громче чем слова || киса

утро прокралось в комнату медленно, с мягким, тёплым светом, который рассеянно ложился на подушку, пол и затылок насти. ткань футболки прилипла к телу, а волосы сбились в беспорядке — она спала крепко, хоть и ворочалась. было ощущение тяжести, не физической — внутренней, будто внутри всё ещё гроза оставила после себя мокрые, разбросанные пятна.

она не сразу открыла глаза. долго лежала на спине, уставившись в потолок, подслушивая звуки квартиры: как на кухне скрипнул кран, как на секунду что-то упало — возможно, гена ронял ложку. мир уже просыпался, а настя — ещё нет.

наконец она, почти не глядя, нащупала рукой телефон, лежавший рядом на полу. экран загорелся, ослепив глаза. прищурившись, она провела пальцем по нему, и первым же делом увидела уведомление от хэнка.

— доброе утро, как ты?

простое, короткое сообщение. отправлено час назад.

сердце слегка кольнуло. было в этих словах что-то по-настоящему тёплое. не из вежливости. не потому что "надо". просто потому что он думал о ней.

настя на секунду задержала палец над клавиатурой. вдохнула. медленно выдохнула.

пальцы побежали по экрану:

проснулась только, спасибо, что написал. всё как —будто на месте, но в груди всё равно хуй пойми
что. не знаю, как быть. но держусь. а ты как?

она перечитала, отправила. и осталась сидеть на матрасе, с телефоном в руках. не ждала немедленного ответа, просто хотелось, чтобы хоть кто-то услышал, не перебивая, не убегая, не прячась за холодным "привет".

внутри было мутное, но уже не невыносимое. будто прошедшая буря оставила после себя разрушения — но и шанс всё перестроить. сначала — себя. потихоньку.

из кухни донёсся голос гены:

— ты жива там? штору хоть отдёрни, день на дворе!

она чуть усмехнулась и села ровнее. день действительно начался. и нужно было прожить его — как бы там ни было.

экран тускло светился в её ладонях, пальцы медленно скользнули по стеклу, когда она увидела, что хэнк уже набирает ответ. несколько секунд — и сообщение появилось на экране:

— понимаю тебя. правда. иногда в груди будто что-то сидит и жмёт, и даже объяснить никому толком не можешь. но ты не одна, малая. если что — я рядом. без лишнего, без давления. просто... рядом.

она уставилась в это сообщение, и в горле сдавило. было так просто, без пафоса, без назойливой жалости — и от этого невероятно по-настоящему.

настя прикусила губу и медленно напечатала:

ты не представляешь, как мне сейчас это важно. —просто знать, что кто-то рядом, что кому-то не всё равно. спасибо тебе. очень.

он ответил почти сразу:

— я рядом всегда. ты мне не просто подруга. ты человек. ценный. живой. мне важно, чтобы ты держалась. даже если для этого нужно просто посидеть в тишине рядом. я могу.

она сглотнула, уткнулась лбом в колени, и пальцы снова застучали по экрану:

     ты хороший, хэнк. очень. даже если ты сам не —
     всегда это про себя думаешь. 

пару минут тишины — и новое сообщение:

— береги себя. а если не сможешь — скажи мне. я помогу.

экран слегка дрожал в её руках, но не от страха, а от чего-то тёплого, очень мягкого, пробирающегося в самую глубину.

она написала последнее перед тем, как положить телефон на грудь и на мгновение прикрыть глаза:

        спасибо, что умеешь быть рядом. просто быть. —

и в этой краткой тишине, впервые за долгое время, ей стало немного легче. хоть на пару сантиметров внутри.

настя снова лежала на матрасе, телефон всё ещё рядом, и после их короткой, но наполненной переписки с хэнком она чувствовала... не облегчение — но некую опору. в голове всё ещё было шумно, но не так страшно. она смотрела в потолок, кусая ноготь, пока не решилась — снова открыла чат с хэнком.

слушай, только не пугайся. я тебе скажу, потому —что... ну ты ближе всех сейчас. но, короче... гена сказал, что хочет поговорить с кисой.

она видела, как хэнк сразу прочитал сообщение — кружок с его иконкой замер у текста. она даже представила, как он нахмурился, сел ровнее, убрал телефон подальше от лица, как делает, когда напрягается.

— так. в каком смысле «поговорить»? жёстко?

настя сразу ответила, пальцы бегали по клавиатуре быстрее, чем мысли успевали оформляться.

да. он видел, как я вчера пришла вся убитая. а я ж —ему всё рассказала по дороге... ну и он такой сказал типа «если он ещё раз сделает тебе больно — у него будут проблемы».»

пауза. сердце застучало. она уже пожалела, что рассказала. но хэнк всё-таки написал.

— блядь. ну это же гена. он не угрожает просто так. если реально почувствует, что ты страдала из-за кисы — пойдёт до конца. это его принцип.

настя сглотнула. прислонила телефон к груди, потом снова написала:

вот мне и стремно. я не хочу, чтобы они сцепились. —киса сам себе уже всё внутри переломал. если ещё и гена на него навалится — он просто... сломается совсем. а я не хочу, чтоб из-за меня кто-то ломался. вообще никто.

ответ пришёл почти сразу. чувствовалось, что хэнк набирал быстро, может, даже сердито.

— ты не виновата, что чувствуешь. не ты виновата, что он отдалился. и уж точно не ты будешь виновата, если гена защитит сестру. но я постараюсь быть рядом. если что — вмешаюсь. без мордобоя. но с разумом.»

спасибо... просто... страшно. за них обоих. и —
больно. всё ещё.

— я рядом. буду держать руку на пульсе. обещаю.

настя глубоко выдохнула, медленно положила телефон рядом. глаза защипало, но на этот раз не от боли — от благодарности. хэнк понимал. не осуждал. не давил. просто... был. и сейчас ей было важно именно это.

настя долго лежала, глядя в потолок, пока внутри всё кипело — не от злости, а от беспокойства, от чувства, что ситуация ускользает, а она не может просто сидеть и ждать. в груди щемило, и тело казалось тяжёлым, но она всё же поднялась, натянула старую футболку, которую раньше надевала дома, и босыми ногами пошла на кухню.

гена стоял у плиты, ковырялся в чашке с кофе. волосы растрёпаны, футболка перекошена на одно плечо, но лицо — максимально сосредоточенное. он даже не повернулся, когда услышал, как она зашла, только глухо пробурчал:

— чай будешь?

— нет... — тихо ответила настя, садясь на табурет.

он обернулся. в его взгляде было что-то решительное, как будто он уже с самого утра всё для себя решил и мысленно прошёл весь день вперёд.

— слушай, настя, ты сегодня в гараж не идёшь. без вариантов.

— что? почему? — голос у неё дрогнул, но она сразу попыталась держать себя в руках. — я... я вообще-то тоже в компании, вообще-то я тоже имею право быть там.

гена тяжело вздохнул и подвинул кружку ближе к себе.

— я просто не хочу, чтобы ты увидела, как я, может быть, дерусь с человеком, которого ты недавно обнимала, милая. понимаешь?

— бля, гена, — она схватилась за столешницу, чуть подалась вперёд. — а может не надо пиздится? может, ты просто поговоришь? нормально? без кулаков?

он поднял бровь.

— а если он начнёт морозиться или говорить так, как будто вообще плевать хотел?

— ну и что? ты старше, будь мудрее. я не говорю, что он не виноват, но... — настя сглотнула, голос дрогнул. — мне просто нужно быть там. чтобы не бояться, что всё пойдёт в тартарары, пока я тут, как дурочка, сижу дома и гадаю, кто с кем подрался.

он посмотрел на неё долго. серьёзно. без слов. потом медленно провёл рукой по лицу и выдохнул.

— ладно... — буркнул он. — только если я скажу, чтобы ты вышла — выходишь сразу. без «а почему». поняла?

настя кивнула, почти не сдерживая облегчённый вздох. она встала, подошла к нему, и хоть он не был особо ласковым, на секунду уткнулась лбом в его плечо.

— спасибо.

— просто не хочу, чтобы ты видела меня не с лучшей стороны, — пробурчал он, чуть отодвигаясь. — но видно, уже поздно. ты упрямая, как чёрт.

— ты меня так и растил.

он усмехнулся, отхлебнул кофе и посмотрел в окно. день начинался непросто. но настя знала — теперь она не просто участник этой истории. она идёт туда сознательно.

сборы шли медленно, почти молча — как перед чем-то, что всё равно неминуемо, но каждое движение имеет значение. настя стояла перед зеркалом в коридоре, волосы ещё влажные после того, как она быстро умылась ледяной водой. на душе было неясно — будто предчувствие, будто тонкая нитка тревоги натянута от груди до самого выхода.

она рылась в куче одежды у стены, но взгляд цеплялся за старую кофту — кофту хэнка, которую он когда-то оставил у них после бессонной ночи в гостях. серая, с длинными рукавами, чуть вытянутая, с капюшоном. она натянула её через голову, втянув нос в ткань — там всё ещё оставался лёгкий, едва уловимый запах сигарет, дешёвого геля для душа и чего-то... знакомого, близкого. будто сама память о нём.

джинсы настя вытащила из-под стула — те самые, с сешки, обтёртые на коленях, немного свободные в талии, с затертыми карманами. она сунула туда телефон и зажигалку, накинула ремень, из привычки дёрнула за петлю на поясе.

на ноги — старые, поношенные кеды, белые когда-то, теперь с серыми шнурками и стертыми носами. от них пахло улицей, гаражами, вечерами с парнями. слишком много воспоминаний в каждой детали её образу сегодня — но иначе она бы не почувствовала, что готова.

гена натягивал куртку в коридоре, искоса на неё поглядывая. он видел, как она будто собирает себя по кусочкам, даже если внешне была спокойна. в их тишине было всё: напряжение, нервы, страх, попытка быть сильнее, чем на самом деле.

— готова? — хрипло спросил он, завязывая шнурки.

настя кивнула.
— готова.

они оба знали — это было не просто про дорогу в гараж. это было про встречу с тем, что может не вернуться назад прежним.

по дороге к гаражу стояла серость — небо затянуло, асфальт ещё не высох от недавнего дождя, и воздух был влажным, прохладным, будто всё вокруг затаилось в ожидании. настя кутается в кофту хэнка, натянув рукава до самых пальцев. широкий капюшон слегка скрывает лицо, но взгляд — острый, цепкий, усталый.

гена идёт рядом, чуть впереди, будто инстинктивно преграждая путь возможной беде. он не говорит — просто курит, молча, с таким лицом, будто мысленно уже разбирается с кисой, в голове прокручивая варианты разговора.

настя время от времени украдкой на него смотрит — она видит, как он напряжён, как челюсть сжата, как кулак подрагивает, сжимая зажигалку. в такие моменты ей хочется развернуться. или наоборот — побежать быстрее, чтобы всё случилось скорее.

у гаража тихо. дверь приоткрыта, изнутри доносится не музыка, не смех — просто голос хэнка, глухой, будто он рассказывает что-то вполголоса.

гена первым толкает створку, и они входят внутрь. запах знакомый: сигареты, железо, старая мебель, чуть сырости — родной, хотя и чужой в такой момент.

когда настя зашла в гараж, воздух сразу будто сгустился — тепло от старого обогревателя, запах табака и старого железа, тишина, слишком плотная для компании, где обычно кто-то смеётся или спорит.

она кинула взгляд на всех сразу, но пошла первым делом к мелу — тот был ближе всех и встретил её лёгкой, немного сонной улыбкой.

— о настя, — он протянул кулак для приветствия.
она хлопнула его по плечу и коротко кивнула:
— ты как?

— да так, доживаем, — фыркнул он и снова втянулся в сигарету.

потом — хэнк. тот уже вставал навстречу, видно было — ждал её. в его взгляде было что-то вроде беспокойства и облегчения одновременно. она подошла ближе, они почти сразу обнялись, по-настоящему — крепко, чуть дольше, чем просто «привет». настя прильнула к нему на пару секунд, почти незаметно, и прошептала:

— спасибо, что вчера был рядом.

— всегда, — коротко, но очень уверенно сказал он. его рука медленно соскользнула с её спины, и он улыбнулся ей мягко, как будто хотел сказать «держись» — без слов.

и всё это время киса наблюдал. с самого края дивана. он вроде бы смотрел в пол, но не упускал ни одного движения. когда настя обняла хэнка, его взгляд резко поднялся — в нём промелькнула острая, колючая ревность, такая очевидная, что хэнк даже бросил на него короткий косой взгляд, почти вызывающий. но киса ничего не сказал. только сжал губы, будто в себя вогнал эмоцию обратно.

настя подошла к нему последней — и не обняла. просто остановилась перед ним, немного сдержанно.

— привет, — сказала она.

киса будто опешил на секунду, затем поднял глаза и так же ровно, почти безразлично выдал:

— привет.

и всё. он не потянулся к ней, не пошевелился. и настя не сделала ни шага ближе. только взгляд их на мгновение встретился — и там всё уже горело, только молча.

она отошла, села рядом, как будто случайно, но так, чтобы не касаться его вовсе. а в груди — немного трясло. от ощущения, что что-то сломано, и она не знает, как чинить.

сначала всё было как обычно. в гараже витала привычная полудрёма — окна запотели, кто-то возился с колонкой, из которой вполголоса играла что-то вроде старого «сплина» или «гражданской обороны», сигаретный дым плавно растекался по пространству.

мел что-то чертил в блокноте, усевшись на ящик, рядом крутился вентилятор без защиты — бесполезный, но работающий для успокоения.
хэнк сидел на краю дивана, листая кассеты и подкладывая под колонку новую. иногда скидывал насте взгляды — короткие, понимающие.
настя делала вид, что просто присутствует. сидела, обняв колени, кутаясь в кофту. всё как будто нормально, все свои, все здесь. даже киса периодически вставал, прикуривал, что-то говорил мелу, даже разок прокомментировал выбор трека. он был странно спокойным. слишком ровным. настя замечала каждую мелочь.

гена всё время держал дистанцию. он больше курил, чем говорил. смотрел — наблюдал, и будто накапливал внутри градус.

часам к шести, когда солнце уже начало оседать и свет в гараже стал золотисто-мутным, гена вдруг выпрямился, потушил сигарету о край банки и хрипло сказал:

— кис, пойдём выйдем. надо поговорить.

в гараже будто перестало дышаться. мел поднял глаза от блокнота. хэнк замер, держа в руках старую кассету. настя напряглась, не дыша.

киса посмотрел на гену спокойно, будто знал, что этот момент будет.

— погнали, — коротко бросил он, вставая.

они двинулись к двери, не спеша, но ощущение за ними тянулось густое, как дым.

и как только створка закрылась за ними, настя резко повернулась к хэнку, и их взгляды встретились.

в её глазах — тревога, та самая, от которой болит внутри.
в его — ясное понимание: да, этот разговор важен. и, может быть, опасен.

улица встретила их сыростью и тишиной — где-то вдали редкие машины проносились по мокрому асфальту, но у гаража было почти безлюдно. ветер дул в лицо, чуть поднимал края курток, и на фоне тяжёлого неба всё казалось ещё напряжённее.

гена закурил, не глядя на кису. пару секунд стояла тишина, в которой было слышно только щёлканье зажигалки и глубокий вдох.

— ты, блядь, вообще чё творишь? — резко начал он, не церемонясь. — ты в курсе, как настя из-за тебя вчера выглядела? как она вообще сейчас?

киса чуть отстранился, как будто знал, что щас поедет. он не отвечал, просто опустил глаза, стиснув челюсть.

— она, сука, вчера не спала, рыдала пол дня, понимаешь? а ты тут сидишь весь такой невъебенно спокойный, будто всё нормально.

— гена, — хрипло отозвался киса, — не надо на меня так. я...

— чё? что ты? — гена сделал шаг ближе, сигарета в руке дрожала от сжатия. — это нормально — сначала тянуть к себе, потом морозиться? она ж не просто так тебе это писала. она, блядь, доверилась тебе, а ты как ребёнок — исчез! чё, страшно стало?

киса вскинул голову, глаза его были красные — не то от сигарет, не то от недосыпа. лицо сжато, в скуле ходит жилка.

— да, страшно, понял?! — сорвался он, резко. — я не хочу её калечить. не хочу повторять за теми, кто её уже предавал. я сам себе не доверяю, ты в курсе, что я из себя вообще представляю?

— а ты решил, что лучше просто обрубить? — гена злился, но уже говорил тише, тяжелее. — лучше пустота, чем попытка?

киса выдохнул, откинулся спиной к стене гаража. он не выдерживал, он не хотел, чтобы этот разговор был, но он понимал — без него никак.

— я реально не знаю, как правильно. я только знаю, что ей не нужен я — такой, как есть. лучше я буду рядом молча, чем рядом и вредить.

гена замолчал. курил, смотрел в сторону. потом сказал, спокойно, почти тихо:

— она не хочет, чтоб ты был молча. она просто хочет, чтобы ты был. а ты ссышь и прячешься за благими намерениями.

киса опустил голову, глядя на свои руки.

— я просто боюсь, реально боюсь.

— значит, собирай яйца в кулак и решай, — отрезал гена. — или ты рядом, или уходишь по-настоящему, но тогда даже не вздумай ей писать.

наступила тишина. холодный воздух бил в лёгкие, и сердце у каждого билось тяжело.
кто-то должен был сказать правду — и кто-то должен был принять её.

разговор, начавшийся с жара и тревоги, всё больше напоминал натянутую струну, которую вот-вот перережет что-то острое. воздух между геной и кисой стал буквально вибрировать от напряжения.

гена уже не пытался себя сдерживать. слова срывались с губ резко, с нажимом.
— ты не ребёнок, киса! ты отвечаешь за свои поступки! если ты такой слабый, что не можешь быть рядом, — значит, не лезь туда вообще! ты только хуже ей делаешь.

— я и так не лезу, блядь! — сорвался киса, его голос надломился, в нём было столько боли, что на секунду всё затихло. — я пытаюсь держать себя в руках! я не хочу разрушить то, что у неё осталось!

— так ты уже всё разрушил, — отрезал гена, приближаясь почти в упор. — ей хуже без тебя, чем с тобой. понял? ты сделал её зависимой от себя, а теперь, как трус, откатился. ты не хороший, киса. ты эгоист.

киса не выдержал. в его голове пронеслось всё сразу — голос насти, её глаза, её слова, та ночь, и вот эти слова от гены, холодные, безжалостные. он не думал. просто вскинул руку и ударил.

удар был резкий, прямой, по лицу. гена пошатнулся, но не упал. в следующее мгновение он сам бросился вперёд, и они сцепились. шум глухих ударов, хрип, матерщина — драка вспыхнула мгновенно, как искра на сухой соломе.

внутри гаража — сначала никто не понял, что происходит.
но через пару секунд всё стихло.
и сквозь щели в двери послышались глухие звуки — удары, сдавленные выкрики, чей-то тяжёлый выдох.

настя сначала замерла. на секунду. всё внутри будто остановилось.

потом она резко подняла глаза на хэнка, и в её взгляде была чистая, паническая тревога:

— они?!

хэнк уже вставал. его лицо напряглось, челюсть свелось, и он коротко кивнул.
без слов.
он всё понял.
а настя — чувствовала, как сердце падает в пятки.

драка вспыхнула яростно и быстро, но не длилась долго. хэнк, сдерживаясь, выскочил из гаража, хватая кису за плечо и силой оттаскивая его в сторону. на какое-то время всё превратилось в хаос — ругань, тяжелые шаги, жестокие толчки. но через несколько минут, когда гена и киса оказались в разных концах гаража, тяжело дышащие, всё резко стихло. хэнк, ещё несколько секунд держа руку на плече кисы, говорил ему что-то тихо, но строго. он был измотан, но взгляд его был жёстким.

наконец, когда всё успокоилось, гена и киса сидели друг от друга на пару шагов, молча, словно их не было вообще в этой комнате. ни один не поднимал глаз. оба были в крови, лица ссадины и царапины, глаза мутные от боли и усталости. на их телах не было места, куда не попала бы рука другого. гена отпустил свою сигарету, она валялась у ног, а киса сжимал руку, которая запульсировала от удара.

настя стояла в дверях, молча наблюдая за этим. она не знала, что чувствовать, но всё внутри её протестовало. все их эмоции, боль и ярость, вырвались наружу в этой драке, но что теперь?

через несколько минут молчания, когда каждый из парней по-своему принимал тяжесть ситуации, взгляды обоих — кисы и гены — встретились с ней. не было слов. это было почти невыносимо. в глазах гены отражалась усталость, а в глазах кисы — разочарование, словно он понимал, что всё, что было до этого, теперь разрушено.
их виноватые взгляды, не смотря на всё, словно задавали один и тот же вопрос: «что теперь?»

но настя не могла ответить. её сердце было полно невыраженной боли и растерянности. она просто стояла, не зная, что сказать, и взгляд её скользил между ними, будто они уже не были теми людьми, с которыми она пришла сюда.

— извините... — наконец сказал гена, но не поднимал взгляда.

киса выдохнул, еле заметно качнув головой. он не произнес ни слова.

и в эту тишину, в гнетущую тяжесть, только тихие звуки их дыхания и шорох сигаретного дыма ощущались в воздухе.

— это пиздец, ребята, — пробормотал хэнк, его голос был тяжёлым и усталым, но в нём всё-таки был какой-то элемент отчаяния. — так и до последнего останетесь? пока всё не порушите?

мел промолчал, только погладил себя по затылку, как бы пытаясь снять напряжение, но на самом деле это всё не избавляло от чувства неловкости и растерянности. он был всегда сдержан, но это было больше похоже на защитную реакцию, чем на поддержку.

хэнк подошёл к насте и поморщился, как будто он не знал, как её утешить, но знал, что её боль тоже часть этого. его рука мельком коснулась её плеча.

— извини, что так получилось, — сказал хэнк, голос у него стал мягче, но всё ещё носил нотки разочарования. — я не знал, что это так далеко зайдёт. они оба не понимают, что из-за своих ошибок они сделали всем больно.

он оглядел кису и гену, а потом снова посмотрел на настю, его взгляд был одновременно обеспокоенным и виноватым.

— но они, сука, оба запутались, — пробормотал хэнк. — они... реально не понимают, что делают, пока не пизданутся. а тогда уже поздно.

он нервно выдохнул, снова взглянув на парней, которые сидели молча, с опущенными головами.

— ну и что теперь? — обратился он к мелу, в который раз повторяя вопрос, на который сам не знал ответа.

гена сидел молча, глаза были уставшими, а его лицо — словно выжженное. он несколько раз оттёр рукавом лицо, пытаясь избавиться от следов усталости и боли, но ничего не выходило. когда молчание стало невыносимым, и напряжение в гараже всё больше возрастало, он поднялся с места. взгляд его метнулся по комнате, остановился на каждом, а потом взгляд упал на настю.

— ну всё, наверное, пора домой, — тихо сказал он, но голос звучал устало, как будто в этих словах скрывалась не просто фраза, а тяжесть всего, что произошло.

все вокруг замерли, и даже киса с хэнком, которые все это время старались избегать взгляда гены, теперь не могли отвести глаз. атмосфера в гараже была глухой и напряжённой, как натянутая струна.

— да, пора... — добавил гена, переводя взгляд с насти на парней. он как-то сразу почувствовал, что этот вечер стал для них слишком большим испытанием, и не хотел затягивать его ещё больше.

настя молча кивнула, не зная, что сказать. в её голове всё перемешалось. она хотела сказать что-то ободряющее, но в голосе было больше растерянности, чем уверенности. и даже не зная, как дальше поступать, она только кивнула, соглашаясь с геной. зато гена, заметив её молчание, вздохнул и, не произнося больше ни слова, подошёл к выходу из гаража.

мел и хэнк тоже не стали возражать, ведь в этой ситуации слов не нужно было — они уже всё поняли. тяжёлый момент прошёл, и все знали, что сейчас настал момент возвращаться.

— пошли, — сказал гена. — ночь не для разговоров.

с этим они покинули гараж, и, хотя шаги каждого были тёплыми, тянущимися домой, в воздухе всё ещё оставалась тяжесть от всего произошедшего.

по дороге домой тишина, которая повисла после того, как они покинули гараж, была почти осязаемой. гена шёл впереди, его спина была немного согнута от усталости, и всё вокруг казалось тяжёлым. он шёл молча, по привычке, держал руки в карманах, не оборачиваясь, но чувствовал напряжение. он знал, что ему предстоит разговор с настей, но всё же тянул этот момент.

настя, шла рядом, её взгляд был направлен в землю, но внутри неё всё кипело. её душа была переполнена вопросами, переживаниями, разочарованиями. и когда она не могла больше молчать, когда всё внутри неё бурлило от эмоций, она резко выдохнула и наконец заговорила:

— зачем ты полез драться, а? — сказала она, обгоняя его на несколько шагов и бросая взгляд через плечо. она не пыталась скрыть недовольства в голосе. — что за херня? ты что, вообще не думал?

гена ничего не ответил сразу, только шагал вперёд, но было видно, что её слова его задели. он тяжело вздохнул, как будто уже знал, что это всё вот-вот вырвется наружу.

— ты ведь знал, что всё так закончится, а? — продолжала она, не давая ему возможности уйти от ответа. — ты совсем не думал, как мы все после этого будем себя чувствовать?

гена почувствовал, как его терпение начинает иссякать. он уже был под усталостью, но её слова пронзали его. он обернулся и посмотрел на неё с раздражением:

— ты серьёзно? — буркнул он. — а ты что, думала, что я могу просто сидеть и смотреть на то, как всё рушится, а не сделать ничего?

— нет, не думала! — резко ответила настя, её глаза сверкнули. — но что ты хотел добиться этим? ты ведь всё испортил ещё больше! почему ты всегда действуешь, не думая о последствиях?!

гена замолчал на мгновение, осознавая, что в каком-то смысле она права. но всё же, чувства не отпускали его.

— не лезь, насть, — сдержанно произнёс он. — я делал, так, как считал нужным. он опять не оборачивался, потому что понимал, что ещё один спор с ней сейчас приведёт только к ещё большему разрыву.

настя не сдавалась. она чувствовала, что у неё есть право на эти вопросы, и её раздражение росло с каждым шагом. весь этот вечер, весь этот день с кисой и геной теперь казался ей одним сплошным кошмаром.

— ты правда не понимаешь, что ты натворил, да? — её слова стали более резкими. — ты мог всё решить по-другому. а теперь все просто сидят и смотрят на тебя, как на дебила.

гена остановился и посмотрел ей в глаза, его лицо было жестким.

— и что ты предлагаешь, а? — почти спокойно спросил он, хотя в голосе всё равно было немного злости. — только не говори, что ты меня не понимаешь. ты не была там, ты не видела, как это всё накаляется. не надо судить, если не знаешь всего.

настя немного замолчала, но её взгляд не ушёл от него. она чувствовала, что этот разговор ни к чему не приведёт, и её слова начали терять свою силу. всё было просто слишком запутанно, и оба они были в тупике.

в гараже царила тишина, но эта тишина была напряженной, как натянутая струна. киса сидел на старом диване, его тело было напряжено, а взгляд мракобесно блескался от агрессии. он, казалось, не мог успокоиться после того, что произошло между ним и геной. в его голове всё крутилось, и в какой-то момент он не выдержал.

— чё за хуйня? — резко прервал тишину киса, поднимаясь с дивана. он повернулся к хэнку, и его взгляд был полон гнева и недовольства. — ты чё, совсем охуел? почему ты к насте клеишься, а? ты что, думаешь, что ты можешь что-то ей объяснить?

хэнк вздрогнул, не ожидав такой выплеск эмоций от друга. он сразу понял, что это не просто так. киса был явно на грани, и его поведение не обещало ничего хорошего. он не хотел, чтобы их дружба ещё больше обострилась, но в его глазах уже было напряжение.

— что ты несёшь? — ответил хэнк с удивлением, стараясь говорить спокойно. он знал, что киса легко выводится из себя, и в такие моменты его слова могли быть неосмотрительными. — не надо привязывать к себе всё, что происходит с настей. я ничего такого не делаю.

— ты нахрен не в своём уме, если думаешь, что она тебе что-то должна! — киса кричал уже громче, его голос звучал, как срывающаяся струна. — ты как будто не понимаешь, что ей тяжело сейчас! и ты ещё... тут со своими ебаными намеками! ты хочешь, чтобы она от всех отвернулась?!

хэнк постарался сохранить спокойствие, но киса не давал ему возможности нормально ответить. он знал, что его друг был сейчас не в себе, и не собирался спорить. однако это не значило, что он был готов просто молчать.

— слушай, ты на самом деле думаешь, что я клеюсь к насте? — снова сказал хэнк, его голос был уже чуть более уверенным, но в нём слышалась некоторая досада. — ты что, с ума сошел? я ей друг, ты сам прекрасно это знаешь.

киса фыркнул и повернулся, сжимая кулаки. он чувствовал, что ситуация становится слишком напряженной, и его раздражение становилось всё более неконтролируемым.

— ты её знаешь! ты с ней постоянно! ты думаешь, я этого не замечаю?! — его слова звучали как обида, скрытая за гневом. — ты меня за идиота держишь? она всё время с тобой, а я... я вообще не знаю, что думать!

хэнк, немного прикусив губу, снова пошёл на уступки. он не хотел ругаться, тем более из-за того, чего на самом деле не было. он знал, что киса переживает, но, чёрт возьми, это не давало ему права так агрессивно выплескивать эмоции.

— успокойся, киса. всё это не так, как ты себе представляешь. она нуждается в друзьях сейчас, и я ей просто помогаю. — хэнк сделал шаг в сторону, стараясь сделать голос мягче, но его глаза всё же не сходили с кисы, понимая, что этот разговор может ещё больше накалиться. — ты не можешь просто вот так всё сжигать, потому что тебе что-то не нравится.

киса обернулся, его лицо было красным от злости и эмоций.

— не лезь ко мне со своей психологией, ты не понимаешь, что я переживаю! — он схватился за голову, как будто всё в нем кипело. — я не хочу, чтобы она снова обжигалась. она и так через многое прошла.

хэнк замолчал, чувствуя, как всё это давит на его собственную совесть. он знал, что киса был прав в некоторых моментах, но он также знал, что его намерения не были плохими. он понимал, что в такой ситуации не может просто так спокойно и безболезненно всё решить.

— не переживай, я не собираюсь её добивать, — сказал хэнк, отводя взгляд, когда понял, что не может убедить кису так быстро.

молча, они оба посмотрели друг на друга. атмосфера стала ещё более тяжёлой, и киса, почувствовав, что не может больше выкрикивать эти слова, всё-таки сделал шаг назад и отдалился.

настя чувствовала себя подавленной и измотанной. после разговора с геной она не могла избавиться от неприятного чувства, что всё вокруг стало каким-то слишком сложным и запутанным. она лежала на своей кровати, сжавшись в куколку под одеялом, и достала телефон, чтобы немного отвлечься.

только она начала печатать, как телефон звякнул, и сразу пришло сообщение от хэнка.

— как ты? всё в порядке? — написал он, будто чувствуя, что что-то не так.

настя задержала дыхание, на мгновение не зная, с чего начать, и потом принялась печатать.

я не очень... просто был разговор с геной. он —переживает, что я снова буду переживать из-за всего этого. я не могу понять, что мне делать с этими чувствами. всё так запутано...
— написала она, стараясь не показывать своей уязвимости.

ответ пришёл через пару секунд.

— я понимаю, насть. не переживай, всё будет хорошо. я думаю, что гена просто хочет, чтобы ты была в безопасности, и боится, что слишком много всего происходит. ты не виновата в том, что произошло. мы все в этой ситуации.

настя усмехнулась слабой улыбкой, читая его слова. всё-таки, хоть какая-то поддержка, пусть и через экран.

ты прав. просто... мне странно всё это. я не хочу, —чтобы всё разрушалось. я знаю, что мне не стоит думать о том, что происходит между вами с кисой, но... я переживаю. и не хочу, чтобы кто-то пострадал.

её пальцы немного дрожали, но она продолжала печатать. через пару секунд на экране снова появился ответ.

— ты никому не навредишь, мы все понимаем. да, киса сейчас не в себе, но это временно. всё наладится, ты не переживай. а если что-то случится — я всегда рядом.

настя почувствовала, как в груди стало легче. чувство тревоги немного отступило, и она, наконец, почувствовала, что хоть кто-то её поддерживает. это было именно то, что ей нужно было услышать.

спасибо, хэнк. мне правда не хватает уверенности. —надеюсь, ты прав.

ответ пришёл почти мгновенно.

— ты не одна в этом. всё будет хорошо, насть. ты сильная.»

настя прочитала его сообщение и наконец расслабилась, чувствуя, как её сердце чуть замедляет ритм. в голове немного прояснилось, и она закрыла глаза, возвращаясь к размышлениям о том, как важно быть рядом с теми, кто поддерживает, даже если обстоятельства сложны.

на этом их переписка завершилась, но чувство поддержки было с ней всю ночь.

настя долго лежала в темноте, пытаясь справиться с мыслями, которые не отпускали её. телефон уже молчал, и её последняя переписка с хэнком всё ещё висела в голове. она чувствовала, как усталость постепенно берёт верх, но внутреннее беспокойство не позволяло ей спокойно уснуть. её мысли не давали ей покоя — то тревога за гену, то переживания по поводу того, как всё разворачивается с кисой и остальными.

прошло время, и настя почувствовала, как её тело начинает расслабляться. сначала сжимающиеся плечи стали менее напряжёнными, а её дыхание стало глубже. она ещё пару раз перевернулась на бок, взглянув на часы, и, наконец, почувствовала, как тяжёлые веки начали опускаться.

тишина в комнате была абсолютной. единственный звук, который доносился из-за окна, был тихий шелест листьев, движущихся по ветру. настя, в попытке отключиться от всего происходящего, закрыла глаза, отпустив все свои мысли. спокойствие, которое она искала, пришло медленно, но уверенно.

её тело расслабилось, и внутри неё, наконец, затихли все волнующие мысли. как только она позволила себе отпустить этот внутренний комок тревоги, сон пришёл быстро, мягко обвивая её. в её голове начали мелькать лёгкие образы — неясные, не связаны с реальностью, но наполненные каким-то покоем.

настя уснула, не зная, как именно это произошло, но ощущение тишины и пустоты вокруг стало единственным, что ей нужно было для того, чтобы отключиться от всего на время.

...