаю. Как... высокий... ну...

- Он ранен?

- Ранен? Он? Он прихрамывал или... Не знаю...

- Ты говорил с ним?

- Нет.. не...

Бести только теперь заметил, что СГ слегка потрёпан, и Нит к этому никакого отношения не имеет. Да, Нит допрашивала его, как своего личного пленника, но чуть заметные царапины на носу, давно не чёсаные волосы и слипающиеся, от усталости, глаза – точно не её рук дело.

Бести захотелось спросить парня об этом, но только громко захохотал, потому что вдруг понял – ведь и он тоже намеревался вступить в нескончаемый допрос.

В тот самый момент дверь таверны отворилась, и кто-то вперевалочку свернул за ствол яблони и пристроился там по своей нужде. Нит раздраженно обернулась, но так и не смогла определить, кто именно помешал ей больше – Бести, или звук орошаемого дерева.

Бести сразу воспользовался паузой и предложил СГ выпить с ним по кружке пива. Да и Нит, похоже, поняла, что выжала из нового знакомца всё. СГ согласился.

Весь путь до стойки сопровождался не особо дружелюбными переглядываниями. Эйдан и свита, все, как один, сверлили затылок СГ, но тот не поддался и не глянул на них. Через несколько минут они и вовсе пропали из поля зрения Бести.

Бести взял для СГ и для себя по бокалу тёмного пива. Нит наотрез отказалась что-либо пить, а только наполнила свою походную баклагу чистой водой у бармена. Потом, она быстро поднялась по ступеням наверх и была такова.

СГ, обильно промочив горло половиной бокала залпом, чуть взбодрился после недавнишнего допроса. Бести спросил у него кто он и куда направляется, но СГ глядел прямо перед собой, отвечая на какие-то совсем другие вопросы, только им и услышанные. Бести заказал ещё по бокалу и снова задал свой вопрос. На этот раз – СГ его услышал, причем только потому, что заметил, как у Бести при этом шевелились губы.

СГ шел в Луналок, домой, после каких-то там дел в Мрисе. В Мрис, как потом оказалось, СГ добирался с ветерком, на автомобиле, который ему выделила его фирма каких-то там средств по уходу за животными или что-то в этом роде. Все беды СГ начались в придорожной гостинице между Мрисом и Кеннетом, после всех успешно подписанных документов. В этой сомнительной гостинице его обчистили, оставив только, к удивлению самого СГ – документы успешной сделки и ключи от машины. Сам казенный автомобиль, не получив достаточно бензина, заглох где-то на шоссе, между Мрисом и Кеннетом.

- А машина-то не моя, а фирмы, - повторял то и дело СГ. Похоже его это волновало больше, чем собственная жизнь.

Бести спросил его, почему он не ловил попутки, чтобы поскорее добраться домой? Но СГ сделал большие глаза и признался, что никогда в жизни ещё так не поступал, а подобные неприятности – впервые выпали на его пути. СГ не придумал ничего лучше, чем просто идти вперёд и добраться до Луналока своим ходом.

Арчибальд Бести

6 мая 4020г."