Глава 35. Воля Провидения
«Родившийся» в конце позапрошлого столетия небольшой старенький трёхэтажный особнячок, располагавшийся на территории больничного комплекса Kliniken, не очень вписывался в архитектурный ансамбль модерновых корпусов. В особнячке находилось отделение психиатрии. С семисвечными пирамидами и ажурными бумажными снежинками в высоких окнах, особнячок выглядел очень мило, и у людей, проходящих мимо, невольно возникали мысли о тепле, уюте и праздничном вайбе, несомненно, царящих внутри. Оливеру, быстро шагавшему по покрытому утоптанным снегом узкому тротуару, было хорошо известно: все эти милые декорации были созданы руками пациентов.
«Интересно, что же произошло? – строил догадки волшебник, взбегая по широкой лестнице с вычурными перилами на второй этаж, где находились амбулаторные праксисы. – Мы договаривались встретиться после Сильвестра*...»
В небольшом холле, нарядно убранном к Рождеству, было пусто; негромкий низкий голос секретарши, общавшейся с кем-то по телефону за деревянной перегородкой, лишь подчёркивал тишину. В дальнем углу высилась пышная ель, поблёскивающая красными и золотыми шарами, рядом на низком стеклянном столике мерцали красные свечи на хвойном венке — две из четырёх.
В комнате ожидания, куда заглянул Оливер, в надежде обнаружить изнервничавшегося господина Краузе, находились лишь какая-то скромно одетая женщина с усталым и бледным лицом и тощий долговязый лохматый подросток, по всей вероятности, её сын.
«Странно...– подумал волшебник, направляясь к стойке рисепшен. – По идее, мой пациент должен бы меня поджидать, и при этом...»
– Господин Флэминг?! – удивлённо вскинув густые брови, «пропела» госпожа Вольф, при виде Оливера. – Разве вы не в отпуске?
– Вы звонили мне минут пятнадцать назад, – вместо ответа покачав головой, сказал тот. – Господин Краузе...
– Я?! Звонила?!! – ещё больше изумилась администратор, вытаращиваясь на волшебника.
Достав смартфон, Оливер открыл «контакты» и «пробежался» пальцем по входящим звонкам. Последним значился неизвестный многоцифровой номер; в следующий миг номер исчез. Теперь настал для мага черёд удивляться. Высоко вскинув вытатуированные брови, госпожа Вольф недоумённо пожала полными плечами, когда он поднял на неё взгляд.
– Может, ошибка? – робко предположила администратор.
– Может... – вздохнув, Оливер сунул смартфон на прежнее место. – Прошу вас, госпожа Вольф, направляйте ко мне любого, кто обо мне спросит.
Дама важно кивнула, и Оливер отправился в свои «владения».
В кабинете господина Оливера Флеминга (так гласила надпись на маленькой стальной табличке на двери) царили прохлада и полумрак, хотя день выдался на удивление солнечный. Вид гирлянды цветных бумажных корабликов — презент господина Эбелинга — свисающей с верхней полки книжного стеллажа, вызвал у волшебника невольную улыбку. Поместив на столе футляр, он присел на край вертящегося кресла и включил компьютер. На экране засветилась «Дорога в Никуда»...
Никаких новых сообщений в почте не было, да и не должно было быть. Воспользовавшись случаем, Оливер открыл папку «Дневники», намериваясь сделать кое-какие заметки по своим наблюдениям. Какое-то время он тупо таращился на девственно чистый рабочий лист, пытаясь сосредоточиться, но мысли постоянно возвращались то к дочери, то к странному номеру, с которого ему позвонили... Наконец, напечатав лишь словечко «блик», возникшее в голове неизвестно откуда-то, Оливер решил не терзать себя дольше.
«Жду, когда ко мне постучаться, – сознался он сам себе. – А ведь это просто кто-то ошибся.»
Пододвинув к себе футляр, маг щёлкнул потемневшими серебряными замками и откинул крышку, обтянутую зеленоватой драконьей кожей. Провёл кончиками длинных тонких пальцев по тёмной, поблёскивающей лаком деке скрипки, покоящейся в ложе из тёмно-красного бархата.
– Повезло нам с тобой на приключения, – обратился он к «подруге». – Что-то ждёт впереди...
Часы показывали начало пятого, когда Оливер взглянул на них.
«Пора домой.»
Рабочий день в амбулаторной психиатрии подходил к концу: в комнате ожидания ни души. Уборщица в белом кителе — полноватая темноволосая женщина лет сорока с гаком с добродушным, слегка поблекшим лицом — неспешно возила шваброй по чёрно-белому ламинату, заставляя клетки по-праздничному блестеть. В воздухе витал лимонно-дезинфекционный дух.
– Вас так никто и не спрашивал, господин Флэминг, – радостным альтом сообщила госпожа Вольф, выглядывая из-за перегородки рисепшен; к этому часу она успела прихорошиться.
– Простите за беспокойство...
– Да какое там! – отмахнулась администратор.
Почтительно поклонившись, Оливер направился к выходу.
– Счастливого вам Рождества, господин Флэминг, – понеслось радостное пожелание госпожи Вольф ему вслед.
«Хм... Странным образом оба эти происшествия связаны... – размышлял Оливер, неспешно бредя в сторону конечной трамвая. – Нападение на Прию, заблудшую непонятно куда, и этот странный телефонный звонок... Весьмá странный!»
Оливер даже приостановился и огляделся по сторонам, по-видимому, в надежде, увидеть где-нибудь подсказку.
«Мистер Тик-Так, у вас имеются какие-либо соображения на этот счёт?»
Ответа, однако, не последовало. Оливер вскинул левую руку и, сдвинув край рукава с запястья, уставился на тёмный циферблат; глаза змей-браслета были мутны.
«Спит... – решил маг. – Всё же стоило мне тогда упрятать старину Така в скрипичный футляр. А разве я мог предвидеть...»
Мимо не спеша проехал серый Volkswagen; из салона звучал АВВА. Точно в отклик, в желудке Оливера настырно забурчало, и он вспомнил о гостинце Джейн, мирно покоящемся в глубоком кармане мантии. Разумно рассудив, что чашечка горячего капучино из больничного кафе неплохо подошла бы к лакомствам, которыми Джейн снабдила «на дорожку», волшебник свернул к приёмнику неотложки.
«Милая леди Джейн! – подумал Оливер, поднимаясь по ступеням широкой бетонной лестницы к стеклянным раздвижным дверям входа. – Она была бы непрочь, чтобы я позавтракал, прежде чем уйти. Наверняка она расценила мой поспешный уход как бегство... И, конечно, была права! И всё же, так правильнее. В противном случае...»
Ход его мыслей прервала пронзительно взвывшая сирена Notdienst. Волшебник замер, заворожённо глядя, как медленно и как-то торжественно красный микроавтобус со сверкающим сине-белым фонарём на «лбу», въезжает гараж справа от входа. Дурное предчувствие острой иглой кольнуло сердце. Почему-то вспомнился черноволосый и кареглазый юноша, встреченный у светофора на Оботритен Ринг...
«Глупости! – одёрнул Оливер сам себя, входя внутрь. – Фантазия воспалённого воображения. И всё же... лицо у того паренька такое...»
Размышляя над тем, где он мог его видеть, волшебник отчего-то не свернул к лестнице, ведущей в цокольный этаж, общий для всех корпусов огромной Клиники Helios, но миновав Reception, вошёл в приёмное отделение неотложки.
Несмотря на предрождественское время, пациентов здесь было предостаточно: приступы болезни и несчастные случаи могут настигнуть своих жертв, увы, в любое время, не зависимо от их желаний и стремлений. Семейство сирийцев у дверей УЗИ (несколько растерянный муж с густой чёрной бородой, насупившаяся жена в коричневом хиджабе, монотонно качает коляску с хнычущим младенцем, кудрявая миловидная девчушка лет четырёх в кружевном розовом платье прижимает к груди растрёпанную Барби-принцессу). В тускло освещённой зоне ожидания: перешёптывающаяся чета средних лет; женщина, печальная и бледная, держит за руку пожилую мать, скрючившуюся в три погибели в инвалидной коляске; в углу — поникший неряшливо одетый мужчина с давно небритым одутловатым лицом. Из-за приоткрытой двери палаты предварительной госпитализации слышаться протяжные мучительные стоны... За стойкой две молодых медсестры вполголоса обсуждают что-то, то и дело похихикивая; похоже, им нет никакого дела до взлохмаченного взволнованного мужчины в пальто нараспашку, облокотившегося о «прилавок», и всячески выражающего нетерпение.
«Обычная история, увы, – подумал Оливер, шагая мимо. – Леди Джейн рассказывала: как-то раз ей, с кровоточащей раной на лбу, пришлось прождать напрасно шесть часов. После тогóслучая я понял: не стоило удивляться...»
***
... Однажды Оливер, — он тогда только начал вести свой праксис при психиатрии, — пожалев хромого старика, привезенного с улицы доброй незнакомкой, замолвил за него слово. Однако его просьба, поскорее принять несчастного пожилого господина не возымела действия.
– Те, которых не доставила Notdienst, должны набраться терпения. На смене один дежурный врач, – ответ был холоден и безапелляционен.
Оливер не имел права вмешиваться, но всё же помог старику. Снял боль, исцелил повреждённую ногу, помог добраться до дома. Старик долго благодарил его, потом назвал ангелом...
Оливер вспоминал тот случай не раз. И, жалея, что не всесилен, делал то, что мог. А Джейн, выслушивая его рассказы, называла Доном Кихотом, говорила: не объять весь мир маленькому человечку. Правда, сама поступала точно так же...
***
Медсёстры на посту с улыбками кивнули Оливеру, прошедшему мимо: они знали его не только как коллегу. Обе не раз заглядывали в его скромный кабинет в амбулатории психиатрии с просьбами и мольбами «разобраться в проблемке». Одна что-то шепнула коллеге, кивая на футляр со скрипкой в его руке. Раздражённый мужчина в пальто нараспашку зыркнул на Оливера так, будто тот являлся едва ли не главной причиной его несчастья.
– Это безобразие! – донёсся до волшебника его голос, поднявшийся до высоких нот. – Так дальше не может продолжаться! Мы с отцом торчим здесь битые три...
– Все пациенты будут обслужены в порядке очереди, – холодно перебила его одна из девушек. – Госпожа доктор занята...
Вздохнув, Оливер покачал головой и хлопнул ладонью по прямоугольной стальной клавише на стене. Широкие пластиковые створки раскрылись, точно обложка книги.
«Как во дворце перед принцем.» Оливер невольно усмехнулся и вышел в широкий коридор, залитый холодным светом галогеновых ламп.
Путь ему преградили санитары, выкатившие функциональную кровать с бесчувственным пострадавшим из помещения, сообщающегося с гаражом Notdienstaufnahme.* Паренёк был темноволос, смуглое лицо теперь покрывала желтоватая бледность. Оливер опешил.
«Это же... Он! Скворчонок...»
– С улицы взяли, без сознания, господин доктор Флэминг, – доверительно сообщил молодой врач волшебнику, шагающему следом. – После аварии. Личность негодяя не известна. Повезло мальчишке: рабочие с соседней стройки обнаружили, сразу нас вызвали. А так, с потерей крови, с переломом замёрз бы насмерть...
В кармане завибрировал смартфон. Не сводя взгляд с сына Джейн, Оливер приложил аппарат к уху. И услышал циничный, презрительный хохот.
Оливер замер, как от неожиданного удара; на краткий миг почудилось, будто смердящий гнилью и тленом туманный сумрак Бескрайних Пустошей** вдруг сгустился вокруг.
«Я не знаю, кто ты, зачем преследуешь меня и моих близких, – мысленно обратился волшебник к неизвестному врагу. – Но кто бы ты ни был, я принял твой вызов, и приложу все силы и мастерство, чтобы противостоять тебе!»
***
... В небольшой комнате для персонала операционного отделения собрались господин доктор Лемке, дежурный хирург, господин доктор Петерс, анестезиолог, его ассистент и два студента-практиканта. На столе, вокруг которого с комфортом расположились многоуважаемые и опытные господа медики, рядом с двухлитровым металлическим термосом красовалось блюдо со спекуляциус***, пряниками в шоколаде и обсыпанными сахарной пудрой ломтиками штолен**** с марципаном, изюмом и цукатами.
– День сегодня на удивление спокойный, – заметил доктор Лемке, отхлёбывая из большой розовой чашки с оптимистическим слоганом "Niemals vergeben!"***** и с наслаждением крякая.
– Так чего же ты так кофе накачиваешься? – Петерс усмехнулся в рыжие усы.
– Привычка, – махнул рукой Лемке. Потянувшись к блюду, взял кусок штолен.
– Никому не охота болеть сейчас, – подал голос один из практикантов, прыщавый и белобрысый толстяк.
– Только аппендикс не станет спрашивать у человечка, можно ли ему воспалиться под Рождество, – сказал Лемке.
– Будут ждать до Сильвестра... – мрачно пробормотал анестезиолог, обладатель Pocker Face, покачивая большой лысой головой.
– А полчаса назад кого-то привезли... кажется, – заметил его помощник как бы между прочим; насыпав в чёрную кружку в форме черепа сахар, он помешал ложечкой.
Лицо практиканта, до этого молча поглощавшего спекуляциус, сделалось вдруг озадаченным, затем беспокойным. Перестав мерно двигать челюстью, прожёвывая печенье, он вскинулся и настороженно прислушался.
– Что ты, Ральф? – удивился его товарищ.
– Н-ничего, – слегка заикаясь, ответил тот, и вновь уселся на тахту. – К-ка-ажется... Нет, п-по-оказалось.
– Уже призраки мерещатся, Ральфи?! – рассмеялся толстяк и хлопнул друга по плечу. – Могу рекомендовать классного психотерапевта. Флэминг, почти так же, как клиника зовётся******. Он сравнительно недавно...
– Ах, тот, что не выписывает лекарства? – на прыщавом лице белобрысого практиканта появилась скептическая ухмылка.
– Немного странный тип, я считаю, – перебил его ассистент анестезиолога, вскидывая тонкие ухоженные брови. – Хотя...
– У него свой подход, Кристи, – сказал Петерс. – Оригинальный, но действенный.
Что ж, он был прав.
***
... В одной из операционных Helios царили тишина, полумрак и холод. Большие диски мощных ламп не озаряли её, а тележка со стерильными инструментами и материалом, скромно стояла в стороне, накрытая девственно-чистой салфеткой. Тот, кто склонился над юношей, лежащем на столе, застланном стерильными пелёнками, не нуждался в ярком освещении. Не требовались ему также ни содействие анестезиолога, ни помощь ассистента.
Юноша был погружён в глубокий транс; окутанный полупрозрачным светящимся ореолом, он казался голограммой. Мертвенно-бледное лицо целителя, простёршего руки над неподвижным телом, было спокойно, словно у спящего. Но чело блестело от пота, а губы подрагивали. Из-под неплотно смеженных век проступало голубоватое сияние. Чародей творил магию во спасение: как когда-то, в далёком прошлом...
***
... Из-за приоткрытой форточки в маленькой по-ночному тёмной палате отделения травматологии было прохладно. Свет уличного фонаря, проникающий в окно сквозь полупрозрачные занавеси, рисовал на стенах и потолке белесые прямоугольники. Изредка за неплотно прикрытую дверную створку просачивались из коридора гулкие отзвуки торопливых шагов кого-то из медперсонала, или обрывки приглушённой беседы сестёр на посту. «Голоса» полудремлющей клиники, рокот вертолёта спасательной службы, уносивший дежурного врача в какое-то село, далёкий вой сирены Notdienst казались Оливеру Флэмингу, в изнеможении растянувшемуся плашмя на одной из двух не застланных функциональных кроватей, стоящей у незанавешенного окна, какими-то нереальными, пришедшими из другого мира.
«Нет, не так, – возразил сам себе волшебник. – Это я здесь чужак. Так же, как и те, ради кого я в этот мир вернулся.»
Пред внутренним взором вновь возникло бледное, испуганное лицо Джейн, её широко раскрытые зелёные глаза...
*
... Она ни о чём не спрашивала, лишь крепко обняла Оливера, от усталости едва державшегося на ногах, прошептала: «Благодарю!». Хари, только что выведенный из искусственного транса, не понимал, что произошло, и как он очутился в этом странном месте. Кáжется не понимал.
«Однако он почти не удивился, увидев меня и наяву. Скворчонок...»
Портал, сотворённый им для Джейн с сыном, закрылся. Стоя посреди тёмной операционной, маг думал о том, что теперь они дома, в безопасности...
*
«Никто не узнает ни о пациенте, ни об «операции».»
Да, он позаботился об этом. Хоть и пришлось прибегнуть к запрещённым чарам...
В кармане завибрировал смартфон. Оливер сел на кровати, скрестив ноги, поднёс аппарат к уху. И внутренне напрягся, готовый услышать...
– Всё в порядке, Нолли, – Джейн говорила вполголоса. – Хари спит...
– Хорошо, – отвечал маг. – Прошу только: не звони... пока.
Он поспешно отключил мобайл: опасался, быть подслушанным. Он помнил о тóм, что его номер стал известен ещё кому-то, кто желал зла. И так надеялся, что защитная руна, начертанная на косяке входной двери квартиры Джейн, достаточно надёжна.
«Глупец! Не время торжествовать победу!»
В палате стало светлее. Обернувшись, Оливер устремил взгляд за окно: на Луну, показавшую бледный лик из-за наконец-то разошедшихся облаков. И увидел призрачно-туманную тропу, будто сотканную из серебристого света печальной Царицы Ночи. Дорогу, устремившуюся через множественные неизведанные миры в бесконечность.
«Ты зришь Её, – услышал Оливер тихий и тонкий голос Часов. – Зрят Её и они: те, ради которых ты вернулся. Лишь вам, Странникам это дано.»
«Кому-то нужно нас истребить», – откликнулся чародей.
«Тому, чья извечная природа — Хаос», – ответили Часы.
Оливер вдруг почувствовал, что смертельно устал. Как бывает, когда, взвалив на себя непосильную ношу, пытаешься тащить её в одиночку, не видя ни конечной цели, ни смысла...
«Не дайте Тьме захватить вас в плен, мессир! И помните: ничто и никто не исчезает бесследно. Пока жива мысль и силён голод, не погаснет живая искра. Вы вернулись в этот мир вовремя.»
________________________________________________________________________________
*Приёмное «Скорой»
**Бескрайние Пустоши находятся в мире, откуда Оливер вернулся.
***Спекуляциус — масляное теснённое печенье
****Штоллен — рождественский кекс
*****Никогда не сдавться! (нем.)
******Carl-Friedrich-Flemming-Klinik (CFFK) – стационарная и амбулаторная клиника, расположеная на территории больничного комплексаHelios. В ней, по истории, находился праксис Оливера.