Глава 38. Звонок из прошлого
Как часто, живя в разлуке, мы представляем, чтó скажем друг другу при встрече. Как будем бранить друг друга за то, что не звонили, или не писали. Или хвалиться достижениями, надеясь удивить тех, кто в нас не верил. Или простим все прошлые обиды и унижения, причинявшие столько страданий, только лишь потому, что ужасно соскучились, а радость встречи стёрла из памяти всё плохое...
Сколько раз, заново учась управлять собственным телом, он пытался вообразить, какой же будет эта встреча: такая желанная, долгожданная! Рисовал в мыслях милый образ...
Сколько раз она размышляла о том, как мог бы выглядеть её настоящий отец. И сама пыталась найти ответ на тысячи вопросов, которые так хотела бы ему задать. И почти все они начинались одним и тем же словом: «Почему?!..»
О сколь многом нужно было им рассказать друг другу! Ей— о том, как жила, и что верила больше, чем человеку, называвшему себя её отцом, снам, в которых видела его, незнакомца похожего на эльфа из легенды об Арде. Ему— о том, что всегда, даже будучи призраком, не переставал думать о ней... И много ещё о чём... Но только не теперь.
Они молча продолжали свой путь до перекрёстка Оботритен Ринг и Любекер Штрассе. Светофор, радостно светившийся зелёным, грозно «зарделся», точно был наделён разумом и прескверным характером, и отчего-то не взлюбил этого странного длинноволосого блондина в потрёпанной чёрной мантии и миловидную девчонку в анораке нараспашку рядом с ним, едва те приблизились. Или таким образом хотел предупредить их о чём-то?..
Под ложечкой у Оливера тревожно защекотало. Вспомнились телефонные звонки, и странный номер, и смех... Положив ладонь на плечо удивлённой дочери, и, едва шевеля губами, прошептав: «Замри!», чародей медленно и плавно обернулся; он был готов отразить атаку и защитить.
– Ты?!!
Тот, кто их преследовал, отшатнулся назад, к угловому дому, от неожиданности, похоже, утратив дар речи. Вытаращился на чародея во все глаза.
– Простите... Я... – наконец, запинаясь, пробормотал паренёк. Он выглядел крайне растерянным и смущённым.
– Хари!!! – воскликнула Прия, испуганная и разозлённая одновременно. – А что, если бы он колданул тебя?!!
Оливер про себя отметил, что дочь в чём-то права: он мóг применить магию. Если бы ощущал реальную опасность.
– Я боялся, как бы с тобой не случилось чего-нибудь! – выпалил Хари, глядел на сестру. – Ты так быстро выбежала из дома, когда узнала, где óн живёт... И я подумал, что...
Глубоко вздохнув, Хари обратил взор на чародея.
– Простите... сэр, – промолвил он. – У меня и в мыслях не было шпионить! Я думал только...
– Ты всё правильно сделал, парень.
Пронзительный писк сигнала для слепых на светофоре, что вновь засветился зелёным, заставил всех троих встрепенуться и заторопиться на другую сторону мимо замершего трамвая и автобуса. И Оливеру представилось на краткий миг, что изумрудный ампельман* махнул рукой, будто зовя за собой...
***
– Леди Джейн наверняка волнуется, – заметил Оливер вполголоса, поднимаясь на низкое крыльцо к кем-то приоткрытой двери подъезда.
«Леди Джейн...» – отметил про себя Хари.
Дверь квартиры распахнулась прежде, чем Прия, шедшая первой, успела позвонить. Джейн, стоящая на пороге, была бледна, покрасневшие глаза свидетельствовали о недавно пролитых слезах.
– Что случилось?! – лишь шагнув за порог, осведомился Оливер вместо приветствия. Его чрезвычайно обеспокоило всполошённое и испуганное лицо подруги.
– Нет-нет, всё хорошо, – поспешно проговорила Джейн, и улыбнулась (как показалось Оливеру, через силу). – Слава Свету!
Крепко обняв детей, она тщательно проверила целостность защитной руны и захлопнула входную дверь. Улыбнулась невольно, глядя, как Оливер помогает дочери снять пальто.
– Я знала, что Прия приведёт тебя, Нолли, – прошепталаДжейн.
Оливер обернулся. Подруга стояла, прислонившись к стене.
– Простите, дорогие, – смущённо молвила чародейка, – но... Я ничего не успела приготовить...
– Ничего, мам. Я картошку вариться поставлю, – сказала Прия, переведя взгляд с матери на Оливера. – Мундирку. И чай заварю.
И, схватив Хари за руку, утащила в гостиную.
– Нолли!.. – Джейн прильнула к его груди. – Не уходи... пожалуйста!
Сердце мага сжалось. Подруга плакала... из-за него?
– Всё хорошо, милая леди Джейн, – негромко проговорил он, с нежностью проводя по волосам чуть дрожащей ладонью. – Я больше никуда не исчезну. Прости меня за то малодушие, что...
– Нет, Нолли, нет... Я... – чародейка снова всхлипнула. – Мне... так страшно!
Лишь в крайнем случае Оливер позволял себе бестактность заглянуть в подсознание без предупреждения, не спрашивая на то позволения. Попытался сделать это и теперь, но... Джейн была закрыта.
– Спасибо, Нолли!.. – прошептала она, отстраняясь и проводя по глазам рукавом. – Ты всегда меня поддерживал. И теперь тоже.
Оливер вздохнул.
– Ты рассказала им обо всём... – он скорее констатировал, чем спрашивал.
– Да. – Прости, но... Я не видела иного выхода, – ответила Джейн, подбоченясь, вызывающе задрав подбородок. – Я поступила, как подсказало сердце.
И в этом была она вся! Решительная, импульсивная — она принимала решение, часто полагаясь лишь на интуицию... И побеждала! Но такой испуганной, беззащитной показалась она ему десять минут назад...
«Никогда прежде я не видел её такой, – подумал волшебник, входя в гостиную следом за подругой. – Но может, это из-за недавних переживаний...»
Из-за неплотно прикрытой кухонной двери доносились голоса детей:
– Ты же сам понимаешь, Хари! – Они имеют на это полное право. Оба!
– А с чего ты взяла, что я... – тихо отвечал брат.
Поспешно достав «Темпо» из кармана, Джейн высморкалась.
– О! Прекрасно! – воскликнула Прия, появляясь из «камбуза». – Обед почти готов!
У Хари, следовавшего за ней, был отчего-то смущённый вид.
*
... На кухне уютно шумел закипающий чайник. Кот Чарли, блаженно растянувшийся на широкой спинке софы, вроде бы дремал, только движение ушей выдавало, что фамильяр прислушивается к беседе его четверых двуногих, расположившихся за столом.
– Мне надо было давно всё рассказать, – Джейн быстро глянула на Оливера, сутулившегося по привычке. – Много бед можно было бы предотвратить...
– Сослагательное наклонение — лишь тупая условность, – откликнулся чародей, отрываясь от созерцания ладоней и медленно поднимая голову. – На самом деле, никто, даже самый великий пророк не может знать, где его настигнет беда.
Он поглядел на понурившегося Хари.
– Как твоё колено? Не болит?
– Ни капли, – отвечал юноша. – Я вообще-то правильно догадался, что ты — волшебник.
– А я думала, ты пошутил, – сказала Прия. – Оказалось — правда. Значит, и мы тоже...
Чайник на кухне легкомысленно засвистел. Пробурчав под нос: «На то он и чайник», Джейн вскинула руку и прищёлкнула пальцами; губы её беззвучно шевельнулись. Свист тут же стих.
– Да, – сказал Хари, – вот теперь всё действительно встало на свои места!
И он, и Прия, унаследовали от родителей дар магии. И этот дар не стал слабее из-за изменённой памяти.
– Жаль, что пришлось оставить школу чародейства, – вздохнул юноша. – Теперь я понимаю, почему Элис наложила чары, не спрашивая моего согласия.
– Моего тоже, – присовокупила Прия. – Так было благоразумнее.
Поднявшись, она отправилась проверять готовность картошки.
– Я прежде удивлялся: как это мне удавалось становиться невидимым по желанию... – Хари смущённо улыбнулся и украдкой глянул на Оливера. – Когда меня доставали пацаны из немузыкального класса. Особенно Никита.
– У тебя врождённый дар к окклюменции, – сказал маг. – Поэтому я тебя не сразу «прощупал»...
Извинившись, Джейн поднялась и выскользнула из комнаты. Громко щёлкнул замок входной двери...
– А... где мама? – осведомилась Прия, появляясь из кухни; над белой эмалированной кастрюлей, что она держала в руках, «обутых» в белые рукавицы-прихватки, поднимался пар. Девушка была удивлена не меньше, чем Хари.
Оливер сделал неопределённый жест.
– То была Танька, соседка, – сообщила Джейн, вернувшаяся в этот момент. – Просила прощения, что задерживается с возвращением переноски.
– А что, её Кирито снова с соседскими котами подрался? – осведомился Хари.
– Похоже на то.
Оливер знал, что визит соседки Джейн выдумала. На самом деле, она выходила проверить, не повреждена ли руна на косяке.
Трапеза проходила в молчании. Оливер знал: сейчас он является объектом внимания Прии и Хари. Волшебник догадывался, сколько вопросов роится в их головах, а так же и о том, что, то и дело поглядывая украдкой то на него, то на Джейн, Хари размышлял, стоит ли ему воспринимать отца сестры, объявившегося столь неожиданно, как близкого родственника. Оливер понимал, что, возможно юноша ревнует его к матери, и считал это вполне натуральным.
«Возможно, в будущем нам предстоит ещё не один разговор по душам, парень, – обратился он мысленно к сыну Джейн. – Я вовсе не хочу, чтобы ты считал меня недругом.»
Некоторое время Оливер разглядывал картофельные шкурки, сложенные на краю пустой тарелки, раздумывая, стоит ли делать заявление. Наконец, вздохнув, Оливер обвёл всех пристальным взглядом.
– События последних дней более чем странные, – кашлянув, начал он, – но их можно было бы, хоть и с некоторой натяжкой, приписать к роду случайных совпадений.
– Случайности не случайны, – вполголоса вставила Прия, отстранённо рассматривая узор на скатерти.
– Боюсь, что так...– Оливер нахмурился. – Телефонные звонки... Что такое, леди Джейн?!
Чародейка сидела выпрямившись. Лицо белее льняного полотна, в широко раскрытых глазах — страх. Она содрогнулась как от удара плетью, когда Оливереё окликнул.
– Мам, всё в порядке? – спросил Хари, озабоченный ничуть не меньше.
– Д-да-да... – запинаясь, промямлила волшебница. И, улыбнувшись, покачала головой. – Всё в норме.
Она лгала.
***
... Этот звонок — как раз перед возвращением Оливера и детей! —оказался для неё неожиданностью (хотя, несмотря на развод и полный разрыв отношений, она предполагала возможность «сюрпризов» в таком духе).
Она была счастлива, освободившись от ненавистных брачных уз. Только тогда смогла она в полной мере осознать — и ужаснуться — насколько жесток был гнёт, и где бы могла находиться теперь, не решись она тогда на этот шаг, требующий душевных сил и мужества. И что бы сталось с детьми...
Но, а что же теперь?! Снова на крючке, золотая рыбка? Будто эти нескольколет моральной свободы и спокойной жизни рядом с теми, кого она любила всем сердцем, ей всего лишь привиделись.
Он позвонил ей, бывший муж. Джейн ума не могла приложить, каким образом стал известен этому человеку номер её смартфона — ведь и гаджет, и симка были приобретены чародейкой спустя год после развода! Будучи человеком, не признающим за собой вины, никогда не испытывающим угрызений совести, закрывшим глаза на долг, бывший муж клялся Джейн в верности, низменно (ей так показалось) умолял вернуться. Напоминал о годах, прожитых вместе, о детях, о грядущей одинокой старости...
Да, Джейн была влюблена в него когда-то. И хоть чувство это было растоптано, сердце её дрогнуло. О нет, отнюдь! Она не приняла его приглашение встретиться, чтобы хотя бы просто поговорить. Но... смягчилась. Проявила немного участия, впрочем, как к тому кого она когда-то мимолётно встретила, поинтересовавшись, удалось ли ему устроить жизнь. И что же услышала?
Нет, он по-прежнему безуспешно мается в поисках работы, перебиваясь временными заработками, живёт у «друзей». Да и спутницы новой не встретил. А на вопрос о тóй пассии, что была у него когда-то, он ответил, что дура не пустила его на порог.
– Прости меня, Джейн, умоляю! – стонал бывший, чуть не плача...
Джейн была на грани. Но... Нет, она, всё же, не смилостивилась: слишком горький опыт она имела, и вовсе не желала сдавать этот жизненный экзамен ещё раз. Она разъединила связь — так просто! Разговор был прерван на полуслове.
А после Джейн всё же не переставала корить себя за излишнюю мягкость характера. И испытывала чувство жгучего стыда и вины перед Приёй и Хари. И перед Оливером...
***
– ... возможно, кто-то ошибся. Или решил так вот поразвлечься.
Джейн вскинулась, точно очнувшись отосна. Непонимающе уставилась на Прию: она пропустила весь рассказ.
– Поразвлечься?
– Ну да, мам. Бывает ведь, что набирают наугад. По приколу.
«И по приколу говорят голосом администратора, – подумал Оливер. – Хотя, возможно, то было дурацкое совпадение...»
– Да, Прия, возможно, ты права, – сказал он вслух.
... В тот вечер никто из них более не возвращался к той теме. Приближался третий Адвент, за ним — четвёртый. Впереди сияло Рождество. Четверых волшебников ожидали хлопоты, приносящие радость.
Оливер глядел на родные лица, и сознавая, что понят и принят, чувствовал себя абсолютно счастливым. Словно не было этих долгих лет забвения — для них, и томительной разлуки — для него.
***
В ту ночь Оливер долго не мог уснуть. Страх Джейн, её наигранная весёлость при детях, и беспокойство, которое волшебник никак не мог связать с произошедшими несчастьями, весьма его беспокоили.
Он не стал домогаться от неё откровения. Он чувствовал: подругу тяготит какая-то тайна, и догадывался, что она может быть каким-то образом связана с телефонными звонками, о которых он поведал семье за обеденной трапезой. Что-то очень личное...
«Маленький испуганный беззащитный мышонок... – размышлял Оливер, лёжа на софе в по-ночному тёмной гостиной, где ему заботливо постелила Джейн, и отстранённо разглядывая теневой узор на потолке. Вспомнились слёзы, что она не могла сдержать, и горячая мольба. – Рано или поздно устаёшь быть сильным. А ведь так легко сломаться, когда ноша становится непосильной... Я всей душой желаю помочь тебе, милая, но почему же ты не позволяешь мне?
Ты искала поддержки, но всё же, осталась закрытой. Почему? Утратила ко мне доверие?»
В глазах защипало: эта мысль вызвала приступ жалости к себе.
«Я глуп! – одёрнул себя Оливер. – Я мог бы, возможно и допустить это, если бы не знал её так давно.»
«Но ведь и ты, мессир, таился так долго. И от неё, и от дочери.»
Дверь гостиной тихо скрипнула. Оливер приподнялся на локте. Изумрудные огоньки кошачьих глаз блеснули в неплотном полумраке. Вспрыгнув на софу мягко и бесшумно, фамильяр улёгся рядом с магом и громко замурлыкал.
«Ты прав, Временнóй Странник, – Оливер провёл ладонью по мягкому, пушистому боку. Я проявил малодушие. Мною руководил стыд...»
Чарли приподнял мордочку и чуть слышно мяукнул.
«Ни в одном мире не отыщется существа, не испытывавшего стыда, – тихий бархатистый голос фамильяра был спокоен. – Это оружие действенно не меньше, чем страх. И ещё более просто в обхождении. Тому, кто оказался пленником, заключённым в эту уродливую клетку, так трудно вырваться на волю. Только невдомёк ему, что прутья в ней гнилы.»
________________________________________________________________________________
*ампельман— человечек на светофоре