Снег над Песками

Из своих покоев Кьяра выйти так и не смогла. Но, признаться честно, испытывая чувства давящей вины, девушка даже не попыталась покинуть комнату. Переведя дух, она уселась за чтение книги и попыталась с головой уйти в обучение. К сожалению, это давалось не так просто, как прежде…

Раз за разом в голове всплывали обрывки разговора старшего принца с его отцом. Кьяра все никак не могла выкинуть из головы слова Эмина… Если прежде старший принц нисколько ее не интересовал, то теперь Кьяра жалела, что не расспрашивала ни о чем у Рэммы. Ведь смотрительница гарема ни раз говорила, ты не знаешь о принцах ничего.

Утром в комнату Кьяры постучались.

Служанки, бледные до безобразия, пришли, чтобы помочь Кьяре собраться в дорогу. Было очевидно, девушек не слабо отчитали за то, что они оставили наложницу без присмотра. Сборы в дороге заняли достаточно времени, чтобы Кьяра успела взбодриться. Ее волосы заплели в тугую прическу, тело и голову покрыли белой накидкой, чтобы беспощадное солнце не нагрело макушку. В таком виде северянку вывели во двор, где уже собирался караван.

Не сразу Кьяра увидела среди собравшихся людей самого принца. Он появился чуть позже, когда все уже готовы были покинуть город. Даже не взглянув на северянку, он взобрался в седло своего коня и отдал приказ выдвигаться.

Кьяра понуро опустила плечи. Впервые ей хотелось извиниться перед принцем за то, сколько всего лишнего подслушала.

— Госпожа Кьяра, ты просто магнит для бедствий, — раздавшийся за спиной голос заставил северянку обернуться.

Пока ее верблюд чинно вышагивал по свободным утренним улица города, к ней верхом на коне подъехал Арвиль. Девушка грустно взглянула на мужчину.

— Это вышло случайно, — буркнула она. — Я не хотела вас подводить.

Арвиль снисходительно улыбнулся.

— А мне ничего и не было. Это господин Эмин весь день был злее своры псов, — отозвался он. — Скажи, как так вышло, что тебя не заметили ни принц, ни император, ни даже их стража?

— Стечение обстоятельств, — пробормотала северянка. — Как только император вошел в кабинет, то сейчас же приказал страже убраться прочь.

— Это он неосмотрительно, — хмыкнул Арвиль. — Эмин вспыльчивый, но отходит тоже довольно быстро. Советую тебе извиниться, когда мы прибудем в Равен.

Кьяра задумчиво кивнула. Она понимала — извинения нужны. Вот только слова Эмина все никак не покидали ее голову.

«Сбеги, — произнес он вчера. — Сбеги уже наконец».

Кьяра помрачнела и опустила голову. Она бы и рада… Но как?..

Спустя время караван миновал город и выехал за окружающие его стены. Впереди распростерлась бесконечная пустыня с крутыми барханами и беспощадным солнцем. Северянка морально приготовилась к сложному переходу, и не зря…
     
Ей казалось, что солнце сошло с ума. Оно палило так сильно, что Кьяра невольно ощущала себя кусочком мяса на вертеле! Если бы не скрывающая каждый миллиметр кожи одежда — девушка давно сгорела бы до волдырей! Дорога из Равена в Сафиру казалась ей проще чем этот обратный путь.

— Госпожа, не пейте так много воды, мы еще не прошли и половины пути, — взволнованно произнес погонщик, следующий за верблюдом.

Кьяра поджала губы, сдержанно кивнула и спрятала флягу в холщовую сумку, прикрепленную с боку седла.

— Я стараюсь, — тихо отозвалась она. — Как долго мы уже идем?     

— Уже пять часов, госпожа.

— Так долго?.. И мы не прошли половины пути?.. — растерянно прошептала Кьяра, припоминая, как мало воды осталось в ее фляге.

— Да, госпожа, сегодня выдался неудачный день для сложного перехода, слишком жаркий. Животным жарко идти, мы должны экономить их энергию, иначе не доберемся до Равена.

— Переходы через пустыню такие сложные? — тихо уточнила девушка, и пожилой погонщик, которому уже второй раз выпадала честь поговорить с прекрасной наложницей, снисходительно улыбнулся.

— Не проще и не сложнее мореходства, госпожа. Я вижу, что вы устали, погодите минуту, — с этими словами мужчина отстал обернулся к следующим за караваном стражникам и подал знак.

Когда один из них подъехал к погонщику, старик что-то ему шепнул. Мужчина кивнул, пришпорил своего коня, резво добрался до начала колонны и передал его слова Арвилю. Мужчина тут же обеспокоенно оглянулся. Найдя взглядом Кьяру, Арвиль поспешил о чем-то сообщить принцу Эмину. Наблюдая за всей этой цепочкой, северянка удивленно посмотрела на погонщика.

— Что вы ему сказали? — спросила она, и старик вновь улыбнулся в ответ.

— Мы все, госпожа, люди бывалые. Я сотни раз пересекал пустыню, для меня это уже не проблема. Господин Эмин и вся его свита стражи не менее подготовлены к таким путешествиям, порой они забывают, что идут не одни. Юным девушкам — вам, и вашим служанкам, нужен отдых.

Стоило мужчине об этом сказать, как караван остановился. Все спешились, засуетились, а к Кьяре подошел глава стражи.

— Извини, тебе стоило сказать раньше, — строго произнес он, усадив ее верблюда на песок. — Эмин порой забывает, что отдых необходим. Нам этот переход привычен, порой удается не соблюдать формальности и не брать с собой наложниц и служанок, тогда мы можем обойтись и вовсе без привалов.

— Кажется, от меня и правда одни проблемы, — хмыкнула северянка.

— Даже если так, ты не виновата. Ведь ты здесь не по своей воле, — поспешил успокоить девушку Арвиль.

Уже через мгновение к Кьяре подбежали ее служанки, переживающие дорогу в повозке у погонщика. Они затянули госпожу в тень от повозки, разложили на песке тонкий ковер, чтобы девушка могла сесть, не обжигаясь о раскаленную поверхность. Когда перед Кьярой появились финики и фрукты, северянка даже не удивилась, точно таким же образом проходил отдых и на пути из Равена в Сафиру.

Для отдыха караван выбрал место внизу барханов. Здесь гуляющий по пустыне ветерок почти не чувствовался и меньше разносил песок. Можно было спокойно перекусить, попить воды, напоить животных запасами. Задумчиво жуя безобразно сладкий финик, Кьяра наблюдала за «головой» каравана.

Эмин, Арвиль и несколько человек из стражи ехали на конях, в то время, как остальные были посажены на верблюдов. И если верблюды могли себе позволить разлечься на песке, согнув колене, то лошади в нетерпении переминались с ноги на ногу.
     
— Почему у нас разные животные? — спросила девушка у одной из служанок.

— Кони более послушны, госпожа, — ответила та. — Верблюды упрямы. Вы никогда не сможете с ними договориться, если не знаете, как. Но наша порода жеребцов очень хорошо приспособлена к выживанию в пустыне, вы можете не волноваться! Они могут спокойно пережить даже песчаную бурю не хуже верблюдов.

Кьяра задумчиво кивнула. Слушая свою служанку, она не сводила взгляда с принца и главы его личной стражи. Они находились лишь в нескольких метрах от нее: принц отмахнулся от парочки своих слуг, сел прямо на песок и о чем-то оживленно разговаривал с Арвилем, рисовал что-то на песке, в чем-то его убеждал. Арвиль то кивал головой в ответ и соглашался, то спорил. Прежде девушке не доводилось видеть, как эти двое общаются. Между Арвилем и Эмином не было абсолютно никакого напряжения. Принц вел себя совсем иначе. Принц вел себя так же, как в тот день, когда Кьяра пришла обработать его рану ромашкой…

В какой-то момент Эмин обернулся. Искал ли он Кьяру глазами, или это вышло случайно, но их взгляды столкнулись впервые за день. В ту же секунду Эмин стал более серьезным. Он не спрятал глаза, а наоборот, оглядел Кьяру с ног до головы, словно убедился, что девушка на месте и не собирается выкидывать очередных сюрпризов. Затем, шепнув Арвилю пару слов, принц сделал к Кьяре шаг.

Что-то внутри нее сжалось. Девушка хотела бы поговорить с принцем, но сама даже не знала, с чего начать. Да и что он собирался ей сказать? Собирался ли в очередной раз отчитать?

Однако до северянки принц так и не дошел.

— Господин Эмин! Господин Арвиль! — один из стражников, буквально пару минут назад посланных на вершину бархана для караула, теперь чуть ли не бежал обратно. — Нужно сворачиваться!

Эмин замер, обернулся.

— Что случилось? — вместо него крикнул Арвиль, и тогда до ушей северянки донеслись пугающие ее слова.

— Срочно нужно подняться на вершину бархана! Идет буря!

Эмин не мешкал.

— Сворачиваемся, живо! — крикнул он, и тогда все вокруг тут же засуетились.

— Госпожа, пожалуйста, поторопитесь! — служанки принялись молниеносно убирать с ковра фрукты и воду.

Кьяра послушалась. Она вскочила и бросилась к своему верблюду. Не знала, зачем, не понимала, почему, но и выяснять пока что не собиралась. Здесь, в пустыне, она должна была доверять людям, ни раз пересекавшим бескрайние пески. Конечно же пятнадцати минут отдыха было безумно мало, все ее тело затекло от нескольких часов в седле, но разве же было время об этом думать? Отдав верблюду команду, погонщик заставил того подняться на свои длинные жилистые ноги.

— Госпожа, держите при себе воду, — посоветовал он, но девушка только коротко кивнула в ответ.

Не успела она залезть в сумку за флягой, как ее верблюда потянули вперед, караван стремительно поднимался на вершину высокого песчаного бархана. Прежде горы песка скрывали из виду горизонт, но сейчас, когда вся колонна поднялась наверх, Кьяра увидела вдалеке ужасное зрелище.

На них надвигалась гигантская стена из песка… Песчаная буря двигалась с такой ужасающей скоростью, что девушке казалось, будто бы этот песок поглотит их с минуты на минуту. Что делать? Куда бежать? Как спастись? Она не знала, да и песчаную бурю не видела никогда в жизни. Видела шторм, видела самые мощные грозы, но не такое…

— Госпожа, скорее, надо спешится! — крикнул кто-то из ее служанок, и тогда Кьяра вспомнила про воду и быстро полезла в сумку на боку седла.

Но стоило только северянке запустить руку в сумку и нащупать там фляжку, как невыносимо острая боль иглой пронзила ее тонкую руку. От боли и испуга Кьяра вскрикнула, но боль она еще могла стоически снести, ведь суровая жизнь на севере сделала ее выносливой и не привередливой. Но то, что девушка увидела в следующую секунду, она никогда в жизни не встретила бы на севере… Из сумки, взбираясь по рукаву ее накидки, выползла огромная черная тварь с клешнями и загнутым хвостом…

Тем временем принц и глава его стражи неотрывно смотрели на поднимающуюся стену из песка.

— Черт подери, как быстро, — сквозь зубы произнес Арвиль. — Эмин, у нас есть пара минут, не больше.

— И сам вижу, как мы могли такое пропустить?

— У подножья барханов не видно горизонт, мы слишком медленно спускались и задержались на отдых, иначе заметили бы раньше, — быстро произнес Арвиль, а затем отдал команду. — Всем спешится! Буря уже близко! — крикнул он, как вдруг его голос прервал громкий полный ужаса надрывный крик…

Не сложно было понять, кому это крик принадлежал… Не успев покинуть седло, Эмин резко обернулся в сторону Кьяры. Своими глазами он видел, как девушка принялась размахивать рукой и пытаться стряхнуть что-то с одежды. Кьяра была напугана до такой степени, что совершенно не отдавала себе отчет в своих действиях. А это сулило плачевные последствия… Обеспокоенный ее поведением верблюд заволновался.

— Госпожа! — погонщик кинулся к северянке. — Госпожа, успокойтесь, иначе… — затараторил он, но было уже поздно.

Девушка случайно дернула за поводья. Резко натянутый мурундук, продетый сквозь ноздри верблюда для крепления узды, причинил испуганному животному боль, и тогда верблюд издал протяжный крик и вдруг ринулся в сторону.

Кьяра едва успела схватиться за седло, когда прежде спокойное и неторопливое животное понесло ее вниз с бархана на безумной скорости. Девушка и подумать не могла, что верблюд может развивать такую скорость, ее раскачивало в седле, как осенний лист на облетающем дереве. Сбитая с толку и напуганная северянка далеко не сразу осознала, что происходит. Она чувствовала лишь страх, ужас и пульсирующую жгучую боль в правой руке, как вдруг сильный порыв ветра окатил ее с ног до головы и бросил в лицо пригоршню песка. Верблюд нес ее прямо навстречу поднявшейся буре.

Кьяра закашлялась в попытке вдохнуть: вместо воздуха она затянула в легкие мелкую песчаную пыль. В глазах все расплылось, а вокруг заволокло песчаной мглой. Она уже не видела ни куда бежит ее верблюд, ни за что должна хвататься, чтобы удержаться в седле.
     
Уже в следующую минуту, когда напуганный криком, бурей и болью верблюд закружился на месте в поисках спасения, северянка опасно накренилась и выпала из высокого седла. Боль, с которой она встретилась, упав израненной спиной на раскаленный песок, была безумной. К своему счастью девушка не зацепилась ногой о стремя, но когда она смогла продрать глаза, то увидела перед собой огромные мозолистые копыта, норовившие затоптать ее хрупкое тело. Испуганная и растерянная северянка смогла лишь закрыть голову руками.

В ужасе верблюд то ли рычал, то ли кричал, то ли сопел, издавая ни на что не похожие хриплые звуки, он совсем обезумел, потерялся, и теперь, не чувствуя в седле наездника, метался из стороны в сторону. Вот-вот, и его копыта попали бы Кьяре прямо по лицу! Если бы в следую секунду перед Кьярой, в пыли и песке поднявшейся бури, не возникла чужая фигура…

Он взялся ниоткуда: черный конь выскочил из песчаного тумана, его наездник спрыгнул с седла и, расправив руки, преградой возник между северянкой и испуганным животным. Шум ветра, ржание лошади, шелест песка, крик верблюда, все смешалось в один сплошной гул, серди которого Кьяра слышала лишь спокойный уверенный голос наследного принца империи.

Поймав упрямое напуганное животное за поводья, Эмин что-то говорил, спокойно, уверенно, властно. Это магическим образом действовало на верблюда, тот успокаивался, а когда совсем затих, Эмин быстро уложил верблюда на песок. К тому моменту песчаная буря окончательно заволокла все кругом. Вытяни руку, не увидишь и собственных пальцев! В песке и пыли Кьяра с трудом могла различить фигуру принца, как вдруг девушка осознала, каждый ее вдох превращался в кашель, воздух был затянут пыльной мглой, через которую едва ли пробивались солнечные лучи.

Кьяра начинала паниковать. По ее телу разливались жар и боль, в груди ныло, а каждый новый вдох превращался в раздирающий горло кашель. Она не могла дышать… К ее счастью паника не успела захватить девушку с головой.

Уложив своего черного коня рядом с верблюдом и наскоро замотав его морду платком, Эмин упал на песок, схватил Кьяру за руку и потянул к себе. Девушка не сопротивлялась. Кашляя и растирая глаза, она мало что соображала и повиновалась каждому действию и прикосновению. Она вряд ли осознала, как именно оказалась лежащей на песке под боком у верблюда. Пришла в себя северянка лишь тогда, когда впервые за последние пару минут смогла сделать глубокий вдох и поднять, наконец, веки.

Из-за попавшей в глаза пыли она не сразу смогла сфокусировать зрение, вокруг все расплывалось и по щекам катились слезы. Первое, что Кьяра увидела, внимательные серые глаза. Эмин нависал прямо над ней, упираясь рукой в горячий песок. Их тела были укрыты от бури просторной накидкой из плотной ткани, один край которой был плотно привязан к седлу верблюда, два других засыпаны песком, а последний принц крепко прижимал к земле. Ткань трепыхалась от каждого порыва ветра, был слышен шелест песчинок, барабанящих по поверхности, но в этом укрытии была возможность дышать и видеть.

— Кьяра, смотри на меня! — громкий голос принца, приглушенный платком, вернул растерявшуюся девушку в сознание.

Северянка уставилась в бездонные серые глаза. Принц был слишком близко, настолько, что даже в шуме бури Кьяра могла различить его дыхание. Все лицо Эмина, кроме глаз, закрывала намотанная на голову куфия, дававшая ему возможность дышать и говорить даже в центре бури. Кьяра же свою сняла еще на привале. Когда ее голубые глаза в испуге уставились на принца в ответ, тот крепко сжал ее плечо.

— Ты кричала, потому что тебя ужалили?! Отвечай, быстрее, — требовательно отчеканил Эмин, перекрикивая завывания ветра.

Лишь в этот миг Кьяра вспомнила о пульсирующей боли в руке. Она тут же схватилась левой рукой за ладонь правой, кивнула принцу в ответ.

— Какого размера была эта тварь? — продолжил допрос Эмин, и Кьяра нехотя уловила в его голосе встревоженные нотки. — Крошечная? Большая? Ну скорее же, говори!

— К… Как кисть моей руки, не меньше… — пролепетала девушка, и тогда вдруг Эмин глубоко вздохнул.

С шумом выдохнув спертый воздух, он опустил голову и уткнулся лбом девушке в плечо. Кьяра замерла, боясь пошевелиться. Спиной она ощущала жар песка; грудью, животом и плечами — жар чужого тела… Хоть Эмин и старался не придавить своим весом ее хрупкую фигуру, но в стесненных условиях укрытия это давалось ему с огромным трудом. Лишь сейчас, услышав ее нерешительный ответ, принц позволил себе на мгновение расслабиться, выдохнуть и дать передышку напряженному телу.

— Хорошо, — тихо произнес он. — Значит, большой. Это не страшно… Будешь чувствовать себя плохо, но это пройдет.

Кьяра растерянно кивнула в ответ. Рука пульсировала от боли, спина горела, глаза слезились и ныли легкие, но спокойный голос Эмина отчего-то угомонил и северянку. Она замерла и теперь едва дышала, но не из-за того, что ощущала на себе вес его тела. А потому что робко прислушивалась к его тяжелому дыханию на своем плече.