Снег над Песками

Город встретил дождь в самый активный час торговли. Благодаря плотным облакам, закрывшим палящее солнце, горожане высыпали на улицы раньше привычного. Базар был полон людей: у самых недорогих лавок толкались и торговались обычные люди, желающие подешевле урвать фрукты, крупы и специи; ближе к центральной рыночной площади располагались лавки с тканями и украшениями, здесь людей было поменьше… Но на самой широкой и самой богатой улице, где находились уже не лавки, а настоящие мастерские и магазины, никогда не бывало давки. Сюда заходили только те люди, чьи кошельки были полны золотых ривов, днями и ночами эту улицу патрулировала городская стража, отпугивая попрошаек и сорванцов. Именно на этой улице располагался магазин самого прославленного в Равене портного. Для своих прилавков он лично заказывал у купцов дорогую порчу, расшитый золотыми нитями бархат, легчайший шелк и нежнейший атлас. Заказать в этом магазине хотя бы одно платье мечтала каждая красавица Равена, но далеко не все располагали необходимой суммой…

У широкого окна, распахнутого настежь, стояла высокая фигура, облаченная в темный плащ. Серые глаза с интересом наблюдали за тяжелыми каплями дождя, что барабанили по плоской каменной крыше дома. Принц Амиран глубоко вдохнул душный влажный воздух.

— И зачем вы пошли со мной, господин Амиран, если вам тут не интересно? — раздался голос за его спиной, и Амиран с улыбкой обернулся.

— Кто-то же должен был составить тебе компанию? Когда последний раз ты выбиралась на рынок из гарема? — с усмешкой поинтересовался он у Рэммы.

Красавица смотрительница гарема в кои-то веки позволила себе выбраться за стены дворца и теперь с нескрываемым восторгом выбирала дорогие ткани, со знанием дела трогала их руками, о чем-то размышляла…

— До праздника осталось всего три дня, девушки в гареме посходили с ума, — задумчиво произнесла она. — Впрочем, как и перед каждым большим праздником. Мне нужно было проследить, чтобы их «дух конкуренции» не натворил дел. Я искренне рада, что Кьяра провела несколько дней в Сафире и не поддалась всеобщему настрою. Хотя, кажется, я и вовсе забыла ей сказать про праздник…

— Кьяра не похожа на местных женщин. Не уверен, что она так же усердно готовилась бы к выходу в свет. А вот к тебе у меня есть пара вопросов, — произнес принц, подойдя к смотрительнице ближе. — Ты тоже гостья праздника, неужели не побеспокоилась о своей одежде заранее?

— Говорю же — не было ни толики времени. Поэтому я здесь. Это единственное место, где могут успеть сшить новое платье за столь короткий срок, — произнесла девушка и подала знак работнице магазине, все это время тенью маячившей чуть поодаль.

Готовая в любой момент услужить, девушка тут же подбежала к высокопоставленной гостье.

— Госпожа, вы сделали выбор? — пролепетала она, а пока девушки разговаривали, Амиран скучающим взглядом осматривал магазин.

Широкое пространство было полно разнообразных тканей от ярких, с вышитыми узорами, до благородных однотонных, и чем дольше принц рассматривал, тем сильнее разбегались глаза, пока взгляд его не зацепился за рулон, явно выделяющийся на фоне прочих. Прежде Амир и не встречал такой необычный нежный сиреневый цвет, но точно мог предположить, каким трудом этот цвет добывался. Сперва необходимо было получить пурпурный, а затем, путем многочисленных махинаций и смешений оттенков, добиться, чтобы ткань окрасилась именно таким изящным способом. Стоимости добавляли узоры, вышитые дорогими серебряными и золотыми нитями.

— Рэмма, — позвал принц, подойдя к увесистому рулону, и смотрительница отвлеклась от разговора. — Тебе нравится?

Девушка бросила в сторону ткани удивленный взгляд.

— Конечно нравится, — кивнула она, но прежде, чем Рэмма поняла, к чему был вопрос, Амиран с улыбкой произнес.

— Пусть твое платье сошьют из этой ткани.

Полные удивления глаза Рэммы уставились на младшего принца, она растерянно захлопала ресницами, а потом мотнула головой.

— Господин, это очень дорого, я…

— Это будет мой тебе подарок, — прервал ее принц. — Уж ты точно заслужила, — уверенно произнес он и обернулся к работнице магазина. — Могу я заказать платье из этой ткани?

Та растерянно закивала.

— Я сейчас же позову хозяина, чтобы снять мерки с госпожи, — девушка поклонилась и юркнула за прилавок.

Едва работница исчезла из поля зрения, Рэмма быстро подошла к принцу.

— Амиран, это баснословные деньги! — угрожающе зашептала она, чтобы никто не услышал, но принц лишь улыбнулся, наклонился к Рэмме чуть ближе и заговорщическим тоном отозвался:
     
— Представляешь, я очень богат. На те деньги, что ты хотела потратить в этой лавке, лучше купи для себя украшения. Ты редко наряжаешься, многие даже не подозревают о твоем статусе и принимают за обычную служанку, — улыбнулся Амир.

Прежде, чем Рэмма ответила принцу, в помещение буквально выплыла фигура портного. Это был мужчина в годах, невысокий, уже совсем седой, но держащий уверенную осанку. Внимательным взглядом он окинул своих гостей и сдержанно поклонился. Годы кропотливой работы сказались на его морщинистых руках, а частые встречи с высокопоставленными особами научили сдержанности. Кого только не встречали эти поблекшие от старости глаза! Каким только людям эти руки не шили дорогую одежду…

— Госпожа, я рад приветствовать вас в моем магазине. Мне передали, что платье нужно вам не позже, чем через три дня. Я буду рад сшить для вас любое платье из любой ткани, но это займет гораздо больше времени. Понимаете ли, многие заказчики ждут свои одеяния в срок, я смогу приняться за ваше платье не раньше, чем через неделю.

— Возможно, для меня вы сделаете исключение, — вступил в разговор Амиран и снял с головы капюшон плаща.

В потускневших глазах мужчины лишь на мгновение мелькнула живая эмоция удивления, и так же быстро исчезла. Портной медленно склонился в низком поклоне.

— Ваше высочество, это большая часть видеть вас здесь.

— Я наслышан о вашем мастерстве, для меня тоже будет честью, если вы возьметесь за пошив и успеете в срок, — отозвался молодой господин, и прежде, чем Рэмма попыталась хоть как-то возразить, он указал в сторону дорогой ткани. — Мне нравится эта. И, пожалуй… — он обвел взглядом магазин и, найдя желаемое, улыбнулся. — Вот ту ткань доставьте во дворец моим портным. Я хочу сделать еще один подарок.

Щедро оплатив заказ и дождавшись, когда портной снимет необходимые мерки с Рэммы, двое молодых людей в компании всего лишь пары стражников и самого Арвиля направились обратно во дворец.

— Это очень дорогой подарок, — всю дорогу бормотала Рэмма, уверенно держась в седле своего коня.

— Если не прекратишь ворчать, то я закажу для тебя еще одно платье и прикажу носить только его. Ты знаешь, я могу, — пригрозил младший принц. — Чем тебя не устроили придворные портные?

— Меня они всем устраивают, но десять ваших наложниц чуть ли не одновременно потребовали сшить для них платья. Я не хотела еще сильнее нагружать работой слуг, тем более, что мое жалование позволяет визит именно к этому мастеру.

— Десять… — задумчиво произнес Амиран. — Как я и думал, одиннадцатая не при делах. Значит, подарок придется кстати.

— Та ткань, что ты заказал во дворец… Ты купил ее для Кьяры? — уточнила смотрительница, и принц с улыбкой кивнул в ответ.

— Я уверен, Кьяра ни сном, ни духом, о том, как все наложницы готовятся к празднику, — ответил Амиран, а затем его улыбка потеплела. — Кьяра очень красивая. Будет не справедливо, если все наложницы появятся в новых нарядах, а Кьяра в том, что носила прежде, ты так не думаешь?

— Ты прав. Из-за всей суеты в гареме, болезни двух наложниц, да и из-за случившегося с Кьярой и Эмином в пустыне, я совсем забыла подумать о ее внешнем виде на праздник, — смотрительница задумчиво опустила взгляд.

Тем временем их кони покинули базар, пересекли несколько тихих дорогих улиц с высокими каменными домами, и подъехали ко внешним воротам дворца, за которыми располагался огромный благоухающий сад.

Дождь не прекращался, путники порядком вымокли, но это нисколько их не волновало, когда зеленый сад вокруг них начинал оживать и дышать свежестью. Оглядывая мокрые деревья, траву и кусты с распускающимися цветами, Амиран тяжело вздохнул.

— Надеюсь, дождь кончится ко дню праздника. В этом году он пришел рано…

***

Тяжелые капли продолжали барабанить по каменным сводам огромного дворца. Душный воздух был пропитан влажностью и запахом земли. Раскаленный песок пропускал через себя каждую каплю, а почва под кустарниками и деревьями впитывала столь ценную влагу. Сады, окружающие дворец, оживали.

Кьяра не знала, сколько времени прошло с тех пор, как начался ливень. На севере проливные дожди заканчивались так же быстро, как и начинались: дождь резко обрывался или перетекал в долгую колючую морось… Но здесь, в пустыне где-то на юго-востоке мира, ливни не унимались целыми днями. За десятки долгих часов небеса проливали столько воды, что в пустынях наполнялись оазисы, растения жадно набирались влаги, а затем… Затем вновь наступала долгая засуха. И никто не знал, когда в следующий раз небеса смилостивятся над засушливыми землями.

Кьяра об этом не догадывалась. Она сидела на мокрой траве, с головой закутавшись в плотную, но уже до нитки мокрую накидку старшего принца, и неотрывно смотрела вдаль. С самого начала она решила, что не сдвинется ни на сантиметр, пока не закончится дождь, но капли воды все летели и летели вниз с чудовищной высоты. И, несмотря на ворох прошедшего времени, рядом с собой северянка по-прежнему ощущала присутствие другого человека.

Эмин вымок до нитки. Раскидистые ветви невысоких плодовых деревьев уже совсем не спасали от дождя. С его темных каштановых волос срывались тяжелые капли, рубаха из тонкой дорогой ткани прилипла к коже, но молодой человек все еще стоял рядом с Кьярой. В душе принц догадывался, почему чужеземка не стремится спрятаться от дождя, но объяснять, что ливень не закончится еще очень долго, Эмин почему-то не стал.

Иногда Кьяра бросала в его сторону внимательные взгляды. Она не понимала, почему старший принц остается здесь, почему терпит дождь, почему молча стоит рядом, но в душе она была безмерно благодарна Эмину за его присутствие. Что-то внутри кричало о том, что останься Кьяра под дождем совсем одна, ее горячее сердце разорвалось бы на кусочки от тоски и боли… Однако, когда девушка в очередной раз посмотрела на принца, взгляд ее зацепил крошечную деталь, до этого момента совсем незаметную: его белая рубаха настолько вымокла под ливнем, что теперь сквозь тонкую ткань можно было без труда различить бинты, опоясывающие плечо молодого человека.

Кьяра тут же поднялась на ноги и приблизилась к Эмину.

— Рана все еще беспокоит? — спросила она с плохо скрываемой тревогой, и тут же столкнулась с внимательным взглядом серых глаз.

Эмин хоть и был удивлен столь внезапной переменой в настроении северянки, но показывать этого не торопился. Плечо действительно продолжало ныть, рана оказалась настолько глубокой, что доставляла крайне много неприятностей, Арвилю даже пришлось ограничить принцу тренировки. Но сам принц не уделял этой ране слишком много внимания, лишь терпеливо ждал, когда тело излечится. К ранам оба принца были привычны, пусть и не скажешь по их высокому статусу. Внимательным взглядом принц уставился на северянку, возникшую прямо перед ним. Промокшая до нитки девушка внимательно разглядывала его лицо, спустив накидку с головы на плечи. Светлые, почти белые волосы тонкими прядками прилипли к лицу, шее и плечам, тонкая продуваемая одежда пристала к телу... Но Кьяра не обращала на это ни толики внимания, полностью сосредоточив свой взгляд на Эмине. Ее обеспокоенные голубые глаза вдруг показались принцу такими глубокими и чистыми, будто он смотрел вглубь горной реки. Прежде Эмин и не замечал, каким красивым был ее взгляд. Хотя... Прежде Кьяра никогда и не смотрела на принца... так. Встревоженно. Взволнованно. Как часто в ее взгляде отсутствовал испуг, злость, волчья гордость, упрямство? Доводилось Эмину прежде хоть раз видеть северянку такой? Он не знал. А потому лишь тихо заинтересованно хмыкнул.

— Раз тебя это беспокоит, то в следующий раз втыкай осколки не так глубоко, — хмыкнул Эмин.

— О, — Кьяра тут же нахмурилась, в секунду растеряв свой обеспокоенный вид.

Смена настроения произошла настолько быстро, что принц не мог не поразиться. И вот ее ледяные глаза вновь полны надменного презрения и королевской гордости.

— В следующий раз буду осторожнее, принесу нож. Резаная рана заживает гораздо быстрее рваной, — парировала девушка, смело ткнув пальцем принца в плечо.
     
На крошечную долю секунды лицо Эмина дернулось от слабой боли, но в то же мгновение вернулось к ледяному спокойствию.

— Замечательно, — отчеканил молодой мужчина. — Давай сразу проясним, какую казнь ты хочешь? На обсуждение не будет времени, когда тебя найдут с ножом у моего остывающего трупа.

— Предпочитаю ссылку на холодный север! — сквозь зубы процедила девушка, но Эмин лишь ухмыльнулся.

— На север не получится, могу предложить ночь в пустыне без одежды — ощущения незабываемые, от севера никак не отличишь, — едко отозвался принц, перехватив ладонь Кьяры и развернув тыльной стороной лицу северянки. — Как твоя рука?

— Получше вашей!

— Я бы поспорил.

— А давайте. Готова еще раз победить вас в стрельбе. Пойдемте за луком! — смело заявила северянка, а Эмин мгновенно согласился.

— Хоть сейчас, — без запинки ответил он. — Если в этот раз победа будет за мной, то ты месяц будешь сидеть в стенах гарема и не показываться мне на глаза.

— Хоть два! — излишне самоуверенно воскликнула Кьяра, при этом ее голубые глаза заискрились азартом. — А если выиграю я, то позволите мне носить при себе нож!

— Арвиль будет «счастлив», но черт с ним, я согласен, — произнес принц и уже в следующую секунду готов был вести Кьяру на тренировочную площадку, если бы не странное поведение северянки.

Девушка вдруг дернулась, прислушалась и обернулась за спину. Эмин был удивлен: проследив за ее взглядом, молодой принц обнаружил три фигуры, приближавшиеся к ним с едва различимым шорохом шагов. Как Кьяре удалось их услышать, когда шум дождя прятал любые посторонние звуки?..

— Кьяра! Вы с ума сошли?! — пересиливая дождь, воскликнул знакомый мелодичный голос, и одна из трех фигур ускорила шаг. — Вы же оба мокрые до нитки! Вы что, опять ругаетесь?!

Кьяра растерянно моргнула, наблюдая, как сама Рэмма приближалась к ним быстрым шагом. Далеко не сразу северянка осознала, в каком положении застала их смотрительница гарема: принц и наложница были чересчур близко друг к другу, принц все еще держал ее запястье и уверенно смотрел в ее упрямые голубые глаза. Ругались ли они?.. Кьяра с уверенностью сказала бы, что нет. Это был спор. Спор от чего-то до безобразия привычный…

— Все в порядке?! — спросила смотрительница, оказавшись рядом с северянкой и с ног до головы осмотрев ее стройную фигуру.

Затем удивленный взгляд Рэммы метнулся в сторону мокрого до нитки старшего принца.

— Эмин! Как это понимать?!

Мысли Рэммы подкидывали ей самые чудовищные варианты развития событий. Зная о неприязни северянки и наследника трона, она сперва решила, что застала очередную ссору. Лишь затем Рэмма обратила внимание на больно уж знакомую накидку на плечах Кьяры и поспешила унять свой ничем не подкрепленный гнев.

— Рэмма, все хорошо. Я просто ждала конца дождя, — призналась девушка, тут же встретившись с полным изумлением со стороны смотрительницы.

— Ты собралась сидеть тут неделю? — та всплеснула руками. — У нас ливни не прекращаются несколько дней! Сейчас же пойдем под крышу! Не хватало, чтобы ты заболела на кануне праздника! — Рэмма схватила Кьяру за руки, а Кьяра лишь бросила на старшего принца растерянный и удивленный взгляд.

«Несколько дней? — читалось в ее голубых, как вечный лед, глазах. — Зачем вы стояли здесь со мной, раз дождь может идти так долго?»

Конечно ее вопрос не прозвучал. Все, что Кьяра увидела в ответ — это полный холодного спокойствия взгляд серых глаз наследника империи. Но почему-то на крошечную секунду Кьяре показалось, что реши она и вправду не двинуться с места до конца дождя, Эмин остался бы стоять здесь, рядом.

— Это относится и к тебе, — голос младшего принца вмешался в разговор. — С каких пор ты настолько не бережешь свое здоровье? — поинтересовался Амиран, подойдя ближе.
           
Эмин устало хмыкнул.

— Еще чуть-чуть, и моей свободы будет недостаточно, чтобы я мог погулять по собственному саду, — ответил он, краем глаза замечая, как Рэмма укутала Кьяру в свой плащ и быстро повела ко дворцу, где в ожидании суетилась вся прислуга.

Но, сделав несколько шагов, Кьяра обернулась. Упрямые голубые глаза встретились с внимательными серыми глазами старшего наследного принца.

— Я принесу еще лекарство из ромашки, — произнесла она. — Так рана затянется быстрее.

Именно с этими словами Кьяра двинулась вместе с Рэммой ко дворцу. Братья смотрели им вслед один спокойно, а второй — крайне удивленно.

— Еще лекарство? — Амиран обернулся к Эмину. — К чему же? Новый придворный врач уже давно прибыл, ты ей не скажешь?

— Не важно, — Эмин отмахнулся от брата, как от надоедливой мошки. — Я иду в кабинет, — заявил он, и направился в противоположную от удаляющихся девушек сторону.

— Мне надо кое-что сделать, — Амиран и сам проследил за Кьярой и Рэммой. — А потом я приду в кабинет, мне есть что с тобой обсудить, — сдержанно произнес он, еще раз осмотрел мокрого с ног до головы Эмина, покачал головой и двинулся следом за смотрительницей.

Когда Эмин, размяв затекшие плечи, направился в другую сторону, за ним сейчас же тенью последовал Арвиль.
           
— Где вся твоя свита?

— Я приказал им всем оставаться во дворце, могу я хоть иногда побыть в одиночестве? — ответил Эмин.

— Можешь, конечно. Но не в дождь. В такой шум легче легкого подкрасться к тебе незаметно, — недовольно произнес Арвиль, но ответа на свое ворчание так и не получил.
     
У входа во дворец принца как раз поджидали его слуги и несколько человек охраны. Взяв из рук служанки расшитое полотенце, старший принц в очередной раз приказал всем разойтись и скрылся в одном из коридоров. Не послушался лишь глава стражи. Арвиль всегда шел чуть поодаль, и сейчас данная позиция позволяла ему с интересом осматривать до нитки мокрую фигуру Эмина. Тот на ходу вытирал волосы расшитым полотенцем.

— Ты ведешь себя безрассудно, — задумчиво произнес Арвиль, сперва убедившись, что вокруг не было никого чужого. — Какой принц будет бродить под дождем, да без охраны, да в полном одиночестве? Ты что, жаждешь знакомства с новым врачом?

Э­мин бросил через плечо удивленный взгляд.

— А, — хмыкнул он. — Я же был не один, там была Кьяра.

— Еще лучше. Остался наедине с женщиной, которая ни раз угрожала тебе расправой.

— Уж от кого расправы я не боюсь, — фыркнул принц. — Какого ты мнения о моих оборонных способностях, если предлагаешь опасаться Кьяру?

Арвиль коротко пожал плечами.

— Ну, из лука она стреляет лучше некоторых, — бросил он спокойным тоном.

— Начну бояться, когда она сможет сделать его из подручных средств.

— О… Мне кажется, до этого недалеко, — буркнул Арвиль, проследив, как Эмин скрылся за дверью в свой кабинет.

Рую тяжело вздохнул и бросил взгляд на одного из стражников, охраняющих кабинет принцев.

— Пусть прислуга господина Эмина принесет сухую одежду, — скомандовал он, и зашел за принцем в помещение. — Не помню, чтобы я нанимался твоим личным слугой. Не мог бы ты хотя бы базово о себе беспокоиться, а не распускать прислугу на все четыре стороны? — попросил он старшего принца, наблюдая, как Эмин бросил мокрое полотенце на софу и сел за свой рабочий стол.

— Ты же глава моей личной стражи, — напомнил принц.

— Вот именно. Я сутки напролет обвешан оружием, чтобы в любой момент спасти тебя или Амирана от любой опасности. Посылать слуг за обедом и сухими рубашками не моя работа, — недовольно фыркнул Арвиль. — Вы двое хуже детей.

— Не ворчи, давай и тебе личного слугу найдем, — предложил Эмин, выхватив из стопки писем запечатанный конверт. — Будешь передавать все поручения ему.

— Моих слуг мне хватает, я, в отличии от некоторых, пользуюсь ими по назначению. Просто повысь мне жалование.
     
— О. Предоставь официальное прошение, — усмехнулся Эмин, вскрыв сургучную печать и достав письмо, прибывшее с гонцом пару часов назад. — Напомни, а праздник урожая уже не за горами?

— Ты со своими королевскими обязанностями совершенно потерялся во времени? — Арвиль нахмурился. — Амиран уже с неделю занимается организацией торжества в городе и во дворце.

— А я-то думал, где он пропадает.

— Работает не меньше тебя.

— Так и что же ты со мной носишься, а не с ним, если Амиран выезжает за пределы дворца?

— А я с ним и ношусь. Я знаю о каждом его шаге и чихе. Мне для этого всего лишь пришлось обучить двадцать человек вашей личной стражи. Ты в моей работе не сомневайся, — Арвиль недовольно фыркнул. — В общем, через три дня во дворец прибудут всевозможные гости Равена: богатые купцы, знать и приближенные. Рэмма жалуется мне, что служанки в гареме выбились из сил в попытке подготовить наложниц к празднику. Их гоняют за новыми тканями, украшениями… К слову. А Кьяра… — Арвиль запнулся, задумчиво поджал губы. — Не заставишь же ты Кьяру сидеть одну взаперти? В день праздника все ворота во дворец будут открыты, простым горожанам будет разрешен вход во внешний сад…

— Беспокоишься? — холодно уточнил Эмин, взяв чистый лист бумаги и макнув перо в чернильницу, чтобы написать ответ на письмо.

— Она ведь не упустит такой возможности сбежать.

— Прекрасно, — хмыкнул принц. — Пусть попробует. Да и, Арвиль, прикажи я посадить ее под десять замков — найдется парочка миротворцев, что осудят мое решение. Один из этих миротворцев столь же властен, как и я. К слову, найди его и передай, что отец в этом году на празднование останется в Сафире, — произнес старший принц и быстро написал ответ на посланное из столицы письмо…

***

Амирану не составило труда нагнать наложницу и смотрительницу гарема. Конечно у него еще были неотложные дела, требующие срочно присутствия, да и с Эмином необходимо было обсудить некоторые вещи, но почему-то Амирану не терпелось порадовать северянку подарком.
     
Слуги уже сообщили, что дорогой отрез ткани привезли во дворец даже раньше, чем прибыл сам принц, а значит его уже можно было подарить. Когда он уверенным шагом нагнал Рэмму и Кьяру, смотрительница как раз рассказывала северянке о предстоящем празднике.

— И… Во дворце будет много людей? — уточнила Кьяра.

— Да, полно. Праздник будет проходить в приемном зале, будут музыка, танцы, а затем поздний ужин. Будут открыты все ворота, горожане смогут попасть во внутренний сад. Обычно в этот праздник гулянья продолжаются всю ночь: город украшают, на главных площадях разливают бесплатное вино и угощают свежеиспеченными лепешками.

— Но что вы празднуете? — уточнила девушка, и тогда принц вмешался в разговор.

— Удачный урожай, — ответил он. — Обычно дожди начинаются после первых сборов, но в этом году они пришли рано… Надеюсь, все посевы успели собрать.

— Посевы? В пустыне? — Кьяра недоверчиво посмотрела на Амирана, но тот улыбнулся.

— Наша страна большая. На севере гораздо больше чернозема.

— Вот как… — северянка задумчиво опустила голову. — Значит, дома уже прошла жатва… — произнесла она едва слышно, и Амиран тут же уловил ее изменившееся настроение.

Кьяра была расстроена. Новость о празднике навеяла ей воспоминания о родном доме. Наверняка принц не знал, но возможно там, на севере, другие совсем не похожие на них цветом кожи, глаз и волос люди, точно так же собирали с полей урожай. Возможно Кьяра была одной из них. Возможно такой же праздник существовал и в ее мире, и проходил не менее пышно и весело… Сердцем Амиран понимал — Кьяру нужно отвлечь, нужно ее подбодрить. Но когда принц собрался что-то сказать, Кьяра вдруг остановилась.

Втроем они замерли у огромных дверей, ведущих в самый просторный внутренний двор, в котором располагался гарем. Почему северянка остановилась — никто не знал, но Кьяра обернулась к принцу и уверенно уставилась в его серые глаза.

— Господин Амиран. Могу я попросить вас не заходить в гарем вместе со мной? — спросила она.

Если бы Рэмма была чуть хуже воспитана, то она не смогла бы заставить себя промолчать… Но Рэмма была особой высокопоставленной, поэтому позволила себе лишь широко распахнуть глаза и крайне красноречиво посмотреть на северянку, однако Кьяра этого не видела. Если бы северянка знала, что такая просьба была буквально запрещена… Впрочем, ничего бы не изменилось. Ни одна наложница не смела просить принцев не заходить в гарем. Это было сродни оскорблению, все равно, что не пускать человека в его же собственный дом. Амирану и Эмину здесь принадлежало все: от крошечных комнатушек и гигантских залов дворца до жизней одиннадцати девушек за этими дверями. Но Кьяра так не считала.

Конечно же Амиран удивился, но гнева ее просьба не вызвала. Скорее — живой неподдельный интерес.

— Я могу узнать причину?

— Нет, — смело ответила Кьяра. — Скажу лишь, что ваша компания приносит мне ряд неудобств, — заявила она, вспоминая о посещении злосчастных купален. — По крайней мере в стенах гарема…

Амиран ухмыльнулся.

— Как интересно, — он расплылся в немного пугающей улыбке, словно увидевший легкую жертву кот. — А эти «неудобства»… У них есть имена?

Осознав, что младший принц без труда отследил первопричину ее просьбы, Кьяра тут же поджала губы и хмуро взглянула в его серые глаза. Ябедничать она не собиралась. Кьяра была из тех людей, чья гордость порой приносила слишком много неудобств и не позволяла ни жаловаться, ни ныть, а иногда и вовсе действовала во вред… Будь на месте Эмина или Амирана кто-либо менее лояльный, что случилось бы с северянкой после первой же фразы про побег?

— Вы выполните мою просьбу? — вместо ответа поинтересовалась Кьяра, и принц задумчиво вздохнул.

Внимательными глазами он осматривал девушку, будто пытался найти малейшие изменения в ее внешности. О том, что может происходить за закрытыми дверями гарема, принц знал не понаслышке.

— Пожалуй, в этот раз я могу пойти тебе навстречу, — произнес принц. — Рэмма, — он перевел взгляд на смотрительницу. — Из лавки доставили мой заказ. Будь добра, покажи Кьяре за меня, времени ведь не так много. А потом загляни ко мне. Кьяра, — Амир вновь взглянул на светловолосую. — Я готов выполнить такую просьбу только один раз. Если ты не можешь сама разобраться с «неудобствами», то тебе придется смириться с тем, что я готов помочь.
     
С этими словами принц учтиво склонил голову и направился прочь, в сторону своего кабинета. Кьяра проводила его молчаливым взглядом и зашла в гарем.

— С каждым днем удивляюсь тебе все сильнее, — фыркнула Рэмма, проследовав за девушкой в ее покои. — Ты не можешь запрещать принцам сюда заходить, ты не имеешь права.

— Да? Но сейчас это подействовало, — Кьяра коротко пожала плечами, а Рэмма усмехнулась.

— О, пользуешься своим положением… А ты не так проста, как казалась. Впрочем, Амирана ты прогнала зря, у него для тебя был подарок.

— О. Тогда совсем не зря, — пробормотала себе под нос девушка, заходя в прохладное помещение своей спальни. — Какой подарок? — поинтересовалась она, и тогда Рэмма сделала знак слугам.

Спустя пару минут в руках северянки оказалась… ткань. Она была насыщенно синего оттенка, такого глубокого и красивого, словно девушка смотрела в ночное небо, а блестящей серебряной нитью на ткани были вышиты тончайшие узоры, напоминающие сияние звезд. Кьяра и представить не могла, каких денег стоила эта ткань, каких трудов стоило ее соткать и расшить. Как завороженная она смотрела на подарок и перебирала пальцами нежное полотно.

— Это для меня? — растерянно спросила она, ведь прежде девушке никогда не доводилось получать в подарок ткань.

Одежда на севере была куда менее изысканной. Полотно ткалось из льна, крапивы или шерсти, одежда украшалась узорами лишь по вороту, краю или рукавам. Бабки в поселении брались пару раз научить Кьяру ткацкому делу, как и любую девицу, но Кьяре куда интересней была охота, да травы…

— Амиран хотел тебя порадовать. К тебе сейчас придет портной, он снимет мерки и сошьет из этой ткани платье для праздника, — предупредила Рэмма. — Веди себя послушно, здесь все страшно запуганы правилами и жутко осторожничают с наложницами. Прости, мне нужно отлучиться и проверить кое-чье здоровье, — произнесла она. — Я думаю, что уж наедине с портным я могу тебя оставить.

Кьяра кивнула. Она буквально не слышала смотрительницу, завороженно разглядывая подарок, но Рэмму это не сильно волновало. Нескольким служанкам, оставленным вместе с Кьярой, Рэм доверяла, как самой себе.

Когда портной пришел снять мерки, Кьяра поразилась его способности не притрагиваться к ее телу. Он умело измерил обхват ее талии, плеч, длину рукава и снял прочие необходимые мерки, умудрившись на разу не задеть наложницу даже мизинцем. Все это время Кьяра послушно стояла перед зеркалом и внимательно наблюдала за его работой.

— Госпожа, какой вы хотели бы фасон? — учтиво поинтересовался портной, но северянка лишь растерянно пожала плечами.

— Знаете, я совершенно ничего не понимаю в одежде вашей страны, — без тени смущения произнесла она, а затем, немного подумав, сказала. — Наверняка вы сшили уже ни один десяток платьев для наложниц. Просто сделайте что-то похоже.

Мужчина приветливо улыбнулся ей, передал ткань своим подмастерьям и, низко поклонившись, покинул гарем под присмотром нескольких стражников. Портные, да лекари — единственные, кому в виде исключения позволяли войти в гарем под конвоем. Проводив его взглядом, Кьяра вновь обернулась к зеркалу.

Ей нравилось и то платье, в которое девушка оделась сегодня утром. Нравилось и предыдущее, и три других… Она вообще не видела разницу между повседневным нарядом, и нарядом для торжества, ведь любом случае это не совпадет с ее представлениями: на севере в честь праздника девушки надевали бесчисленное множество украшений. Украшения передавались от матерей дочерям, веками хранились в семьях, надевались лишь по важным поводам, среди них были и очелья из дорогой порчи, и бусы, и железные серьги с орнаментом, и кольца… Но здесь понятия красоты были совсем иными. И к сожалению Кьяра не представляла, чем это может для нее обернуться…