часть 9
Неподписанный дневник (07.01)Куба
Когда я проснулся Микки в постели не было, НО в душе шумела вода.
Голова раскалывалась, НО телесная боль не умаляла боли душевной.
Я мечтал ни о чём не вспомнить, НО любая деталь распадалась на миллионы подробностей. Слишком много "НО", которые хотелось стереть...
Приложив горячую ладонь ко лбу, я подумал о спасительной таблетке и тут же на столе, возле кувшина с водой, увидел серебристый блистер. Вчера, насколько я помню, там ничего не было. Я привстал, на миг почувствовав тошноту, и выдавив капсулу, залпом выпил лекарство.
- Ты уже проснулся? - женский голос, совсем не тот, который я предполагал услышать, мигом поднял меня с кровати. Из душевой показалась девушка.
- Лея? А как же... Где остальные?
Брюнетка с мокрыми волосами, в пушистом розовом банном халате, завязывала пояс на талии и на зависть мне излучала бодрость.
- Они вернулись в кемпинг.
Лея подошла к зеркалу у входа, взяла косметичку, и высыпав всё содержимое на столик, стала перебирать крема. Будто это будничное совместное утро, коих у нас было сотни.
- А почему оставили нас? - хотел я получить больше данных.
- А куда тебя такого везти? Ты не транспортабельный. Меня тоже всю ночь полоскало. Как вспомню, так вздрогну. Вроде как, дали нам время оклематься.
Да-да, конечно, "полоскало"... По её цветущему виду можно было подумать, что она 2 дня провела в спа-центре. Безвылазно.
Опять этот флэшбэк... как в день моего рождения. История, которая не выглядит случайной. Слишком много нюансов свидетельствовали о её сфабрикованности.
- Ты не знаешь Папа приехал на Кубу? Вроде должен был...
У зеркального отражения девушки брови вопросительно поползли вверх:
- А при чём здесь он?
Нет, это какой-то абсурд. Ощущение, словно я попал в глупое кино, позабыв выучить нужные реплики.
Несмотря на стучащие, покалывающие молоточки в висках, я прямо босиком выбежал из каюты, взбежал вверх по короткой лестнице и оказался на палубе. Солнце было почти в зените, наш катер полным ходом мчался прочь от берега, а вокруг никого... Только пустые бутылки и осколки стекла под ногами напоминали, что вчера здесь были люди. Что вчера здесь был ТЫ!
Я как сумасшедший, отказываясь верить своим глазам, помчался к капитанской рубке. Ни наставников, ни съёмочной группы - все испарились. Словно гигантской волной смыло. Капитан и его помощник-кубинец напрочь отказались со мной говорить. Только испуганно пожимали плечами, удивляясь толи моему присутствию, толи безупречному знанию языка. Я просил, чтоб меня вернули на землю. Грозился подать на них в суд. Натравить полицию. Задействовать связи отца. Умолял объясняя, что мне надо быть с тобой, что там Вик и если меня вдруг не окажется рядом...
Им было всё равно. Судно ни на дюйм не отклонилось от курса.
Ну и ладно, не зря я 6 лет занимался плаванием.
Махнув на них рукой, я подскочил к перилам, прикинул расстояние. Голова всё еще напоминала о себе, но я точно знал, что смогу. Во мне было достаточно сил и злости, чтобы преодолеть дистанцию в несколько ничтожных миль, разделяющих нас с тобой. Перекинул одну ногу через ограждение и опять услышал её голос:
- Где-то читала, что именно профессиональные пловцы чаще всего тонут, неправильно оценивая свои возможности. Ты правильно оценил?
Меня передёрнуло. Лея... Если я сбегу, то она останется одна на катере с двумя непонятными мужиками, которые держат маршрут движения в секрете. Прощу ли я себя, если с ней что-нибудь случится? Нееет... Так хотелось прорычать, заорать, выдавить из себя тот бешенный рёв, от которого моё нутро разрывалось в клочья. Но вместо этого я обернул лицо к небу и покрепче стиснул зубы, ощущая, как натянулись жилы на шее. С бессильной злобой я перевесился обратно на дощатый настил.
- Может позавтракаем? - без единой эмоции, она приглашающе протянула мне руку. Я еле заметно кивнул.
Мы спустились на самое днище лодки, где от морских глубин нас отделяло лишь толстое прозрачное стекло. Оно так и манило окунуться в чёрную, бездонную ширь, в самую душу моря, бессовестно обнажая все тайны подводного мира. Посередине него, небрежно брошенное на пол, лежало белое мягкое покрывало с горкой разноцветных подушек, рядом - огромное блюдо с многообразием тропических фруктов. Весь антураж, весь этот китч смутно напоминали сюжет из сказок Шахерезады.
- Шампанского хочешь?
Молнией вспыхнуло видение - две пустые бутылки на столе и твоя смятая футболка, брошенная впопыхах. Белое на тёмном. Так гротескно. Кто судорожно, задыхаясь от страсти сдирал её с тебя? Шейн? Вик? Или ты сам торопился избавиться от оков, что томили, опутав цепями нравственности?
Девушка щёлкнула пальцами у моего носа, привлекая внимание:
- Слушай, ну хватит уже... Тебе со мной вообще не интересно? Удели внимание девушке, плиииз. Не хочешь пить, не пей, но игнорировать собеседника...такое себе воспитание.
- Ты знаешь куда нас везут?
- Неа. А какая разница? Доверься Папочке, он знает, что делает.
- Да, Папочка всегда чётко знает, что делает. В любой ситуации, - получилось язвительно, но вполне к месту.
- Ага. Так что расслабься и получай удовольствие.
Вполне возможно, именно эти слова минувшей ночью шептали тебе на ушко, Си...
- Извини, я не очень хорошо себя чувствую. Вряд ли смогу составить тебе достойную компанию, - попытался выкрутиться я.
- Ты же выпил болеутоляющее. Пройдёт. Лучше посмотри на это чудо внизу! - девушка кушала фрукты, запивая вином, которое сама же себе и налила. И лёжа на животе с нарочитым любопытством рассматривала редких морских обитателей, что виднелись в огромном "иллюминаторе".
Я перебирал в уме способы, как избавиться от надоедливого соседства, но фантазия предлагала лишь унылое "плохо себя чувствую" и "прыжок за борт". И то, и другое недейственно. Неоспоримый вердикт Леи - не сидеть в одиночестве, поставил бы крест на любом моём предложении. По сему единственное, что мне оставалось, это сместить акцент с себя на собеседницу:
- Расскажи о себе что ли... Как ты попала в группу, чем жила до этого?
- Ха... да тут можно в двух словах. Скука и везение. Ничего примечательного. Серая жизнь и вечная борьба за место под солнцем. Знаешь, сколько зарабатывают танцоры?
Я покачал головой.
- Гроши! Перебивалась с хлеба на масло. Постоянно у подружек занимала. А я так мечтала посмотреть весь мир! Мол, иду я такая по проспекту, а моё лицо на всех афишах красуется. И билеты раскуплены! И охрана. И шмотки разные. И личный водитель. Я ведь чувствовала, что достойна большего, прикинь? Прям знала! Внешностью бог не обидел... - Лея пристально посмотрела на меня, ожидая подтверждения своих слов. И я кивнул.
- Вот почему так? Кому-то всё, а кому-то шиш с маслом. Не справедливо. И обидно! Я все кастинги посещала, все пробы и прослушивания. И максимум - несколько снимков для рекламки второсортной. А когда в наш город приехал Большой Папа, он меня сразу выделил! Я только петь начала, а он: "стоп", проходишь во второй тур. Вот так, моментально! Как будто всю жизнь я только его и ждала. А остальное, как репетиция. Бывает же такое...
- М-да... бывает. Ну теперь ты счастлива, да? У тебя всё есть. И афиши, и шмотки, и охрана...
- Чёрт, мне волосы посушить надо, - толи вспомнила, толи ускользнула от ответа девушка, - ты ж всё равно не голодный, пойдём, а?
Монолог брюнетки чуть отвлёк меня от мрачных мыслей и я согласился.
Уже в каюте Лея привела себя в порядок. В боевую готовность, я бы сказал... Подвела чёрным стрелки, уложила волосы, сбрызнув их лаком, надела короткую юбку и узенький топик, который едва скрывал её округлости.
Мы вышли на свежий воздух. Облокотившись о перила, восхищались бескрайними просторами и синей гладью, расстилающейся под нами, толщи воды. Берег уже давно остался позади, намекая, что сегодня мы вряд ли его увидим. А отсутствие человеческих голосов, еще раз подтверждало, что кроме нас, капитана и его помощника здесь действительно никого не было.
- У тебя глаза точь в точь как у Босса, - ни с того, ни с сего обозначила спутница. - Тот же разрез, цвет... ну... только моложе... Кстати, не в курсе, сколько ему?
- 56
- Так примерно и думала... Тут как-то один чувак проговорился, из наших "оперов"... ну то есть, как проговорился... выпытала я у него. Что у него вроде сын есть... Не у чувака, а у Папы. И жены нет. Умерла. Давным-давно... Ничего не слышал про это?
- Нет.
- А как у тебя с родителями? Мои вот - полный отстой. Всё критикуют. Танцы - это не работа, на экономиста надо было... Деньги - это не цель. И тому подобное. Под себя стараются мою жизнь перекраивать. Учёба, работа, семья, дети и вся эта нудятина... Про отца, я помню, ты рассказывал. А мать? Какая она?
- Моя мама...
Лея с лёгким прищуром внимательно следила за моим ртом, словно старалась прочесть по губам то, что я не договорил. В тот момент она была похожа на лису. Те же хитрые глазки и "длинный рыжий нос", который так и норовил залезть не в свои дела.
- Родители развелись. Мне было всего 3. Тогда я в последний раз видел её.
- Да, ладно! А почему не виделись?
- Отец... Он был против.
- Понятно... Жесть, конечно. Он у тебя ещё больший придурок, чем мои. Родная мать... надо же, - девушка прицокнула языком. - А я думала, она умерла... То есть поняла, что что-то не так, раз ты вообще её не упомянул тогда, - сразу же поправилась собеседница.
Мы ещё долго разговаривали ни о чём. А через пару часов, проголодавшись, задумались об ужине. Я ведь так ничего и не съел. И неприличное урчание моего желудка напомнило - позаботиться о себе мы должны сами.
Ужинать решили в каюте. Я не поверил своим ушам, когда Лея сама предложила накрыть на стол, давая мне время побыть одному. Но как только за ней закрылась дверь, я сразу же понял, что зря... Зря...
Чтобы не думать ни о чем, направился в душ. Я ничего не мог изменить, находясь здесь, вдали от тебя. Ничего не мог отменить из того, что уже произошло. Зато я мог отвлечься.
В ванной я обнаружил одежду, аккуратной стопочкой сложенную на тумбе - свои шорты и чистую, свежую рубаху. Ещё вчера они лежали в кладовке автодома. Я их точно не брал с собой.
Поразмыслив, в который раз убедился, вся эта морская прогулка на двоих была тщательно спланирована задолго до того, как я проснулся в полдень с головной болью. Кто-то намеренно хочет развести нас с тобой. Кто-то намеренно хочет бросить меня в объятья Леи. Кто-то... кто настолько жесток, чтобы распускать слухи о смерти своей вполне себе живой жены...
- Здесь есть камеры, - сообщил я девушке, как только она вернулась в номер, удерживая поднос с тарелками перед собой.
Она ни капельки не смутилась, завертела головой, опуская ношу на прикроватный столик:
- Ты видел? Искал? Зачем? - скорее с испугом, чем с удивлением, скороговоркой отбарабанила она.
И тут до меня дошло! Она знала! Знала свою роль, в отличии от меня! Знала весь сценарий! И вполне возможно, получила за него свой первый гонорар. В деньгах ли или в поблажках... не суть важно. К тому же девочка она смекалистая, да и не сложно сложить дважды два, имея даже ограниченное количество вводных. И эти расспросы про семью тоже неспроста. Она догадывалась...
Я взял себя в руки и постарался сохранять хладнокровие. Надо развеять её догадки, попутно усыпив бдительность отца. Менять тактику. Я не совсем отчётливо соображал, что это значит. Примерно - вести себя не так, как обычно. Стать не собой... Отлично, как говорится, яблоко от яблони...
/=/=/=/=/=/=/=/
За ужином я держался неестественно, как кандидат на собеседовании, заранее обречённый на провал. И Лея не преминула это заметить:
- Тебе не понравилась моя готовка? Не досолила, да? Так морщишься...
Я рукой коснулся грудной клетки. Но стал ещё тщательнее контролировать выражение лица.
- Дай посмотрю, - брюнетка подсела поближе и расстегнула две верхних пуговицы на моей рубашке, при этом взгляд её был устремлён отнюдь не на грудь. Она смотрела мне прямо в глаза. Смотрела кокетливо, искушающе, как лукавый чертёнок, зовущий последовать за ним.
Я ожидал такого развития событий. Но хоть и принял навязанные правила игры, даже и близко не представлял, как реагировать. Отсесть? Убрать её руку?
Что бы сделал ты? Позволил себя раздеть, а потом оказался с ней в постели? Так ведь у тебя всё происходило? Девушки сами висли на тебе, ты лишь брал, что предлагали?
Тогда я поступлю так же. Буду ТОБОЙ в эту ночь. Буду, как ты, лежать на кровати и стонать от экстаза. Пусть меня осыпают ласками, потакают капризам, пусть мной пользуются, как проституткой. Пусть! Этого же хочет от меня и Папочка. У него не получилось подарить мне "ночь любви" на день рождения. Я оскорбил его, не приняв подарок. О, этот человек никогда не отступает. Последнее слово всегда остаётся за ним. Проконтролировать мой первый секс... как, с кем и где... Так типично для отца.
Лея, всё еще чувствуя подвох, не торопясь продолжала меня раздевать. Под руководством, закипающего во мне, протеста, я разом дёрнул рубаху на груди, от чего она, выстрелив оставшимися пуговицами, сползла, оголив плечи:
- Так лучше?
Она не растерялась, не отстранилась, наоборот, довольно замурчала:
- Ай-ай, Джейки, ты такой разный. А вроде говорил, что девственникам нужна прелюдия... Ты правда этого хочешь?
- А ты? - в лоб спросил я.
Вместо ответа девушка решительно перебралась с кровати ко мне на колени. Оплетая меня бёдрами, села сверху, лицом ко мне, и запечатлела на моей шее долгий поцелуй.
Короткая юбка совершенно не скрывала деталей, и я на миг увидел её трусики. Чересчур интимное, не предназначенное для чужих глаз, тонкое кружево делало её беззащитной перед оком вездесущих камер. Я покраснел. И только силой воли не прикрыл её одеялом. Ибо так поступил бы я, но не ты...
Она пальчиком провела по шее, спускаясь ниже, и коснувшись соска, прильнула к нему губами. Теперь я понимаю, что чувствовал ты, когда Вик и Шейн вылизывали тебя, как котёнка. Приятная дрожь, как пузырьки Шампанского, цепной реакцией поднималась снизу и щекотала внутренности. Влажное тепло языка доводило до озноба. Меня то морозило, то бросало в жар. И какое-то болезненное наслаждение наравне со стыдом поглотило всю мою сущность. Унижение, удовольствие и чёрная ненависть к себе боролись глубоко внутри и раздирали на части. Так много чарующего и отвратительного сливалось в моменте...
Лея не останавливалась. Не прерывая поцелуев, полностью стянула с меня рубашку и расстегнув ширинку, запустила руку в штаны. Я превратился в комок. Скорее комок страха и комплексов, нежели желания. Не отрывая глаз, изучал партнершу и видел лишь инстинкты. Она знала, что творила. Проделывала это не впервой. Выверенные движения, чёткая последовательность, неприкрытое влечение к телу. Животная страсть, не имеющая ничего общего с Любовью. Всё это, доселе спрятанное, было и в тебе? А значит, и во мне?
Обхватив маленькой ладошкой за шею, слегка сжимая, девушка повалила меня на постель. Молниеносная боль прорезала грудную клетку, и я ни капли не уверен, что виной тому ушибленное ребро, а не заполненное гулкой пустотой, одинокое сердце. Пока я пытался продышаться, её рука уже нырнула ко мне в трусы. Запретная, красная линия была пройдена. Казалось бы... Но нет. Я понимал, что всё должно было случиться не так. Не здесь. И не с тем. Я весь съёжился, перехватил её запястье и прохрипел:
- Стой, стой, стой... Подожди.
Даже трансформировавшись в тебя, я не мог... Незримое присутствие кого-то третьего невидимым контуром очерчивало границы дозволенного. Незримое присутствие отца никак не позволяло мне быть кем-то, кроме себя...
Уверен, это шоу, группа и наша жизнь под камерами задумывалась лишь для того, чтоб не терять меня из виду. Я рос, становился не подконтрольным, мечтал о самостоятельной жизни, искал воли, бурным потоком утекая сквозь его пальцы. Потеря власти над собственным сыном - недопустимое фиаско...
Поддамся ли я на манипуляции отца?
P. S.
То что, произошло дальше меня совершенно не красит...
Нет, я не стану писать здесь об этом. Ибо...