Глава 44. Откровение Паразита. Последняя схватка
... Замок, окутанный туманом, был величествен и прекрасен. Его позолоченные купола бледно мерцали в сероватом сумраке зарождающегося холодного и сырого утра. Венчавший его каменный герцог Никлот верхом на коне, вставшем на дыбы, показался Странникам, торопливо шагавшим к нему по широкому каменному мосту, немым суровым стражем волшебного мира.
Калитка в ограде Шлоссгартена бесшумно распахнулась, повинуясь заклинанию.
Старинный герцогский сад, погружённый в зимнюю дрёму, походил на зачарованное царство. Туман клубился над озером, точно густой белый пар над котлом ведьмы, цеплялся за кроны обнажённых деревьев и кустарников подобно нитям густой паутины, скрывал аллеи и тропинки, смазывал очертания виадука, перекинутого на Лебяжий Островок.
«Как часто приходил я сюда, – размышлял Оливер, шагая рядом с Джейн по тропинке, огибающей Замок. – Каратал вечера, стоя на старинном разводном мосту... Глядел на тёмную озёрную воду, отражающую желтоватый свет фонарей, отстранённо прислушиваясь к тихому журчанию и шелесту волн, разбивающихся о крутые берега, заросшие осокой и камышом... И чувствовал себя счастливым, находясь поблизости от моих дорогих. И даже не мечтал, что когда-нибудь настанет день — и мы вернёмся на Арду, все вместе...»
Видно было не дальше вытянутой руки. Волшебники брели наугад, узнавая — и не узнавая знакомый парк.
– Как в сказке Норштейна, – сказала Прия. Улыбнулась, глядя на Чарли, вышагивавшего впереди. – Котик в тумане.
– Нолли!..
Джейн вдруг приостановилась, тревожно огляделась.
– Что такое, леди?!
Оливер встревожился не на шутку, глядя на побледневшее лицо подруги. Дети замерли, обеспокоенные не меньше.
– Подожди... – Джейн вскинула руку, прислушалась. Покачала головой. – Нет, только показалось, что кто-то идёт за нами.
– Ах, мам! – Прия взяла её под руку. – Это из-за расшатанных нервов тебе мерещится всякое...
С чародейкой явно творилось что-то неладное. Оливер чувствовал, что ей стоило немалых усилий притворяться спокойной.
«Потерпи ещё немного, милая, – мысленно обратился к подруге маг. – Скоро твоим переживаниям придёт конец. Раз и навсегда...»
Резкая боль внезапно пронзила плечо Оливера. Он едва сдержал вскрик. Знакомый симптом напомнил о давней болезни, о которой почти позабыл. Почему?!.. У него не было ответа.
... Очертания Грота Отлучённых, утопающего в белесой мари, казались призрачными. Но вот Странники ступили в сумрак, царящий под его низким сводом.
– Я ведь догадывался, что это место таит удивительный секрет, – тихо проговорил Хари.
– И о том, что здесь может открыться дверь в ТОТ мир? – Прия усмехнулась. – Вот Чарлёнчик в этом не сомневается!
Фамильяр издал рычание, кончик распушённого хвоста задрожал.
– Не спокоен наш котик, – заметил Хари. – Хотя понять можно... Оливер?!
– Папа!!!
Волшебник стоял, прислонившись спиной к одной из колонн, по лицу разлилась смертельная бледность. На оклик дочери он лишь пробормотал что-то о том, что всё в порядке.
Боль в плече не утихла, к ней теперь добавилась слабость. Капля за каплей утекали силы, как и в тот вечер, когда Прия едва не стала жертвой насильников. Он медленно осел наземь, чувствуя, что сознание вот-вот покинет его.
Его предположение было слишком невероятно и страшно, чтобы мозг согласился принять его хотя бы за рабочую гипотезу. Тем более, что победу, доставшуюся столь дорогой ценой, Оливер считал абсолютной.
«Великий Светлый, прошу, не теперь!»
– Нолли? – оклик донёсся до него словно сквозь водную толщу.
Кое-как справившись с приступом, Оливер поднял тяжёлые веки; глаза его слабо светились. Лицо Джейн — так близко...
–Ты болен? Почему ты не сказал, что ты...
Точно яркая вспышка озарила память мага: густые туманные сумерки, озеро, гладкое как стекло, крутые ступени к Вратам, возникшим из ниоткуда — давнее видение, посетившее его в заброшенных мастерских во время болезни. Он тогда так и не смог открыть портал тогда. Но теперь... Оливер возвёл глаза к светлеющему небу: на его фоне крылатый Вестник выглядел росчерком кисти по серому ватману.
– Ничего... серьёзного, милая, – маг выдавил улыбку, которая должна была бы успокоить подругу. Тихий голос был хрипл. – Леди Джейн... – он вновь глянул на небо. Взял чародейку за руку. – Не я – ты должна открыть дверь.
– Я?
– Ты — Зовущая, помнишь?
Сердце Джейн бешено заколотилось.
– Я — Зовущая... – прошептала она, поднимаясь.
Охваченная странным, необъяснимым волнением, чародейка выспрямилась, и, ступив на край высокой каменной ступени, спрыгнула на узкую песчаную полосу берега.
– Мама!..
Не понимая, что происходит, Прия рванулась было следом. И замерла, изумлённо глядя, как Джейн, стоя у самой воды, вскинула руки и запела.
Тихá и чарующе-прекрасна была та песнь, и вторили ей небеса, и земля, и камни. Воздух завибрировал. Туман над озером сгустился, закрутился в белом вихре, всё быстрее...
– Вот она какая, та самая дверь! – прошептал Хари, заворожённо глядя на ослепительные вспышки тонких молний, оплетающих, словно огненные змеи, Врата, возникшие в вышине над тёмной зеркальной гладью озера.
Высокая худая фигура бесшумно выскользнула из-за одной из колонн, за которыми скрывалась дверь в старинную библиотеку. Смутная тень легла на камни пола, да и сам мужчина походил на призрака. Скорее ощутив его присутствие, чем услышав, Прия резко обернулась и, вскрикнув в ужасе, отшатнулась к опешившему Хари, у ног которого вздыбил спину шипящий фамильяр.
– Какая приятная и нежданная встреча!
– Пунит!.. – едва шевеля похолодевшими губами, прошептала Джейн, чувствуя, что тело немеет.
– Радостно видеть вас всех вместе! – промолвил бывший муж Джейн, приблизившись ещё на пару-тройку шагов. – Утренняя прогулка, не так ли?
Голос его звучал странно: будто кто-то использовал его речевой аппарат, чтобы быть услышанным. На неподвижном словно маска лице яростным багровым пламенем вспыхнули глаза, бывшие некогда карими.
– Эала! – прошептал Оливер, холодея.
– Ты узнал меня... – из груди одержимого вырвался не то смех, не то всхлип. – Что ж, отлично! А ведь ты смог позволить себе такую роскошь — отвергнуть вероятность возрождения того, кого считал уничтоженным навеки, просто так? Ах, Светлый, как же это легкомысленно!
Медленно, двигаясь точно робот, приблизился одержимый к Странникам, неподвижно застывшим, скованным чужой волей.
– Значит, вы всё же решились на бегство... – лицо одержимого исказила гримаса, отдалённо напоминающая улыбку. – Ну что ж, я с радостью составлю вам компанию. Полагаю, детки не станут возражать. Правда, доченька?
Он ступил к Прие; Чарли, сжавшийся в комок у ног девушки, утровбно взвыл и зарычал, готовый в любой миг броситься на врага, вцепиться, рвать когтями, защищая его Странников; изумрудами сверкнули глаза. На лице одержимого отразилась лютая злоба — может быть потому, что всё же не имел над ним власти.
– Ах, как мне жаль! – в голосе Эала звучала откровенная насмешка, – Я так грубо нарушил ваши планы... Но что поделаешь? В этой игре каждый преследует собственные интересы.
Эала ступил к Оливеру и, вскинув руку, оттёр мнимые слёзы со впалых щёк.
– Я, знаешь ли, собираюсь вернуться на родину. Этот мир оказался слишком чуждым для меня. Однако превосходно подошёл для восстановления сил. Как там у вас это называется? Курорт?
Остановившись напротив Джейн, он притворно ласково погладил её по голове, приподнял подбородок.
– «Верная» жёнушка моего раба! – мягко проговорил монстр. – Ты дала мне познать радость любви, и даже отцовства... Но ты прогнала меня, наивно полагая, что таким образом можно отделаться от меня... Ах!.. – он обернулся к Оливеру, и усмехнулся, отметив, с какой глубокой ненавистью тот глядит на него. – Бедняжка, она и не подозревала, какую прекрасную службу сослужила мне...
Взвыв, Чарли вцепился когтями в лодыжку одержимого. Но, отброшенный в сторону, точно кусок вязкой глины, остался лежать неподвижно. Широко раскрытые глаза Прии заблестели.
«Негодяй!!! Ты пользуешься слабостью жертв, и наслаждаешься!»
Губы одержимого растянулись в улыбке.
– Отлично! – сказал он, прочитав мысли чародея. –Так приятно общаться со столь милыми и интеллигентными людьми, понимающими без слов... А ведь ты правильно догадался, крысёныш! Живая, горячая энергия души — это моя пища. И даже много, много больше.
Высокая отощавшая фигура Пунита, облачённая в замызганные штаны и старый чёрный бомбер, покачивалась взад-вперёд. Издали его можно было принять за пьяного, и уж ни коим образом не за монстра, подчинившего себе волю своих жертв. О да, ему доставляло истинное наслаждение разглагольствовать перед подневольной «публикой».
– Ужасно неудобно и непрактично — иметь физическое тело,– взгляд полуприщуренных глаз с огненными зрачками остановился по очереди на лицах Хари, Прии, Джейн, подольше — на лице Оливера. – Но, увы, у меня не было иной возможности перемещаться и управлять, используя голос. Ты меня здорово ослабил, крысёныш мерзкий! Однако мне повезло больше чем тебе, «Воин-эльф».
Девчонка оказалась настолько безрассудной и глупой, решив отправиться следом за тобой, героем, в которого она была влюблена как кошка! Хотя и понимала, что ничем не поможет тебе. Помнишь, какой блистательный фейерверк вышел из моих зачарованных зеркал, э?! Ах, какие мелкие осколки! И – ай-ай-ай! – так легко застревают в одеждеи волосах...
А тóт самый был меньше песчинки, и остался незамеченным. И даже Лодочник ничего не заподозрил! А тебе ли не знать, что малое содержит огромное?
Из груди Оливера вырвался прерывистый вздох, он глянул на Джейн, теперь обратившуюся в марионетку в руках деспотичного игрока.
– Я виноват... – с трудом выговорил волшебник, прижимая ладонь к груди. – Я должен был настоять на том, чтобы ты осталась у Лодочника, не плыла со мной к Твердыне. Заставить...
– Но не сделал этого, так? – голос Эала, звучащий из уст Пунита, был вкрадчив: так говорит взрослый с нашкодившим ребёнком. – Надеялся использовать её как щит? И надо же — так прогадать!
Жутко было смотреть на эту марионетку из плоти и крови, используемую во имя Зла.
«Не верь этому исчадию Мрака и Хаоса! – уловил Оливер горячую мольбу любимой. – Он слаб, он ничего не может поделать. Он просто блефует...»
Собравшись с силами, Оливер с трудом поднялся на ноги. Но тут же рухнул на землю, корчась от жгучей боли, захлебнувшись вскриком. Эала усмехнулся.
– Блефую, вот как! Как видите, – он обвёл Джейн, Хари и Прию пламенеющим взглядом, – мне вовсе не требуется применять грубую физическую силу — так же, как и в тот снежный вечерок, в подворотне одиннадцатиэтажки. Ты ведь помнишь, милая доченька? Я не чужд эстетики...
Забыть такóе?! Так же, как и всё отвратительное, что было связано с тем, кто называл себя её отцом?! И теперь она была вынужденна глядеть с болью в душе, как человек, пожертвовавший всем ради неё, смело вступившийся за неё, но теперь беспомощный, подвергается жестокой пытке!
«Трус! Жалкий трус!!!» – мысленно вскричала девушка, горя от гнева.
Она невольно испугалась собственной храбрости: ведь противник умел читать мысли. Но Эала был слишком увлечён своим занятием, чтобы заподозрить неладное.
В щиколотку Прии ткнулась пушистая голова фамильяра. В следующую минуту она ощутила, что снова может двигаться. Она быстро глянула на Хари — тот ответил чуть заметным кивком.
«Не подавайте виду! – голос отца, прозвучавший в их головах, был тих и на удивление спокоен. – Бегите к порталу!»
На блокировку мыслей едва хватало сил. Оливер так боялся, что они не успеют воспользоваться моментом. Он так хотел для них счастья!
«Он спас меня тогда, спасает и теперь нас всех.» Прия снова переглянулась с Хари. Они приведут помощь с тóй стороны...
– Ах, какие быстрые! – прервав истязания, Эала обернулся к юноше и девушке, вновь парализованным его волей, подпитываемой их же энергией. – Хотели поиграть в кошки-мышки? Только в этом раунде диктую правила я.
Кажется, Эала наскучило терзать свою жертву. Возвышаясь над волшебником, точно орк над хоббитом, он теперь откровенно наслаждался его жалким видом. Затем пнул в бок поверженного волшебника, и весело рассмеялся, когда тот застонал.
– Какой приятный момент, – сказал Эала. Дикой радостью сверкнули янтарно-огненные глаза. – Концерт ещё не окончен. Гляди, крысёныш, глядите и вы, выродки!
Шагнув к парализованной волшебнице, он провёл ладоньюпо шее, не спеша расстегнул молнию на куртке...
– Как я уже сообщал, – сказал он, – я решил вернуться. Я собираюсь преподнести моим осиротевшим народам приятный сюрприз. И ты, «благоверная жёнушка» моего раба, поможешь мне в этом...
Он не успел впиться в её губы поцелуем: отброшенный мощным заклятием прочь от жертвы, к ближайшей из колонн, он ударился головой о камни — и мгновенно лишился чувств.
Страх делает нас слабыми. Страх за тех, кто дорог, побуждает к безрассудству. Но любовь удесятеряет силы и рождает отвагу в душе. Любовь — невероятная магия, разбивающая любые оковы и чары. Любовь — это воля.
Оливеру хватило сил, чтобы подняться.
– Бегите же!!! – хрипло прокричал он детям и подруге, махая рукой в сторону Врат, над которыми в вихре белесого тумана призывнокружил Коррарк. – Живо!!!
Прия и Хари повиновались бесприкословно и немедленно. За ними чёрной тенью устремился Проводник во Времени.
– Скорее! – быстро проговорила Джейн, подставляя плечо другу, едва держащемусяна ногах. – Будешь дураком... если скажешь, чтобы... бросила.
Он не мог не принять её помощь.
Всего несколько шагов — словно по канату через пропасть. И лишь тонкая грань разделила два мира...
– Мама! Там! Сзади!!!
Вскрик дочери заставил Джейн содрогнутся. Она оглянулась — и застыла, будучи не в силах ни вскрикнуть, ни пошевелиться. Он парил в воздухе на уровне её лица — крошечный огненный шар, так похожий на те, которыми так любят забавляться дети, катая по полу.
«Ступай к ним!»
Казалось, время замедлило свой бег. У Джейн вдруг возникло ощущение, что она — лишь пассивный наблюдатель, глядящий сквозь зеркало Гéзелла* на происходящее, немой зритель на странном спектакле, в котором одним из актёров является она сама. И так близко те, кто ей дороже жизни...
– Нет! – Джейн хотела вскрикнуть, но вышел лишь шёпот: судорога сковала горло.
«Ты не смеешь ослушаться, девчонка...»
Тот давний почти забытый сон, что пригрезился ей когда-то, повторился. Только теперь она не могла пробудиться.
Всё произошло едва ли не в одночасье: резкий рывок — и вот она за Гранью в крепких объятиях Хари и Оливера, безвольная, словно тряпичная кукла... И тонкий, ослепительно яркий луч, вырвавшийся из кольца, сияющего на пальце Прии, устремившись к Оку со скоростью молнии, пронзил его насквозь, обращая в ничто...
Сверкнули зеленью глаза Проводника во Времени; громкий мяв прозвенел словно призыв, откликнулся дальним эхом.. И Странники не медля устремились за ним следом — вперёд по зеркальному туннелю...
********************************************************************************
– Какая-то ерунда!
Один из охранников, патрулирующих Шлоссгартен, поглядывал на затянутое тучами утреннее небо. Другой — дородный рыжебородый краснолицй детина, являвший собой полную противоположность первому, худому и длинному как жердь блондину, растерянно озирался.
– Где тебе это померещилось, Мартин?
– Ну-у... – протянул тощий напарник, пожимая плечами, – здесь, в Гроте... Но, Ларс, ты ведь тоже это видел, так?!
– Видел молнию, – кивнул тот, продолжая вертеть головой по сторонам.
– А ещё... – тощий понизил голос. – Я тебе не сказал, думал: мне чудится это...
– Что? – рыжий бородач нетерпеливо крякнул.
– Что небо разверзлось!
Ларс удивлённо вскинул брови. И вдруг, расхохотавшись, хлопнул товарища по плечу.
– Сдаётся мне, ты перепутал Рождество с Сильвестром, дружище! И не вздумай грузить, что ты отправился вчера в постель вовремя, и при том трезвый как стёклышко!.. Хэ? – он воззрился на Ларса, вскинув брови. – Ты слышал?
Тот молча кивнул.
... Охранники обнаружили его лежащим на узкой береговой полосе, у одной из колонн, подпирающих низкий свод Грота Отлучённых.
– Они ушли... По зеркальному коридору... Двери в небе... Пламя... У-гю-ю-гю-у-у!..
Охранники недоумённо переглянулись, прислушавшись к бормотанию несчастного, Ларс пожал плечами. Обменявшись кивками, подхватили мужчину под мышки и под щиколотки и перетащили на высокий каменный приступ.
– Вызывай Notdienst* – распорядился Ларс. – У него башка разбита.
– Мокрый до нитки, – заметил Мартин, доставая смартфон и набирая номер Скорой. – Наверняка провалялся в воде всю ночь... Пьяница.
– От него не несёт алкоголем, – возразил Ларс, принюхавшись к хриплому дыханию мужчины. – Скорее всего... А-а-ап-чхие-е!
Он помотал головой. Достал из кармана рабочей куртки Tempo, громко высморкался.
– Де давижу парфюб! – раздражённо проворчал Ларс в нос.
Он был аллергиком.
____________________________________________________________________________
*Зеркало Гéзелла (зеркало-шпион) — стекло, выглядящее как зеркало с одной стороны и как затемнённое стекло с противоположной.(источник: Википедия)