часть 10
Дин (07.01) Куба
Мэй лютует. Только все устаканилось, как новый виток событий резанул по больному.
Рано-рано утром едва мы успели утихомириться, наставник объявил, что катер прибыл восвояси, и велел нам покинуть борт. Всё происходило быстро, галопом, в какой-то пьяной суматохе, поэтому пропажа Джея обнаружилась только в автодоме. Ментор, восседающий за рулём, хоть и успокоил, мол, Джея не забыли, а намеренно оставили для оказания медицинской помощи, но его объяснения выглядели лишенными здравого смысла.
Почему тогда Си, которого вырвало, едва он успел сойти с трапа, проигнорировали? Всю дорогу в парк он провалялся тряпочкой, мало обращая внимание на указания Рэя, - сесть и пристегнуться.
Или они прочухали про драку? Малыш ведь здорово поддал этой ночью, мог и проговориться. Только это идёт на ум. Если так, нам хана...
Уже в лагере, когда все проспались, нас ждала очередная сенсация - Лея тоже исчезла. Не знаю, как Мэй проглядел, но по рассказам Анны, у девушки внезапно разыгралась морская болезнь и (внимание!!!) её оставили на лодке (!!!) до прихода доктора. Логика зашкаливает.
Мэй вопил, что это высосанная из пальца ложь и попахивает провокацией:
- Она офигенно себя чувствовала! Если это замутил мелкий...
Рэю пришлось не сладко, мало того, что нервы были на пределе у всех, так ещё явные переживания за малыша накрывали его по полной. История про врача не отпускала ни на миг и каждый разговор стабильно заканчивался фразой Лидера:
- Как думаешь, с ним всё в порядке?
Никто не мог дать ответ. Оставалось только строить догадки и ждать. Чем мы, собственно, и занимались.
Си так и не оклемался до конца. Лежал в лежку. Вик предпринял пару попыток его растормошить, и поскольку они не увенчались успехом, завалился рядом с ним.
В живых остались Мэй, я и Рэй. Вот мы и корячились перед камерами, развлекая девочек.
И, слава Богу, мне притворяться не пришлось, стоило только увидеть Эву, как похмелье улетучилось само собой.
Неподписанный дневник (07.01) Куба
11.00
Несколькими часами ранее ты был податлив как пластилин и горяч, как расплавленный воск. Огненная, страстная феерия секса, прекрасный дикий танец в исполнении двоих. Шейн здорово тебя измотала. Я не ошибся в девочке. Ненасытная воинственная амазонка, изголодавшаяся по хорошему траху и готовая на любые эксперименты. Ей так же повезло с партнёром. Твоя неутолимость, жадность, неуёмность не давали передышки. Как робот, как каратель, как кровожадный, безжалостный зверь ты не отпускал свою жертву ни на миг. Ты был в стельку пьян, но богатый опыт за плечами сыграл добрую службу. Любое движение, разворот, смена позы, как в ювелирной мастерской - филигранная, изящная работа. Браво, браво, Си. Другого я и не ожидал.
В эту ночь я лично одел на тебя корону, отдал пальму первенства и позволил побыть королём. Все почести доставались лишь тебе. Уступив свою женщину, без зазрения совести наблюдал за пластичностью твоего обнажённого тела. Сокращения каждой мышцы, каждого мускула не ускользнули от моих глаз. Я торжествующе впитывал всю твою необузданность, раздуваясь до невероятных размеров. Плотным, грубым кольцом ладони держал готовый взорваться член. Каждый твой толчок, каждый выпад, каждая конвульсия отдавались эхом во мне. И раз за разом, когда ты кончал, я в унисон фонтанировал семенем, стирая его твоей футболкой.
Мой маленький презент на память. Моя скромная победа над твоей гордыней. Мне есть, что предъявить, даже если воспоминания твои утонут в литрах алкоголя и останутся беспросветным чёрным пятном.
Придёт время, и я напомню.
P. S.
15.30.
Ты лежал рядом, повернувшись спиной. А я видел тебя сквозь одежды, выучил атлас твоего тела наизусть. Все впадины, равнины, возвышенности, каждую из тысячи вен, что голубыми реками избороздили твою кожу. Видел, как мощной волной цунами сотрясается твоя грудь, как просыпаются от долгой спячки вулканы, извергаясь с первобытным рокотом, как стонет ветер и поёт птица сирин, зачаровывая своей песней, захлёстывая и увлекая за собой.
Сможет ли Джей похвастаться таким же стопроцентным знанием твоей захватывающей анатомической географии?
- Си, может поболтаем? - сделал я пробный шаг.
- О чём? - в полусне промычал ты.
- Об этой ночи.
- А что с ней?
Что и следовало доказать. Ты ничего не помнил.
- С ней всё отлично. А с тобой? Ничего не болит?
Ты неторопливо развернулся. Лицом к лицу. Твои губы, растресканные от жажды и поцелуев, манили, притягивая взгляд. Хотелось лизнуть их, смазывая слюной, втянуть в себя, ощутив привкус крови, сочащейся из мелких иссохшихся трещин. Неполноценность моего участия в том акте давила и требовала переигровки. Ведь такой тёплый, такой уютный ты нравился мне не меньше.
- А что, должно?
Я неопределённо склонил голову, вскинув брови.
- Говори уже, раз начал. Я подрался? С Джеем?
- Нееет. Болеть должно не там. Два часа без передышки, Си, неужели...
- Опять ты со своими влажными намёками, Вик. Отстань. На меня это не действует.
Я криво ухмыльнулся.
- Хорошо. Как знаешь. Но если вдруг... я тебе помогу, расскажу что по чем.
- Иди в задницу, Вик, - и ты вновь отвернулся.
Но какое же заманчивое предложение, какое же восхитительное приглашение... Увы, пока оно звучало не от всего сердца...
Неподписанный дневник (08.01) Куба
Я знал, что сделаю, как только прибуду в кемпинг. Дождусь, когда никого не будет и отыщу тот неподписанный дневник.
Наша с Леей история о том, как нас заперли по разным каютам и отвезли в Тринидад, была воспринята настороженно, но полностью совпав с домыслами оставшихся, затенила некие странности и неувязки, на которые не отреагировал даже Мэй.
Он попыхтел, повозмущался, играя желваками и стискивая кулаки, но действовать не стал. Слишком очевидно отпечатался на моём лице его предыдущий вольный проступок. Да и Лея, увиваясь вокруг друга как плющ, сыграла свою партию безукоризненно. Мы были вне подозрений.
Вечером я наконец смог совершить задуманное. Все сидели у костра. Отлучившись под вежливым предлогом, я тут же устремился в фургон и запер двери изнутри. Искать пришлось не долго. Дневник Вика, как и в прошлый раз лежал аккурат посреди обеденного стола. Как будто сигналя, вот он я, бери скорее, читай. Странное совпадение. И совпадение ли? Не меня ли он ждал? Не меня ли призывал?
Я благоговейно взял его в руки. Та же закладка... Я взялся за неё, просунув палец меж страниц, и ощутил смятение. Противный липкий пот вдруг выступил на лбу, даже руки покрылись холодной испариной. Не хорошие, больные мысли змеиным клубком вились в голове, спазмировали, выворачивая наизнанку переполненный желудок. "Это не страх. Всего лишь излишки еды", - убаюкивал я себя. Всё, что я там прочту, вряд ли изменит ход событий.
"А вдруг...?" - ещё теплилась надежда.
Я нервно дёрнул руку, инерция всего лишь завершила начатое. Тетрадь открылась на желанной дате. 6 января. Два десятка букв. Всего 1 строчка. Полная ликования.
" Читай на полях, недоносок"
Я мысленно аплодировал проницательности оппонента.
И читал. На полях. Везде. На каждой странице. Всего три слова.
Тупым буром ввинчивались они в зрачки, нащупывая взрыватель. Детонирующим шнуром тянулись к самому мозгу. Едкой кислотой растекались по венам.
Только Вик, любитель материться, мог одной ёмкой фразой донести всю суть. Три слова - как одна жирная точка.
Я бережно закрыл дневник, эту амбразуру, что свинцовой картечью нашпиговывала меня, умерщвляя душу, вспарывая плоть и раздирая кишки на лохмотья. Аккуратно положил его на место и на негнущихся ногах вышел из кемпера. Сел рядом с тобой и втянул твой-его запах. В последний раз. Прощаясь.
Я знал, что делать...
Дин (08.01) Куба
Лиса, Анна и Шейн ушли ближе к полуночи, телевизионщики тоже решили не задерживаться. И нас уже ничто не держало вместе.
Выбрав местечко потемнее, я уединился с Эвой. Остальные остались возле кемпера. Они играли в глупую игру "в ножички" и о чем-то постоянно спорили, но лишь обрывки фраз долетали до наших ушей, ни чуть не мешая нам наслаждаться обществом друг друга.
Разговоры уносили нас прочь отсюда, в будущее, где нет запретов, нет контракта, есть только я и она. Светлое прекрасное далёко. Несмотря на предстоящую разлуку, мы обоюдно решили идти до конца. Взять выстраданное нашей работой и потом, заслуженное вознаграждение. А разве могли мы рассуждать иначе? Большой Папа не позволил бы. Видать, не один юрист расшибся в лепёшку, сочиняя километровые своды строгих правил. Не оспоришь. Не придерёшься. Не пободаешься, не имея под рукой армии адвокатов.
У нас осталось 2 дня. Мы могли бы поговорить с Боссом (который наконец во всеуслышание заявил, что он на Кубе), умолять его дать нам шанс на редкие встречи. Ведь зачем-то он нас познакомил. Разве вывод не напрашивался сам собой? Он свёл нас, чтобы мы не искали свиданий извне? И тогда все останется за кадром, не станет достоянием общественности... Логично же?
Тогда у нас есть надежда.
P. S.
Увы, ливень, обрушившийся на остров, прервал наше свидание. А мне так много ещё надо было сказать!