Безответно влюблённые

Город жил такой же спокойной жизнью, как и обычно. А вот в небольшом доме, недалеко от морского побережья, шли оживлённые приготовления к важному событию – восьмилетию всеобщего любимца Эрика. День выдался очень тёплый и солнечный, так подходящий этому улыбчивому, доброму ребёнку.

Когда Эрик проснулся, его комната уже была украшена. Повсюду были развешаны разноцветные шарики, праздничные гирлянды, над потолком висели воздушные шары, внутри которых виднелись записочки с пожеланиями. Ангелина Юрьевна подготовила всё это для своего самого любимого человека на земле. Несмотря на то, что ей нужно было рано идти на работу, она встала в четыре утра и тихо, чтобы не разбудить малыша, надувала каждый шарик, сама писала каждое пожелание и подкручивала каждую ленточку, чтобы утром её сынок проснулся с хорошим настроением на весь день и почувствовал всю её любовь.

Так и произошло: у мальчика появилось праздничное настроение и не уходило до самого вечера. На прикроватном столике он увидел открытку от мамы. В неё была вложена записка: «Я вернусь с работы пораньше, не скучай. Люблю тебя. Мама».
В дверь раздался звонок.

– Кто там? – спросил Эрик.

– Это я, – ответил папин голос, – открой дверь и закрой глаза.

Мужчина не заходил до тех пор, пока не убедился, что сын действительно не видит подарок. Алексей Витальевич улыбнулся, когда увидел смешное зажмуренное лицо Эрика, потом отнёс подарок в гостиную и надёжно спрятал на верхней полке шкафа. Они с Ангелиной Юрьевной договорились, что поздравят сына вместе вечером, когда она вернётся с работы.

– Всё, можешь заходить, – позвал он Эрика.

– Папа, давай я покажу тебе мою комнату. Мама всё так красиво сделала! Там даже воздушные шарики есть!

– Да что ты? Давай скорее посмотрим.
Эрик достал один шарик и прислонился к нему лицом.

– Сынок, что ты делаешь?

– Пытаюсь прочитать поздравление...но всё равно ничего не видно.

– Давай я, – засмеялся мужчина.

Он аккуратно срезал с шарика ленточку. Отвернулся от сына и вдохнул воздух:

– Переходи на тёмную сторону, Люк! – сделав серьёзное лицо, смешным голосом обратился он к сыну. А Эрик уже не мог перестать хохотать.

– Я тоже хочу! Дай мне! Рейнджер однажды – рейнджер навсегда! – закричал мальчик и опять упал от смеха, когда услышал свой голос, хотя он и несильно отличался от его обычного.

В волю набаловавшись, они достали записку: «Верь в свою мечту».

– Папа, а какая у меня мечта?

– Это ты мне скажи. Чего бы тебе хотелось больше всего?

– Радиоуправляемую машинку.

Ни на что не намекая, не задумываясь, ответил мальчик. Какое совпадение, что именно маленькая красная Ferrari нетерпеливо ждала своего будущего хозяина на полке.

Опять звонок в дверь. На этот раз за дверьми стояли бабушка и дедушка.

– Где мой дорогой именинник? – разуваясь, спросила высокая полненькая женщина. От неё шла такая сила и свежесть, что ни за что ей бы не дали её шестьдесят пять лет. Она крепко обняла внука и подарила ему цветы. У них с мужем на заднем дворе был разбит сад, а вдоль дорожки росли красивые розы, а весной и тюльпаны.

– Поставь в вазочку. Сначала нужно подрезать стебельки и добавить в воду немножко сахара, так они дольше стоять будут. Справишься?

– Конечно. А тётя Диана сегодня придёт? Я думал, вы будете вместе.

– Прости, солнышко, но у неё много дел на работе, она обязательно зайдёт к вам на выходных, – Диана Юрьевна была сестрой мамы Эрика и души не чаяла в своём племяннике.

Всё утро Эрик ждал каких-нибудь поручений, ведь во время суеты больше всего ощущается праздник. Поэтому он с энтузиазмом взялся за цветы. Может быть, он добавил многовато сахара, и немного коротко обрезал стебельки, но все были довольны его работой.

– Лёша, у Ангелины снова не получилось взять выходной? – к зятю обратился Юрий Васильевич.

– Да, у неё важный мастер-класс в соседнем городе, но она вернётся пораньше.

– И ты считаешь нормальным то, что жена работает больше тебя?

– Юрий Васильевич, это не так. Я просто не хочу пропускать день рождения моего сына, восемь лет исполняется только один раз. Мне всегда было грустно от того, что мой отец совсем не проводил со мной время, не хочу повторять его ошибку.

– Думаешь, она не хочет быть со своим ребёнком? В семье добытчиком должен быть мужчина.

– Прекратите. У ребёнка день рождения. Вы можете хотя бы сейчас не собачиться? – заметив накаляющуюся обстановку, одёрнула мужчин Евгения Ивановна.

Они разошлись в разные комнаты: Юрий Васильевич остался в гостиной почитать газету, Евгения Ивановна написала список продуктов и отправила за ними зятя.

– Бабушка, а мне что делать?

– У тебя же сегодня День Рождения, внучок, поиграй, посмотри мультики.

– Я тоже хочу чем-нибудь помочь.

Через пять минут Эрик уже сметал опавшие листья в огромную кучу на заднем дворе. Ветер сдувал верхний слой и разгонял его повсюду. Когда куча собиралась довольно большая, Эрик в неё прыгал и лежал, потом сметал разлетевшиеся листья обратно и повторял всё снова.

– Этот ребёнок такой радостный, надеюсь его жизнь сложится хорошо. Только вот его доброта не поможет ему в жизни, боюсь, трудно ему придётся, – обратился Юрий Васильевич к жене.

– Не волнуйся, Юрочка, у него есть родители и мы, да и Эрик ещё совсем маленький. Быть хорошим человеком – это тоже талант. Давай поможем ему развить его.

Из гостей раньше всех пришла Ника. В этом году они учились в первую смену, поэтому сразу после школы она пришла к другу на день рождения, а Эрику разрешили сегодня остаться дома. В детстве девочка была очень озорной, и минуты не могла усидеть на месте, всё время разговаривала, бегала, смеялась. Именно такие дети приносят в дом радость и жизнь.

– Открывай подарок, – с порога же сказала Ника Эрику, – я сама упаковывала.

– Спасибо. А что это?

– Это наклейки на твою новую машинку.

– Какую машинку? – вопросительно посмотрел мальчик на папу.

Алексей Витальевич, который стоял рядом, пожал плечами, а когда сын повернулся обратно к подарку, начал мотать головой и приложил указательный палец к губам.

– А! – закивала Ника, – Просто ты говорил, что хочешь себе такую.

Потом дети пошли играть во двор, сами делали себе листопад из убранной листвы, играли в догонялки, в слова. А через час стали приходить и другие ребята. Наверное, это был самый большой день рождения по количеству людей – было больше пятнадцати человек: одноклассники, дети друзей родителей, ребята с дополнительных кружков. Всё утро бабушка готовила для них праздничный обед, а мама ещё вчера испекла большой двухъярусный ореховый торт.

День уже клонился к вечеру, а Ангелина Юрьевна всё ещё была на работе.

– Па, а мама скоро приедет? Я хочу торт.

– Сейчас я ей позвоню. Геля, мне тебя забрать? Ты же говорила, что приедешь раньше, чем обычно, но даже задерживаешься.

– Прости, я уже еду, вызвала такси, – голос звучал устало.

– Позвонила бы мне, я бы тебя сам забрал.

– Ничего, я скоро приеду, и мы вместе будем пить чай с тортом, дай Эрику трубочку.

– Слышал, мама уже едет, – потрепал он сына по голове.

– Па, не делай так.

– Мой сын стал совсем взрослым, – засмеялся Алексей Витальевич.

– Алло, мамуля, а ты скоро? Шарики такие красивые, спасибо! А ещё я весь двор убрал, и цветы полил, и бабушке помогал!

– Да ты что? Даже во дворе убрал! Не сын, а золото, – услышав голос мальчика, голос Ангелины Юрьевны оживился, – Мама уже скоро приедет, наверное, уже заждался?

– Конечно! Было бы классно, если бы ты тоже могла весь день быть дома.

– Я понимаю, солнышко, в следующем году я обязательно останусь. Не скучай, скоро буду. Люблю тебя, малыш.

– И я тебя

Но прошли двадцать минут, полчаса, час, а Ангелины Юрьевны всё ещё не было. На все звонки отвечал автоответчик.

– У меня плохое предчувствие, – разволновалась Евгения Ивановна до такой степени, что давление подскочило до двухсот, – тут же дороги двадцать минут.

– Не нагнетай. Что бы с ней произошло? Просто в пробке долго стоит, машин то сколько!

Неожиданно у Алексея Витальевича зазвонил телефон – неизвестный номер. Сердце, предчувствуя беду, стучало так, что отдавалось в ушах.

– Здравствуйте, – сказал безразличный голос, – вы муж Ангелины Тополевой?

– Да. Что-то произошло?

Но человек только вздохнул.

– Не молчите, что с ней?

– Серьёзная авария, водитель скончался на месте, а ваша жена доставлена в городскую больницу.

Несколько минут мужчина не мог сдвинуться с места. Как его жена могла попасть в аварию? Тем более сейчас, в день рождения сына. Детский смех больше не создавал атмосферу радости, скорее несправедливости и отчаяния. Алексей Витальевич позвонил родителям детей и попросил их немедленно забрать.

– Почему? Мы же ещё даже торт не поели, мама ещё не приехала, – расстроился Эрик.

– Мама попала в аварию. Одевайся, я разогрею машину, и мы к ней поедем.

– Я так и знала, чувствовало моё сердце, – причитала Евгения Ивановна.

– Да помолчи ты! Не каркай, – всё сильнее злился Юрий Васильевич.

Через полчаса они приехали в больницу.

– Где она?

Лицо врача не выказывало сожаления или сочувствия – только усталость после долгого рабочего дня. Как ни странно, но все были ему благодарны за то, что он не притворяется, будто бы ему небезразличны проблемы посторонних людей. За эти десятилетия этот человек столкнулся с таким количеством болезней и смертей, что последствия такой аварии были для него занятием каждого дня, а переживания и сочувствие загнали бы его самого в могилу.

– Я бы не советовал ребёнку заходить.
Эрика оставили одного ждать в коридоре, как он ни просил увидеть маму.

– Что с мамочкой? Почему я не могу к ней зайти? – он плакал так сильно и кричал так громко, что даже у самого бессердечного человека сжалось бы сердце, но только отец мальчика понимал, что более жестоким будет разрешить ему войти.

Одновременно с семьёй Эрика в больницу приехали Адамантовы, их семьи дружили очень близко. Родители Ники ждали, когда им разрешат войти, а вот Эрик ждать уже не мог. Ни Ольга Сергеевна, ни Дмитрий Иванович не смогли его остановить. Ника зашла вместе с ним. Невозможно передать тот шок, когда дети увидели это изуродованное лицо и тело. Эта женщина была совсем другой, на ней не осталось и живого места. В ней просто невозможно было узнать ту светловолосую, красивую, жизнерадостную женщину.

Ника опомнилась раньше и закрыла другу глаза своей маленькой рукой:

– Не смотри, не надо, – повторяла девочка, хотя сама уже не могла перестать плакать.

– Мама, мама, – плакал мальчик.

Евгения Ивановна и Юрий Васильевич тотчас вывели детей и пошли к доктору. Они просто не верили, что с их доброй, хорошей девочкой могло произойти что-то настолько ужасное. Ангелина Юрьевна была в очень тяжелом состоянии, но она всё ещё была жива, а со всех сторон уже слышались слова: как же он один будет воспитывать сына; бедный мальчик, остался без матери в таком юном возрасте; как же родителям пережить такое горе, дочь погибла.

– Не слушай их, твоя мама поправится, – говорила Эрику Ника, – хорошие люди живут очень долго.

Дмитрий Иванович с кем-то рассержено разговаривал по телефону, даже кричал. Ольга Сергеевна стояла рядом, прекрасно понимая весь смысл произносимых слов.

– Мы сейчас же уезжаем, – мужчина взял дочь за руку и потянул к выходу.

– Я никуда не поеду! – начала упираться девочка.

– Поедешь, как миленькая, не огрызайся с отцом! Скажи что-нибудь своей дочери, Оля, что ты стоишь, как вкопанная.

– Мы с ней останемся здесь, а тебе нужно решить вопрос с работой.

Лицо Дмитрия Ивановича налилось багрянцем, брови были нахмурены, а глаза метали молнии:

– Ну-ну, я с тобой дома поговорю.

Именно после этого происшествия он стал таким холодным и сдержанным, прежде он был вспыльчивым, часто ругался, именно это и помогало ему на службе, где только так можно было выбить себе место.

Всю ночь просидела Ника с Эриком в обнимку, она бы ни за что не бросила лучшего друга одного в беде. Но утро не принесло добрых вестей, к обеду сердце Ангелины Юрьевны перестало биться. В свидетельстве о смерти причиной указывалось большая потеря крови и черепно-мозговая травма, несовместимая с жизнью.

Смерть Ангелины Юрьевны разделила жизнь этой семьи на «до» и «после». По милицейским (в то время ещё была милиция) отчётам водитель не справился с управлением, машина ушла в кювет и вылетела с дороги в обрыв. В это время автомобили, оснащённые видеорегистратором, были редким явлением, и точного объяснения, как такое могло произойти, не было. Сотрудники милиции говорили: «Темно, уставший водитель не доглядел, может, отвлёкся – обычное дело». Но родные Ангелины Юрьевны в это не верили, не могла она из-за чужой невнимательности погибнуть.

– Здравствуй, друг, – позвонил Алексею Витальевичу на следующий день незнакомый мужчина, – жалко мне тебя и твоего сынишку, не по-человечески это.

– Вы вообще кто?

– Да работали мы там, прости. Начальство, понимаешь. Я вот чего сказать хотел, – его голос звучал виновато, с раскаянием, чуть ли не срывался, – не слушай их, проклятых, свои грехи скрывают. Дорогу мы делали, а материалы нам только вечером поставили: песок, щебень –, а мы закончить не успели. Ну и начальник сказал, мол, бросайте, завтра закончите.

– Ближе к делу. Что произошло?

– Да песок брезентом не накрыли, знак не поставили, тоже у начальства денег нет. Ну и машина по горке в обрыв выскочила. Прости, Бога ради, мы же люди безвольные, как начальство сказало...

– Что значит, начальство сказало?! Да моя жена погибла из-за вас! Если бы вам начальство человека убить сказало, вы бы и это сделали?! Хотя, по сути, это вы и сделали. Всем плевать на чужие жизни, свои хвосты попрятали и до свидания, – гнев, ненависть, ярость Алексей Витальевич чувствовал сейчас так, как никогда в жизни.
Он бросил трубку, не желая слушать дальнейшие извинения этого слабого, безвольного человека. Как власти допустили подобное? Как они могли так небрежно отнестись к такой серьёзной работе? Он немедленно позвонил следователю и попросил ещё раз осмотреть место аварии.

– Алексей Витальевич, не хочу вас расстраивать, но никакой насыпи нет. Дорога ровная, недалеко стоит знак, предупреждающий об опасном участке дороги.

– Да быть не может. Мне рабочий буквально час назад позвонил, сам сказал, что им начальство так наказало сделать.

– Мне очень жаль.

Алексею Витальевичу не потребовалось много времени, чтобы понять, что произошло. Ночью, в день аварии, управление выслало бригаду, которая быстро привела всё в порядок. Видеорегистратора не было, улик теперь тоже нет. Единственным очевидцем была пожилая женщина, которая по дороге домой увидела всё произошедшее и вызвала скорую. Только вот ей никто не поверит: темно, зрение плохое –, а рабочие и сами ничего не расскажут, иначе и им придётся нести ответственность.

– Лёша, да что же мы будем теперь делать? – Евгения Ивановна была безутешна. Погибла дочь, самая большая радость в её жизни, – Эти люди так и останутся безнаказанными? Да что же они за звери такие? Увижу, собственными руками задушу гадов.

Несколько дней Алексей Витальевич искал ответственного за ремонт дороги, но каждый раз его направляли в другой отдел, к другим людям, в другой офис. Наконец, секретарь, которую пришлось долго уговаривать, дал имя главы департамента автомобильных дорог – Адамантов Дмитрий Иванович. Через двадцать минут Алексей Витальевич стоял на пороге его дома.

Дверь не успела открыться, как он без приглашения вошёл. Там стояла удивленная и напуганная Ника. Лицо ребёнка было сонным и уставшим, каждый день девочка допоздна оставалась у них дома, чтобы Эрику было не одиноко. Маленьким он ещё не понимал, что значит остаться без мамы, каждый день он ждал, что вот-вот дверь откроется, и мама его тепло обнимет, они, как и раньше, будут танцевать, ожидая, когда же папа вернётся домой, потом вместе поужинают и посмотрят какой-нибудь фильм. Но только это было не так, он больше никогда не увидит маму, не сможет ей рассказать, что их футбольная команда заняла первое место в городе, но он всё равно бросил спорт, потому что папа ни разу не нашёл время, чтобы посмотреть матчи, что он дошёл до всероссийского этапа олимпиады по физике. Он никогда не расскажет о своей первой любви, выпускном, а когда у него родятся дети, бабушки у них тоже не будет. Но ведь мама сама это всё увидит, услышит даже те его слова, которые он не может произнести вслух и будет с ним рядом всегда, она всегда будет в его сердце и памяти.

– Где папа?

– Он у себя в кабинете.

Дмитрий Иванович не удивился визиту друга.

– Какая же ты сволочь! – при виде этого хмурого лица Алексей Витальевич уже не мог себя контролировать, – И ты мне ещё в глаза смотрел, гад, приносил соболезнования?!

– Говори тише, разбудишь ребёнка.

– Да моя жена из-за тебя погибла, урод. Так ты работу выполняешь? Денег у вас нет? Вор и убийца – вот ты кто.

– Папа хороший, он ничего плохого не делал, – Ольга Сергеевна не успела отвести дочь наверх, и она услышала весь разговор.

– Из-за твоего отца умерла мать твоего лучшего друга. Твой никчёмный отец разрушил всю нашу жизнь.

– Оля, отведи Нику наверх, и сама уйди.
Когда дверь закрылась, Алексей Витальевич подлетел к Дмитрию Ивановичу, схватил его за грудки и ударил со всей силой в лицо. Тот только оттолкнул его.

– Совсем совесть потерял? Мы столько лет дружили, а ты даже не смог мне в лицо сказать, что ты виноват был. Стоял рядом, когда мы её хоронили, плакал, но молчал.

– В этом виноваты рабочие.

– Рабочие? А кто им указания раздаёт? Такой трус, что даже ответственность взять не можешь? До конца жизни на тебе будет этот грех, каждую минуту думай о том, сколько жизней ты сломал.

С этого момента ни разу они больше не виделись. Через месяц, так и не сумев привлечь всех виновных к ответственности, Тополевы уехали в Санкт-Петербург. Родственники Ангелины Юрьевны помогли Алексею Витальевичу устроиться на работу, карьера пошла вверх. Сколько раз он потом плакал на могиле жены, прося прощения за то, что они не смогли уехать из того маленького города, хотя она так мечтала об этом.

В то же время Ника постоянно жаловалась на головные боли, а потом упала в школе в обморок, и врачи поставили диагноз – частичная амнезия. Девочка забыла всё о семье Тополевых, о своём лучшем друге детства и о грехе своего отца.