Безответно влюблённые

Уже с вечера у Ники начинается мандраж: раз за разом она повторяет песню, проверяет запись, флешку, чтобы по техническим причинам их не сняли с конкурса. Когда девочка уже пятнадцатый раз подряд включает музыку, Майя не выдерживает:

– Да всё завтра будет нормально, не переживай ты так! Я правда люблю музыку, и песня получилась классная, но у меня завтра тоже зачёт по истории, а я не могу сосредоточиться, выключи, пожалуйста.

Только сейчас она вспоминает, что живёт вместе с Майей, и у неё тоже идёт зачётная неделя. Сейчас, в очках, с поднятыми волосами, она выглядит очень мило, а по спокойному лицу и не скажешь, что она переживает за экзамен. С удачей Майи, даже если бы она выучила только один билет из сорока, его бы и вытянула.

– Прости, просто мы с Эриком столько сил на проект потратили, хочу, чтобы всё прошло идеально.

– Перед смертью не надышишься. Уже одиннадцатый час, ложись спать пораньше, чтобы завтра идти отдохнувшей, – говорит Майя, хотя сама явно не собирается бросать учебник по истории России, – Кстати, ты родителям сказала, что выступление завтра?

– Нет, если ещё и они приедут, я буду волноваться только сильнее. Перед родными всегда сложнее выступать, чем перед малознакомыми людьми.

Даже перед ЕГЭ с металлоискателями и видеонаблюдением Ника переживала меньше, чем перед завтрашним проектом, на котором ей предстоит выступить перед всем потоком и преподавателями. Защита будет в форме концерта, после которого зрители должны будут отдать свой голос за одного понравившегося участника, а окончательное решение примут жюри после подсчёта голосов.

Ночью она не может уснуть, постоянно ворочается, снова проговаривает в голове слова, старается считать в уме, чтобы уснуть, но ничего не выходит. Вместо нормальных снов ей снится бред: концертный зал вдруг превращается в школьный актовый, и Дарья Никандровна на каждом слове её перебивает и говорит «чудненько».

Вот и наступает день, которого все студенты с таким волнением ждали, – день защиты проекта. Ника просыпается за десять минут до будильника, будит Майю, чтобы она свой зачёт не проспала, и делает им на завтрак яичницу с тостами. На улице холодно, но солнечно, и это поднимает ей настроение. Лучи красиво просвечивают сквозь белые шифоновые занавески и создают скорее весеннее, чем зимнее настроение. Из одежды Ника выбирает простое теплое персиковое платье с длинными рукавами, а с собой берёт кремовые лодочки на невысоком каблуке – было бы не очень красиво выступать на сцене в зимних высоких сапогах.

– Очень жаль, что я не смогу посмотреть на твоё первое университетское выступление, – говорит Майя, когда им приходится попрощаться на остановке метро, – но я уверена, что ты справишься! И не идите с Эриком отмечать победу без меня.

– Конечно. Тебе тоже удачи!

– Кстати, ты точно ничего не забыла?

Ника с удивлением смотрит на подругу, потому что уверена в том, что взяла всё необходимое, но решает на всякий случай проверить сумку. Она проверяет первое отделение, второе, все потайные карманы, но флешки с музыкой нигде нет. Разве могла она забыть её дома? На часах уже девять, а в десять начинается регистрация, выдают номерки, если она сейчас вернётся домой, то точно опоздает. Руки начинают трястись, и надежда на победу медленно тает.

– Лежала на столе в комнате, – возвращает флешку Майя, – чтобы ты без меня делала.

– Спасибо, ты меня просто спасла, – Ника душит Майю в своих объятиях и целует, – у меня чуть сердце не остановилось!

В академию она попадает как раз вовремя, Эрик уже ждёт её возле гардероба. Он тоже в этот день выглядит нарядно: классический тёмно-синий костюм, белая рубашка.

– Позвольте Ваше пальто, сударыня, – аккуратно помогает снять девочке пальто Эрик.

Сначала ей хочется удивиться и спросить: «Ого, почему же так официально?» –, но она решает ему подыграть:

– Благодарю Вас, сударь. Пройдёмте в следующую залу, покуда талоны на представление выдают.

– Талоны? – парень смеётся.

– То есть...купоны...билеты. Эрик, не придирайся к словам! – Ника улыбается ему в ответ.

Не успевает она договорить, как их маленький спектакль прерывают Аня с Дашей и Светой. Аня и Света оделись примерно, как Ника: однотонные коктейльные платья –, но Даша превзошла все ожидания. Профессиональный макияж, по плечам рассыпаются золотые локоны, а белое кружевное платье красиво подчёркивает стройную от природы фигуру. Нике становится немного неловко от того, что она выглядит так просто.

– Я так нервничаю, что со вчерашнего дня даже есть не могу, – начинает Даша жаловаться и крутиться, чтобы показать свой плоский живот, и Ника даже не успевает похвалить красивый наряд, – Слышали, один из членов жюри – директор «StarLight».

– Да ладно?

– Говорят, что он будет отбирать молодые таланты, а с лучшими, возможно, подпишет контракт: для тех, кто на коммерции, дальнейшее обучение будет бесплатным, плюс будет гарантия, что после или даже до выпуска эти ребята дебютируют и запишут свой альбом.

– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – ребята недоверчиво переглядываются.

Поступив в академию, послушав истории выпускников, Ника поняла, что найти работу и начать зарабатывать будет крайне сложно, а подписание контракта со звукозаписывающей студией моментально решает обе проблемы. Это – счастливый билет в успешное будущее, который она ни за что не должна упустить.

Даша удивила всех. Аня тоже начала волноваться и так сильно побледнела, что, если бы Ника вовремя её не поддержала, она упала бы в обморок, хорошо, что у неё была с собой вода.

– Анюта, не пугай нас так! Всё будет нормально, мы же готовились, – Ника старается её поддержать и говорить уверенным голосом, но чувствует, что он начинает дрожать. Эрик её просто поражает: он смотрит на девочек и улыбается, в нём нет ни капли неуверенности. Ну, конечно, не ему же выступать перед всем потоком, преподавателями, а теперь, оказывается, и директором студии! Они свою часть будут защищать индивидуально во время сессии.

Получив номерок, ребята поднимаются на второй этаж, на котором находится выход в зал. Концертный зал сделан амфитеатром, так что равно хорошо слышно музыку как с передних рядов, так и с дальних. Сцена небольшая, деревянная, обрамлённая тёмно-синими кулисами, слева стоит фортепиано, в глубине находятся большие чёрные колонки.

Сегодня суббота, нерабочий день, поэтому концерт поставили на двенадцать часов. Номеров достаточно много – около тридцати –, да ещё каждый будет сопровождаться по окончании комментариями жюри и ведущих, так что займёт весь день. Награждение победителей будет ориентировочно в шесть-семь часов вечера.

Студенты по очереди выходят на сцену и прогоняют свои номера. Ника тоже исполняет свою песню, а вот многие ещё танцуют, кто-то просит проверить проектор, чтобы презентация вовремя включалась и выключалась. И девочка начинает чувствовать себя ещё более неуверенно.

– Ну каково это заново стоять на сцене? – слышится голос из зала.

Ника специально, когда пела, смотрела в одну точку на стену за последним рядом, чтобы меньше волноваться, но сейчас ей приходится посмотреть на первые ряды. Там сидит Эрик и машет рукой. Она уже закончила свою репетицию, поэтому спускается и садится рядом с ним.

– Я уже давно не выступала, странное ощущение. На сцене я чувствую себя увереннее, чем за кулисами, как будто вся моя жизнь проходила именно здесь.

– Ты сейчас выглядишь такой радостной. Я тебе немного завидую, найду ли я когда-нибудь занятие, которое заставит меня испытывать те же эмоции? Иногда я даже не знаю, о чём мне мечтать.

– Знаешь, нет ничего стыдного в том, чтобы жить без мечты. У тебя ещё столько интересного впереди, однажды она сама появится.

– А что, если нет?

– Твоя главная проблема в том, что ты боишься мечтать о чём-то глобальном, нереальном.

– Зачем мечтать о том, что заведомо не сбудется? – пожимает плечами Эрик.

– А вдруг сбудется? Навряд ли Меган Маркл при просмотре мультфильмов Дисней знала, что тоже однажды выйдет замуж за принца, а Джоан Роулинг после отказов двенадцати издательств наверняка и не надеялась, что «Гарри Поттер» получит признание во всём мире и заработает миллионы фанатов, – кажется, эти доводы немного убеждают парня, и он неуверенно кивает в ответ.

После репетиции они перекусывают в буфете, а потом сидят в костюмерной и ждут своих выступлений. Кто-то из ребят догадался взять с собой игральные карты, Мафию, поэтому время ожидания проходит нескучно.

– Люди стали приходить, почти половина зала уже занята, – Даша все эти полтора часа не находила себе места, постоянно спускалась в зал, вслух повторяла текст песни.

– Пойдём, я тоже хочу посмотреть, – всегда интересно из-за кулис наблюдать за тем, как все занимают свои места, разговаривают в ожидании концерта.

– Ника, – останавливает девочку Эрик, когда они почти отодвигают занавес, его лицо выглядит немного виноватым, – пообещай, что ты не будешь на меня сердиться.

– Из-за чего? – в голову начинают закрадываться смутные предположения.

– Пообещай.

– Ладно, обещаю.

– В общем...Я позвонил твоей маме, и они сегодня приехали, – он смотрит на Нику, прищурившись и поджав губы, как нашкодивший ребенок.

– Что?! Зачем? Почему ты меня не предупредил?

– Ты обещала не сердиться. Твоя мама очень волнуется, она мне несколько раз писала, когда не могла с тобой связаться.

– Эрик, ну ты-то должен понимать, почему я на них злюсь! Как ты вообще нашёл в себе силы, чтобы разговаривать с ними.

– Конечно, я не простил твоего отца и не знаю, смогу ли когда-нибудь, – ему тяжело даётся каждое слово, но, даже когда Ника пытается его остановить, он продолжает говорить, – Но ведь они всё ещё твои родители, ты не должна их ненавидеть из-за меня. Я просто знаю, что, если ты продолжишь так себя вести, однажды сильно будешь жалеть об этом, будешь ненавидеть себя за каждое сказанное грубое слово, за все несказанные слова о том, как ты их любишь. Однажды будет поздно.

Ника понимает, что должна ему ответить, но не знает, что. А потом к ней приходит осознание того, какую серьезную ошибку она совершила.

– Чёрт, что же нам теперь делать? – пальцы на руках немеют от волнения, сердце начинает биться быстрее, – Эрик, мне кажется, у нас большие неприятности.

– Что случилось? – впервые за сегодняшний день он выглядит растерянно и даже испугано.

– Просто...ты тоже давно не виделся со своим отцом, не отвечаешь на его звонки. И я подумала, что...

– Только не говори, что ты позвала его на сегодняшний концерт.

– Именно это я и говорю.

– Ты ему сказала, что мы готовили проект вместе?

– Нет, не смогла сказать.

Их обоих охватывает паника: как сделать так, чтобы их семьи непросто не пересеклись, но даже и не узнали о том, что вместе находятся в одном зале.

– Какие места у моих родителей? – спрашивает Ника у Эрика.

– Третий ряд самый центр, номера мест не помню.

– У твоих – шестой. Как думаешь, каковы шансы, что они не пересекутся?

Эрик пожимает плечами, а потом показывает пальцами ноль. Ну ещё бы, родителей Ники, когда объявят её номер, не заметить будет просто невозможно. Всегда, когда она в детстве выступала, легко находила в зале родителей – только они кричали «бис» и «браво» так громко, что другие зрители на них оборачивались.

– Значит так, – Эрик берёт инициативу в свои руки, – Ты не переживай, готовься к концерту, а я попробую отвлечь родителей во время твоего выступления.

Эрик уходит, а через полчаса в комнату заходит Алина Петровна.

– Ника, готовься, ты следующая, – подбадривающе улыбается она.

Вот и тот самый момент, которого Ника ждала, кажется, вечность. Она ещё раз смотрится в зеркало: «Ника, ты лучшая, всё получится!». Отражение выглядит напугано, и она ещё раз делает глубокий вдох и встряхивает головой, чтобы отогнать волнение. Ещё один шаг, и она стоит прямо за кулисами, слышит музыку, а затем громкие аплодисменты, которые заглушаются ещё более гулким звуком – стуком её сердца.