pasto*
Зона комфорта окончилась. Мы вступаем в каменные дебри, где со всех сторон раздаются сигналы машин, переговоры людей на важные темы и звучащая из всех щелей реклама. Не знаю, насколько сильно я вжималась в Итана, но его личное пространство я нарушила в край.
— Может, дома поедим? — жалостно выдавила я, проворачивая подаренный цветок.
— К чему такая неуверенность? Не бойтесь, это обычный поход в кафе. Вернее, в ресторан.
— Это чертовски дорого, моя совесть не осилит…
— Опять вы за своё. В мире столько разных тем, а вы переводите дыхание на всякую ерунду. Вот например, вы любите живопись? Какой ваш любимый художник?
Замявшись, я вжалась в свой воротник. От меня явно ожидали ответа.
— Айвазовский.
— Правда? — Итан действительно не остался равнодушным. — Недурно. Очень люблю морские пейзажи, а в его исполнении тем более. Мечтаю съездить в его дом. Они с Грином были соседями, вы знали? — я кивнула, напряжённо шагая. —
Удивительно. Хотя я до сих пор не могу определиться с любимым художником. Вроде как меня вдохновляет Васнецов, но без творений Микеланджело тоже не обойтись. А портреты Винтерхальтера чего стоят…
Мы остановились. Итан куда-то потянулся. Тяжёлый клацающий звук предсказал открытие двери. Торкио подтолкнул меня в спину. Мы всё-таки пришли. Деваться было некуда. Я вошла в помещение.
Итан шагнул за мной, одной рукой ведя меня за запястье, а другой обхватывая чуть выше поясницы.
Гомон человеческих голосов сначала ударил по ушам. Здесь почти не пахло. Может быть, едва доносящийся с кухни аромат приправ и тушёных овощей.
— Проходите, ничего не бойтесь, я здесь. — доносился шёпот Торкио прямо над моим ухом. Его дыхание обжигало висок.
В один момент все затихли. Оставалась только живая музыка, льющаяся из рук пианиста. Тишина пульсировала в моей голове.
Наверняка, мой вид отталкивает и пугает. Зря мы сюда пришли.
Только я решилась сообщить о своих беспокойства Итану, тот подтолкнул меня в бок:
— Присаживайтесь. — я выполнила данное указание лишь для того, чтобы вновь попросить уйти. Ножки стула подо мной скрипнули. Торкио меня пододвинул.
Прощупав гладкую поверхность и осведомившись в ней, я положила несчастный цветок, который до этого так сильно сжимала в руках. Тревога билась в моём горле. Я нервно тёрла пальцами глянцевую поверхность, то и дело открывая рот для выражения своего дискомфорта. Но проговорить ничего не могла. Раздался ответный скрип. Итан сел напротив меня
— Какая удача, столик у окна. Вам салфетки нужны?
Я ничего не ответила. Только согнула пальцы. Затем ощутила воздушное прикосновение мягкого материала. Сжала салфетку в руках.
Мой слух уловил шёпот дам сзади. Одна именно шептала, а вторая прямо шипела:
— Итан Торкио?..
— Да, он.
Мне уже казалось, что шепчутся все вокруг. Чувствовала себя максимально неуютно от каждого шороха. В моём воображении проскакивали их искривлённые в презрении лица. Их выгнутые спины для лучшего восприятия. Не каждый день увидишь человека с повязкой на глазах. Горло у меня спазмировалось, я вдохнула некудышную партию воздуха.
— Давайте домой. — проговорили мои дрожащие губы.
Он словно не услышал. Звенящая тишина с его стороны и зловещий шёпоток со стороны. На меня обращали внимание абсолютно все. Не знаю, что ощущал юноша в этот момент, но явно не радовался, я думаю.
— Пойдёмте домой. Пожалуйста. — сказала я уже чуть настойчивее, содрогаясь после каждого слова.
— Что случилось? — озабоченно обратился, наклоняясь ко мне. Я буквально ощущала тепло от его лица своим. — У вас прямо судороги…
— Мне не хочется здесь находится. — я чуть повернула голову, прислушиваясь. Торкио буквально не дал мне этого сделать.
— Не обращайте на это внимание. Они — стадо. Вы обсуждаете баранов, идущих за безмозглым вожаком? Вот и здесь этого делать не нужно.
Он незаметно накрыл мои ладони своими, чуть сжимая. Затем обернулся, убрав запястье для подзывания официанта. Под его тёплыми ладонями мои ледяные пальцы просто не имели права трястись. Тем более, я полностью обряда контроль над своим телом. Появилась исчезнувшая дисциплинированность. Я чуть расправила спину, вытянулась.
— Слушай, чего это у ней на глазах? — я представила, как эта женщина во всей ненависти ко мне задрала верхнюю губу.
— Без понятия. Она, типо, слепая? — последнее слово меня взбудорадило. Оно брошено с таким пренебрежением и удивлением, что мне захотелось доказать обратное. Ведь это не навсегда…это на время. Почему никто не желает подумать о таком исходе?
— Типо. Это сейчас тренд такой — толерантность? Или что? Вот мне, например, страшно рядом с ней есть, вдруг она…
Я уже не выдержала. Каждое слово пронзало меня в самую душу, проворачиваясь в голове острым диском. Ни о чём уже не задумываясь, я вытянула свои пальцы из-под ладони Итана.
— Я, конечно, всё понимаю, ваше благородие и альтруизм, но я так сидеть не могу. — пока не передумала, стала искать узелок на голове, который уже давно спрятан под волосами.
Торкио опешил. Сначала не обратил на меня внимания. Затем почти бросился:
— Что вы делаете? Зачем!
Я почти успела. Узел поддался. Бинт развязан. Он уже лежит на моих ладонях. Каково же было дурацкое ощущение тумана перед глазами: такого молочного и непроглядного. Наверняка, мои веки были воспалённо-красного цвета. Я двигала зрачками туда-сюда, но так ничего и не увидела. Это вызвало новую порцию негодования.
Началась суматоха. Итан панически быстро поднялся, гадко скрипнув стулом. Опять повязал дрянь мне на глаза. Я разочаровалась, хотелось как следует выплакаться в вату, плотно прилегающую к глазам, но слизистую снова начнёт резать…
— Не делайте так больше. Инфекцию занести сейчас проще простого.
Я поёжилась от его движений.
— Я же знаю, что на меня все смотрят.
— И что?..
Я замолкла. Такой реакции даже ожидать не получалось. Настолько спокойно прозвучал голос Торкио…
— Ну… Стыдно. И тем более, это же временное явление, и…
— Тем более, если обсуждают не вас, а вашу временную муку, то зачем обращать внимание?
Все поднывающие сомнения упали и растворились. Мне стало не по себе от собственных убеждений. И от уверенного тона Итана.
— Вот и официант.
В подтверждение его слов послышались шаги. Приятный, подохрипший голос:
— Добрый день, ваше меню.
Оно звонко стукнулось о поверхность стола. Итан вновь сел, придвинулся, едва слышно кашлянул.
— К сожалению, максимум, что тут есть — английский. Поэтому будем ориентироваться по картинкам.
Эта проблема вновь смутила меня. Колени дрогнули, но их удалось вовремя остановить. В горле будто заскребли.
— Может, домой?.. — в надежде шепнула я.
— Сдаваться не нужно. Да и поздно. Давайте, диктуйте.
— Я уже не голодная.
— Очень приятно это слышать. — в его голосе просквозила обида, что и разрезало меня. — Но мы пришли и сели. Значит, пути назад нет. Как и еды в моём холодильнике.
«Какой зануда.» — я пожала губы, чуть двинула кончиком носа.
— Давайте возьмём… Суп. — он будто ткнул пальцем в картинку, протянул последнее слово. — Салат будем?
— Не знаю.
— Так. Кофе? Чай?
— Не знаю.
Я застучала пальцами по столу, удалась в спинку стула. Всячески избегала подслушиваний, но, кажется, меня обсуждали. Я ощущала это затылком. В помещении будто становилось всё жарче из-за раскалённых споров насчёт меня. Музыка заглушалась. Возможно, пианист меня тоже разглядывал.
— Насчёт чего вы так боитесь? — ровным, совершенно серьёзным тоном начал Итан. Голос приблизился, он придвинулся ко мне.
— Много вариаций. Во-первых, тут есть ваши знакомые. Во-вторых — я выгляжу глупо.
— А с чего вы взяли, что тут есть мои знакомые? — тон чуть повысился.
— Ваше имя. Они его произносили.
Итан промолчал. Затем, поёрзав, протянул:
— Вот оно что. Хорошо. Не обращайте внимания. Мы пришли сюда не за этим. Никто не смеет мешать я, слышите? Забудьте. Забудьте каждое брошенное ими слово. Им глубокого наплевать на чувства других, тогда что это за люди такие?
Вдруг собеседник прекратил монолог. Стул скрипнул.
— К нам идёт официант. Быстро же они. Так. Говорите любое блюдо. Которое хотите, естественно.
Внутри всё сжалось, сердце застучало. Быстрые указания никак не укладывались в моей голове, путались, путали меня. Вытянувшись в струну, я приоткрыла рот, набрала воздуха. И снова напряглась, сжала салфетку. Мне кажется, опять шепчутся.
— Боже, я не знаю, у меня вообще идей нет… — в истерике протараторила я, беспомощно оглядываясь. Я готова была потерять сознание от нас упавшего мне на пятки ужаса.
— Я здесь. — Итан шустрым движением схватился за мои трясущиеся руки, нскрывая своими, прижал к столу.
Мои конечности не сдавались. Я впилась в его ладонь пальцами. Хотя нельзя не отметить, насколько крепкие у него ладони. И тем не менее, юноша (хотя, соотнося его физические и социальные данные, я уже не ручаюсь за его возраст, возможно, он старше меня в два раза) позволил впиться в него пальцами, несмотря на всю болезненность этого ощущения.
— Вы уже выбрали?
Итан чуть передвинул наши руки, будто скрывая их от официанта. Для меня такой поступок был верхом внимательности.
— Будьте добры, пожалуйста, грибной суп и греческий салат. — я еле переключилась на русский язык. — Из напитков… Может быть, чай. Зелёный. С ромашкой и манго.
«Вот это завернула».
— Конечно! — любезно прикрывая свою усталость, молвил официант. — Ожидайте, скоро всё принесут.
Я кивнула.
— Спасибо.
Итна повторил это слово, только уже менее внятно. Официант, наверняка, откланялся, покинул нас, забрав меню.
— Вы прекрасно справились. — тихо, но твёрдо, показалось, что даже гордо произнёс Торкио. Я смутилась, приподняла края губ. И только сейчас осознала, насколько сильно я вцепилась в несчастного. Когда дёрнула рукой, поняла, что не могу отнять пальцев. Они будто выросли в юношу. Адреналин или чувство самосохранения делает такую реакцию — не известно. И всё же, через некоторое время мне удалось решить эту проблему. Одной рукой я отгинала пальцы другой. Странная картина.
— Извините, ради всего святого, я не специально…
— Не за что извиняться. Всё чудесно. Вы так уверенно говорили, что я сначала забыл, кто и кого привёл.
Я смущённо улыбнулась, сжала руки в кулаки. Фаланги болели от сильного напряжения.
Спустя десять мученических минут нам принесли еду. Я дёрнулась от звонкого стука о деревянную поверхность.
— Ваш заказ.
— Спасибо. — мгновенно выпалила, потянулась руками в неизбежность. Дорогу преградила тёплая ладонь Итана.
— Горячий. — тихо прошипел он.
Почему-то успокоилась я только сейчас. По крайней мере, меня перестало трясти.
______________________________________________
*трапеза