Снег над Песками

Наконец, переведя дух, Эмин смог сместиться, опуститься рядом на бок, чтобы ненароком не раздавить северянку, и прижать девушку к себе, места под накидкой было чудовищно мало для двоих человек. В отличии от его подготовленного долгими тренировками тела, фигура Кьяры казалась принцу хрупкой и невесомой, словно сделанной из тончайшего белого фарфора. Ее страшно было сломать.

К тому моменту все края накидки уже достаточно сильно придавило, больше не было нужды держать ткань у земли. Пустыня сама наколдовала им надежное укрытие, медленно погребая путников под песком. Оказавшись спрятанной между мужчиной и горячим боком верблюда, Кьяра неловко сжалась. Теперь, чтобы взглянуть в лицо принцу, ей пришлось бы сильно задрать голову.

— Извини, тебе придется потерпеть, — Эмин будто прочитал ее мысли. — Нам нужно пережить бурю, не приходится выбирать, в каком положении. Послушай меня. Дыши глубоко и медленно. Закрой лицо платком. Будет жарко и очень душно, но воздух есть, ты не задохнешься.

Смутившись, девушка быстро кивнула. Однако куда сильнее смущения девушку терзал страх. Ветер завывал с чудовищной силой и покрывал их песком, Кьяра невольно вздрагивала от каждого яростного порыва стихии. Она привыкла к грозам, она привыкла к проливному дождю, она привыкла к вспышкам молнии и пугающим раскатам грома. Но здесь, посреди пустыни, без доступа к воде, утопая в бескрайних песках, она боялась гораздо сильнее.

Эмин это видел. Эмин чувствовал, как девушка сжималась, как невольно льнула к его телу в поисках защиты. В конце концов, несмотря на всю свою показную смелость, Кьяра была всего лишь незваным гостем в чужом мире. Как бы она не желала казаться сильной, на деле она была лишь юной хрупкой девушкой, один на один столкнувшейся с неизвестной ей природой.

— Закрой глаза и представь, что ты где-нибудь не здесь, — когда тихий спокойный голос раздался где-то над макушкой, северянка приоткрыла глаза и запрокинула голову.

Она попыталась заглянуть Эмину в глаза, но наткнулась взглядом лишь на плотную ткань куфии.

— Буря закончится, — спокойно продолжил Эмин. — Это всего лишь песок и ветер. Рядом со мной ты будешь в безопасности, я знаю, что нужно делать.

Девушка не смогла ничего ответить принцу. У нее просто не было слов, вместо них только сотни спутавшихся мыслей, словно пчелы роившихся в ее голове. Впервые за все время, что северянка знала принца, она видела в нем другого человека. Она видела не избалованного наследника трона, живущего в роскоши с личными слугами и стражей. Не наследного принца, что мог себе позволить бить посуду с неугодной ему едой, наказывать слуг или повышать на нее голос за оплошности. Она видела мужчину, умеющего постоять за свою и чужую жизнь. Она видела человека, что желал ее успокоить, вселить в ее голову хоть толику оптимизма и надежды.

Наконец, спустя долгие месяцы в жаркой стране, она видела принца таким, каким он был на самом деле, а не тем, кем должен был казаться.

Девушка послушала его совета. Зажмурившись, она уткнулась лицом в его плечо и попыталась представить свой дом. Она представляла летнюю грозу: теплый ливень, буйный ветер, черные тучи, заслонявшие теплое солнце. Это не песок барабанил по накидке, а капли воды. Это не пыль застилала пространство, а влажный туман… И пусть ей было до безобразия жарко, тесно, душно, пусть! В голове Кьяра держала лишь мысль о проливном дожде…

Буря длилась вечность. К тому моменту, как она закончилась, у Кьяры затекло все тело, а яд скорпиона заставлял голову кружиться, а кожу гореть. Под накидкой стало до того темно и душно, что девушка готова была высунуть голову и вдохнуть даже полный пыли и песка воздух. Она не сразу поняла, что непогоде пришел конец, но понял Эмин. Он с трудом отбросил накидку в сторону: их успело присыпать несколькими сантиметрами песка. Верблюд по-прежнему спокойно лежал рядом, животное было приспособлено к выживанию в пустыне лучше, чем Кьяра могла бы подумать. Это же касалось и коня. Приученный и привыкший, он несколько часов пролежал на боку, а намотанный на его морду платок позволял ему дышать.

Эмин первым поднялся с песка и огляделся. К счастью, непогода застала Кьяру почти на вершине бархана. Остановись они у подножья, то могли бы оказаться погребенными заживо под песками, а найти дорогу к вершине бархана в пылу бури было практически нереально. Протянув северянке руку, принц помог ей подняться, а сам направился поднимать коня. Кьяра огляделась по сторонам.

Ветер стих, но пыль еще не улеглась, она витала в метре над землей, словно туман. Солнце почти опустилось за горизонт, и теперь красным полукругом освещало пески из-за вершины бархана, пробиваясь через затянувшие небо облака.

— Как много часов прошло? — растерянно прошептала северянка, но принц услышал ее слова.

— Не знаю, но двигаться дальше в темноте опасно. Подождем рассвета, — произнес он, снимая с головы Ин-Саора повязку и проверяя, все ли хорошо с жеребцом после непогоды. — Будем ночевать здесь. Спустимся ниже, когда уляжется пыль.

Кьяра растерянно кивнула. Выхода у нее не было, в пустыне выживать она не умела. Приходилось целиком и полностью полагаться на Эмина… Когда пыльный туман опустился ниже, вдвоем они спустились к подножью бархана. Принц обеспокоенно посмотрел на небо, а затем на северянку. Когда Эмин подошел к ней, девушка лишь запрокинула голову и растерянно взглянула в его глаза.

— Голова кружится?

— Да…

— Это действие яда, тебе придется это просто перетерпеть. Я мог помочь тебе только в первые несколько минут, но было совсем не до этого. Ты можешь ходить? Солнце скоро сядет, нужно собрать как можно больше всего, что может гореть.

Девушка быстро кивнула и тут же хотела броситься на поиски, но принц быстро поймал ее за руку. Без лишних слов он стянул с ее плеч длинный платок, еще несколько часов назад умело намотанный служанками на ее голову для защиты от солнца. Теперь же ткань распуталась и едва ли была полезна. Кьяра замерла. Она не шевелилась, пока принц без лишних движений обернул платок вокруг ее головы, каким-то магическим образом сделал несколько складок, и вот голова и лицо девушки оказались закрыты куфией. Так стало легче дышать, ткань задерживала пыль.

— Не снимай, пока не уляжется пыль. И сделай так, чтобы я всегда мог тебя увидеть, — предостерег ее Эмин. — Иначе заблудишься.

Девушка в ответ лишь покивала. Перебарывая головокружение, она отправилась на поиски пищи для костра. Как ни странно, в пустыне ей попадалось множество сухих коряг, высохших пальмовых листьев и мертвых колючих кустарников. За следующие пятнадцать минут они собрали по пустыне достаточно «мусора», и Кьяре осталось лишь наблюдать. Тяжело опустившись на расстеленную на песке накидку, она неотрывно следила за принцем: в полном молчании он быстро развел костер, затем достал из седельных сумок накидки и фляги с водой. К тому моменту солнце совсем скрылось за горизонтом, темнота начинала сгущаться. На пустыню опускалась ночь, а вместе с ней и холод…

Протянув Кьяре одну из накидок, Эмин опустился на песок перед костром. Лишь тогда он опустил с лица куфию и тяжело вздохнул…

— Почему вы меня спасли? — прозвучавший вопрос заставил Эмина удивленно обернуться на Кьяру.
     
Сидя поодаль, северянка сверлила его своими большими голубыми глазами. Она то ли хмурилась, то ли недоумевала, то ли удивлялась…

— Разве это не очевидно? — спросил принц. — Без меня ты не выживешь в пустыне.

— Но разве вы не хотели, чтобы я сбежала? — продолжила девушка. — От меня ведь и правда сплошные неприятности. Вам было бы легче, сгинь я здесь. Да и вы сами сказали, что ради меня не рискнете ни одним человеком из каравана.

— Ну, верблюд-то ни в чем не виноват, его жалко, — язвительно отозвался принц, из чего Кьяра сделала простой вывод — Эмин все еще был чертовски на нее зол за произошедшее накануне.

Северянка тут же поумерила пыл и опустила голову.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Пожалуйста, — ее же тоном отозвался Эмин и подкинул в костер корягу.

На некоторое время между ними воцарилась тишина. Кьяра взглянула на свою руку. Ужаленная кисть все еще горела, несмотря на несколько прошедших часов, а кожа вокруг укуса отекла и покраснела. Голова продолжала кружиться, тело горело. Это были новые ощущения, но Кьяра была спокойна, принц ведь сказал, что все будет хорошо.

— Головокружение скоро пройдет. Рука поболит еще пару дней, — не глядя на Кьяру произнес Эмин. — Это был скорпион.

— Скорпион? — переспросила девушка, проведя пальцами по укусу. — Похоже он заполз в мою сумку на привале.

— Искал прохладное место. Тебе повезло, что это был большой. Неприятно, но не смертельно. В отличии от укуса маленьких…

— Смертельно? — ошарашенно переспросила девушка, на что принц лишь задумчиво кивнул.

— Было бы печально, если бы я спас тебя от бури, но не смог бы спасти от яда. Можно сказать — зря рисковал, оставляя караван, — хмыкнул он.

— Какой вы «учтивый», — Кьяра недовольно скривила лицо. — Злитесь на меня?

— Еще бы, — не задумываясь выпалил Эмин. — Ты одна сплошная неприятность. Даже не знаю, чего ожидать от тебя завтра.

— Я тоже, выясним через несколько часов, — огрызнулась девушка. — Почему мы ночуем в пустыне одни? Разве мы далеко ушли от остальных?

— Не знаю, может, они за соседним барханом, — хмыкнул принц. — Не узнаем до завтра, дым от костра уже не видно. Искать друг друга бессмысленно. Арвиль присмотрит за караваном, за своих служанок можешь быть спокойна. Советую тебе прямо сейчас попытаться уснуть, ночи в пустыне холоднее, чем ты думаешь.

— Не ту пугаете холодом, — пробормотала Кьяра и завернувшись в накидку с головой, легла на песок.

Она и правда вымоталась за этот долгий день. Ей хотелось спать, и Кьяру не волновало, где, будь то мягкая постель или бескрайние пески. Масло в огонь подливало ухудшающееся самочувствие, встретиться со скорпионом еще хоть раз северянке больше не хотелось. Эмин покосился на нее немного удивленно, от Кьяры это не укрылось. Поняв, о чем принц думает, девушка лишь скривила лицо:

— Я не избалованная девушка из знатного рода, — напомнила она. — Вы себе и представить не можете, где мне порой приходилось ночевать.

Принц ничего не ответил, лишь понимающе кивнул, а Кьяра удобнее устроилась на песке. Эмин не обманул: стоило солнцу зайти, как палящий зной стремительно сошел на нет, а раскаленная пустыня начала остывать. Несмотря на усталость, сон не шел. Еще долго северянка пролежала в почти полной тишине, прислушиваясь к шуму костра. Затем она открыла глаза и взглянула на принца.

Сидя у горящего костра, Эмин выглядел каменно-спокойным. Он явно о чем-то размышлял, задумчиво глядя в ночную пустоту. Время от времени он подкидывал в огонь коряги и пальмовые листья, и тогда пламя вспыхивало, и ввысь вздымались яркие искры. Костер озарял задумчивое лицо принца. Он был так глубоко погружен в собственные мысли, что даже не замечал внимательного взгляда северянки, а она не отводила от Эмина глаз… Кьяре было интересно.

Порой девушка была чересчур любопытна. И не всегда это хорошо для Кьяры заканчивалось. Человек, что прежде появлялся перед Кьярой в образе будущего правителя империи, одевался в одежду из дорогих тканей, нигде не появлялся без прислуги и стражи, буквально предстал перед северянкой в ином свете. Здесь, вдали от собственного дворца и богатой жизни, принц был другим. Он умел разводить костер и управляться с ездовыми животными, он умел выживать в пустыне без своей свиты. Что-то подсказывало Кьяре, что этим список умений принца уже не ограничивался, а значит и проводимые Арвилем тренировки, которые ей приходилось наблюдать, были не просто занятием для галочки. Наблюдая за принцем Кьяра думала: а осознавал ли Эмин, как много ей удалось услышать в тот день? Какие именно слова донеслись до ее ушей, какие фразы?

— Почему вы не сказали мне, что уже давно пытаетесь решить проблему работорговли? — вдруг тихо спросила Кьяра. — Я была так безумно зла на вас в тот день… Чуть не ударила… А вы даже не попытались мне что-то объяснить.

Эмин даже не посмотрел в ее сторону.

— Почему я должен оправдываться перед тобой? — хмыкнул наследник трона. — Кьяра, меня окружает очень много людей. Если меня будет волновать мнение обо мне каждого из них, как я буду править страной? А ты и вовсе чужеземка.

— Чужеземка, чужеземка… Если я так и не смогу сбежать, то мне придется привыкнуть к пустыне, я проведу всю свою жизнь рядом с вами, — отозвалась северянка, на что Эмин лишь ухмыльнулся.

— Не угрожай мне, пожалуйста.

— Это вы еще угроз не слышали, — пробормотала Кьяра.

— К твоему счастью. Хотя, с твоим-то поведением, твоя жизнь во дворце явно будет короткой. Если бы не я, отец казнил бы тебя в ту же минуту. Почему ты подслушивала?

— Я не хотела, — Кьяра смутилась. — Вы… Вы не позавтракали. Несмотря на то, что вы сказали, я видела, что вы ушли голодным. Мне хотелось принести вам чай и еду. Когда вы и ваш отец вошли в кабинет, я рассматривала резьбу на шкафах. И я хотела бы подать голос, но… Но вы произнесли мое имя.

— Подслушивала, потому что речь зашла о тебе?

— А вы бы не стали? — тут же произнесла Кьяра, и Эмин тяжело вздохнул.

— Ты просто несносна… — бессильно бросил он. — Не думаешь о своей шкуре — так подумай хоть о моей.

— Напомню, что вы могли меня не спасать, — пробормотала северянка и еще плотнее завернулась в накидку, стараясь сохранить тепло перед наступлением ночных холодов. — Я не умею выживать в песчаных бурях.

— На севере их не бывает?

— Нет, у нас не найдется столько песка… Бывают грозы, — тихо произнесла северянка, закрыв глаза и вновь представив дом. — Особенно сильны летние бури.

— И часто? — чуть более заинтересованно спросил Эмин.

— Осенью дожди хлещут почти каждый день, — Кьяра пожала плечами. — А потом наступают снегопады… Снег покрывает все поля и леса, деревья становятся белыми и сверкают в лучах солнца. Дедушка научил меня выживать в лесу в любое время года. Вряд ли он хоть на миг задумывался, что я окажусь здесь.

Выслушав ее, Эмин задумчиво улыбнулся и бросил в костер очередную сухую корягу.

— Когда ты лечила мою рану, я взял с тебя обещание рассказать мне о твоей стране, — напомнил он. — Сейчас самое время, раз ты не собираешься спать.

На мгновение Кьяра опешила. Не сразу она вспомнила, о чем шла речь, а когда осознала — ее уже было не остановить. Закрыв глаза, она и правда начала рассказ. Она говорила о лесах; о деревьях, таких высоких, что заслоняли солнечный свет; о черничнике и болотах, на которых растет морошка и клюква; она рассказывала о ягеле и мягком мхе, на котором ей доводилось ночевать в лесу далеко от дома. Эмин слушал про горы, подножье которых укрывали деревья, а вершины — лишайники и кусты вороники; про заросли иван-чая, распускавшегося морем розовых цветов. Эмин не перебивал и не задавал вопросов. Он просто поглощал ее рассказ, неотрывно наблюдая за танцующими языками пламени. Но чем дольше Кьяра говорила, тем слабее становился ее голос. В какой-то момент, закончив фразу, она ненадолго замолчала, а потом начала что-то бормотать. Только тогда принц повернул в ее сторону голову.

— Кьяра, ты засыпаешь, — усмехнулся Эмин, и от звука его голоса северянка дернулась, как ошпаренная, и распахнула глаза, на мгновение вырвавшись из сна. — Спасибо, достаточно. Закрывай глаза и наберись сил перед завтрашней дорогой, — посоветовал принц и Кьяра, что-то неразборчиво пробормотав, протерла глаза.

— Вы не будете спать?

— Нет, не хочу потерять бдительность и стать ужином дли гиен, — фыркнул принц. — Я разбужу тебя в случае опасности.

Услышав это, Кьяра лишь вздохнула и перевернулась на другой бок. Она не знала, о каких зверях говорил принц, но понимала, что даже в пустыне могут найтись свои опасности. Ее это не удивляло и не пугало, в лесу ведь тоже полно диких животных, так почему их не может быть здесь?

— Господин Эмин, — ее тихий голос заставил принца поднять глаза, бросить удивленный взгляд в сторону ее свернувшейся на песке фигуры, и тогда Кьяра, прежде, чем провалиться в сон, тихо произнесла. — Вы мне не очень нравитесь. Но возможно, вы станете правителем лучше, чем ваш отец.