Тринадцатый час. Книга 1

— Ого, ты и правда тут ночуешь! — голос Талиса раскатился эхом по затхлому кабинету, нарушая тишину, что годами копилась в этих стенах.

Вайла выползла из спального мешка. Луч тусклого утреннего света, пробивавшийся сквозь пыльные шторы, выхватывал из полумрака её сонное лицо с тёмными кругами под глазами. Растрёпанные волосы серебрились в этом жидком освещении, словно паутина, опутавшая её плечи.

— И тебе доброе утро, — её голос звучал хрипло. Ладонь, потёршая веки, оставила на бледной коже красноватые следы. — Слушай, раз уж дом твой...

Её пальцы дрогнули в воздухе, указывая на покрытый паутиной светильник.

— Может, организуешь тут хотя бы электричество? В полутьме эти бумаги читать — глаза сломаешь. Да и на батарейках разориться не хочется.

Пылинки закружились в луче света, когда Талис задумчиво почесал затылок.

— Хм... Надо проверить, не отключили ли за долги. — Его взгляд скользнул по потрескавшимся обоям, по тёмным пятнам плесени в углах. — Хотя в таком состоянии дом... сомневаюсь, что тут вообще есть что подключать.

Вайла потянулась, и её тень на стене изогнулась, как тень дикой кошки.

— Если есть долги — не проблема. — Её голос внезапно приобрёл металлический оттенок. — Деньги найдутся. А с бумагами... у меня есть знакомые в Архиве.

Пальцы её сжались в кулак, будто ловя невидимую нить.

— Дай мне полчаса и чашку крепкого кофе — разберёмся.

Она поднялась, и её силуэт растворился в тёмном проёме двери, оставив после себя лишь лёгкий шорох одежды да запах старой пыли, взбаламученной движением.

Клемантис сидел неподвижно, как изваяние на спинке кресла с выцветшей обивкой. Его чёрные глаза-бусины неотрывно следили за Талисом, и в этой бездонной черноте читалось что-то среднее между любопытством и... ожиданием?

— Что? — голос Талиса прозвучал громче, чем он планировал, заставив вздрогнуть даже его самого.

Ворон встряхнулся, и его перья зашелестели, как сухие листья. Лоза, оплетавшая его тело, зашевелилась, издав тихий скрежет, будто кости трутся о кости. Но ответа так и не последовало.

— Я же говорил — сноб, — из пустоты материализовался Персивальт. Его стеклянное тело преломляло слабый свет, создавая на стене причудливые блики.

Талис невольно улыбнулся, наблюдая, как кот с кошачьей грацией обходит лужицы света на полу.

— О, Персевальт! — его пальцы дрогнули, едва не коснувшись прозрачного уха. — Твоё ухо... оно восстанавливается! Раньше было обломано под самый корень.

Талис знал, что у ушей нет корней, но ничего умнее в голову не пришло. Кот же принял положение сидя и передней лапкой попытался дотянуться до «раны». Он старательно водил лапой по обрубку, и в его глазах читалось почти человеческое любопытство.

— Правда? — его голос звенел, как хрустальный колокольчик.

Клемантис внезапно качнул головой, и его клюв щёлкнул, будто старые часы.

— Новая оболочка... неповреждённая... — его голос звучал так, будто доносился из глубины колодца. — Это естественно.

— И правда говорит, — Талис почувствовал, как по спине пробежали мурашки. — А почему молчал раньше?

Перси уже открывал пасть для язвительного замечания, но Клемантис был быстрее:

— Причины есть. — Его взгляд скользнул к двери. — Она сама расскажет... когда сочтёт нужным.

— Однако... — перья Клемантиса шевельнулись, хотя в комнате не было ни малейшего движения воздуха. — Я не ожидал твоего возвращения.

Талис почувствовал, как его ладони стали влажными.

— Я... поговорил с матерью. — Его голос дрогнул. — Мне нужно знать, что случилось с отцом. Она... смирилась.

Ворон наклонил голову под неестественным углом.

— Уверен?

Он спрыгнул со своего насеста, и его когти заскрежетали по дереву стола, оставляя тонкие царапины. Приближаясь, Клемантис казался больше, чем был на самом деле — его тень на стене росла, принимая угрожающие очертания.

— Ты потерял детские воспоминания... — его голос стал тише, но от этого только страшнее. — Размытые образы... обрывки звуков... Стоит ли рисковать ради этого?

Талис почувствовал, как под ложечкой похолодело. Он вдруг осознал, что стоит босиком на ледяном полу, и этот холод поднимается по ногам, проникая в самое нутро.

— Вайла не просто так пытается тебя отвадить, — продолжил ворон. — Ты скорбишь по отцу, которого не помнишь? Чувствуешь пустоту... или просто любопытство?

Слова падали, как капли яда. Талис вдруг увидел себя со стороны — жалкого мальчишку, копающегося в чужом прошлом. Его руки сжались в кулаки.

— Ты прав... — выдохнул он. — Я не помню его лица. Но мать... она помнит всё.

Голос его сорвался.

— Я не хочу, чтобы она снова...

Он не закончил. Вместо этого его пальцы потянулись к Персивальту, и в этот момент ему показалось, что сквозь стекло он чувствует тепло, пульсацию жизни... или это просто игра света?

Когда Вайла вернулась с двумя дымящимися чашками, воздух в комнате словно сгустился. Пар поднимался спиралями, смешиваясь с пылью, создавая призрачные фигуры.

— На чём остановились? — её голос прозвучал неестественно громко в этой гнетущей тишине.

Талис взял чашку, и его пальцы на мгновение коснулись её — холодные, несмотря на пар, поднимающийся от кофе.

— Вайла... Глотонь опасна. Но почему ты всё ещё в этом? В деньгах ли дело? Или...

Он опустился на пол, и старые доски жалобно заскрипели под ним.

— Есть что-то ещё?

Его отражение в чёрном кофе исказилось, став чужим, незнакомым.

Вайла замерла. В её глазах мелькнуло что-то неуловимое — страх? Сожаление?

— Я... не знаю другого пути, — её голос стал тише, будто она говорила не с ним, а с кем-то невидимым в углу комнаты. — Семья Кроу... мы всегда были Искателями.

Её пальцы сжали чашку так сильно, что костяшки побелели.

— Этот мир... — она обвела взглядом заплесневелые стены, — он никогда не был моим. Мы всегда балансировали на грани.

Последние слова повисли в воздухе, как проклятие.

Талис кашлянул, и эхо разнеслось по пустым коридорам дома.

— Это что, смола? — он вытер слёзы, выступившие от крепости напитка. Пока девушка говорила, он всё же сделал глоток кофе. Талис, борясь с приступом кашля. — Зачем так горько-то? Ты сколько ложек кладешь?

— Нормальный кофе, — ответила Вайла, пожимая плечами. — Всегда такой пью.

— О! — воскликнул парень. Вайла вопросительно посмотрела на него, не отрываясь от чашки. — Чуть не забыл!

С этими словами Талис скинул с плеч рюкзак, достал контейнер и протянул его девушке.

— Что это? — поинтересовалась Вайла, не торопясь принимать странный дар.

— Это от твоей мамы? — прищурилась она. — Уж прости, она, наверное, догадалась, кто я... и, думаю, злится на всех, кто связан с Глотнью...

— Что? Нет, это я приготовил, — усмехнулся Талис. — Да и моя мама не маньячка, чтобы травить людей.

Взяв контейнер, девушка осмелилась открыть крышку, и запах тёплого теста вдруг наполнил комнату, на мгновение вытеснив запах плесени и старых книг.

Внутри лежали три блина с начинкой, щедро политые белой, как снег, сметаной. Увидев подарок, она подняла глаза на парня.

— Я не знал, что ты любишь, поэтому выбрал курицу. Скажу честно, ориентировался по вкусу лапши, которую ты купила — все пять были со вкусом курицы.

— Спасибо... но зачем? — искренне удивилась Вайла. — Это не входит в наш договор...

— Это не «зачем», — перебил Талис. — Понимаешь, в этом мире — том, который не твой — часто делают что-то не потому, что «контракт», а просто потому, что хочется. И взамен ничего не надо.

Он говорил это с легкой улыбкой, но в душе был очень удивлен поведением Кроу. «Неужели у них всё по контракту?»

Тем временем Вайла сначала с любопытством, а затем и с удовольствием принялась за блины.

— Ну так, планы на сегодня есть? — поинтересовался Талис. Ему, конечно, хотелось спросить, как ей его кулинарные способности, но он и так всё прекрасно видел. Да и лишний раз смущать Вайлу не хотелось. — Ну, помимо изучения бумаг.

— Сначала я свяжусь насчёт подключения дома, но там всё равно понадобится твое присутствие как владельца. А потом поеду на другое задание, которое взяла тогда...

— Но ты же говорила, что оно не нужно, — нахмурился парень. — Долг и так покрыт.

— Твой долг покрыт, поэтому я и пойду сама. Задание брала через свой аккаунт. Отказываться — дурной тон. Всё, что есть у Искателей, — это репутация, и не хотелось бы портить её такой мелочью.

— Хмм... а можно мне с тобой? — неожиданно спросил Талис.

Ворон удивлённо склонил голову набок.

— Зачем? — удивилась Вайла. — Говорю же, ты ничего не должен, и твое присутствие мне не нужно.

— Ну... — задумчиво протянул Талис. — Я хочу посмотреть, как ты работаешь. Да и когда ты всё изучишь, наши пути разойдутся. Ты — в мире, пронизанном Глотнью, паразитами, заданиями, чужими воспоминаниями и эмоциями, а я — в мире носителе, с его блинами, доставками, курьерскими велосипедами и заказчиками.

Он улыбнулся.

— Но раз ты говоришь, что задание несложное, я мешать не буду. Просто буду жалеть, что не воспользовался случаем и не увидел всё это.

— Дело, конечно, твоё, но... — девушка задумалась, посмотрела в пустой контейнер. — Я не против.

На эти слова Клемантис медленно повернул голову к своей хозяйке. В его чёрных глазах читалось глубокое изумление.

— Отлично! — довольно произнёс Талис. — Тогда надо собираться.

Он вскочил на ноги.

— И да, Вайла... у тебя усы из сметаны.

Он рассмеялся. Девушка дотронулась до своего лица.

— Ах ты... — прошипела она.

Но Талис уже выскользнул из кабинета. Она лишь успела увидеть, как Перси невесомым облачком прыгнул на спину своему убегающему хозяину.

— И что это было? — наконец подал голос Клемантис. — Не ты ли всем сердцем желала избавиться от него? Передумала после блинов?

Голос птицы звучал серьёзно.

— Я... думаю, от ещё одного задания хуже не станет. К тому же на этот раз я буду с ним. Даже если там будет что-то вроде прошлого заказа... — словно оправдываясь, пробормотала Вайла.

Ворон покачал костяной головой.

— Пока ты была на кухне, я почти уговорил его бросить всё это. Вернуться к обычной жизни. Забыть о потерянных воспоминаниях, о том, что они не важны...

Он произнёс это с явным вздохом сожалением. Учитывая, что он давно не дышал, пародия выглядела неестественно естественной.

— А теперь... ты тащишь его с собой. Вайла, ты начинаешь привязываться.

— Я не тащу, он сам тащится. К тому же это последнее задание. Он сам это сказал.

Девушка собралась с мыслями и отмахнулась от слов птицы.

— Ой, ли... — буркнул ворон, нахохлив перья.