Металлический колокольчик

* * *

Это была единственная на сегодня, но крайне важная мишень. Когда Хтонике нужно было найти конкретного человека, Венди всегда справлялась с этим, даже если была злой или сонной. Просто очередное свидание, ничего особенного. В этот раз всё было как всегда. Венди шла вперёд по узким переулкам и пыталась выловить нужную им цель.

Как всегда, ключевые детали от Шоэнта. Мишенью стал мужчина, арестовавший троих членов из разных звеньев меньше чем за пять дней. Был человек, что прошептал на ухо имена людей, а был тот, кто решил примерить роль местного героя и наказать их. На этот раз целью оказался именно псевдогерой. Шоэнт дважды повторил его имя и адрес штаба, в котором тот нередко ночевал. Оставалось только выманить. Всего два предложения, произнесённые любимым человеком.

— Аллев, — женский голос дрожал. — Послушай.

Нерра держала у губ заложницы заражённый шприц. Только не двигаться. И дышать очень, очень медленно.

— Аллев, Хильна умирает. Срочно возвращайся.

Провод перерезали. Этого было с лихвой. Только шприц в специальный коробок — женщина упала на пол.

— Не валяйся здесь, приляг на кровать, — попросила Нерра. — Мы уходим, милашка.

Они вышли из чужой квартиры, оставив отчаяние и страх как вечный гостинец. Женщина знала, чем всё закончится, Хтоника — так тем более. Сейчас борец за справедливость мчался домой — что-то произошло. А значит, идеальный шанс сыграть по-крупному.

Это не был наивный зевака, который ничего не подозревал. Он знал, с кем борется. Мишень не сворачивала в переулки, чтобы сократить расстояние, а бежала только по центральным улицам. Он переживал о человеке, который ждал дома. И сердце его, скорее всего, колотилось во всю силу.

Мышеловка поджидала у самого дома, в небольшом дворовом перекрёстке. Когда площади и широкая улица с рельсами оставались позади, достаточно было рукой подать. Бугай Бриккт занёс биту и прислушался. Громкие шаги, тут не спутаешь. Венди отсчитывала секунды. Она представила цифру ноль, а потом грациозный жест дирижерской палочкой. Широкий замах и мощнейший, просто сокрушительный удар по лицу. Цель умерла сразу — такие столкновения не оставляли шансов.

— Конфетка, — цокнула языком Нерра.

Она швырнула на лицо покойнику тряпку.

— Приложи, может полегчает.

Настроение лидера заметно скакнуло вверх. Венди знала, как он ненавидел таких людей. Дело было в идее. С такими людьми умирал и посыл «Цикла», а не только рядовой солдат. Самая ценная и редкая птица, которую общипали ещё в воздухе. Дарко опустился на колени, начал нащупывать окружение, будто искал иголку, а когда коснулся тела — разорвал рубашку жертвы и со сдержанной ненавистью воткнул скальпель в солнечное сплетение. Вниз. С каждым движением он осознавал, что победил. Угроза испарилась.

Лидер засунул руку в рану, что-то нащупал и крепко сжал кулак. Он возбуждённо дышал, будто вся суть происходящего заключалась в запахе. Когда рука вынырнула из тёплой щели, Дарко засмотрелся на блеск. Йеталь[1] делилась светом, чтобы красная жидкость стала видна. Лидер поворачивал кисть, что была полностью испачкана в крови, будто она переливалась как бриллиант. Найдя нужный угол, Дарко застыл. Улыбнулся, а потом сдавленно заплакал.

— Ржавое поколение. Ржавый слой нашего города, — он с трудом выдавил слова и начал дрожать как при ознобе.

Никто даже вида не подал, что что-то не так. Венди, как и все, смотрела на блеск крови и ждала, когда же можно будет пойти домой. В конце концов Дарко успокоился и махнул рукой.

— Хорошо. Замечательно. Сейчас рассчитаемся и по домам.

«Наконец», — подумала Венди и попрощалась с другими.

* * *

Мысли о серпантине остались где-то далеко. По пути она мяла тканевый мешочек, крутила его как могла, чтобы успокоить нервы. Не выходило. Что-то беспокоило, может, даже делало физически больно. Неописуемое и аморфное чувство, когда точно что-то пошло не так, когда всё должно было быть иначе. Или просто невероятно захотелось, чтобы изменилось хоть что-то. Может, поводом стал недавно живой человек.

Венди представила, что бы делал отец, если бы с ней случилось такое же. Она сильна, но, мало ли, нашёлся бы кто-то сильнее. Перестань близкий человек приходить домой, даже больной не лежал бы днями напролёт. Уже через сутки он наверняка испугается. Развесит объявления и будет расспрашивать соседей. А потом возьмёт деньги и научится выживать один. Ему станет тоскливо, но придётся научиться жить в одиночку. Есть дом, есть еда и запасы. Шаг за шагом, но получится. В пятьдесят три года у многих жизнь только начинается. Вот и у него бы началась. Да, он бы точно не умер с голода или нищеты.

Дома Венди старалась успокоиться, но всё ещё была на нервах. На нервах накормила проснувшегося отца, на нервах дала таблетки и вкрутила новые лампочки в люстру, которая так редко включалась. Это не помогло расслабиться.

Но было и хорошее. Ещё один шажок к будущему — очередной мешочек с деньгами отправился в шкаф.

— Бросай ты всё это.

— Что бросать?

— Не нужно копить деньги. Мы всё равно никуда не уедем, ты же понимаешь.

Венди сдержала себя, со всей силы сжала мешочек и оставила его в шкафу. Села на стул, но удобно не было. Она не находила себе места, но в конце концов закрыла глаза ладонью, давя пальцами на виски, пытаясь проломить их. Если однажды получится, так будет даже лучше.

— Знаешь, наверно, где-то там внутри я искренне жду, что ты меня поддержишь. Что скажешь: «Спасибо, у нас всё получится». Ты когда последний раз выходил на улицу? Ты видел, что там происходит? С тех пор, как ушла мама, там не стало светлее, поверь мне. И каждый раз я выхожу туда, только чтобы когда-то увидеть, как мой отец стал здоровым и не живёт в помойке.

Набухший пузырь внутри оказался полным до краёв. Он лопнул, и внутри оказалась львиная доза злости.

— Но в этой мусорке даже родной человек втаптывает меня меж плит ещё и ещё глубже. Ради чего мне тогда жить, если единственный, кто у меня остался, уже похоронил себя? И каждый раз, каждый раз открывая дверь сюда, я надеюсь, что мама будет внутри, а ты будешь стоять с выпрямленной спиной. Но ты опять говоришь, что мы будем вариться в этом всём до конца. Спасибо, родной человек, мне хватает грязи. Я в ней варюсь и стараюсь держаться умницей. Но мне бы и хорошего хоть немного. Дьявол, хоть сколько-то твоего тепла, я бы оценила. Но его у тебя нет. Его нет.

Она качала головой, не открывала лица и изо всех сил сдерживала порывы слабости внутри. Отец начал было что-то говорить, но Венди перебила его:

— Закрой рот. Пожалуйста, замолчи, потому что все твои слова меня зарывают ещё глубже. Я всё равно увезу тебя отсюда. Даже если это мне многого будет стоить, даже если ты сам в это не веришь. Я увезу и вылечу тебя, даже если ты останешься всё той же неблагодарной сволочью.

Она открыла дверь пинком, и стало легче. Скрип, а потом щелчок. Ночная прогулка должна была остудить пыл. Эти странные походы по тёмному клоку были нужны, и в большинстве своём приятны. Здесь не было особо больших улиц, поэтому доводилось петлять по улицам-крючкам, как их называли. Почти все окошки были закрыты. Почему-то в такое время, когда ни людей, ни шума, где-то на горизонте виднелось умиротворение. Совсем не близко, но хоть что-то на фоне грязи.

Венди подумала о матери. Тот вид раздумий, который каждый раз повторяется и ни к чему не приводит. Паскудное пятно, не более. Тогда подумала об отце и тоже ощутила, что внутри неприятно. Как и с Хтоникой. Как с квартирой, в которой она жила. Место, в котором хотелось находиться поменьше, а подоконник поднять ещё выше, чем сейчас. Уже давно не хотелось произносить слово «дом», а отца называть «папой». Лучше неизвестность, что на улице. Она-то хоть иногда преподносит сюрпризы.

Поворот на аллейку. Девушка прекрасно знала, куда идёт. Здесь стоял маленький вагон, такой же мёртвый, как и другие, но удосужившийся умереть в нужном месте. Ему выпала честь стать маленькой коммерческой каморкой. Решетка перед носом и бледно-белый свет изнутри.

— Сырный какао.

Ей не ответили. Ничего удивительного для Торакса, но порой, совсем-совсем иногда, хотелось, чтобы хоть кивнули в ответ. Она положила деньги на маленькую стойку и покосилась направо. Работа закаляет реакцию и внимание, что ни говори.

Венди взяла стаканчик и скользнула за угол. Не чтобы бежать и не чтобы прятаться. Момент, и она с незнакомцем стояла уже куда ближе. Кончик небольшой биты почти касался лба недруга.

— Попробуешь перехватить, я достану нож, — устало сказала Венди, отпивая какао из стакана. — И обещаю, что ты заскулишь как псина.

— Эй, не...

— Не мели языком, а зови остальных. Шваль.

Человек, прячущий лицо под капюшоном, даже издать звук не успел, как из-за углов вылезло ещё трое.

— Что за тон? Кто-то обидел, или как?

Один из них подошел ближе к фонарю. Он раздвинул плащ и продемонстрировал огнестрел на ремне. Венди отхлебнула какао, придерживая крышку пальцами. Какое же мерзкое чувство будет, если оно всё прольётся на шею.

— Ух ты, цепра-а. У меня такой штуки нет, — простодушно пожала плечами она. — Любопытная вещица. И опасная. Жуть.

Венди разозлилась, просто мгновенно. Она сама не знала, откуда берутся эти приступы ярости, и не считала их нормальными. Но сейчас было чувство, что она вырвет оружие из чужих рук и четыре раза выстрелит.

Девушка спустила рукав, и этого было достаточно. Она сделала несколько шагов к мужчине с оружием, так, чтобы стоять с ним лицом к лицу. Все они прекрасно видели красный браслет.

— А у меня только нож с битой. Но разница в том, что реши я хоть головы вам поотрезать, об обносках вроде вас никто не вспомнит уже наутро. А если ты меня сейчас хоть толкнёшь, Хтоника тебя и всю твою семейку пропустит через тёрку, я обещаю. Поэтому в глотку себе засунь свой ствол и трижды выстрели, папин бандит.

Она плюнула недругу под ноги и ушла в своём направлении. Злило аж до мандража. Такие только научились держать оружие в руках, а уже важничают и выдают из себя вершину темной стороны. Чушь, просто чушь.

Венди уселась на рельс. Отпила какао, и по телу пробежало какое-то извращённое удовольствие. Она любила вкус дешевизны. Даже если был выбор, она предпочитала то, что похуже — так почему-то казалось правильнее. Так, чай, который она пила, был явно покрыт каким-то налётом, от которого зубы будто скрипели. В нечастые случаи, когда она пила алкогольное, выбирала попроще. Так, чтобы любой другой бы отпрянул и сказал: «Ну какой это алкоголь? Это мерзкое пойло даже пить невозможно». Даже этот сырный какао — в нём ни запаха натурального сыра, ни настоящего какао — ничего. Просто жёлтый и коричневый порошки залиты проточной водой, только и всего.

— Ричард, а ну, слушай. — Она легла на спину и подняла куклу перед собой. — Тебе тоже легче дышится на свежем воздухе? Я читала, что все люди делятся на несколько типов по темпераменту. Как там?.. Первопроходцы, сновидцы, ураганы, колыбели и... эм... Ещё какой-то. Но это не важно. Мы с тобой сновидцы, Ричард. Эти люди могут воспринимать и впитывать мир даже с закрытыми глазами. Настоящие они раскрываются тогда, когда все остальные спят. И сами решают — пойдут они сегодня в другой сон или пригласят в свой. Ну, или решат побыть наедине, сам понимаешь. Точно про меня. А раз я тебя создала, то ты тоже что-то видишь во снах. Наверно.

Девушка положила куклу на живот. Одной рукой она прикрыла глаза, а второй обняла друга.

— На рельсе спать — это жуть, конечно. Но сейчас мы такие сони, что всё возможно, да? Тут хоть пахнет нормально.

Она замолчала. Её окутал стыд, который бы не понял никто другой. А ей было грустно, по-настоящему и искренне грустно от того, что приходится обманывать того, кто дорог. Пусть всё это и странно.

— Извини. Я всё никак не могу связать тебе друга. Всё время выходят какие-то задрыпанки. Мне кажется, что я разучилась вязать красивых и нормальных кукол. Как ты. Мне просто не хочется. И не получается, хоть я и обещала. Прости.

Она шмыгнула носом и постаралась успокоиться. Негоже плакать из-за такого, хоть и пустяком это ну никак не назовёшь.

— Всем нужны друзья, Ричард. Все здесь засыпают с мечтой о друге, а просыпаются с врагом у порога. Но тебя никто не обидит. Даже у самого страшного кошмара нет шансов против тебя. Потому что в каждую твою ниточку мы с мамой заложили очень много любви. Благоночья, мой маленький сновидец.

___________________________________________________________

[1] Йеталь — наименование луны.