guida*
приятная фразочка перед началом для Вас:
дорогушки вы мои, благодарю за ваши прочтения и оценки, спасибо отдельное за смелость при отзывах, они мне мощную поддержку оказывают, а рассказать о своей радости и благодарности я не могу в силу ограниченного количества времени!
всем большое спасибо, восторгаюсь вами и желаю приятного прочтения!
Не помню, как именно мы дошли домой. Но я вновь затряслась. Конечности продрябли. Особенно пальцы.
— Снимайте пальто, давайте, скорее. — Торкио, тоже весь нервозный, всячески вертелся вокруг меня. — В ванную. Заходите, открыто.
У меня не было сил, даже чтобы подняться с табурета, на который он усадил. Обняв себя руками, пыталась сохранить хоть каплю тепла.
— У вас, наверное, температура! — догадавшись, вывел юноша. — Слабость есть? Дышать сложно?
Я покачала головой, спазматическая дрожь заставила меня скрючиться.
— А что такое? Пульс быстрый? — мне удалось издать слабоватый хрип. Казалось, я уже падаю в обморок, но Итан схватил меня за плечи, стал потряхивать. — Вы меня слышите? Слышите?!
Его панический шепоток срывался на крик. Звуки превращались в звон и писк.
— Пожалуйста, подавайте знаки, любые… — взмаливался юноша, проводя похолодевшими пальцами по лицу.
Мне удалось хмыкнуть. Итан сидел говорил что-то невнятное, словно бормотал. Затем внезапно принялся поднимать. Почему-то именно сейчас любое прикосновение отдавало ноющей болью.
Юноша старался мне помочь, поднимая меня за подмышки, а я лишь издавала жалобные кряхтения, которые его пугали. В итоге Итан обхватил за рёбра моё ослабшее тело, и, прихрамывая, потащил в ванную. Перехватываться ему было жутко неудобно, а у меня кружилась голова. Я была, наверняка, без сознания. Помню только, макушка уткнулась в его нос, а лопатки в грудь, где трепыхалось сердце.
— Держитесь, я вас умоляю, ну держитесь, не пропадайте… — почти скулил юноша, толкая мои руки под горячую воду. Я втянула воздух сквозь зубы, стараясь не отключаться. Итан продолжал тараторить. — Вы — молодец, стойте, не падайте…
Шум воды затих. Но лишь на секунду. Дабы избежать моего падения, Торкио всячески поддерживал. Более или менее сознательное состояние пришло вместе с прохладной водой на лице. Для закрепления эффекта Итан провёл сырой ладонью по лицу ещё раз. На это я брезгливо поморщилась. Голову было держать весьма тяжко, потому пришлось запрокинуть её на напряжённое плечо Итана.
— Вы слышите?
Я смогла напрячь диафрагму, и, возможно, выдавить звук. Итан выключил воду. Мне казалось, что юноша меня уронил, но он всего лишь перехватывался. Ощутив тянущую боль под коленями, я поняла, что Итан поднял меня на руки. Убаюкивающее, свободное состояние «полёта» расслабило.
Затем моя спина опустилась на прохладное покрывало. Распластавшись по безопасной поверхности, я неопределенно хмыкнула. Пульсацией отдавалась боль в висках. Лицо горело. Внутри будто бушевал огонь. Итан беспомощно склонялся надо мной, прощупывал пульс. Пальцы иногда прикасались к моему лбу.
— Руки холодные… — после потирания моей кисти выдал он. Потом, кажется, ушёл. Мне не было дела до страха. Такое ощущение, будто я его миллион раз уже испытала, а сейчас уже не хочется.
И всё-таки, юноша быстро вернулся. У меня получилось двойное ощущение: будто тот роется в шкафу, и одновременно наблюдает за мной пристальным взглядом. Мысли о страшном сне я быстро отогнала. Хотя там часто встречался такой взгляд.
Он завёл руку мне под лопатки, приподнимая. Я ощутила тёплую, чуть колющуюся накидку у себя на плечах. Юноша продел запястья в рукава. Приятное и уютное тепло разлилось по телу.
Хлопнула дверь. Шаркающие, скользящие по полу шаги. Меня накрыли одеялом. Итан деловито пыхтел, что меня позабавило. Едва заметная усмешка, наверняка, тронула мои губы.
— Ну, как вы? — юноша опёрся на край матраса коленом, это я поняла по скатывающемуся вниз бедру. Торкио ощупал мой лоб, быстрым движением отгрёб пряди.
— Есть предположение, что меня переехали катком. — выдала я.
Итан усмехнулся, поднялся. Мне показалось, что во вздохе было чистое облегчение.
— Я сейчас чаю принесу. — почти шёпотом протянул юноша.
За время отсутствия я смогла привыкнуть и понять своё состояние. Всё в теле будто похолодело, пришло в норму. Ощущалось облегчение.
Когда взяла чашку в руки, ненароком вспомнила происходящее в ресторане. Итан ведь кормил меня. Собственноручно. На глазах у всех.
— О чём думаете? — Торкио усиленно скрывал своё беспокойство за более стойки тоном.
— Благородство — красота мира. — перед тем как глотнуть чай, проговорила с самым искренним чувством.
Итан удивился. Он долго думал, стоит ли отвечать на эту фразу.
— Я… Знаете… — неуверенно начал тот. — Красота ведь в глазах смотрящего, не так ли?
— Если её нет — даже самые добродушные и позитивно настроенные глаза не увидят.
— Извините за вопрос. Но… Продолжаете ли вы сейчас верить в красоту, когда не видите её?
Я широко улыбнулась, понимая, к чему парень ведёт.
— Верю. Мне кажется, вы вполне себе красивый.
Мне очень понравилось его смущенное молчание. Качнув головой, я отхлебнула ещё один глоток.
— Мне вспоминается один роман. Виктор Гюго. Знаете такого?
— О, конечно. Прекраснейший автор. Но больше всего мне по душе именно Ремарк. Так какой роман вам вспомнился?
— «Человек, который смеётся.» — сказал Торкио с особой печалью.
— Хотите сказать, на вашем лице вырезана улыбка?
— Кто знает…
— Ну, в таком случае, я буду только рада. В нашей стране никто не улыбается по пустякам. Эх.
— Улыбающихся не могут принять?..
— Возможно. Опять же, вспомните роман. Как относились к Гуинплену? Правильно, как к клоуну. Никого не воспримет в серьёз, пока лицо не наполнится страданиями и жестокостью одновременно. Разве это — мир? Конвейер.
— На каждого должна найтись Дея.
— Должна. Но где её добыть?
— Посмотреть вокруг.
— Очень иронично. Слушайте. Может быть, у вас правда какой-то жуткий дефект на лице, и вас за это травили?
— С чего…
— Ваше рассуждение. Такое ощущение, что вас некому принять. И сами вы себя принять не можете.
— Не думаю, что это правда.
— Тогда шикарно. В любом случае, вас приму я. Со временем может быть, но приму. Другого выбора у меня нет. Иначе неблагодарно и скотски получится.
Я совсем его засмущала. Торкио тихо кашлянул, заёрзал. В то время, как я самодовольно пила чай.
— Какая ваша любимая книга?
— Хороший вопрос. Я люблю Ремарка, как уже говорила. Но также симпатизирую Булгакову. Ещё люблю Уайльда. Сёстры Бронте… Много кто.
— Разделяю вашу любовь к классике.
— Приятно. Давайте так, моя любимая книга… М-м-м… Ну, допустим, «Собор парижской Богоматери».
Итан тихо рассмеялся.
— В итоге, Гюго.
— А что, собственно, такого? Люблю и всё тут. Мало ли. А ваша?
— Не могу ответить. Пока что.
— Ого, как интересно. Давайте, думайте, нечестно получается.
Задумчивое молчание я прервала громким глотком. К тому времени Итан уже сподобился.
— «Идиот».
— О-о-о… — восторжённо протянула я. — Мощно. Люблю там абсолютно всех героев, хотя восемьдесят девять процентов из них — истерически настроенные личности.
— Значит, автор прекрасно справился с задачей.
Я не понимала, где находится сейчас Торкио. Под ним каждый раз скрипели деревянные ножки.
— А не прочтёте ли вы мне кусок? — выдала я, приподнимаясь на постели.
— Вы точно себя хорошо чувствуете? — мельком дрогнувший голосок умилил меня.
— Отменно.
Торкио поднялся, походил по комнате.
— К сожалению, у меня нет книг на французском. А по-русски я читать не научился.
— Да ладно, мне буквально чуть-чуть.
— Не умею. — досадно выдал Итан, оборачиваясь ко мне.
— Как это так?.. Вы же, вроде, не первый день тут живёте, а языка… Ничерта?
— Отнюдь.
— Почему же?..
— Я здесь недолго.
— Сколько?
Итан не отвечал. Меня так раздражала тишина после собственных вопросов.
— Ладно. Храните свои секреты. Предлагаю перейти на «ты».
— О… — облапошенно выдохнул юноша. Вновь куда-то пошёл. — Постараюсь…
— Имя-то моё хоть помнишь?
— М-м-м… Скажем так, я… Его не. Знаю.
Не знаю, как я смогла удержаться от хохота. Удивлённо подняв брови, я оскалилась.
— Чудесно, а спросить так сложно? Зовут меня Таисия. Тая. Тея. Тася. Как угодно.
— Красиво… — мечтательно пробубнил Итан.
— Есть такое. — я протянула ему руку. — Будем знакомы.
Он легонько пожал её.
— Ладно, сегодня все устали. Ложись спать. — отняв свою ладонь, я накрылась одеялом.
Итан опять в недоумении. Он постоянно в таком состоянии, мне кажется.
— Сейчас, только вещи заберу…
— Куда же?
— Ну… В гостиную.
— Для чего? Спите здесь.
Итан промямлил неопределённую фразу.
— Слушай. Ты меня прямо боишься. Будто я тебя… Не знаю. Убью. Не стесняйся ты так.
С каждой моей реплики юноша пребывал в шоке.
— Неудобно.
— Что там неудобного… — раздражённо вздохнула я, расправляя ему место. — Всё. А вообще, вдруг меня опять накроет? Куда мне бежать? Гостиная так и не показана…
Ещё чуть поломавшись, Торкио решился. Я боком ощутила, как он опустился на кровать, как можно больше от меня отдаляясь.
«Ох. И он сегодня меня спасал. Кошмар.»
— Я сейчас найду вам… Ой, то есть… Тебе. Тебе отрывок.
— Прекрасно. — тёплая жилетка приятно окутывала меня. Распластав руки, я вжалась в подушку.
Итан начал монотонно чтение. Я не вдумывалась ни в единое слово, просто слушала его успокаивающий голос. Только сейчас я отчётливо слышала его странную особенность слабо проговаривать шипящие. Но такой расклад меня волновал мало. Приятный, успокаивающий голос. Я повернула голову к нему. Почему-то именно сейчас у меня проснулось желание на него посмотреть, рассмотреть черты лица… Но мне глаза было невозможно открыть, а тут… В голове проносились самые разные образы, но ни на каком внимание не фокусировалось. Хотелось поскорее снять эту несчастную тряпку с глаз и рассмотреть этого необычного человека, которого мне ещё предстоит узнать.
________________________________
*помощь