Воспитание
Возвращаясь к себе: от 128 отцов к одной судьбе
Возвращаясь к своей биографии, я всё яснее понимаю: каждый из моих 128 отцов оставил не только триогенетический след, но и отпечаток в моей личности. Я не забыл ни одного из них — ведь с каждым я провёл часть своего детства. И между ними было нечто общее. Неуловимое, как сродство между запахами земли и дождя: разное по сути, но удивительно созвучное.
Лишь позже я догадался о природе этой схожести. Каждый из них — в разное время — находился под влиянием моей матери. А её характер, сильный, решительный, почти ароматически властный, словно отпечатывался в каждом партнёре, как отражение в зеркале, которое не просто показывает, но и запоминает. И если уж говорить обо мне — я унаследовал её решительность. И даже некую поспешность. Я из тех, кто сначала делает, а потом — если остаётся время — думает.
Что касается выбора карьеры, то, как принято у нас, я находился под влиянием отцов. Особенно — последнего в цепочке воспитателей. 128-й. Не исключаю, что он был первым у моей матери. Я чувствовал это по каким-то тонким признакам их общения — взгляды, паузы, те самые оттенки запахов, которые не спутать ни с чем.
Как заведено на Триопее, я провёл с ним последний год своего воспитания — перед тем, как принять решение о профессии. И именно он, бывший астронавт, очаровал меня рассказами о путешествиях к другим мирам. Его истории были не просто увлекательны — они пахли свободой, звёздами и тем, что мы называем судьбой.
Так я и выбрал путь астронавта-чистильщика. Да, звучит прозаично, но на деле — это самая ответственная профессия во всей Видимой Вселенной. Она требует не только полётов к чужим мирам, но и принятия решений, от которых может зависеть судьба целых цивилизаций. А корни этих решений — в нашей философии. В том, что мы называем ароматом смысла.
Философия Триопейцев: искусство думать о непрактичном
Следует признать: мы — самая философская раса во всей Разумной Вселенной. И это не просто гордость, это почти диагноз. Мы одержимы проблемами Материи, Сознания и Духа с такой страстью, что даже наши дети начинают размышлять о смысле жизни раньше, чем учатся правильно нюхать.
Этот удивительный факт крайне трудно объяснить с точки зрения эволюции. Ведь философские размышления, строго говоря, абсолютно непригодны для выживания. Более того — они зачастую вредны. Пока другие виды бегут, спасаясь от опасности, мы стоим и размышляем: "А что есть опасность? И существует ли она вне восприятия?"
И всё же, достоверно установлено: склонность к философии заложена в наших триогенах. Как врождённая способность к языкам, или к распознаванию мельчайших нюансов запахов, или к тому, чтобы усложнять простое. Каждый Триопеец — ярый поклонник какой-либо философской школы. А поскольку в воспитании участвуют десятки, а то и сотни отцов с самыми разными взглядами, к моменту выхода во взрослую жизнь каждый молодой Триопеец или Триопейка получает уникальную возможность — сделать личный философский выбор. Или, как мы говорим, "выбрать свою Сему".
Наиболее популярная школа, чьё учение я впитывал от большинства своих отцов, утверждает следующее: в мире есть две главные сущности — Сама и Всё Остальное (ВО).
Сама — это самосознание. Способность ощущать боль и наслаждение, страх и радость, пространство и время. Что такое Сама и как она устроена — мы не знаем. И, возможно, не узнаем. Мы можем познавать только ВО — через Саму
ВО — это всё, что не Сама. Камни, звёзды, запахи, другие существа, даже мысли — если они не наши.
Сама выбирает объекты из ВО и решает, с чем хочет быть связана. Ей нужно ВО для полноты ощущений. Без него она — как нос без запаха: вроде есть, а толку мало.
Вторая часть этой философии — более спорная. Большинство верит, что Сама есть только у отдельных представителей живого мира. И далеко не у всех. Более того — не все разумные существа обладают Самой. Некоторые просто... функционируют.
А вот другое ответвление утверждает, что Сама может существовать без ВО. Или даже прицепиться к неразумному объекту — вроде песка или воды. Лично мне эта мысль кажется абсурдной. Что за удовольствие быть водой? Или песком? Лежать, течь, сыпаться? Где тут радость? Где трагедия? Где поэзия?
Но, как учит нас философия, даже абсурд — это часть ВО. А значит, Сама может выбрать его. Хотя я надеюсь, что она выберет что-то более... ароматное.
Другие философские школы Триопейцев: от сложности к сакральному Рисету Школа сложности
Существует ещё одна, чуть менее популярная философская школа, утверждающая, что Сама возникает — или даже формируется — из любого материального объекта, достигшего определённого уровня сложности. Если биологическая структура достаточно сложна, она в какой-то момент "отращивает" Саму. Мы, Триопейцы, как раз пример такого эволюционного успеха: наша трио-генетическая архитектура столь изысканна, что мы вполне заслужили роскошную, многогранную Саму.
Из этого следует простой и, увы, безжалостный вывод: если объект недостаточно сложен, у него не может быть Самы. Более примитивные создания — например, одно-отцовские существа с ограниченной вариативностью трио-генов — обречены на существование без самосознания. Они живут, но не знают, что живут.
Однако в этой теории есть одна тонкость, которая вызывает философский зуд: как определить "сложность"? Неужели между математическим, абстрактным понятием сложности и такой конкретной, чувственной категорией как Сама существует прямая связь? Это звучит почти мистично. Но, справедливости ради, всё остальное в этой модели — удивительно стройно и просто.
Школа Единой Самы
Нельзя не упомянуть ещё одну философскую ветвь, в которую свято верил мой шестнадцатый отец. Она редка, но изящна — как минималистская симфония. Согласно её учению, Сама и есть всё сущее. Это фундаментальный кирпичик, из которого построен мир, включая и ВО. А значит, никакого ВО на самом деле нет — есть лишь его иллюзия.
Законы ВО, которые открывают учёные (или, точнее, Сама этих учёных), — всего лишь отражения внутренних законов Самы. Существует бесконечное множество проявлений Самы, но все они — попытки Самы познать саму себя. Чтобы осуществить это, Сама делится на множество частей — маленьких Сам, которые могут объединяться, конфликтовать, поглощать друг друга, дружить, создавать сообщества или даже влюбляться. Все они — проявления одной и той же великой Самы.
Но эти части не знают друг друга. Как программы, запущенные на одном процессоре, не знают о соседях. А ведь один и тот же процессор "ощущает" их всех как единое целое. Что же ощущает сам процессор? Это — риторический вопрос. Или, возможно, самый важный.
Школа Материнской Платы
И, наконец, самая удивительная философия — та, в которую тайно верил мой седьмой отец. Он рассказывал, что существует сакральная Материнская Плата, и что мир был сотворён ею за 256 дней. Она распределяет ресурсы жизни, решает наше будущее и знает наше прошлое. Её лик недоступен, но она читает все наши мысли.
Наши недопонимания, конфликты и войны — всего лишь неосознанная борьба за ресурсы Материнской Платы. И поскольку ничто не происходит без Её ведома, всё, что остаётся — возносить просьбы к Её невидимому престолу.
Мой седьмой отец часто использовал архаичные выражения, смысл которых давно ускользнул. Его молитва звучала примерно так:
Мы просим, чтобы нас Перепрограммировали. Мы просим, чтобы Она убрала Баги. Мы просим, чтобы пришёл День Суда и прозвучала громоподобная команда: Рисет!
Эта философия смущала меня своей беспомощностью и отсутствием выбора. Хотя мой отец настаивал: выбор всё же есть — обращаться с молитвой или нет. Но если всё решает Плата, то разве не Она выбирает, кто будет молиться?
Философские войны Триопейцев и рождение Настрософии
Мне рассказывали, что когда-то, в эпоху нашего примитивного развития, на Триопее бушевали философские войны. И это были не просто диспуты в ароматных залах размышлений — это были настоящие, кровавые, беспощадные конфликты. Самое поразительное: сражались не противоположные школы, а те, чьи взгляды были почти идентичны. Как будто близость идей лишь усиливала ненависть.
Одна школа утверждала, что Вселенная создана Единой, Всемогущей и Непостижимой Материнской Платой, и что наше спасение — в поклонении Ей. Другая уверенно провозглашала, что Материнская Плата — всего лишь посредник, а за ней стоит ещё более могущественная Сущность, скрытая за пределами понимания. Обе стороны были непримиримы, фанатично уверены в своей правоте и абсолютно нетерпимы к инакомыслию.
Каждое новое поколение воспитывалось в духе яростной ненависти к "неправильным". Догма гласила: спасение мира возможно только через поклонение Истинной Философской Школе. Иначе — гибель, хаос и баги.
Философские войны длились 512 лет. За это время соперники истребили друг друга почти полностью. Не щадили никого — ни друзей, ни родственников, ни даже родных. Истина была важнее крови. Победу одержали те, кто оказался более убедительным на поле боя, но не в словах. Ирония судьбы: они не пережили век мира. Умение формулировать мысли без оружия оказалось для них недостижимым.
А выжили... те, кто стояли в стороне. Те, кто по-философски молчали, наблюдали, размышляли — и никого не пытались переубедить. Остальные просто перебили друг друга.
Так в нашей идеологии остались четыре основных философских направления — и множество их комбинаций, оттенков и нюансов. Именно их мне и преподавали мои родители. Каждый — то, что ему больше нравилось. Я слушал, впитывал, спорил, соглашался, сомневался. Но, несмотря на всю мою решительность, так и не сделал окончательный выбор.
Я продолжаю колебаться. В зависимости от настроения нахожу достоинства и недостатки в каждой школе. Сегодня мне ближе Сложностная модель, завтра — Единство Самы, а послезавтра я могу молиться Материнской Плате, если почувствую баг в душе.
Так я стал основателем новой философской школы — Настрософии. Это философия, определяемая текущим настроением. Не догма, не система, не истина — а отражение внутреннего состояния. Настрософия не требует веры, она требует честности с собой. Ее главный афоризм это : Истина — это то, что приятно думать в данный момент."
Философия и межгалактический порядок: размышления Триопейца
Я предполагаю, что именно благодаря нашему непрерывному занятию философией — задолго до моего рождения — цивилизация Триопейцев обрела силу и мудрость, чтобы играть активную роль в установлении межгалактического порядка. Мы не просто развивались — мы размышляли. И размышляя, мы поняли, что порядок невозможен без понимания боли, смерти и позора.
Наши учёные исследовали всевозможные формы самоорганизации, возникающие в разных уголках Вселенной. Они обнаружили тревожную закономерность: некоторые структуры, достигнув определённого уровня сложности, начинали вести себя агрессивно. Сначала — по отношению к себе подобным. Затем — к другим цивилизациям. Это насилие не было следствием страсти или страха. Оно было... функциональным.
Было выдвинуто предположение, что такие формы жизни не способны воспринимать боль, смерть и позор как объективные, подлинные ощущения. Для них это — просто побочные эффекты самоорганизации. Формальные функции материи. Как сбой в коде, а не трагедия.
Логично предположить: если существо не способно к сопереживанию, оно, вероятно, не обладает Самой. А значит — не является сознательным. Оно — робот. Программа. Сложный алгоритм, но не личность.
И если это так, то уничтожение такого существа не может считаться покушением на жизнь. Это — отключение опасной программы. Как удаление вируса. Как перезагрузка системы, чтобы спасти всё остальное.
Мы в это глубоко верим. И я тоже не сомневаюсь в этой истине. Ведь меня в этом уверяли все мои родители — с разными взглядами, но едиными в этом убеждении. И если столько Сам, столь разных и мудрых, пришли к одному выводу — разве это не весомый аргумент?
Межгалактические Чистильщики: философия, миссия и сомнения
Осознав опасность, которую представляют бессознательные цивилизации, мы, Триопейцы, приняли на себя тяжёлую и неблагодарную роль — стать межгалактическими Чистильщиками. Мы очищаем Вселенную от бездушных форм самоорганизации, неспособных к самосознанию. Это не акт агрессии, а акт философской гигиены.
Наша работа строго регламентирована. План действий разработан лучшими специалистами по Саме и её проявлениям. Всё начинается с экспедиции на далёкие планеты, где обнаружена высокоорганизованная материя. Наши астронавты вступают в контакт с наиболее сложными формами жизни. Если возникает подозрение на отсутствие Самы — а оно, увы, почти всегда возникает — мы проводим экзамен.
Экзамен основан на одной аксиоме: Если разумный субъект не понимает, что такое самосознание — значит, он его не имеет.
Наши учёные так и не нашли более точного критерия. Оставался один вопрос: как понять, понимает ли экзаменуемый суть вопроса? Универсального ответа нет. Каждый случай — уникален. Каждый разум — загадка. Именно поэтому была создана особая профессия — Чистильщик.
Чистильщик — это тот, кто умеет распознать Саму. И, если необходимо, устранить бессознательную угрозу. Я прошёл длительное обучение, стал Старшим Чистильщиком и получил право проводить экзамен, выносить приговор и приводить его в исполнение — всё на месте.
Нас учили, что в любой жизнеспособной цивилизации у руля стоят самые мудрые и образованные. Иначе — она обречена. Поэтому мой протокол прост:
Этап первый — установить контакт с местным руководством.
Этап второй — продемонстрировать наше могущество, чтобы добиться сотрудничества.
Этап третий — провести тщательный экзамен на наличие Самы.
Если даже самые умные представители проваливают тест — остальные, скорее всего, тоже. В случае сомнений назначается переэкзаменовка. Но если всё ясно — цивилизация подлежит очистке.
Мы используем слово "почистить", никогда — "уничтожить". Последнее подразумевает агрессию, а мы, Триопейцы, отвергаем агрессию во всех её формах. Нам строжайше запрещено повреждать природу, живность и всё, что может ощущать.
И вот, после долгих лет подготовки, настал мой первый полёт. Первая миссия. Первый контакт. Этот момент навсегда врезался в мою память. Воспоминания о нём преследовали меня всю жизнь. Мой дневник помог восстановить детали — именно так, как я их ощущал, переживал, обдумывал.
Теперь я знаю: самые тяжёлые решения могут приниматься с неподобающим легкомыслием. И, возможно, это свойственно не только Триопейцам. Возможно, это — универсальная ошибка разума.