un nuovo incubo*
Мне вновь снится сон. Насколько же надоело это ощущение. Всё неустойчиво и угрожающе…
Я нахожусь в непонятной местности, издали напоминающей скалы. Покрытые пылью и песком камни, предварительно нагретые солнцем, усложняют мою ходьбу. Приходится перескакивать.
Спиной я ощущаю чей-то взгляд. Но не хочу оборачивается, потому что я примерно понимаю персону, стоящую позади. Дорога постоянно путается перед глазами. Совершенно нарушенная координация — мой страх.
Спасает лишь нарастающее напевание. В прямом смысле — я слышу мелодичный голос. Он будто повсюду, но я точно вижу, куда идти. В более благоприятной стороне голос становится громче.
В слова вслушиваться смысла, конечно, не было. Это незнакомый мне язык. Но он поражает своим разнообразием. Твёрдые звуки переливаются в мягкие. Интонация весьма встревоженная, что прекрасно описывает мои чувства. На моментах припева нарастает, подгоняет. Я старалась всё подробно запомнить. Вдруг мои сны реальны. Если так — я в большой беде.
Слова совсем не вяжутся. Вино, карусель, танец с дьяволом, связанные… Как это складывается в песню — неизвестно. Французский не помог. Но я всё равно запоминала. Если эта песня помогает мне — может, знак?
Последними строки о давались протяжным эхом. Такое на открытом пространстве почти невозможно. Мне кажется, у этой песни трагичный финал. Боюсь, этот сон такой же. Слова так томно прорывались, убивая во мне надежду… Но зато я могла идти на этот звук. Мне удалось скрыться в непонятных зарослях.
Сразу же началась другая композиция. Будто со сменой локации происходит смена «компаса».
Я думала, что прошлая песня была трагичной. Это не так. Новая звучит гораздо тоскливее.
Теперь, скорее всего, звенящий хрипучий голос повествует о судьбе девушки. Как я понимаю. Коралайн. Наверное, она тоже окончится печально. Местность темнеет, пробраться всё труднее. Ноги иногда погружаются в холодную воду. Кажется, начинается болото. Хотя с виду, напоминает пещеру. Лианы с пышной листвой активно преграждают мне путь. Щурясь и приподнимая длинную юбку (которую в реальности я бы никогда не надела), я искала свет. Но была лишь тьма и мелодия. Эта песня вселяла в меня намного больше надежды, чем прошлая. Но ограниченное пространство сковывало меня, дышать было тяжко. Ещё и взгляд человека впивается в затылок…
Меня ведёт лишь песня. Какая-то надежда в ней есть, хоть и обречённая.
Нарастающий темп заставляет меня почти что бежать. В груди не хватает воздуха, страх сжигает всё моё нутро. Бег выматывает. Жуткая спешка, которая замедляет, пустые усилия. Под взглядом того чёрного, бесчувственного мужчины всё омрачняется.
Коралайн, слёзы, море, вода — новая несуразицу, в которой нет сил разбираться. Я лишь повинуюсь звуку. А вдруг и смысл имеет значение?..
Новый страх. Новые препятствия. Я не знаю, выберусь ли? Выберется ли Коралайн? Вдруг мы связаны?
Бесплодные и безответные вопросы, мешающие сбегать из этого ужаса. Вдруг эти песни — победные? Вдруг, я смогу убежать?
И да… Заросли кончаются. Я вижу свет. Песня возвращается к привычному ритму. Но голос будто потух. Не в плане громкости — в плане сил. Нет у исполнителя сил терпеть надо мной издевательства. Вместе с окончанием наступает свет. Свобода.
Но ненадолго. Голос снова меня ведёт. Это, а кажется, никогда не закончится. Песня более или менее позитивная. Но мне страшно. Это существо, не имеющее жалости, будто плывёт сзади. Глотая мёрзлый туман, я бегу вперёд, поднимая свою забрызганную грязными болотными водами юбку.
Под ногами мокро хрустят чётко, шелестит трава и опавшая листва. На дворе ещё, вроде как, тридцатое августа. К чему же это… Безумство?
Деревья подпирают свинцовое небо. Чёрные стволы бегают, напоминают ружья. Корни то и дело выскальзывают из-под земли, намеревалась подставить меня. Но я не сдаюсь. Темп песни, конечно, спокойный, но это наоборот ускоряет меня. Вдруг, такой расклад — закон конца?
Певчих птиц нет, только нагнетающие вóроны. Прохладный воздух словно обволакивает меня. В песне я теперь вообще не разбираю слов. Только повторяющиеся число — Двадцать. Больше не улавливаю. Двадцать секунд? Минут? Часов? Сколько продлится мой бег с препятствиями.
Бесцельная пробежка, от которой уже поскрипывают кости и высох рот. Мои колоссы спутались. Боюсь, там уже колтун. Меня до смерти пугает весь мрак. Я пыталась найти свет, но его нигде нет. Словно в моих снах вечная пасмурность.
Наконец, я слышу журчание ручья. Хоть один живой процесс.
И, приближаясь, я вижу: аккуратная груда камней, из которых мирно льётся вода. Улыбаясь и задыхаясь, я падаю на колени рядом с небольшим источником. Меня не пугает зараза, которая обычно служит поводом для страшилок от врачей. Я набрала в сложенные ладони немного. Жадно отпила. После наслаждения Вт мне забился испуг. Я больше не ощущала на спине взгляда.
Удалось лишь рассмотреть выражение ожесточённого лица в воде. Он смотрел на меня через моё спасение. А дальше вновь начинается кошмар.
Руки длинноволосого вновь скрепляются на шее плотным замком, окунают в ледяную воду. Я беспомощно вцепляюсь руками во всякую неустойчивую опору. Не получается. Я выдохнула не вовремя и теперь вода в лёгких.
Мне удалось прикинуться утопленной. Когда человек отпустил шею, я вынырнула. Попятилась. Выражение его смуглого лица было скорее изумленным, чем яростным хотя я теперь боюсь угадывать его эмоции.
Двумя шагами он ко мне приблизился. Долго смотрел в глаза, перерывая всю душу. Карие глаза не могут быть ледяными… Тогда что это? Он не проживает. Он просто уничтожает на корню.
— Нет, прошу… — молю я, не отнимая своих дрожащий зрачков от его лица.
В миг всё поменялось в худшую сторону. Человек будто пронзил меня насквозь непонятным движением. Я ощутила жуткую, разрывающую боль в груди, от которой едва слышно охнула. Дыхание перехватило, я продолжала смотреть в его теперь внимательно лицо. Человек протянул руку к моей груди. Я вся будто засветилась. А следом я заметила кровь на его чёрных кожаных перчатках. Он будто достал из меня жизнь и её ритм.
Отбиваясь всеми силами, я в беспомощности замахала руками, но было уже поздно. Меня вновь уничтожили. Болезненный хруст рёбер, срывающаяся песня на фоне, всё завертелось, сводя меня с ума.
Я поняла, что уже не сплю, меня прошибал холодный пот. Вскрикивая навзрыд от своего несчастий и страха, я завертелось простыни, пытаясь выбраться из пугающей темноты, где теперь кружилось лишь одни воспоминания об ужасном, мрачно человеке, который будет преследовать меня до конца жизни.
— Я не могу! Господи, он же меня убьёт, придёт и убьёт, а я не услышу! Что со мной будет?! Я не хочу, не хочу, не хочу!
Вцепляясь руками в воздух, я случайно задела руку Итана. Снова глухо вскрикнула. От нового панического приступа меня оградили его крепкие объятия. Пока я старалась сдержать впитывающиеся в повязку слёзы и закусила потрескавшиеся губы, он пытался меня держать.
Итан уже полностью спрятал меня в себе. Повсюду ощущалось его тепло. Какой-то свет меня согревал и бодрил, вселял веру в лучшее. Становилось легче. Бьющееся сердце не успокаивалось, зато становилось не так страшно. За меня есть кому заступиться.
Рука Торкио, так сильно сжимающая мою поясницу неуверенно исчезла. Я вновь забеспокоилась. Уже приготовилась к худшему: меня бросят и уйдут. Одновременно, я свыклась с этой теорией. Никто не обязан возиться с моим состоянием.
Но его запястье легло на мою голову
Кисть постепенно расправилась, прошлась по волосам. Сначала такое действие получилось неполным и рваным. Но затем Итан свыкся, оно стало более раскованным.
Этот его невинный страх предо мной казался до трагизма комичным. Боязнь слов, прикосновений… Только вынужденный меры и двигают его на контакт. А когда я могу с чем-то справиться самостоятельно, например, встать с кровати, пройтись по комнате — он чуть ли не избегает моего внимания. Закрытый, наверняка наивный. Небось, ещё и добродушный до неизведанности. Хотя, почему же «небось»? Морально пустой человек разве возьмёт слепого человека в дом?..
От ощущения чистого существа рядом с собой мне самой становилось легко. Вот он вроде молчит. Только размеренно дышит. Но мне всё приятно: и слабоватый запах его парфюма, и весьма сильные руки, которыми он едва меня касается. Теперь и я боюсь как-то шевелиться. Вдруг спугну?
— Мне кошмар приснился. — виновато прошипела я.
Итан ничего не ответил. Продолжая гладить мою голову, другой рукой он легонько похлопал меня по лопатки.
Я разочарованно выдохнула. Опять придётся выводить на разговор.
— Извините, что разбудила. Мне стыдно. — я чуть слукавила. Ну, а что же делать, если вообще никакой реакции нет?
— Не за что извиняться. Отдыхайте. Дремлите. Не мучайте себя страшными картинками во снах, они ничего не значат. И в любом случае — я здесь.
Насколько же прекрасна последняя фраза. Расплывшись в довольной улыбке, я удобнее устроилась в спасительных объятиях.
— Вы желаете чего-нибудь?
Такой вопрос оказался для меня неожиданным. Пришлось задуматься. Старое, давнее желание заскреблось внутри, будто шепча: «Скажи обо мне…»
— У тебя гитара есть?..
«Чёрт, я совсем забыла, мы же на "ты" переходили…»
_________________________
*новый кошмар
всем привет, вы чудесные, ни единою буквой не лгу!!!! очень много всего приятного на последней главе было
спасибо💗